Китобой

Андрей Панченко (2024)

История мирового китобойного промысла, продолжалась почти столетие. К ней можно относится по разному. Кто то осуждает действия китобоев, кто то нет. Бесспорно одно, в результате действий человека самые большие животные планеты едва совсем не исчезли, а несколько видов китов оказались утраченными навсегда. Однако и у этого промысла были свои герои, и даже Герои социалистического труда! В этой книге рассказано о нашем современнике, который, перенесся из своего времени на борт китобойного судна в самый разгар промысла китов, в дружный коллектив советских китобоев. И не важно что ты ненавидишь море, на берег ты сойдёшь только через восемь месяцев, когда закончится путина! Все совпадения случайны, неточности сделаны специально. Я не ставлю перед собой целью дословно переписать всю славную историю флотилии, описанной в книге. Считайте этот мир параллельным нашему, а сюжет полностью художественным вымыслом автора.

Глава 3

Выспался я хорошо, меня никто не тревожил. Мерное покачивание моей кроватки, убаюкивало. Я проснулся в хорошем настроении, и даже голова почти не болела после вчерашнего.

Эх, вот это сон мне приснился! Интересный! Целое приключение на морскую тематику. И главное помню его почти во всех деталях, хотя раньше забывал свои сны едва проснувшись. Сладко потянувшись, я улыбнулся своим бредовым идеям во сне. Ишь ты, кодироваться собрался! Чего только не приснится. Водка зло, и мы её уничтожаем, по мере возможности конечно. Обычно по ноль пять на рыло, но это конечно зависит от здоровья и настроя бойца, иногда и по литру получается убить. Я идейный борец с алкоголизмом и борьбу с ним не прекращу. Тут или он, или я, дело принципа!

Зубки сейчас почистим, в душ сходим и на работу… не пойдём. Чего мне сегодня на работе делать? Пойду я, пожалуй, суши поем, что-то рыбная тематика сна, мне аппетит навеяла. Ну а после японского ресторанчика пойду на массаж. Есть у меня знакомая массажистка, она такой массаж делает, что тайки отдыхают и нервно курят в сторонке, краснея от стыда за увиденное. Потом нужно будет передохнуть, Танька обычно все соки из меня высасывает, в прямом и переносном смысле. Посплю, сил наберусь и вечером в клубешник наведаюсь, продолжим свою борьбу!

Не понял! Это что за декорации из моего сна? Я огляделся вокруг и холодный пот потёк по моей спине. Что за хрень?! Я в каюте, в которой вчера засыпал, маясь бредом! Вот одежда висит, та самая, сделанная из хбешки и ваты, вон валенки валяются, а это мой китель! Это чего получается, это был не сон?! Я в тридцать восьмом году?! Ой мамочка, роди меня обратно! Страшно то как! Как я сюда попал?! Я умер! Стоп! Я ясно видел вчера в зеркале какого-то белобрысого мудака, мечту всех девчонок и пидерастов, которого выловили из моря. Отмороженный красавчик, или красавчик отморозок. Из Японского моря в ноябре! И пробыл он там полчаса. После такого не выживают. И я тоже, упал в Японское море в ноябре, и тоже, наверное, не выжил! Как я мог выжить, если на меня китобойное судно японцев наехало?! Да я замерз, раздавлен и разрезан винтами на мелкий фарш! И теперь я в теле этого лоха, который вчера накосячил столько раз, сколько иной человек за всю жизнь не сможет при всем старании! Да я же капитана китобойца обоссал, на котором штурманом служу! Штурманом?! Я штурманом?! Это звездец! Да я из штурманских приборов только навигатор автомобильный знаю! Помнится в нахимовском училище нам что-то такое показывали и объясняли, как пользоваться, но мне было настолько похер, что я забил и спал на уроке никого не стесняясь. Как я работать буду?! Никак не буду, я ничего не умею, меня вычислят и посадят в ГУЛАГ! Слезы отчаяния полились у меня из глаз. Я в жопе дорогие товарищи! Эй ты, Жохов кажется, вылазь мудак! Мне нужна твоя помощь! Ау! Не отвечает падла! На тебе гнида! Я бью себя по морде кулаком. Больно сука! Это нечестно! Верните мою жизнь пидарасты!

В тот момент, когда я уже начал осматривать потолок, в поисках места, к которому можно прицепить верёвку и вздернутся, дверь в каюту открылась.

— Проснулся Жохов? — в дверях стояла вчерашняя врачиха «бегемот».

— Лучше бы я не просыпался — простонал я, отводя взгляд и хватаясь за голову.

— Голова болит или стыдно за вчерашнее? Да Жохов, пить тебе нельзя, про тебя уже легенды ходят по всей флотилии. На кита бросился с голыми руками, в море зимой полчаса плавал и жив остался, капитана своего китобойца обгадил вместе с капитанской каютой, а потом ещё и обрыгал всего, чуть бригаду раздельщиков не взорвал. Да ты прямо мастер находить приключения на свою задницу.

— Убейте меня… — я уже почти вою.

— Э нет. Сейчас мерить температуру и завтракать, потом я тебя осмотрю, ну а там уже на ковёр к капитан-директору. Очень уж он тобой интересовался, три раза уже вестовой прибегал. На держи — врач сунула мне ртутный градусник — как пользоваться знаешь?

— В задницу засовывать? — сквозь горькие слёзы по привычке сострил я.

— Ну можно и так, только помой его потом после себя, а лучше под мышку. Я тем пациентам, которые без сознания, в задницу и ставлю, чтобы не выпал, это называется ректально. У меня как раз сейчас помощник гарпунёра с «Энтузиаста» лежит с тяжёлой пневмонией, вот ему только так, он редко в сознание приходит, не жилец похоже — вполне серьёзно согласилась доктор.

Я чуть градусник из рук не выронил, это его после чей-то задницы мне сунули?! Я хотел было уже вернуть эту анальную пробку доктору, но под её тяжёлым взглядом обреченно сунул градусник под мышку. Где бы душ потом принять?

— Тридцать шесть и шесть. Нормально. Ну ка рот открой, язык высуни и скажи а. Так, подними китель, послушаю тебя — доктор достала из кармана халата слуховую трубку, как у доктора Айболита из мультика, дыхнула на неё и приложила к моей груди — дыши, не дыши. Ага, хрипов нет. Мой вердикт — здоров как бык. Одевайся и иди свою клизму получать, вчера тебя пронесло, а сегодня похоже нет. В коридоре тебя вестовой ждёт.

Доктор, заржав как конь вышла из каюты, я же остался сидеть на не заправленной койке в расстроенных чувствах. Вот же стерва, весело ей, а мне что теперь делать?

Вестовой, безусый юнец в сером свитере и черных, широких штанах, заправленных в резиновые сапоги и правда ждал меня в коридоре. Стоит паскудник и с Иркой разговаривает! Конкурент мать его за ногу нарисовался. Это может быть единственный лучик света в этой страшной тьме, куда меня кинула судьба. Только я могу её вы…, э, то есть ей высказать своё восхищение!

— Ты что ли тут на капитана шестериш? — что бы принизить соперника в глазах моей музы, сразу надо ставить его на место. Тут целый штурман перед ним стоит, а он жопой ко мне повернулся!

— А в ухо? — не торопясь и с достоинством поворачивается ко мне паренёк, смотрит мне в глаза с прищуром и рисуясь сплёвывает на палубу. Зря он так, бесшумно, как дирижабль заграждения, из процедурного кабинета выплывает доктрина и смачно втыкает ему леща, от чего гордый и крутой мачо улетает и втыкается головой в переборку.

— Ты что это Митька, засранец этакий, совсем охамел! Ты какого… тут плеваться вздумал?! Тут тебе что? Конюшня?! Взял тряпку и вымыл пол!

— Да я… — с трудом отлипает от стены держась за ухо вестовой, но договорить не успевает, второй подзатыльник уносит его в другую сторону. Вот это правильно, не рой другому яму, сам туда попадёшь, хотел в ухо? Получите и распишитесь.

— Ира! Отведи Жохова в столовую, а то тут у Митеньки неотложные дела образовались — совсем другим голосом говорит докторица, сверля притихшего вестового взглядом — а ты Жохов, завтракай и пулей в ходовую рубку, Павленко ждать не любит.

Рог ждать не любит, Павленко какой-то тоже, нетерпеливые тут все какие то, нервные. Одно хорошо, пойду я в местный кабак не со шнырём Митькой, а с красивой девушкой.

Мы снова идём по путанице коридоров, в этот раз обилие трапов и лестниц радует меня куда больше чем вчера, ведь впереди идёт Ирина, и каждый крутой подъем открывает мне соблазнительные картины. Иду слюни глотаю.

— А скажите Ирочка, как это такую красивую девушку занесло в этот грубый мужской коллектив? С такой внешностью вам только на сцене Большого театра выступать, блистать так сказать во всей красе, радовать вашей внешностью народные массы — заливаюсь я соловьем. Какой-то мифический капитан-директор где-то далеко, а она рядом. Может быть это последняя возможность мне с девушкой поговорить, прежде чем я проведу последние годы своей жизни в окружении грязных мужиков в арестантской робе.

— Отстань Жохов, знаю я вас, каждый второй подкатывает, а дома жена с детьми ждёт. Запомни Жохов, я не такая! — гордо пытается отшить меня медсестричка.

— Конечно, конечно ты не такая! Ты особенная! Как солнышко светишься и согреваешь меня в этом жутком арктическом холоде. Я может быть специально в море бросился, чтобы попасть в твои нежные руки. А насчёт жены и детей… да как ты могла такое подумать про меня? Я искал свою половинку, берёг себя для неё и вот наконец встретил — мы как раз оказались в безлюдном коридоре, и я решительно пошёл на абордаж. Схватив пискнувшую девушку за талию, я прижал её к стене и упёрся своей грудью в два мягких полушария — не губи царица! Без тебя мне не жить!

Пока растерянная медсестричка соображала, как ей поступить, я впился своим ртом в её нежные губки и страстно поцеловал. От неожиданности она сопротивление не оказала, а через пару секунд, сначала робко, а потом всё более активно начала мне отвечать. Есть! Попалась рыбёшка на крючок. Кто молодец? Я молодец! Я уже готов был дать волю рукам, как нас прервали.

— Что здесь происходит?! Немедленно прекратить! Ты кто? Представься! — из-за поворота неожиданно появился упитанный крендель, в почти таком же кителе как и у меня, только каких-то значков, звёздочек и полосок на ней было побольше.

Иринка снова пискнула и вырвалась из моих рук, судорожно поправляя одежду и волосы. Ну что такое мать вашу! Только же всё вроде бы наладилось и вот опять! Между тем, крендель, что обломал мне весь кайф, стоял и смотрел на меня с возмущенным и требовательным лицом.

— Жохов! Третий штурман с «Трудфронта» — нехотя представился я, соображая, нужно ли мне перед ним вставать по стойке смирно или эта толстая морда и так обойдётся.

— Жохов! Наслышан о тебе Жохов, не верил, но теперь вижу, что правду о тебе говорят. Ну пойдём Жохов, тебя прямо-таки заждались на мостике.

— А завтрак? — растеряно спрашиваю я, наблюдая как за поворотом скрывается подавшаяся в бега Иринка. Ну вот, бросила меня, а может быть с серьёзными намерениями к ней приставал. Я вообще к своей половой жизни серьёзно отношусь, поддерживаю её как могу, холю и лелею.

— А завтрак ты пропустишь, нельзя сразу после сладкого, нагуляй сначала аппетит, а может он у тебя и совсем пропадёт, после нашего разговора — а толстячок то тоже с юмором.

Делать нечего, попёрся за ним. Идём значит, молчим, херню всякую думаем. Недавние приятные образы, которые я наблюдал при подъемах по трапам, сменились жуткой картиной из фильма ужасов. Кардинально у меня жизнь меняется, буквально минуты проходят и уже вместо белой полосы в моей жизни, полоса на зажёванных толстым седалищем черных брюках, перед моим лицом. Кошмар, одним словом.

Ходовая рубка «Алеута» легендарное место на легендарном корабле. Я вспомнил почти всё, что знал про это судно и одноименную флотилию, которая состоит из корабля-матки и трёх китобойцев. Про них, наверное, знают все во Владивостоке.

Бывший двухпалубный сухогруз «Глен Ридж» закупленный в США и переименованный в «Алеут». Он был переоборудован в Ленинграде под китобазу. Был модернизированы грузовое, рулевое, швартовое устройства, установлено промысловое оборудование (две паровые лебедки на тридцать тонн, одна — на пятнадцать тон и слип для подъема китовых туш). Носовая и кормовая площадки для разделки китов соединялись специальным коридором. На китобазе установили жиротопные котлы, сепараторы и жироуловители, отстойники, а также три паровые пилы. Скорость полного хода составляет чуть меньше десяти узлов. Огромное судно, длиной около ста двадцати метров и шириной шестнадцать, водоизмещением одиннадцать тысяч тон. Над слипом расположена крюйт-камера. В ней храниться запас пороха, капсюлей и прочего взрывчатого груза. Слип выходит на кормовую бабулю, которая превратилась в разделочную площадку. Гарпунёры и раздельщики: немцы и норвежцы, по-моему, ещё до сорокового года от них откажутся в пользу местных, ими же подготовленных кадров.

Китобаза представляет собой большой производственный комбинат. Через слип китовые туши втаскивают лебёдками на палубу. Здесь матросы — резчики, крючники, лебёдчики разделывали туши китов. Сначала с них снимают жир. Полосы делят на куски стандартных размеров и сбрасывают в специальные палубные люки, через которые они попадали в котлы и мясорезки жироваренного завода. Затем разделывали остальную часть туши: мясо и кости.

Жироваренный завод размещён на нижней палубе. Жир вытапливают в огромных котлах и затем очищают от примесей сепараторами. Из китового мяса вырабатывают муку. Также засаливают печень и мозг кита.

В комплект к «Алеуту», в Норвегии были заказаны три китобойца — «Авангард», «Энтузиаст» и «Трудфронт». Каждое из судов водоизмещением около пятисот с лишним тонн и имеет длину тридцать четыре метра. Китобойцы оборудованы гарпунной пушкой калибра три с половиной дюйма и тридцати пятитонной лебёдкой, развивают скорость до четырнадцати миль в час. Экипаж состоит из двадцати двух человек.

По сравнению с китобазой, китобойные суда просто карлики. Любого китобойца легко отличить от других кораблей — у всех у них задранная к носу линия борта, продублированный пост рулевого управления на открытой площадке сразу перед ходовой рубкой, переходный мостик от этого поста к площадке гарпунёра, бочка наблюдателя — на верхушке мачты, ну и конечно же пушка. Единственные гражданский корабли, оборудованные артиллерией. Юркие и крепкие кораблики, и скорость по этим временам приличная, хотя кит и может плыть быстрее, но не долго, он быстро устает, и китобоец всегда может настигнуть жертву. Паровые машины работают почти бесшумно, что позволяет подбираться к китам на близкое расстояние.

И вот теперь я входил в святая святых эти легенды — в ходовой рубке. Ходовая рубка — специальное помещение, размещающееся в надстройке, из которого осуществляется управление кораблём на ходу. Оборудование ходовой рубки состоит из приборов и устройств, необходимых для управления рулём, машинами, контроля за скоростью, курсом, пройденным расстоянием и глубиной под килем, связи с постами корабля, наблюдения за окружающей обстановкой. Огромные прямоугольные окна создают хороший обзор несущим вахту морякам.

Тут многолюдно: рулевой, вахтенный помощник капитана, сам капитан, и вот теперь я с толстым мужиком. Капитана я узнал сразу, высокий мужик, в черном кителе, на рукавах которого красовались по три узких галуна и ещё один верхний галун имеющий петлю в виде ромба. На голове — несуразно маленькая фуражка черного цвета с кокардой «крабом».

— Вот Сергей Наумович, доставил вам Жохова — сдал меня толстяк капитану. Доставил он меня… я тебе что мудила, посылка какая-то?

— Хорошо, спасибо. Жохов! Выйди пока, на мостике подожди, тебя пригласят — бесстрастно сказал капитан, не отрываясь от каких-то своих капитанских дел. Ну и стоило меня сюда тащить? Мог бы успеть ещё позавтракать или ещё чего, всё же Ирка могла мне показать и другие помещения судна кроме столовой, свою каюту, например… Додумать мысль мне не дали, толстяк шустро открыл дверь и вытолкал меня на мороз мостика. Вот скотина услужливая! Я мог бы и в сторонке постоять, в тепле, рубка же просто огромная.

— Ты чего здесь? — обратился ко мне стоящий не поподалёку мужик с биноклем в руке, уже синий от холода. Впередсмотрящий, наверное.

— Да, привели на правёж, и охладиться перед поркой отправили, что бы морда довольная не была — пожаловался я невольному компаньону.

— А, понятно, капитан всех сюда пихает, на передержку — хохотнул синими губами моряк — как тебя старпом привёл я видел.

— Замёрз? — интересуясь я у чувака с биноклем, нужно же поддержать разговор.

— Моряки не мерзнут, они синеют — назидательно выдал мне этот аватар.

— Это понятно… синим ходить завсегда легче. А хочешь анекдот про старпома расскажу — предложил я, чтобы хоть чем-то занять себя и отвлечься от мрачных мыслей.

— Анекдоты я люблю, трави давай — охотно согласился послушать смешную историю синий моряк.

— Ну слушай."Пассажир судна знакомится с экипажем. Механик: Я помогаю командиру следить за исправностью корабля и обслуживаю машины; Штурман: Я помогаю командиру следовать заданному курсу; Старпом: Я помогаю командиру в вопросах полового просвещения. Пассажир: Это как??? Старпом: Командир сказал, что он сам сообщит, когда ему понадобятся мои, еб…ные советы!".

— Ах-ха-ха! — от дикого смеха разобравшего моряка, он чуть не выронил бинокль через ограждения мостика. За завыванием ветра я не услышал, как открылась дверь рубки и мой анекдот слышал ещё один человек и только голос, раздавшийся за спиной подсказал мне, что я поступил опрометчиво.

— Ну Жохов! Тебе звиздец! — старпом стоял в проёме открытой двери и сверлил меня злым взглядом. Умею я себе друзей заводить, особенно среди начальства…