Сиделка Ночь

Андрей Устинов, 2014

Почему переводчики лучше чувствуют поэзию? Что важнее – буква или дух стихотворения? Или даже – что-то, так и не высказанное автором, но оставшееся ждать на кончике пера? Эдгар Аллан По, Александр Пушкин, Джон Китс, Николай Гумилев… Прекрасные стихи и прекрасные вопросы, ответы на которые автор ищет вместе с читателем.

Сон Адама.

В Начале — было Слово.

В 1912 году (в 21 год) Осип Мандельштам написал:

Образ твой, мучительный и зыбкий,

Я не мог в тумане осязать.

"Господи!" — Сказал я по ошибке,

Сам того не думая сказать.

Божье имя, как большая птица,

Bылетело из моей груди.

Bпереди густой туман клубится,

И пустая клетка позади.

Толкования продолжаются по сию пору. Сергей Аверинцев (“Судьба и весть Осипа Мандельштама”) полагает, что изначально речь не о Боге, т.к. слово “твой” дано со строчной буквы. “Вполне возможно, хотя совершенно не важно, что образ — женский”. Далее, по Аверинцеву, неверующий (или слабоверующий) герой произносит имя Господа всуе, но Божье имя нежданно оживает и… покидает несчастного. Конец сюжета.

У меня нет цели разрушить это толкование. Быть может — так. Но никогда мне не любилось (простите за высокий слог) сие небрежное забытье — не со стороны Бога, а со стороны Мандельштама. Таинственный “быть может” женский образ не мог быть так совершенно нерыцарски заброшен поэтом! Мандельштам был молод и влюбчив, очень. Мог ли он, к концу двух строф, позабыть о женском начале стиха? Мог ли он вообще начертать такое “нескладное” стихотворение?

И не то, что мучался сей тайной, что до полубезумия спорил в душе с мандельштамовскими строчками — нет. А все же, как-то глубокой ночью (был влюблен — нет, ошпарен любовью!) стал нервозно припоминать Мандельштама, и… Так и мой Мэтт, почитатель хрестоматий, начал вдруг во сне декламации на русском и тоже “неведомо” ошибся:

Образ твой, мучительный и зыбкий,

Я не мог в тумане осязать.

"Женщина…" — сказал я по ошибке,

Сам того не ведая сказать.

Имя Евы, аки Сирин-птица,

Из разверстой вырвалось груди.

Bпереди туман плотней клубится,

И пустая клетка позади.

Вот так — в ответ на тоску Адама — Господь создал Женщину.

Или, возвращаясь к оригиналу, Еву создал сам Адам — силою Господнего имени, сокрытой в каждом из нас. И отозвавшейся на его порыв.

Акт творения — вот что описал Мандельштам.