Сибирская кровь

Андрей Черепанов, 2018

Книга рассказывает о достойном и увлекательном занятии – составлении родословных собственными силами: о том, где хранятся нужные архивные документы, как надо с ними работать, в каких формах удобно отображать найденные сведения, какие удивительные подробности можно узнать о далеком прошлом своей родни. Самим же автором воссоздана полная история фамильного рода Черепановых с верховьев реки Лены. Она начинается с XVII века и включает около трех тысяч имен потомков основоположника династии, их жен и мужей, даты жизни и бракосочетаний, периоды проживания в конкретных населенных пунктах. В книге приведены имена родоначальников десятков других фамилий коренных жителей Верхоленска, Илимска, Иркутска, Качуга, Красноярска, Якутска и др. – казаков, купцов, мещан и крестьян, вольных и ссыльных переселенцев. Настоящее издание станет полезным путеводителем по времени и эпохам. Многие узнают подлинную историю родных мест. Многих читателей книга вдохновит на собственные открытия.

Глава 6

Где, кто, от кого. почти детективное расследование

Чтобы правильно оформить линии общего фамильного древа верхнеленских Черепановых, не пропустить ни одного потомка Ивана Федоровича, определить географические места жительства отдельных семейств, мне потребовалось не только составление таблиц всех найденных метрических записей «моих» церквей, но и детальное изучение списков прихожан по их исповедным росписям, ключевыми из которых стали те, что составлены в 1843 году. Как выяснилось, тогда в верхнеленских поселениях жило шестнадцать семей Черепановых во главе с правнуками Ивана Федоровича, либо их вдовами. Еще одно — во главе с его внуком и одно — с праправнуком. Были и два семейства «просто» их однофамильцев.

Свой рассказ о них я начну, как и сам начинал эту часть своего исследования, с Куржумовской деревни, ведь ее жители попали в самую древнюю из сохранившихся исповедных росписей, а Куржумово стало частью нынешнего административного центра района — Качуга^[170].

Куржумовские

В исповедную роспись Качинской Вознесенской церкви за 1825 год включено две семьи Черепановых из шестнадцати человек, и все они — среди восьмидесяти православных крестьян Куржумовской деревни, что располагалась в трех десятках верст от Верхоленска выше по течению реки Лены, в районе судоверфи современного Качуга. Основано Куржумово было крещенным в православную веру казаком, затем — сыном боярским бурятских кровей Василием Куржумовым¹⁰⁰, передавшим пашню своему наследнику Федору. Вот что о той деревне говорит хранящаяся в Российском государственном архиве древних актов «Переписная книга Илимской слободы о сборе хлеба, и сколько они имеют пашенной земли и сенных покосов» за 7207 (1699) год: «От ангинского устья вверх по Лене полверсты на правой стороне деревня, а в ней двор верхоленского сына боярского Федора Куржумова. Пашет за хлебное жалование»¹⁰¹.

В одном из перечисленных в росписи 1825 года домовладений Черепановых было большое семейство Никифора Григорьевича^[171] и его жены Ефимии Ивановны, во втором — Василий Иванович с женой Натальей Васильевной и детьми¹⁰².

У меня не возникло ни малейшего сомнения в происхождении Никифора, несмотря на серьезное завышение его возраста в росписи (семьдесят один год вместо верных шестидесяти двух), ведь единственный у Черепановых Никифор, который к 1825 году мог быть уже в солидном возрасте, согласно дополнению к сказкам третьей ревизии, рожден в 1763 году от Григория, старшего сына Ивана Федоровича. Следующий же за ним Никифор Черепанов появился на свет лишь в 1794 году, к тому же был не Григорьевичем, а Никифоровичем, да и прожил менее двадцати дней.

Мне удалось выяснить имена рожденных в 1783–1810 годах — в рекордном числе — девятнадцати детей (девяти сыновей и десяти дочерей) Никифора и его жены Ефимии^[172], дочери купца Ивана Шеметова. Но девять из них точно умерли малышами, судьба еще троих осталась неизвестной. А трое их дочерей вышли замуж до 1825 года: Анна за казака Верхоленского острога Ефима Пермякова, Татьяна — за ясашного Верхоленского комиссарства Прокопия Житова, Марфа — за крестьянина Якова Шеметова. Четверо оставшихся в семье детей — девицы Мария и Матрена, сыновья Александр и Алексей — попали в исповедную роспись 1825 года^[173].

Можно установить и вероятный интервал переезда семьи Никифора Григорьевича Черепанова из Верхоленского острога в Куржумово, но он довольно широк: самого его младшего ребенка — дочь Екатерину — крестили в конце 1810 года еще в Верхоленске, а при замужестве Марфы в начале 1824 году ее отец Никифор был назван крестьянином Куржумовской деревни.

А вот над задачей происхождения куржумовского Василия Ивановича Черепанова, а заодно и других Василиев Черепановых (все они также Ивановичи) мне пришлось поработать как над логической головоломкой. Дело в том, что из обнаруженных метрик и дополнений к третьим ревизским сказкам доподлинно известны четыре Василия Черепанова из Верхоленского острога, жившие в период, подходящий для наличия у каждого в 1825 году собственных детей. Двое из них были сыновьями Ивана большого, рожденными в 1762 и 1780 годах, по одному — сыновьями Ивана малого и Ивана Григорьевича с неизвестными годами рождения: метрические записи о том не сохранились, но в 1781–1791 годах они становились восприемниками новорожденных^[174]. Все четверо Василиев Ивановичей Черепановых имели собственные семьи. Женой одного еще в 1784 году была названа Параскева Ивановна (урожденная Пермякова)^[175], и она умерла в 1812 году в возрасте пятидесяти одного года. Трое других заключили свои первые браки в 1785, 1795 и 1803 годах соответственно с Еленой Петровной Буториной (из метрических записей установлено, что она умерла в 1820 году еще при живом муже), Екатериной Ивановной Белоусовой (также умерла при живом муже в 1801 году) и Феодосией Ивановной Кистеневой (в 1813 году после смерти мужа повторно вышла замуж).

Известно также, что к 1825 году троих Василиев Черепановых уже не было в живых: один умер в 1804 году в приведенном возрасте сорока лет (значит, он около 1764 года рождения), второй в 1812 году в тридцать три года (около 1775 года рождения), третий в 1820 году в шестидесятитрехлетнем возрасте (около 1757 года рождения). Остался жив единственный Василий, согласно качинской росписи, пятидесяти трех лет (около 1778 года рождения).

Из этих вводных напрашивался наиболее подходящий вывод: самый старший из Василиев — это сын Ивана большого, 1762 года рождения, женился до 1784 года, а скорее всего, в 1779 году^[176], на Параскеве Пермяковой и умер в 1804 году. Ближайший к нему по старшинству Василий — сын Ивана малого, появившийся на свет около 1764 года, женившийся в 1785 году на Елене Буториной и умерший вскоре после нее в 1820 году. Третий Василий — сын Ивана Григорьевича, родившийся намного позже, в 1776 году. Он был в 1795 году женат на Екатерине Белоусовой, а, вероятно, на следующий после ее смерти 1802 год (за него метрическая книга не обнаружена) вступил в свой второй брак с Натальей Васильевной Полуектовой^[177]. Четвертый Василий — также сын Ивана большого, который родился в 1780 году, был в 1803 году женат на Феодосии Кистеневой и умер в 1812 году.

Последующее изучение метрик утвердило меня в верности именно такого вывода. Главное, я узнал из них, что жена Ивана малого Матрона Яковлевна и Петр Буторин, отец жены одного из Василиев Елены, вместе были восприемниками троих детей Василия Черепанова^[178]. Значит, Елена Петровна Буторина — невестка Матроны Яковлевны и Ивана малого, и поэтому, по методу исключения, Параскева Ивановна Пермякова — никто иная, как старшая невестка Ивана большого (в силу возраста двоих самых младших Василиев Ивановичей Черепановых она не могла статься женой ни одного из них).

И еще — в 1807 году при рождении дочери одного из Василиев Евдокии ее крестным отцом стал Григорий Иванович Черепанов (а таков в Верхоленском остроге был один — сын Ивана Григорьевича). Он назван братом отца новорожденной, а крестной матерью была дочь Василия Полуектова Татьяна, она же наверняка — сестра Натальи Васильевны Полуектовой, родной матери новорожденной. Значит, невесткой Ивана Григорьевича была Наталья Васильевна. И в 1825 году остался жив и состоял в прихожанах Качинской Вознесенской церкви тот Василий, что был сыном Ивана Григорьевича.

Согласно сохранившимся метрикам, у этого Василия Ивановича Черепанова в 1796–1820 годах родилось одиннадцать детей (пять сыновей и шесть дочерей). Трое из них умерли в возрасте от одного месяца до четырех лет (в том числе две дочери от первой жены Екатерины Ивановны), судьба еще одного сына — рожденного в 1814 году Мирона — не вполне ясна: после его крещения метрических записей о нем не сохранилось, не было его и в исповедной росписи 1825 года, ни он, ни его дети не перечислены также в последующих верхнеленских исповедных росписях, но имеются записи о бракосочетаниях в 1876 и 1885 годах рожденного около 1854 года Василия Мироновича Черепанова из Кутурхая и смерти в 1885 году его первой жены. Стоит полагать, что Василий Миронович — сын Мирона Васильевича и внук куржумовского Василия Ивановича Черепанова.

Анисия — первенец и единственный выживший ребенок Василия Ивановича в его браке с Екатериной Ивановной — вышла замуж за крестьянина Исетской деревни Ивана Черкашенина^[179]. Шестеро детей Василия Ивановича и Наталии Васильевны — Григорий, Евдокия, Афанасия, Гликерия (Лукия), Сильверст и Петр числятся в исповедной росписи 1825 года. Там же жена Григория — Евдокия Никитична и их сын Николай.

Некоторое время я полагал, что после того года Василий Иванович Черепанов женился, перебрался в соседнее селение, а затем стал вдовцом уже в третий раз, ведь имеется запись Качугской Вознесенской церкви о смерти в 1833 году шестидесятисемилетней Феодоры как жены исетского крестьянина Василия Черепанова. Но после изучения исповедной росписи крестьян Исетской деревни обнаружилась ошибочность приведенной записи. В той деревне жила в 1825 году Феодора Ивановна, и тогда ей было пятьдесят девять лет, то есть, как и должно, на восемь лет меньше, чем в 1833 году у умершей. Однако мужем ее оказался не Василий Черепанов, а крестьянин Иоанн Тюрюмин¹⁰³. К ошибке могло привести то, что Василий Иванович, вероятно, являлся Иоанну Тюрюмину близким родственником через свою невестку Марфу Тюрюмину (она — жена Григория Ивановича Черепанова, родного брата Василия) и участвовал в церемонии посмертного отпевания Феодоры.

Судя по тому, что Василий Черепанов впервые упомянут в метриках качинской церкви в декабре 1811 года при рождении дочери Лукии, а предшествующие крестины его ребенка — дочери Афанасии — были в октябре 1809 года еще в Верхоленске, переезд Василия Ивановича в Куржумово состоялся в период между этими событиями, одновременно или несколько раньше переезда туда же Никифора Григорьевича Черепанова, его родного дяди.

Через восемнадцать лет, по данным исповедной росписи 1843 года, число православных крестьян Куржумово немного сократилось — до семидесяти трех, а состав двух семей Черепановых в ней, наоборот, увеличился на одного — до семнадцати человек¹⁰⁴. На самом же деле, с учетом невключенных в роспись Матвея и Афанасии, рожденных в 1840 и 1841 годах от Селиверста Никифоровича, и без учета умершей в 1840 году, но включенной в роспись дочери Александра Никифоровича Февронии, их состав увеличился на двоих и до восемнадцати. Значит, с такой правкой православных крестьян в деревне в 1843 году было семьдесят четыре. А по росписям 1872 и 1915 годов, Черепановы в Куржумово представляли соответственно двадцать шесть и восемнадцать человек из общего числа семидесяти пяти и ста двадцати девяти православных крестьян¹⁰⁵.

Уже к 1843 году здесь не стало Никифора Григорьевича: он умер в начале 1839 года, только-только дотянув до своего семидесятипятилетнего юбилея. В следующем году умерла его жена Ефимия Ивановна. Главой общего семейства стал их сын Александр, женившийся в 1827 году на Акилине Зуевой из Манзурской деревни, и у супружеской четы успели родиться шестеро детей (два сына и четыре дочери), трое из которых, согласно метрикам, умерли малышами, судьба одного — рожденного в 1833 году Самсона — неизвестна. Поэтому в роспись должны были войти лишь двое оставшихся в живых детей Александра — Михаил и Устинья. Однако, повторюсь, там оказалась и Феврония, восьми лет, с тем же именем, что умершая в начале 1840 году трехлетняя дочь Александра Никифоровича^[180]. Судя по всему, Феврония вписана в роспись по ошибке, ведь какого-либо упоминания о ней в верхнеленских метриках после 1843 года нет.

В семейном домовладении также перечислены брат Александра Алексей с женой Параскевой — дочерью крестьянина Ангинской слободы Леонтия Дерягина — и уже пятидесятитрехлетняя незамужняя сестра Мария (она так и останется старой девой и уйдет в мир иной в возрасте восьмидесяти одного года). Младшая же сестра Матрона к тому времени создала семью с крестьянином Василием Толмачевым. У Алексея все четверо родившихся до 1843 года детей умерли, а самый младший Харитон, появившийся на свет в сентябре 1843 году, в роспись не вошел. Однако окажется так, что именно Харитон станет единственным продолжателем всей фамильной ветви Никифора Григорьевича.

Дело в том, что сын Александра Никифоровича Семен, рожденный уже после 1843 года от первой жены Александра, умер двухлетним, все четверо детей от второй жены — младенцами, а у его сына Михаила в более чем шестидесятилетнем браке с Лукией Кондратьевной Черкашениной вообще не было потомства. Из одиннадцати же детей Алексея Никифоровича и Параскевы Леонтьевны, девять из которых — сыновья, пережили младенчество лишь двое — Мавра и Харитон^[181]. В свою очередь, из троих сыновей Харитона также выжил и завел собственную семью только один — Платон, а из его пятерых сыновей — уже двое.

А вот глава другой семьи куржумовских Черепановых из предыдущей росписи Василий Иванович был в 1843 году еще жив. Но он уже без жены, умершей в 1836 году «от колотья»^[182]. Раньше, в конце 1825 года и в 1826 году, умерли дети их сына Григория трехлетний Николай и трехмесячный Прокопий, а в 1829 году — «горячкою» — сам двадцатисемилетний Григорий. И спустя восемь лет произошло довольно редкое по тем временам событие — появление на свет внебрачной девочки Анны. Она была дочерью Евдокии Никитичны, вдовы Григория. Через четыре месяца эта Евдокия вышла замуж за поселенца Качугской слободы Павла Васильевича Куликовского и в 1843 году жила с ним, дочерью Анной и рожденным в новом браке сыном Иваном в Качуге. В 1856 году девятнадцатилетняя крестьянская дочь Анна Павловна Куликовская вышла в Бирюльке замуж за сорокадвухлетнего поселенца-вдовца Якова Жидова. О ее незаконном рождении метрика не упоминала. А ее то ли родной, то ли приемный отец Павел Васильевич Куликовский пережил свою жену: в исповедной росписи 1872 года он был во главе крестьянской семьи Качугской слободы, в состав которой входил его сын Иван с женой и детьми, но Евдокии в ней уже не было. Она умерла «от лихорадочной» в ноябре 1860 года¹⁰⁶.

Четверо детей Евдокии от ее первого брака с Григорием Васильевичем — сыновья Адриан с Иваном и дочери Евдокия с Александрой — остались в Куржумово. Лишившись родительского контроля, обе эти дочери в 1841 и 1843 годах каждая в своем семнадцатилетнем возрасте тоже родили вне брака, но их дети вскоре умерли. В конце июля 1843 года одна из них — внучка Василия Ивановича Черепанова Евдокия вышла замуж за крестьянина Тимофея Баранова из Большеголовского села. Вторая же его внучка Александра в 1847 еще раз родила дочь, прожившую два года, и тоже стала женой, но значительно позже, в 1851 году, качугского крестьянина Адриана Шубина. По заведенному тогда обычаю, каждая из них была названа в метриках о венчании не привычным словом «девица», а неприличным — «девка».

Через сорок–пятьдесят лет, в 1884 и 1890 годах, тот же «подвиг» совершат правнучки Василия Ивановича Черепанова по линии другого его сына — Селиверста, когда умрет, не оставив сыновей, их отец Матвей Селиверстович. И первой из них опять окажется та, что с именем Евдокия, второй — Мария^[183]. А через три десятка лет эстафету подхватит Соломония, еще одна правнучка Василия Ивановича, и родит вне брака троих детей-погодок, начав уже через девять с половиной месяцев после смерти в 1916 году своего отца Андрея Селиверстовича.

В качугскую роспись 1843 года не попали две дочери Василия Ивановича — Евдокия и Лукия, вышедшие замуж за бирюльского крестьянина Затея (Изота) Осипова и крестьянина Ангинской слободы Илью Аксаметова. А Селиверст, женившийся на Синклитикии Черкашениной из Исетской деревни, с сыном Никитой и братом Петром — попали. Как и все еще незамужняя тридцатитрехлетняя Афанасия (она замуж не выйдет и умрет в 1874 году, через неделю после своего шестидесятипятилетнего юбилея).

Василий Иванович Черепанов покинул этот мир спустя семь лет, в 1850 году. Его фамильная линия по ветви старшего сына Григория пресеклась: старший из выживших сыновей Григория Андриан женился дважды, но умер почти сразу за своей первой женой Гликерией, дочерью Петра Толмачева, а их единственный ребенок Мирон прожил только три с небольшим месяца после вторичного замужества мачехи. Брак же Ивана, младшего сына Григория Васильевича, оказался бездетным. Такая же линия пресеклась или почти пресеклась и по ветви, идущей от Селиверста^[184], среднего сына Василия Ивановича: из девяти внуков Селиверста Васильевича от сыновей Никиты и Матвея дожил до создания собственной семьи лишь один — Кондрат Никитович, такой же шанс имел рожденный через два года после него брат Иван, но он умер в восьмилетнем возрасте «от укушения бешенной собакой». Впрочем, и все дети Кондрата ушли из жизни, не протянув и по полгода. А из шести внуков Селиверста от сына Андрея к 1915 году остались в живых только двое, рожденные в 1903 и 1910 годах, и их судьба осталась неизвестной. Умерли в возрасте от трех недель до двух лет и все три потомка Петра, самого младшего отпрыска Василия Ивановича.

Хоть и совсем не долго, но в Куржумово пожило также семейство Алексея Кирилловича Черепанова — правнука Ивана Григорьевича по линии его младшего сына Якова^[185]. Если в исповедной росписи 1872 года Алексей числился еще крестьянином Шишкинского селения, то в 1873 году он накануне своего двадцатипятилетия женился на вдове из Куржумово Марфе Поповой^[186] и, вероятнее всего, тогда же и переехал к жене. В последующем при регистрации рождений и быстрых смертей всех их троих сыновей местом жительства отца, но в качестве временного, называлось Куржумовское селение. Однако после того как в 1879 году умерла его жена Марфа и следом за ней только что рожденный сын, Алексей Кириллович Черепанов в 1884 году женился на вдове Варваре Шелковниковой как кутурхайский крестьянин и обосновался с ней в Алексеевской деревне^[187].

Стоит полагать, что к концу 1921 года (а последняя из сохранившихся качугских метрических книг составлена именно за тот год) в Куржумово жили под фамилией Черепановых восемь потомков Никифора Григорьевича^[188], вдова его правнука и две жены праправнуков, а также пять потомков Василия Ивановича и вдова его внука, то есть всего семнадцать человек^[189]. А это означало отрицательный прирост по сравнению с 1843 годом.

Макаровские

Черепановы оказались к 1843 году еще в одном поселении качугского прихода — в Макаровской деревне, что находилась по течению Лены в восьми верстах ниже Качуга и была основана в конце XVII века, вероятнее всего, верхоленским пятидесятником казачьим Иваном Назарьевичем Кистеневым, либо его племянником разночинцем Макаром Федоровичем Кистеневым. И появление Черепановых в Макарово заставило меня столкнуться с задачей не менее сложной, чем задача выяснения происхождения четверых Василиев Ивановичей Черепановых, разрешенная в разделе «Куржумовские». Только теперь надо было узнать происхождение четверых Иванов Васильевичей Черепановых.

Проблема в том, что метрические книги Качугской Вознесенской церкви содержат с 1836 года множество записей о рождении детей в семье макаровского крестьянина Ивана Васильевича Черепанова и его жены Гликерии Семеновны. Есть там и запись о его смерти в 1858 году в возрасте сорока восьми лет (он около 1810 года рождения). А впервые Иван появляется как макаровский крестьянин в феврале 1826 года в метрике о его бракосочетании с Гликерией Хромовой^[190] из Косогольской деревни. Но ведь в таком случае и он, и его родители должны были в составленной накануне, в 1825 году, церковной росписи числиться в Макарово. Ан нет! Ни в нем, ни в других качугских поселениях семейства крестьянина Ивана Черепанова не оказалось. Пришлось разбираться, почему.

Сохранились метрики о рождении от верхоленских Василиев Черепановых сыновей Иванов, или Иоаннов, в 1786, 1803 и 1809 годах и о бракосочетании некоего Ивана Васильевича Черепанова в 1800 году (изначально я полагал, что он не входит в состав вышеперечисленных Иванов, ведь младшие из них к 1800 году еще не появились на свет, а бракосочетание родившегося в 1786 году в его возрасте четырнадцати с небольшим лет маловероятно). Рожденный в 1803 году Иван вскоре умер, а ни один из старших, кто родился в 1786 году и венчался в 1800 году (если это разные персонажи)^[191], не был крестьянином из Макарово, ведь им в 1858 году исполнилось более семи десятков лет, а это уж совсем далеко от заявленных в метрике сорока восьми, и ошибиться столь существенно церковники не могли. Остался претендовать на макаровское крестьянство единственный и самый младший. Но какой из четверых Василиев Ивановичей его отец?

Понятно, что им не мог быть старший сын Ивана большого, ведь тот Василий умер еще в 1804 году. Не был им и сын Ивана Григорьевича из Куржумово, у которого в том же 1809 году, спустя всего три месяца после появления на свет Ивана Васильевича, родилась дочь Афанасия (она перечислена в исповедной росписи 1825 года). Тогда — он сын Ивана малого или младший из сыновей Ивана большого?

Ответ на этот вопрос удалось найти с помощью восприемницы, и ею у Ивана стала Анна Ивановна, жена крестьянина Гордея Тюменцова. А она при бракосочетании в 1804 году названа дочерью умершего Ивана Черепанова. Но к тому году Иван малой был еще жив. Значит, отец Анны Ивановны — Иван большой и, в свою очередь, ее племянник — макаровский Иван — внук Ивана большого и сын его младшего Василия^[192].

Объяснение же причины, по которой крестьянин Иван Васильевич не был перечислен в исповедной росписи 1825 года, нашлось, когда я вернулся к метрической записи о бракосочетании его родителей, а в ней отец невесты Феодосии Кистеневой, будущей матери Ивана, приведен как крестьянин Макаровской деревни. И, напомню, в 1813 году, на следующий год после смерти своего мужа, она вступила во второй брак. Ее новым мужем стал Осип Малцов, крестьянин Бутаковской деревни. И стоило предполагать, что Феодосия переехала к нему в Бутаково. Но это не подтвердилось: я нашел метрическую запись «столичной» Верхоленской Воскресенской церкви о рождении у крестьянина Осипа Малцова в 1815 году сына Диомида. Из этого следует понимать, что Осип после свадьбы поменял приход и поселился в доме своей новой жены в Верхоленске, и в нем же, по всей вероятности, продолжал жить до свадьбы его пасынок Иван.

К сожалению, я не смог узнать судьбу других детей Феодосии от ее первого брака — Евдокии и Никифора^[193]. А вот сын Иван, как уже известно, женился в 1826 году и, судя по всему, получил земельный надел в Макаровской деревне — там, где жили его ближайшие родственники по материнской линии^[194]. Наверное, поселился он в той деревне непосредственно перед своей свадьбой или сразу после нее. Вот почему его и не оказалось в исповедной росписи макаровских крестьян за предыдущий год. Прояснилось и долго удивлявшее меня обстоятельство, по которому куржумовский Василий Иванович Черепанов и его дети, проживающие рядом с Макаровской деревней, ни разу не становились кумовьями Ивана Васильевича Черепанова и его детей, а также — наоборот. Все просто, они были не самыми близкими родственниками: те Василий Иванович с Иваном Васильевичем приходились друг другу троюродными братьями.

Изучение следующей по древности из сохранившихся исповедных росписей за 1843 год полностью подтвердило мою версию: Иван Васильевич Черепанов был в ней в списке крестьян Макаровского селения вместе с женой Гликерией, детьми Соломонией и Петром, а также со своей матерью, наверняка вновь вдовой, Феодосией Ивановной¹⁰⁹. Всего же известно о рождении у Ивана и Гликерии к 1843 году семерых детей (трех сыновей и четырех дочерей), но трое из них точно умерли во младенчестве, а судьба двоих осталось невыясненной.

В самом же Макарово в 1843 году проживали шестьдесят семь православных крестьян, а в 1872 и 1915 годах, согласно исповедным росписям, их было соответственно девяносто семь и двести один, Черепановых среди них — шестеро и тринадцать¹¹⁰.

Из метрических записей видно, что Гликерия, жена Ивана Васильевича, умерла через шесть лет после его смерти, а задолго до того семья похоронила двух рожденных по истечении 1843 года дочерей. Их старшая и единственная выжившая дочь Соломония вышла замуж за крестьянина Платона Ивановича Протасова из Качугской слободы, и фамильную линию продолжил один лишь сын Петр, но намного успешнее отца. Из его двенадцати детей три дочери и два сына завели собственные семьи, и к концу 1921 года в Макарово жили под фамилией Черепановых пятнадцать прямых потомков Ивана Васильевича, две жены его внуков и одна — правнука, то есть всего восемнадцать человек, в четыре с половиной раза больше, чем было макаровских Черепановых в 1843 году.

Верхоленские

В исповедной росписи Верхоленской Воскресенской церкви за 1843 год Черепановы разбросаны по пяти ее разделам: они среди крестьян самой слободы, Кутурхайской, Ремезовской, Житовской деревень и поселенцев. Именно в такой последовательности и будет о них мой рассказ.

В первом и наиболее объемном — «столичном» — разделе той росписи перечислены пятьсот шестьдесят восемь крестьян, из них тридцать два представителя шести семейств Черепановых¹¹¹ (без учета вдовы Елены Уваровской в доме ее зятя Григория Черепанова и воспитанницы Афанасии в семье Лаврентия). Установление происхождения по фамильным ветвям именно этого перечня потомков — тех, кто остался жить в Верхоленской слободе, — оказалось наиболее сложным и неоднозначным.

Главное зерно сомнений отнюдь не в том, что составители исповедной росписи Верхоленской Воскресенской церкви, в отличие от составителей росписей других верхнеленских церквей, не удосужились указать отчества глав семейств. Хотя и это обстоятельство серьезно затруднило исследование. А в том, что в росписи был явно нарушен классический метод ее построения, вероятно, из-за массового переезда семейств многих фамилий в начале XIX века из Верхоленского острога в сельские поселения и последовавшей смены сословий оставшихся в остроге с мещанского на крестьянское.

В результате очередность перечисления семейных дворов Верхоленской слободы дана явно не по порядку отнесения их глав к предкам и даже не по фамильным блокам, а, как я предполагаю, по их фактическому размещению, либо в последовательности смены сословий. Иначе невозможно объяснить, почему пять из шести слободских домовладений Черепановых разделены между собой вставками домовладений семей других фамилий, и только два из них, причем не самые близкие друг другу по родству, показаны без раздела. И это лишило меня возможности подтвердить мои выводы о происхождении глав семейств схемой размещения их домовладений в исповедной росписи.

Конечно же, остается сожалеть, что мне не удалось найти исповедные росписи конца XVIII — самого начала XIX века или сказки четвертой–пятой ревизий^[195]. Нашлись бы, и все стало намного яснее. Поэтому надо продолжать их поиск. А пока же приходится довольствоваться тем, что есть.

Итак, во главе первого из перечисленных в росписи 1843 года домовладений слободских Черепановых показан Калинник с женой Ксенией. Судя по отчеству Калинника при бракосочетании в 1833 году с дочерью крестьянина Верхоленской слободы Захара Уваровского по имени Ксения и появления от них в 1833–1842 годах детей, он — сын Федора. По приведенному в той же росписи возрасту в тридцать семь лет (около 1806 года рождения), его отцом мог быть Федор, рожденный как в 1776 году от мещанина Ивана большого, так и в 1789 году от мещанина Ивана Григорьевича. Но младший из этих Федоров умер в 1807 году с указанием в метрике на то, что он — сын бывшего крестьянина Ивана и, значит, еще не создал собственную семью. Старший же в 1800 году женился, будучи еще мещанином, на Марии, дочери крестьянина Абрама Скорнякова из Бирюльской слободы. Поэтому наверняка Калинник — сын того Федора и внук Ивана большого.

Всего известно восемь детей его отца Федора, и все они, за исключением самого Калинника, — дочери. Двое из них ушли из жизни во младенчестве, одна — десятилетней, а судьба еще двоих осталась неизвестной.

Так трагически случилось, что за четыре с половиной месяца 1812 года друг за другом умерли «в горячке» самые близкие родственники Калинника: сначала его дядя Василий малой, затем сестра Акилина, отец Федор, мать Мария и вдова дяди Василия большого Параскева. А тогда Калиннику едва исполнилось четыре года^[196], и его, судя по всему, вместе с несовершеннолетними сестрами Евдокией, Елизаветой, Наталией^[197] и Параскевой приютила семья единственного оставшегося в живых родного дяди Петра.

У самого же Калинника из пяти рожденных детей остались в живых к 1843 году двое — Феоктиста и Яков, и их имена попали в роспись. Однако после того как в 1844 году умер двухлетний Яков, через полгода — сам Калинник, в 1853 году вышла замуж его дочь Феоктиста, в семье осталась лишь вдова Ксения, и она одна была включена в исповедную роспись 1872 года¹¹². С ее смертью в первый день 1880 года больше не осталось под фамилией Черепановых ни потомков Калинника Федоровича, ни его отца Федора Ивановича, ни их жен или вдов.

Во втором слободском домовладении Черепановых 1843 года записаны Григорий с женой Мариной, детьми Антоном, Мариамной, Тимофеем и вдовой Еленой Уваровской. Еще двое их сыновей умерли. Отчество Григория — Петрович, что видно из метрик о рождении в 1832–1840 годах детей Григория и его жены Марины, дочери Артемия Уваровского. По приведенному в росписи возрасту в тридцать шесть лет, Григорий около 1807 года рождения. Сохранившиеся метрические записи с 1803 по 1815 год (за 1808 год не обнаружены) свидетельствуют, что в тот период у Черепановых появился на свет единственный Григорий и как раз в 1807 году от крестьянина Петра. Был ли этот Петр рожден в 1774 году от одного из посадских Иванов Черепановых — большого или малого (но точно не от Ивана Григорьевича, который стал при том рождении восприемником), либо в 1775 году от посадского Зиновия Черепанова, либо этот Петр родился до 1773 года, в 1779 или 1782 годах, за которые метрики отсутствуют, — с уверенностью говорить пока нельзя. Однако известно, что в 1793 году один из Петров Черепановых венчался, и отчество жениха было Иванович. С 1794 года наверняка у него же, называвшегося сначала мещанином, а после 1801 года — крестьянином, рождались дети. Крестьянин с именем Петр умер в 1820 году в возрасте пятидесяти лет (он около 1770 года рождения).

Однако примерно в тот же период жил и Петр Зиновьевич Черепанов^[198], старший внук Григория Ивановича, вот почему после 1801 года имеются метрические записи о двух Петрах Черепановых — о крестьянине и о мещанине (купце). Правда, второй из них упоминался исключительно как восприемник^[199]. Но из составленных в декабре 1811 года сказок шестой ревизии иркутских мещан следует, что мещанин Петр Зиновьевич Черепанов вместе со своим племянником Петром (он — сын Михаила Зиновьевича) в 1801 году перебрался из Верхоленска в Иркутск и в следующем году «вышел в иркутские купцы», детей у него не было¹¹³. Значит, только крестьянин Петр Иванович Черепанов мог быть отцом Григория и других верхоленских Петровичей, метрики о рождении которых за период с 1793 до 1813 года сохранились, — Ерофея, Ефрема, Степана и Параскевы. Но вот загадка — кто отец самого Петра Ивановича — Иван большой или Иван малой?

Для выяснения я обратился к метрическим записям о восприемниках детей Петра. Но изучение первой такой записи — о рождении от него в 1795 году Ерофея — не помогло: там восприемниками названы Григорий Пермяков и дочь отца Пелагея, и, хотя был один из сыновей Ивана большого — Василий большой — женат на урожденной Пермяковой, этот Григорий Пермяков — не обязательно ее близкий родственник. А Пелагеи были в дочерях и Ивана большого, и Ивана малого. Аналогичная ситуация с метрикой о рождении в 1797 году Стефана (вновь Пелагея и вновь непонятный по родству Прокопий Широкобрюхов). При рождении же в 1804 году у Петра дочери Параскевы восприемником был совсем не известный мне мещанин Яков Иванов и Евдокия, дочь Михаила Зиновьевича Черепанова, для которого любой из сыновей и Ивана большого, и Ивана малого — двоюродный дядя.

Дело решило только рождение в 1813 году Ефрема, самого младшего из сыновей Петра. Его восприемницей оказалась опять же Пелагея, но зато на сей раз в принципиально новом статусе — жены Тимофея Лагирева. А замужние дамы в те времена крайне редко становились восприемницами детей своих родственников дальше отцов, братьев и сестер. Значит, знание их происхождения, как правило, дает безупречно верную информацию о кровной родственной связи. По Пелагее она такова: замуж в феврале 1804 году она вышла как дочь умершего Ивана. Но к тому месяцу единственным умершим из Иванов Черепановых был Иван большой (Иван Григорьевич умер в декабре того же года). Значит, ее брат Петр — сын Ивана большого.

Всего, согласно метрикам, у Петра Ивановича и его жены Марии, дочери верхоленского мещанина Дмитрия Беляева, было восемь детей (шесть сыновей и две дочери), трое из которых умерли младенцами, судьба дочери Параскевы после 1818 года не установлена^[200]. Их четыре сына — Григорий, Ерофей, Ефим и Лаврентий — дожили до 1843 года и завели свои семьи. Об одном Петровиче — Григории — как главе слободского домовладения Черепановых в 1843 году только что сказано, о других — в порядке исповедной очередности. А в завершении раздела я расскажу еще и о том, как сложилась судьба семейств всех сыновей Петра Ивановича Черепанова к концу 1920 года.

Третья из перечисленных семей Черепановых в разделе крестьян Верхоленской слободы исповедной росписи 1843 года возглавляется еще одним Петром. Кроме него в росписи его дети Иван с женой Агапией, Филипп и Татьяна. Петр Черепанов — вдовец и, судя по его возрасту в пятьдесят лет, около 1793 года рождения. Известны лишь два Петра, родившиеся у Черепановых с 1783 по 1801 год (метрические книги за 1796 и 1799 годы не обнаружены). Один появился на свет в 1792 году от мещанина Василия, другой в 1794 году от мещанина Михаила. Оба вполне «подходящи», но для верности исследования нужен один.

И помогают в этом метрические записи от 1813 года о бракосочетании Петра с Анной, дочерью Ивана Белоусова из Белоусовской деревни, и о рождениях всех включенных в список детей Петра. По ним, его отчество — Васильевич. Также Петр с отчеством Васильевич и его жена Анна Ивановна многократно в 1814–1841 годах были восприемниками^[201]. О Петре же Михайловиче после 1807 года^[202] верхоленские метрики вообще не упоминают. Стоит полагать, что перебравшись в 1801 году в Иркутск (об этом говорилось выше), он там навсегда и остался.

А от какого из Василиев произошел Петр Васильевич проясняет метрическая книга 1814 года, где сказано о рождении у Ивана Васильевича Черепанова вскоре умерших близнецов Анны, Ильи и Марии. Среди их восприемников были брат отца Петр и мать отца Елена, а Елена — невестка Ивана малого. Это означает, что тот Иван и отец тройни Петр Васильевич — внуки Ивана малого.

Из ставших известных восьми детей (двух сыновей и шестерых дочерей) Петра Васильевича и Анны Ивановны Черепановых две дочери умерли двухлетними, одна — в двадцать четыре года от чахотки, их дочь Дария выдана взамужество крестьянину Прокопию Белоусову, судьба двух Василис осталась неустановленной. В период между 1846 и 1851 годами семья Петра Васильевича в полном составе перебралась из Верхоленской слободы в близкорасположенную Степновскую деревню^[203].

В четвертом семейном домовладении Черепановых — вдовы Анастасия и Татьяна с детьми последней Михаилом (с женой Евдокией), Зиновием и Марфой. Это, конечно же, семья умершего в 1813 году крестьянина Михаила, сына Зиновия Григорьевича. Ведь именно Михаил был в 1789 году женат на Анастасии, дочери мещанина Андрея, или Андрияна Воробьева из Анги, и Анастасия Андреяновна неоднократно включалась в число восприемников как жена крестьянина Михаила Черепанова^[204]. Мужем же Татьяны был рожденный в 1800 году от Михаила сын Афанасий, и именно он указан в 1824 и 1827 годах отцом Зиновия и Марфы.

Это семейство — единственное, где к 1843 году остались на верхоленской земле потомки Зиновия — старшего сына Григория Ивановича — и его жены Акилины Никифоровны^[205]. Всего же известно о рождении у Зиновия девятерых детей (пятерых сыновей и четырех дочерей), но все шестеро последних умерли малолетками. Осталось трое — сыновья Михаил, Никита и Петр. О самом младшем из них — мещанине Петре, так и не ставшим крестьянином, уже сказано. Средний Никита был женат на Надежде, дочери мещанина Верхоленского острога Григория Тепляшина. Из их одиннадцати детей (пятерых сыновей и шести дочерей) не менее восьми умерли во младенчестве. Судьба сына Михаила, а также дочерей Анисии и Марии^[206] не установлены.

И у Михаила, старшего сына Зиновия Григорьевича, с его женой Анастасией Андреевной рождено не менее одиннадцати детей (шесть сыновей и пять дочерей), из которых трое умерли во младенческом возрасте, младшая дочь Евдокия — четырехлетней, судьба сына Степана осталась невыясненной, а родившийся перед ним Петр, первый из переживших младенчество, перебрался в 1801 году в Иркутск. Их дочери — старшая Евдокия, Минодора, Ефимия и Мария — вышли замуж соответственно за верхоленского пономаря Михаила Попова, крестьянина Николая Тюрюмина из Белоусовской деревни, иркутского мещанина Поликарпа Софонова и крестьянина Дмитрия Шеметова.

Запись о бракосочетании их сына Афанасия Михайловича с Татьяной Васильевной^[207] мне обнаружить не удалось, поэтому ее девичью фамилию пришлось «вычислять», и в этом помог (конечно, если она определена верна) восприемник афанасьевских дочерей Дарьи и Марфы. Им в 1826 и 1827 годах был назван без уточнения места жительства крестьянин Григорий Сокольников. И вновь услужил ранее составленный мною список жителей Верхоленского острога. Из него я узнал о замужестве дочери казака Захара Винокурова с бирюльским крестьянином Григорием Сокольниковым. Разумеется, это были разные Григории — их годы рождения могли расходиться лет на пятьдесят–сто, но моя догадка, что эта фамилия из Бирюльской слободы, сразу же подтвердилась. Во-первых, в исповедной росписи Бирюльской Покровской церкви за 1843 год оказалось множество семейств Сокольниковых, и среди них — во главе с Евлампием Васильевичем, сорока четырех лет¹¹⁴ (около 1799 года рождения). Он вполне мог статься братом Татьяны, как и Григорий Сокольников. Во-вторых, в изученных бирюльских метриках за 1801–1807 годы нашелся и сам Григорий Сокольников (у него в 1803 году родилась дочь Матрена). В-третьих, упоминался там и Василий Сокольников как отец рожденного в 1802 году Михаила, и именно он мог быть отцом Татьяны, появившейся на свет, скажем, в 1799 году, за который метрические книги Бирюльки не сохранились. Все бы хорошо, но стройность версии нарушилась метрической записью бирюльской церкви 1838 года о смерти Григория Сокольникова в возрасте семидесяти пяти лет с отчеством Стефанович. Впрочем, он мог быть не братом, а дядей или дедом Татьяны^[208]. Не исключено еще, что отец Татьяны Васильевны — мещанин Василий Скориков, чья дочь Агриппина в 1827 году тоже была в числе восприемников Марфы, дочери Афанасия и Татьяны.

Всего в семье Афанасия Михайловича и Татьяны Васильевны было рождено три сына и три дочери, по одному из которых быстро умерли, а их старшая Дарья вышла замуж за мещанина Николая Мурашева^[209] из Качугской слободы. В исповедной росписи 1843 года как раз трое оставшихся — Зиновий, Марфа и Михаил.

К 1872 году, когда составлялась следующая сохранившаяся исповедная роспись, умерла вдова Афанасия, три года спустя — вдова Татьяна. Сын Татьяны Михаил Афанасьевич упоминался после 1843 года лишь дважды, когда у него родился и, не прожив восьми месяцев, умер сын Иван, и в дальнейшем его судьба, как и судьба его жены Евдокии, осталась неизвестной. Зиновий Афанасьевич, женившийся в 1846 году на Александре Афанасьевне Широкобрюховой, через пятнадцать лет умер, его вдова вскоре вышла замуж вторично, умерли и трое из шести их детей, одна дочь вышла замуж, судьба другой не установлена. Марфа Афанасьевна тоже вышла замуж, хотя и довольно поздно, в двадцать семь лет^[210], за крестьянина Емельяна Клименко из Качугской слободы.

В результате из потомков семейства вдов Анастасии и Татьяны в Верхоленске к 1872 году остался лишь один Черепанов — Петр Зиновьевич, внук Афанасия Михайловича, проживавший вместе со своей матерью Александрой (она похоронила и второго мужа, вновь став вдовой)¹¹⁶. В исповедной росписи того года Александре Афанасьевне дан возраст в пятьдесят один год, и это близко к действительности. Намного ближе, чем в метриках о ее первом и втором замужествах, где возраст невесты был занижен сначала на семь, затем — на целых десять лет^[211].

Осенью 1872 года тот Петр женился на Домнике Черкашиной, но первые рожденные в браке сын и дочь умерли младенцами. Точно известно о рождении еще двух их сыновей — Сергея в 1876 году и Иннокентия — в 1879 году. Причем, крестины Сергея проходили в Манзурской Введенской церкви и почему-то его отец был приведен в метрике не как крестьянин, а как мещанин города Верхоленска. Следующее же появление Петра Зиновьевича Черепанова (надо полагать, того же самого) в верхнеленских метриках приходится на 1903 год, когда он был в Качугской Вознесенской церкви восприемником Таисии, чьим отцом указан Сергей Петрович Черепанов. И они оба в метрической записи именуются крестьянами Тутурского села. Через семнадцать дней после рождения Таисии Сергей Петрович умер от воспаления легких в возрасте двадцати семи лет, подтверждающем его появление на свет именно в 1876 году. Интересная деталь: его вдова Евгения Клеониковна^[212] в 1904 году была названа крестной матерью Степана, рожденного в семье Матвея Афанасьевича и Анны Николаевны Шелковниковых. Той самой Анной Николаевной, что в 1911 году стала второй женой моего прадеда Матвея Данииловича Черепанова.

И больше о представителях ветви Зиновия Григорьевича Черепанова, носящих его фамилию по праву передачи от отца к сыну^[213], в метриках и исповедных росписях «моих» верхнеленских церквей ничего не говорится.

Есть вероятность, что его потомком (дважды правнуком) мог статься не «качугский восприемник», а другой Петр Зиновьевич: в одном из хранящихся в Национальном архиве Республики Саха (Якутия) дел¹¹⁷ имеется прошение крестьянки Анастасии Ивановны об утверждении к исполнению духовного завещания ее мужа витимского крестьянина Петра Зиновьевича Черепанова, умершего в Якутской городской больнице 19 июня 1902 года^[214]. А, согласно метрике о втором бракосочетании Александры Афанасьевны — матери верхоленского Петра Зиновьевича, ее мужем стал поселенец как раз из Витимской волости. Впрочем, можно предположить, что Петр Зиновьевич Черепанов, умерший в 1902 году, и его полный тезка из Тутурского села, ставший восприемником в 1903 году, — родные братья.

В пятом по счету слободском домовладении Черепановых в 1843 году перечислен Лаврентий с женой Матроной — дочерью крестьянина Петра Савинова из Челпановской деревни, и детьми — Ириной и двумя Мариями, а также воспитанницей Афанасией^[215] (все три сына Лаврентия и Матроны умерли малолетними). Здесь также его брат Ефрем со своей женой Матроной, дочерью станичного казака Федора Тюменцова.

Во главе шестого домовладения — Ерофей. Там же его жена Евдокия — дочь крестьянина Фомы Незговорова из Верхоленской слободы, и сыновья Никита, Стефан и Ксенофонт (еще один их сын и две дочери умерли, судьба одной дочери не установлена).

При определении происхождения Григория Черепанова из Верхоленской слободы уже обосновывалась версия о том, что и он, и Ерофей, и Ефрем, и Лаврентий — сыновья Петра Ивановича и внуки Ивана большого. В дополнение стоит сказать, что при рождении Ефрема и нескольких детей Лаврентия и Ерофея Черепановых их восприемниками стали близкие родственники Ивана большого Черепанова других фамилий^[216]. А что до нескольких случаев такого же восприемства этих Петровичей с родственниками Зиновия Григорьевича, то есть с потомками не Ивана большого, а его старшего брата Григория Ивановича, то они легко объясняются не близким родством, а близким соседством.

После составления росписи 1843 года братья Ерофей и Лаврентий прожили совсем недолго. Они умерли «натуральною» в самом начале 1844 года в один и тот же день. Их средний брат Григорий прожил еще девять с половиной лет, а самый младший Ефрем — пятнадцать. В 1854–1856 годах ушли из жизни и жены всех братьев, кроме Григория, чья вдова Марина Артемьевна попала в исповедную роспись 1872 года. В той же росписи — сын Григория и Марины Тимофей с женою и сыном Степаном. Судьба же Антона, старшего брата Тимофея, осталась неизвестной, а их сестра Мариамна вышла замуж.

Со смертью в 1880 году от дифтерита двенадцатилетнего Степана фамильная линия его деда Григория Петровича, вероятно, прервалась, и ни одного его потомка в исповедной росписи 1916 года уже не было. Не оказалось там, как и в более ранней росписи 1872 года, потомков его младших братьев Ефрема и Лаврентия: все дочери Лаврентия в 1848–1856 годах повыходили замуж, а у Ефрема ни одна из пятерых его дочерей не прожила и трех лет. Сыновей же у него не было вовсе.

Дальше правнуков верхоленская мужская ветвь Петра Ивановича продолжилась только по линии его первенца Ерофея, да и то она дважды чуть не оборвалась: найдены сведения о женитьбе лишь одного ерофеевского сына — среднего Степана, а о судьбе старшего Никиты и младшего Ксенофонта после их упоминания в исповедной росписи 1843 года ничего не сохранилось. В первом браке Степана хоть и было рождено шестеро детей, трое из которых сыновья, однако выжил и завел собственную семью лишь один его ребенок — дочь Агафия (она была в трехлетнем возрасте, когда умерла ее мать, в 1872 году жила в Козловском селении¹¹⁸ в качестве «приемыша» семьи Уваровского Гаврилы Никифоровича и Марии Лаврентьевны, двоюродной сестры Степана, — и спустя два года вышла замуж)^[217]. Из семерых рожденных детей Степана в его втором браке — а в нем также было три сына — два из них умерли младенцами, остался один старший — Авраам. И только после Авраама, имевшего одиннадцать детей, включая семерых сыновей, дожили до создания собственных семей два продолжателя фамилии. Всего по этой линии в исповедную роспись 1872 года попали шестеро, 1916 года — девятеро¹¹⁹, а к концу 1920 года в Верхоленске было восемь живых потомков Ерофея Петровича под фамилией Черепановых, две их жены и одна вдова.

Если распределение семей Черепановых из домовладений Верхоленской слободы 1843 года по их происхождению сделано верно, то в нем — в распределении по происхождению, но, повторю, не в размещении по исповедной росписи — наблюдается стройная системность. Во-первых, собственных потомков оставили здесь все сыновья Ивана Федоровича — Григорий, Иван большой и Иван малой. Во-вторых, «столичная прописка» перешла по наследству от каждого из них только одному сыну — соответственно Зиновию Григорьевичу, Петру Ивановичу и Василию Ивановичу. В-третьих, был соблюден принцип «столичной прописки» по родственному старшинству.

Последний вывод сделан из того, что в 1843 году в Верхоленской слободе по линии старшего сына Ивана Федоровича Григория, умершего до 1801 года, то есть года перехода Черепановых в крестьянство, жили вдова, невестка и внуки Михаила, старшего сына Зиновия, который тоже был старшим сыном своего отца. Петр, чьи дети и внуки оказались там же, был старшим сыном умершего задолго до 1801 года Ивана большого и его второй жены Евдокии Яковлевны (и еще — Калинник, воспитывавшийся в семье Петра после ранней смерти его родителей)^[218].

Единственный же из оставшихся в живых к 1801 году сыновей Ивана Федоровича Черепанова Иван малой изначально, конечно, сам был во главе крестьянского домовладения в Верхоленской слободе и оставил его своему второму по старшинству сыну Василию Ивановичу, а не первенцу Козьме — скорее всего из-за рождения у Козьмы уже нескольких сыновей к 1812 году, когда Иван малой и его жена Матрона Яковлевна умерли. Вероятно, явная нехватка в перспективе небольшой площади «столичной» усадьбы и сподвигла к переезду Козьмы со всей его семьей в другое поселение — Бутаково. Позже аналогичное событие произошло уже внутри большого семейства Василия Ивановича, когда его отцовский дом достался второму сыну — Петру, а не первому — Ивану, который с его несколькими сыновьями перебрался в Кутурхай.

Хочу уточнить: списки крестьянских семейств Черепановых в разделе исповедной росписи по Верхоленской слободе не обязательно должны свидетельствовать о нахождении принадлежащих им участков пахотной земли исключительно в черте слободы. Наверняка, проживая в Верхоленске, они могли обрабатывать земли и поблизости от него, например, вместе со своими родственниками в Кутурхае.

А добавить надо, что уже после 1843 года Верхоленск пополнился четырьмя семействами Черепановых, чьи предки стали известны в ходе моего исследования как прежде жившие в иных верхнеленских селениях (о них подробно будет рассказано еще и в соответствующих разделах).

Сюда раньше прочих других, в период между 1845 и 1846 годами, перебралась из Ремезовской деревни часть потомков Ивана большого по линии его внука Ефима Васильевича во главе с Никифором Ефимовичем Черепановым^[219] — он сам, его жена Василиса и три дочери. И уже здесь в семье родилось восемь сыновей, но двое из них умерли во младенческом возрасте, один — в три года, один (неженившийся Леонтий) — от рака почти в сорок лет. Старшая и младшая дочери Никифора Ефимовича вышли замуж, средняя, вероятно, тоже. Все они, кроме Агафии, первенца Никифора и Василисы, перед тем родились вне брака.

В 1872 году в семью Никифора входили его жена, три сына — Антоний, Тимофей и Василий, и младшая дочь Гликерия^[220], а в 1916 году — те же Антоний (с его сыном — тезкой), Тимофей (с женой и тремя детьми) и Гликерия, ставшая вдовой под фамилией Воробьева¹²⁰

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

170

Заранее прошу прощения у тех, кому приведенные далее подробности, алгоритм действий, мои доводы и доказательства в отношении происхождения представителей конкретной фамилии — Черепановых — будут неинтересны. Однако они, несомненно, важны для их потомков.

171

Здесь и далее отчества даются, как правило, в их современном написании.

172

Больше детей в семье верхнеленских Черепановых я насчитал только у рожденного в 1856 г. Георгия Тимофеевича из Костромитино. У него было не менее одиннадцати сыновей и тринадцати дочерей, но не от одной, а двух жен.

173

Здесь и далее при перечислении членов семейств дети приводятся, как правило, в порядке старшинства. Точные даты и детали всех ставших известными событий в судьбах верхнеленских Черепановых можно узнать из приложенных перечней метрических записей и линий родословного древа.

174

В 1781, 1784 и 1786 гг. восприемником детей Козьмы, сына Ивана малого, был назван брат отца новорожденных Василий, а в 1789 и 1791 гг. восприемниками детей Ивана Григорьевича стал его сын Василий.

175

О Параскеве Ивановне, жене мещанина Василия Черепанова, в верхнеленских метриках говорится лишь однажды: она была в 1784 г. восприемницей Иосифа, «незаконноприжитого» сына крестьянина Ивана Пермякова. Предположение, что ее девичья фамилия — Пермякова, подтвердилось списком жителей Верхоленского острога (согласно дополнению к сказке по третьей ревизии, у Ивана Пермякова в декабре 1762 г. родилась дочь Параскева). В свою очередь, Иван Пермяков был восприемником в 1787 г. дочери Василия Ивановича Черепанова.

176

Это следует из того, что за весь период 1773–1781 гг., кроме 1779 г., метрические книги сохранились, но записи о бракосочетании Василия и Параскевы в них нет, первый же ребенок Василия родился в 1781 г.

177

При рождении в 1807 и 1814 гг. Евдокии и Мирона, детей Василия, их восприемниками были отставной казак Василий Полуектов и его дочь Татьяна, и это подтверждает, что девичья фамилия Натальи Васильевны — Полуектова.

178

Рожденные в 1786, 1788 и 1793 гг. Иван, Николай и Анисия.

179

То, что вышедшая в 1815 г. замуж Анисия была дочерью именно Василия — сына Ивана Григорьевича, подтверждается тем, что восприемницей ее детей в 1825 и 1828 гг. была дочь Василия Черепанова Евдокия. А известно, что при рождении в 1807 г. у Василия дочери Евдокии ее восприемником стал брат отца Григорий Иванович — сын Ивана Григорьевича. В 1831 г. Евдокия вышла замуж как дочь Василия Черепанова из качугского прихода.

180

Умершая в 1840 г. дочь Александра Феврония родилась в середине 1836 г.

181

За кого вышла замуж Мавра, на ком женился Харитон и о других событиях с Черепановыми после 1843 г., можно узнать по приложенным линиям общего родословного древа «Десять поколений Черепановых». В настоящей главе о них будет рассказано выборочно.

182

Это означало, что ее перед смертью колотило, бил сильный озноб.

183

После замужества Марии в 1890 г. ее мать Пелагея Яковлевна (вдова Матвея Селиверстовича) переехала в Протасовскую деревню, где в 1907 г. умерла. Наверняка переезд состоялся вслед поселения в Протасовской деревне еще одной Евдокии — племянницы Матвея Селиверстовича, вышедшей замуж в 1895 г. за местного крестьянина. В связи с малозначимостью обстоятельства проживания Пелагеи Яковлевны Черепановой в Протасовской деревне это поселение как место жительства Черепановых в отдельный раздел не вынесено.

184

Согласно журналу «Входящим делам, поступившим от разных мест и лиц по Качугской Вознесенской церкви на 1857 год» и послужному списку, крестьянин Селиверст Васильевич Черепанов принял присягу и поступил в церковные старосты 11 января 1857 г.¹⁰⁷

185

О Якове и его потомках подробно рассказывается в разделе «Кутурхайские».

186

В исповедной росписи 1872 г. она приведена как жена Ефрема Попова, 26 лет, детей в ее первой семье не было¹⁰⁸.

187

О дальнейшей судьбе Алексея Кирилловича Черепанова говорится в разделе «Алексеевские».

188

Рожденный в 1914 г. трижды правнук Никифора Григорьевича Платон в исповедной росписи 1915 г. не перечислен либо по малолетству и был жив, либо в связи с его ранней смертью.

189

В расчет включена незаконнорожденная дочь Соломонии Андреевны, которая должна бы носить фамилию отца, наверняка не Черепанова.

190

Гликерия (Лукия) Хромова родилась в 1806 г. Она была внебрачной дочерью Евдокии Федоровны (урожденной Вачигиной), вдовы ясашного Семена Афанасьевича Хромова.

191

Об этом расследовании будет рассказано в разделе «Кутурхайские».

192

Жена Гордея Тюменцова Анна была восприемницей и других сыновей Василия малого — в 1804 г. Якова, в 1812 г. Никифора.

193

Еще один сын Василия малого и Феодосии — их первенец Яков — умер через два месяца после рождения.

194

В перечне крестьян Макаровской деревни исповедной росписи 1825 г. есть Леонтий Иванович Кистенев и вдова Матрена Ивановна Кистенева — вероятно, дядя и бабушка Ивана Васильевича Черепанова.

195

Четвертая и пятая ревизии населения Российской империи проводились соответственно в 1781–1787 и 1794–1808 гг.

196

Калинник, вероятно, родился в 1808 г., за который метрическая книга не сохранилась.

197

Если только Елизавета и Наталия не умерли во младенчестве.

198

Он был восприемником родившегося в 1788 г. сына Филиппа Куницына.

199

В 1806 г. Петр назван купцом, а в 1810 и 1815 гг. — мещанином, когда был восприемником детей соответственно Михаила, Федора и Григория Черепановых.

200

Дочь Петра Параскева была в 1818 г. восприемницей сына Ерофея Черепанова.

201

Крестными Петра Васильевича Черепанова и его жены Анны Ивановны стали дети Черепановых: Ивана Васильевича в 1814 г., Матвея Васильевича в 1841 г., а также Екатерины Мигалкиной, Ефима Боровикова и Марфы Челпановой в 1833, 1834 и 1839 гг.

202

В 1807 г. Петр, сын крестьянина Михайла Черепанова, стал восприемником своей двоюродной сестры Анны.

203

О дальнейшей судьбе этого семейства рассказано в разделах соответственно «Степновские», «Кутурхайские» и «Шишкинские».

204

При рождении в 1805, 1806 и 1812 гг. детей у Козьмы Немчинова, Якова Брагина, вдовы Татьяны Дмитревой и Прокопия Широкобрюхова.

205

Найдено 14 записей об Акилине Никифоровне как жене Зиновия при указании ее в числе восприемников (в частности, при рождении в 1775, 1776, 1784 гг. детей Дмитрия Беляева, Стефана Попова, Никифора и Козмы Черепановых). Ее девичью фамилию я не выяснил, не появилось даже версий из-за того, что среди жителей Верхоленского острога в 1762–1763 гг. не было ни одного Никифора с дочкой Акилиной, не удалось «зацепиться» и за восприемников.

206

Метрика о рождении Марии не сохранилась, но она как дочь умершего Никиты была восприемницей рожденных в 1825 и 1827 гг. сыновей Ерофея Черепанова и Иосифа Пихтина.

207

Татьяна Васильевна как вдова Афанасия Михайловича Черепанова была восприемницей в 1832, 1833, 1835, 1839 гг. сыновей соответственно Федора Тюменцова, Осипа Савельева, Ерофея Черепанова, Ильи Белоусова и Михаила Бояркина. Зиновий как сын умершего Афанасия Михайловича Черепанова был восприемником дочери Панкратия Белоусова.

208

Был еще один Григорий Сокольников — крестьянин Верхоленской слободы (на дату свадьбы в 1824 г. — учитель Верхоленского приходского училища) с отчеством Константинович, который умер в 1843 г. в возрасте 39 лет.

209

«Города Верхоленска проживающий в Качуге купец Николай Харлампиев Мурашев» умер в 1862 г. в возрасте 38 лет от «чехотошной и водяной»¹¹⁵.

210

О ней и ее незаконнорожденных детях говорится в разделе «Качугские».

211

Александра Афанасьевна Широкобрюхова родилась в мае 1819 г. в семье иркутского мещанина из Бирюльки, но при ее первом браке в январе 1846 г. указан возраст невесты в 19 лет (примерно 1826 г. р.), при втором в январе 1863 г. — в 33 года (примерно 1829 г. р.). Столь солидное несоответствие возраста в изученных верхнеленских метриках о бракосочетаниях уникально.

212

О ней и ее дочери Людмиле Сергеевне Черепановой говорится в разделе «Усть-тальминские».

213

О потомках Зиновия Григорьевича с фамилией Черепановых рассказано также в разделе «Качугские», но они такую фамилию получили не по мужской линии, а по девичьей фамилии правнучки Зиновия Григорьевича Черепанова.

214

Прошение подписано 16 декабря 1902 г. дочерью Петра и Анастасии Черепановых Елизаветой Пыляевой из Макаровской волости Киренского уезда.

215

Возраст Афанасии, приведенный в росписи 1843 г., — 8 лет, а в метрике от 1846 г. о ее замужестве как дочери Лаврентия Черепанова — уже 19. Ее происхождение выяснить не удалось, но в 1825–1828 гг. было зарегистрировано в Верхоленской Воскресенской церкви крещение лишь одной Афанасии — в октябре 1828 г. в составе двух близнецов у Ивана Шеметова.

216

В 1813 г. восприемниками Ефрема стали Николай Беляев — вероятно, брат жены Петра Ивановича Черепанова, и жена Тимофея Лагирева — Пелагея, уже известная как сестра Петра Ивановича и дочь Ивана большого; муж Пелагеи — Тимофей Лагирев был в 1818 г. восприемником сына Ерофея Никиты, а ее дочь Варвара — в 1826 и 1829 гг. восприемницей дочерей Лаврентия.

217

В связи с малозначимостью обстоятельства временного проживания Агафии Степановны Черепановой в Козловском селении это селение как место жительства Черепановых в отдельный раздел не вынесено.

218

Как будет показано далее в настоящей главе, потомки единственного сына Ивана большого от первого брака Василия жили в 1843 г. в Ремезово, в непосредственной близости от Верхоленской слободы.

219

В июне 1845 г. дочь Никифора Ефимовича Гликерия рождена еще в Ремезово, а в июне 1846 г. сын Леонтий — уже в Верхоленской слободе. Подробно о фамильной ветви его отца Ефима рассказано в разделе «Ремезовские».

220

В 1872 г. был жив еще один сын Никифора Ефимовича — Леонтий, рожденный в 1851 г., но не вошедший в исповедную роспись наверняка из-за нахождения в армии (в записи о его смерти в 1890 г. он назван отставным рядовым солдатом из г. Верхоленска).