Снежная история

Андрей Михайлович Торгашин, 2012

В этой книге совершенно правдивые истории о мальчике Даниле. Прочитав ее, вы приобретете бесценный опыт общения со сказочными существами, и даже узнаете как себя вести, если в гости наконец-то пришел настоящий Дед Мороз.

2. Как Данила аппетит нагулял.

Вы помните мальчика Данилу, который побывал уже в нескольких сказочных историях? Эта снова о нем.

Наш Данила очень не любит кушать. Каждое утро папа варит ему тарелку вкуснейшей овсяной каши с маслом и ложкой меда. И каждое утро Данила отказывается ее доедать, уговаривая папу: — Я съем только три ложки и все, ладно? Нет? Хорошо, тогда четыре. Нет? Ладно, пять, но ни ложкой больше.

И так изо дня в день.

Но взрослые на то и взрослые, чтобы терпеливо объяснять и уговаривать: ну еще одну ложку, ну давай. Если ты не будешь есть, ты не станешь таким сильным как папа и вместо того чтобы ты защищал девочек, они станут защищать тебя. Разве тебе не будет стыдно?

Кот Платон сидел рядом и недоуменно крутил головой: «Где же это видано, взрослый мальчик, вон уже вырос больше меня, хоть я и постарше буду, а есть отказывается.»

Обеда в садике нянечка из данилиной группы ждала с ужасом. Все дети будут кушать, а Данила опять под каким-нибудь предлогом откажется: то ему суп неправильный, цвет зеленый, то щи с капустой оказались!!! А он сегодня капусту не хотел. Не по гороскопу ему. Мясо невкусное, соус с ним странный, рис он не ест, рыбу вообще никто из нормальных людей не ест, зачем принесли. Так и быть, могу компот выпить и кусочек хлеба откусить.

Вечером Данила приходил домой и говорил маме: — Я такой голодный, волка съем. Нет, макароны не буду, не хочу. Мясо, нет не сегодня. Омлет? Ладно. Уже готовишь? Я передумал. Может супчик какой?

И так это всем надоело, что решили мама с папой — не будут они Данилу уговаривать, не хочет есть, пускай не ест.

Так и сделали. Встал Данила утром и затянул: — Не хочу кашу, не буду. А папа ему и говорит: нет, так нет. Собирайся в садик.

Обрадовался Данила, побежал одеваться. Пришел в садик, играет весь день с детишками. Наступило время обеда. Только Данила собрался концерт устраивать: не буду есть, невкусно у вас. А нянечка ему и говорит: — Не хочешь — не ешь, твое дело.

Снова обрадовался Данила — это же надо как сегодня везет, может и с мамой вечером договориться сможет?

Собрались все дети гулять после обеда, оделись потеплее и на площадку. Бегает Данила с ребятами и радуется: вот как мне легко без еды. Только против ветра бежать трудно почему-то. Ветер, наверное, сегодня особенный. Тут решили дети в снежки поиграть и Данила с ними. Бегают, снежками друг в друга бросаются, смеются. Выбежал Данила в центр площадки, свой снежок бросил и хохочет, вот как он метко кидает. Вдруг, девочка Маша своим снежком в него ка-а-ак бросит. И случилось тут то, чего никто не ожидал. Попал снежок в Данилу и в воздух его подбросил, а ветер чуть сильнее подул и понес мальчика по воздуху.

–Ой-ой-ой, как высоко, спасите, помогите, ловите меня скорее, — завопил Данила.

Дети внизу бегут, руки тянут. Воспитательница подпрыгивает, за ногу его поймать пытается. Никак схватить не получается.

Нянечка в группе окно открыла и шваброй мальчика ловит. Снова не получилось, мимо пролетел.

Дворник из детского сада три квартала за Данилой бежал, в свисток свистел, наверное, на посадку звал. Куда там, мальчик только высоту набирает.

«Что же это делается», — с мрачным видом думал летящий высоко в небе Данила. Руки он скрестил на груди, ноги поджал — так теплее было, да и для аэродинамики лучше.

«Я конечно всегда полетать хотел как птица, но вот сейчас точно неподходящий момент выбран. И с ребятами в снежки не доиграл, да и папа скоро за мной прийти должен. Да и вообще птицы, по-моему, сами место взлета и посадки выбирают. А куда я лечу и где приземлюсь — непонятно.»

Полет все продолжался. Мальчика уже унесло далеко за пределы города.

«Ну, Машка, вернусь обратно, ты у меня получишь, я тебе этот снежок злополучный надолго запомню, швыряется она» — летел Данила и грозил кулаком оставшейся внизу подружке.

Вдруг он почувствовал, что направление ветра меняется, его закрутило и потащило вниз. — Ой, мама, — только и успел выдохнуть мальчик и шмякнулся на ветки большого дерева, стоявшего на опушке леса в отдалении от других деревьев. Будь он потяжелее, ветки бы точно обломились и полетел бы он с такой высоты на землю. И уж мало ему бы точно не показалось. Но сегодня Данила на счастье был как перышко (еще бы целый день не есть), поэтому он просто зацепился капюшоном свой курточки за корявую ветку и остался висеть почти как парашютист на своем парашюте.

— Вот, еще одного «крепыша» принесло, — раздался совершенно неприятный хриплый голос и непонятное бульканье. «Смех такой», — догадался Данила. Из веток показалась голова непонятного существа в рваной меховой шапке. На его мордочке были громадные зеркальные очки, а всю нижнюю часть лица скрывала густая борода, которая уходила вниз в ветки и совершенно неясно было где же она заканчивается.

— Здравствуйте, меня зовут Данила, извините, что приземлился на ваше дерево, но, если честно, особого выбора у меня и не было. А как вас зовут?, — вежливо начал мальчик.

— «Не твое людское дело», — грубовато оборвало его существо, а затем начало проговаривать заготовленное, как понял Данила, приветствие: — Трепещи, несчастный, ты попал во владения древесных гномов, и мы вправе решить твою судьбу на свое усмотрение согласно приказу великого падишаха Дровуса девятого, коий и вынесет свое мудрое решение на твой счет. Все понятно?

— Пади-кого? — спросил Данила и добавил: — И ничего я не несчастный с чего вы взяли. Я очень даже и счастливый был. Ну может до сегодня, до обеда.

— Падишаха. Это типа короля, — сказал гном.

— А что сразу нельзя было сказать короля? Без шахов всяких? — поинтересовался мальчик.

— А я почем знаю, — пожал плечами гном, — Если ему так больше нравится, пускай падишахом будет. Мне все равно. Вот только каждому объяснять приходится, что за гусь такой.

— У вас гусь вместо короля, — изумился Данила, — Поумнее никого не нашли?

— Что ты такое говоришь какой еще гусь, — нервно оглядываясь, зашептал гном. — Это просто выражение такое, наш великий король, тьфу, падишах Дровус Девятый — самый обычный гном.

— А зачем же вы самого обычного королем,тьфу, падишахом назначили?

Несчастный гном прямо подпрыгнул на ветке и чуть не свалился:

— Великий падишах Дровус Девятый совершенно необычный, а очень выдающийся гном, лучший из всех.

— Выдающийся — это толстый что ли, — не понял Данила.

— Лучше просто молчи и виси, от греха подальше — обреченно вздохнул гном и почти прошептал: — Что есть, то есть. Толстый. Да еще какой.

— Как вас все-таки зовут? Должен же я хоть как-то к вам обращаться. Не могу же я просто сказать: эй, уважаемый гном, — снова спросил Данила.

— Ловилой, меня здесь кличут, — неохотно ответил гном.

— Очень приятно, Данила, — вежливо сказал мальчик. — А могу я спросить, почему вас так называют.

— Потому что я «крепышей» ловлю на верхушке дерева, таких как ты, я в нашем королевстве или шахстве, сам не знаю как правильно, главный ловчий, — ответил Ловила и рассказал, что «крепышами» гномы детей, которые плохо кушают, зовут. Сами гномы маленькие, всего по колено Даниле, и с ребенком сладить ну никак не могут, не говоря уже о взрослых. Но вот те дети, которые кушать отказываются, для гномов лучшая добыча. С одним гномом они еще могут справиться, а вот, когда те вчетвером или вшестером нападают, тут уже их силенок не хватит, повяжут и давай свои правила диктовать. Да еще и издеваются: мало, говорят, ты каши кушал. А потом даже прочел стишок:

— Раз, два, три, четыре, пять

Ветер будет тебя гнать

Как достигнешь ты опушки

Мы возьмем тебя на мушку.

Дровус, который не Девятый а Седьмой еще, то есть дедушка сегодняшнего (тот себя еще по старинке королем называл), придумал устроить ловушку на дереве, на которое ветер детишек приносит. Команда ловчих их хватает, связывает и к главному гному, как бы он себя не называл, ведет, чтобы он сам решил что с ними делать.

Ну а решить он на самом деле может только одно, отправить очередного «крепыша» на Великую стройку. Это когда гномы детей лесной замок им строить заставляют.

Откуда-то из ветвей молча вылезли еще четыре гнома, так же бородатых, но без очков, зато с длинной тонкой веревкой в руках. По сигналу Ловилы они быстро забегали вокруг Мальчика и скоро он оказался туго связан по рукам и ногам. Ловила вытащил огромный сачок, похожий на те которыми ловят бабочек, и ловко подхватил им мальчика снизу. Остальные гномы изо всех сил помогали удержать длинную ручку сачка. Один из гномов проворно забрался на ветку, за которую зацепился капюшон Данилы, и отцепил его. Мальчик плюхнулся в сачок.

Через несколько мгновений Данила уже стоял на земле у подножия дерева. Сачок был снят и унесен на дерево одним из ловчих. Ноги мальчику освободили, чтобы он смог сам идти, а вот руки остались крепко привязаны к телу.

— Ну что? В путь? — спросил Ловила у мальчика, а один из сопровождавших больно ткнул длинным тонким копьем в ногу Данилы.

Мальчик охнул.

— Эй, ну-ка без самодеятельности, — окрикнул его Ловила, — А то «крепыш» подумает, что мы не гостеприимны, — закончил он под дружный хохот остальных гномов.

Шли они недолго, всего минут пять. В лесной чаще тропинка привела к небольшой полянке, в центре которой стояло огромное дерево, вокруг был установлен деревянный заборчик с большими воротами посредине. На ветвях располагалось множество маленьких домиков. Все они были искусно замаскированы и покрашены под цвет ствола дерева, так что человек без фантазии, например кто-нибудь из взрослых, вряд ли бы даже обратил внимание на них.

Но Данила то был мальчиком в самом расцвете фантазии и любознательности и смог по достоинству оценить задумку строителей, выдохнув: — Ух ты, как здорово.

Гномы одобрительно переглядывались и даже убрали копья подальше от ног мальчика.

— Вот оно великое древо, — гордо произнес Ловила, — Владения лесных гномов.

Присмотревшись, мальчик увидел, что забор вокруг гномьих владений покосился, где-то не хватало кусочка, створки ворот были перекошены, а некоторые домики на ветках казалось просто отвалятся и упадут вниз вместе со своими обитателями.

— Что-то вы не очень старались, — заметил мальчик.

— Мы? — возмущенно загалдели гномы, — Мы — отличные строители, а вот вы — «крепыши» так строите, что через день переделывать приходится.

— Правильно, — сказал Данила, — Если я строить не умею, что же у меня получится? Ваше дерево — сами бы и строили.

— Сами мы не можем, — понурились гномы, — Мы обороняться должны от захватчиков. Нам некогда.

— От кого? И кто же это на вас нападает? Белки что ли? Или может воробьи? — усмехнулся мальчик.

— С белками мы справимся, воробьи нас сами боятся. А вдруг другие гномы нападут? Или люди наше дерево обнаружат?

— Понятно, — протянул Данила, — Значит реальной угрозы для вас нет. Одни опасения. А чего же вы тогда…, — хотел спросить мальчик, но процессия уже подошла к дереву, в стволе вдруг открылось отверстие достаточно большое, чтобы мальчик пусть и пригнувшись смог пролезть внутрь.

Внутри было тепло и вкусно пахло свежей листвой, на стенах и потолке сидели маленькие светлячки и словно фонарики освещали путь. Вскоре, коридор стал расширяться и Даниле уже не пришлось даже наклонять голову, чтобы идти. Два причудливо одетых гнома с копьями в руках важно кивнули Ловиле и впустили мальчика в огромную комнату. Комната эта несомненно была тронным залом. Ну хотя бы потому, что в ней точно стоял трон. Тоже деревянный, в несколько ярусов и со множеством ступенек. На вершине восседал очень толстый гном с длинющей бородой, которая наверняка мешала ему ходить, так как была аккуратно разложена почти до пола, а вот ноги гнома заканчивались десятью ступеньками выше. Одет гном был в желтую блестящую рубашку, зеленые шаровары и ярко-малиновый плащ на плечах.

«Наверное, всегда светофором хотел быть», — улыбнулся про себя мальчик.

На голове гнома было сложное сооружение, которое лишь с трудом можно было назвать головным убором: меховая шапка, сверху к которой был пришит колпак с серебряными звездами как у звездочетов в мультиках, которые смотрел Данила, а поверху колпака еще была надета корона, ярко отсвечивавшая золотом в свете природных фонариков — светлячков. Чтобы вся эта массивная конструкция не падала, а падать она наверняка пыталась постоянно, к шапке были пришиты шнурочки, завязанные бантиком под подбородком хозяина чудо-конструкции.

— Его величество, король, тьфу, падишах Дровус Девятый, — быстро поправился Ловила, громким голосом представив толстяка на троне, и поклонившись почти до пола.

Толстяк принял важный-преважный вид и сказал: Ты забыл сказать великий.

— Великий ко…, падишах Дровус Девятый, — поправился Ловила.

— И справедливый, — снова заметил падишах.

Ловила вздохнул: Великий и справедливый падишах Дровус Девятый.

— Так-то лучше, а то взяли за моду, титулы сокращать. Может вы меня уже Дро Де звать будете? А я великий и справедливый.

— И еще падишах, — с готовностью подхватили гномы.

— Тяжело нашему брату живется сейчас на свете. Никакого, понимаешь, уважения. А мы, а я, не покладая рук… — картинно взмахнув толстыми ручками сказал Дровус и замолк, отвернувшись куда-то в сторону. Остальные гномы терпеливо молчали, по ним было понятно, что сцена эта повторялась постоянно, и проще было подыграть, быстрее закончится.

Вот и сейчас, не выдержав всеобщего молчания великий и справедливый падишах спросил, радостно потирая ладошки: — Нового пленника привели? Молодцы, ценю, давно пора. Что-то ты Ловила мало кого ловишь. Может тебя теперь Упустилой звать, а? И очки главного ловчего у тебя отобрать? (Тут Ловила с испугом схватился за свои огромные очки, которые не снял даже внутри дерева, из-за чего регулярно спотыкался, а раз даже чуть не упал) Нам, понимаешь, пленники нужны. Совсем забор развалился, дома подлатать надо, тронный зал мне украсить, а? Где пленники, я тебя спрашиваю, Недоловила, ты мой. Почему только один? Вот в былые времена по пять «крепышей» в день приводил. Куда остальных четырех дел? Что молчишь?

Ловила склонил голову и пробурчал: — Где же я их возьму. Дети умные стали, кушают хорошо, охота им что ли от ветра летать, по твоему. Спасибо скажи, что один попался. Неделю уже в ловушку никто не попадался.

— Поговори мне еще, — строго оборвал его падишах и повернулся к Даниле. Внимательно осмотрев его с ног до головы, он спросил: — Готов ли ты послужить верой и правдой мне, великому и справедливому падишаху Дровусу Девятому? Отремонтировать все поломанное и построить мне балкончик из тронного зала. Я так давно хочу балкончик, а никто не строит. Ну а мы, в свою очередь, тебя кушать заставлять не будем, обещаю, — после этих слов Дровус оглушительно захохотал, к нему присоединились все гномы.

Только в этот момент Данила вспомнил, что ничего не ел сегодня, в животе заурчало.

— Может сначала кашей накормите, а потом я вам помогу по хозяйству, — предложил Данила.

— Ишь ты хитренький какой, — вскричал падишах. — будто мы не понимаем, что ты каши наешься, сил наберешь, а потом не то что строить, все нам разрушить сможешь. С тобой сытым нам всей гномьей армией не справиться. Работай иди, а мы тебе по ложке каши в день выдавать будем и по глотку воды.

— С ума сошли что ли? Как же я ложкой каши наемся? Голодом морить собираетесь, как вам не стыдно? — в свою очередь возмутился мальчик.

— Морить? Стыдно? Ты мне ответь, что ты сегодня за весь день съел? Молчишь? То-то. Работай, говорю, иди. Поживешь у нас, кушать будешь помалу, так за недельку и станешь как мы, гномом.

— Что? — закричал Данила, — Каким гномом? Не хочу я гномом, я мальчик, я еще как папа вырасту. Не хочу быть маленьким как вы. Ему вдруг показалось, что он уже стал ниже ростом, чем был утром.

— Не хотел бы, родителей слушался, и кашу бы сам ел, без напоминаний, и в садике бы обедал, — спокойно ответил Дровус. — Молоток ему дайте, с забора пускай начнет.

Падишах широко зевнул и стал устраиваться поудобней на троне, всем своим видом показывая, что торжественный прием окончен, даже завязки на шапке развязал, чем та сразу и воспользовалась, свалившись куда-то сбоку трона вместе с колпаком и короной. Отчаянно ругаясь Дровус, полез ее доставать.

Гномы вывели мальчика на улицу и выдали ему инструмент: небольшой молоточек (для мальчика конечно, по гномьим меркам это был просто гигантский молот) и с десяток гвоздиков под стать ему. Данила неумело начал колотить по гвоздям. Гномы во главе с Ловилой махали руками и наперебой давали мальчику советы: как держать молоток, как бить.

— Если вы такие умные и умелые, что сами не почините?, — спросил их Данила, которому уже надоел этот гвалт вокруг.

— Да мы бы с удовольствием. Мы очень любим мастерить, раньше древесные гномы самыми искусными в лесу были, — сказал один из гномов. — Только Дровус нам запрещает. Какой-то внешней угрозой все пугает. Вот мы и маршируем целыми днями, обороняться учимся, только на моей памяти на нас никто не нападал ни разу. Может боятся?

До самого вечера Данила забивал гвозди и выправлял столбики забора. Есть хотелось ужасно. К вечеру ему пришла в голову идея.

Вы же помните, как Данила спас принцессу снеговиков Снежинку от злых пещерных гномов? В награду она пообещала мальчику в любой момент прийти на помощь, как только он позовет ее с помощью упавшей ему на ладонь снежинки. Снег, как назло, не шел. Мальчик совсем уже было отчаялся, как вдруг между деревьев заискрились громадные снежные хлопья. Данила положил молоток и вытянул руку.

— Чего это ты? Оголодал совсем? Скоро получишь свою ложку каши. Ужин уже готовить начали, — недоуменно спросил Ловила.

Не обращая на гномов никакого внимания, мальчик поймал особо крупную снежинку и, глядя на хрустальные лучики, позвал: — Снежинка, миленькая, выручай. Мне очень нужна твоя помощь.

Конец ознакомительного фрагмента.