Философские рассказы

Андрей Соколов

Каждый человек — это целый мир, уникальный и неповторимый. Каждый человек — это отдельное суверенное государство, обладающее необъятными возможностями и живущее по своим законам. Для главного героя сборника метафора стала реальностью. Данные рассказы не просто фантазии автора, это демонстрации работы психологических методик управления эмоциями.

Полтора дня страха

Чувства проверяются испытаниями судьбы, сказал какой-то умный человек. Справедливость этой незамысловатой истины Максим Львов познал на себе в этот день. Они вместе с женой Жанной и дочкой возвращались из торгового центра. Софии 13 лет, когда-то они были большими друзьями, он часто брал ее на руки и вертел вокруг себя, а она улыбалась и говорила: «Папа, я тебя лублу». Но эти дни остались далеко в прошлом. Теперь она превратилась во вздорного и ершистого подростка. Максима много чего в ней раздражало: все время сидит как зомби, уткнувшись в свой смартфон, разбрасывает свои вещи и за ней надо убирать, когда разговаривает с подругой по телефону — закрывается в комнате на щеколду, а когда самой звонишь — в большинстве случаев не берет трубку. А это ее новое увлечение — снимать все подряд и выкладывать в сеть: кошечек, собачек, как кто-то упал с самоката, смелую белку, забравшуюся на человека — это же полнейшая тупость. Вот и теперь, они поднимаются в лифте на свой этаж, София уткнулась в телефон и ничего не замечает. Он слегка проводит рукой по ее пышным волосам, а она: «Отстань».

Усиливающиеся крики на лестничной клетке вывели его из раздумий.

— Тёма, Тёма, вернись сейчас же, не позорь нас, — надрывался чей-то визгливый голос.

— Дайте мне женщину, женщину! — хрипел пьяный мужской голос.

Интересно, что за скандал?

Наконец лифт остановился, двери распахнулись, София первой выпорхнула из него и почему-то остановилась. Выйдя за ней, Максим с удивлением увидел, как сверху по лестнице спускается абсолютно голый мужчина в тапочках. Он был молод, высок, но тучное, дряблое раскрасневшееся тело делало его похожим на сатира, сошедшего с полотна художника эпохи возрождения. На его плечах висела пожилая женщина в домашнем платье, сдвинутых на бок очках и отчаянно голосила: «Тёма, назад, домой».

Максим узнал в них соседей сверху: Василису Натановну, даму известную скандальным характером и ее сына Артёма. Рассказы о его пьяных похождениях давно ходили по дому. Между тем разбушевавшийся сынок, стряхнул с плеча надоедливую мамашу, словно тяжелую шубу.

— Не пущу, не пущу — кричала та, ползая на коленях, но было уже поздно. Увидев семейство Львовых, он двинулся к ним.

— Женщину хочу, женщину! — хрипел он в пьяном угаре.

София прижалась к матери, а Максим выступил вперед, загораживая их.

— Уйди, пацан, — огромный пьяница, бесцеремонно схватил его за шею и отодвинул в сторону. Растопыренные пальцы больно оцарапали кожу. Максим увидел растерянное и испуганное лицо дочери, его охватила ярость. Кулак врезался в мягкие телеса, словно хотел проткнуть их насквозь. Этого удара не постыдился бы и профессиональный боксер и пришелся он, по-видимому, в область печени. Грузное тело тут же обмякло, покачнулось и рухнуло вниз, голова при этом ударилась о стену.

— Что вы сделали, он же больной, у него диабет, — раздался неистовый крик мамаши. — Он без сознания. Тёма!

Жанна наклонилась над голым телом и несколько раз ударила по щеке.

— Ме… больн… — услышали они что-то нечленораздельное.

— Ну вот, ваш сынок приходит в себя. Такого зверя надо держать в клетке.

— Кровь, у него на голове кровь!

— Ну, наверное, ударился немного, когда падал.

— Ты избил моего сына, — словно змея, зашипела соседка. Повернувшись к Максиму и глядя на него с ненавистью, она поднялась с колен, поправила очки и двинулась вперед. — Да ты знаешь, я тебя засажу, ты превратишься у меня в лагерную пыль. Ты еще не знаешь, кто я такая.

— А я привлеку вашего сынка за попытку изнасилования. — Жанна несколько раз щелкнула на смартфон обмякшего голого пьяницу.

— Ты еще не знаешь, стерва, кто я. У меня связи, а вы — никто.

— У нас тоже связи. Макса, Софи, пойдемте отсюда.

Они испытали облегчение, лишь когда дверь их квартиры захлопнулась, и они оказались у себя. У Максима было такое чувство, будто он проснулся от дурного сна.

— Папа, а я и не знала, что ты такой сильный, — первой нарушила молчание София, в ее голосе почувствовалась непривычная теплота. Максим слегка улыбнулся, это была именно та награда, которая ему была в этот момент нужна. Значит, он сделал все как надо.

— Ну, защитник, а тебя не слабо поцарапали. Давай-ка обработаем твои раны, — Жена подошла с пузырьком перекиси водорода.

— Впрочем, нет. Ты немножко потерпишь, ничего страшного не случится, — задумчиво произнесла она, отставила пузырек, достала смартфон, принялась фотографировать царапины.

— А ты и в самом деле думаешь, что старая карга может что-нибудь сделать. Он же напал первый на нас, похоже на попытку изнасилования.

— Все это так, Макса. Но ты плохо знаешь наши законы, плохо знаешь, что такое «превышение необходимой самообороны». Вспомни Евангелие, чему учил Иисус Христос: «Если вас ударили по левой щеке, подставьте правую». Наши законодатели прописали эту истину в законах, и если ты их нарушил, то тебя покарают уже без христианского снисхождения, — тихо, будто про себя произнесла она. — Впрочем, не беспокойся, все будет хорошо.

В этот памятный день Максим заснул с приятным и непривычным чувством выполненного долга, проснулся же он некоторым беспокойством. Откуда же оно взялось? Ну да. Он вспомнил предыдущий день и все его события. А вдруг пьяница Артём после умер, и обвинят, несомненно, его. Вот тут ему и объяснят, что такое «превышение необходимой самообороны». За завтраком он был молчалив и быстро ушел на работу. По дороге несколько успокоился. «Если бы случилось такое несчастье, меня бы, наверное, сразу известили».

Едва расправившись с самыми необходимыми делами, Максим залез в интернет. Где это самое «превышение»? Да тут материала столько, что за сто лет не прочитаешь. Кругом статьи адвокатов, предлагающих свои услуги. Надо сконцентрироваться на самом главном: на том, на сколько лет можно сесть за все эти дела.

Итак, статья 108. «Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление» — лишение свободы до 2 лет.

Статья 114. «Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление» — лишение свободы до года. К сожалению, адвокаты пишут, что еще надо доказывать, что самооборона вообще была.

А иначе — статья 111. «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью» — лишение свободы на срок до 8 лет, если же наступила смерть потерпевшего — лишение свободы на срок до 15 лет. Кошмар!

Но может быть, как у нас любят говорить: «строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения»? Ищем… ищем… ищем. Ну вот… нашел: «по статистике судебного департамента в 2021 году за убийство при превышении пределов необходимой обороны осуждены 248 человек, а оправдан за весь год только один». И еще: «Каждый россиянин, попытавшийся самостоятельно защититься в случае нападения, рискует оказаться на скамье подсудимых. Большинство действительно идут под суд, причем каждый четвертый получает реальный срок в колонии — такова статистика Верховного суда за последние годы. Дела по самообороне в России всегда имели обвинительный уклон, и шанс получить срок за применение даже зарегистрированного травматического оружия по-прежнему велик».

Наверное, есть и примеры из жизни. Они конечно не так быстро находятся, но имеются.

Вот первый: «Видео происшествия не оставляло сомнений — Евгений Костенков (открывший огонь из травматического пистолета) действительно защищался. К тому же все свидетели, да и сам потерпевший, на всех этапах следствия говорили одно и тоже: Грибов вел себя неадекватно, задирался и провоцировал конфликт. В итоге в апреле 2019 Евгению Костенкову предъявили обвинение в окончательной редакции: по версии следствия, он причинил тяжкий вред здоровью Грибова, а затем скрылся с места происшествия без каких-либо оснований. Евгений Костенков был осужден на три года лишения свободы и на год ограничения свободы; его взяли под стражу в зале суда».

Не врёт пословица: «Из суда, что из пруда, сух не выйдешь».

Вот второй: «Юлию Лопатину обвинили в убийстве, совершенном при превышении пределов необходимой обороны. Согласно приговору, вынесенному Шпаковским судом Ставропольского края в сентябре 2018 года, Лопатина находилась в квартире со своим знакомым С. Д. В., который был в состоянии алкогольного опьянения. Женщина объявила ему о своем желании расстаться. На этой почве возникла ссора, мужчина стал бить ее ладонями по лицу, пытался задушить, таскал по полу за ноги, выкручивал палец на руке, склонял ее к половому акту и угрожал убить ее принесенным с кухни ножом. Опасаясь за свою жизнь, Юлия Лопатина подобрала упавший с пола нож и ударила им несколько раз мужчину в область груди и живота. Он скончался. Юлию Лопатину приговорили к 1 году и 9 месяцам ограничения свободы. В приговоре уточняется, что Лопатина превысила пределы необходимой обороны, поскольку „является кандидатом в мастера спорта по дзюдо, было бы достаточно применить прием самообороны“».

Конец ознакомительного фрагмента.