Путь оракула

Андрей Малютин, 2015

Книга «Путь оракула» (первая из серии «Посланник Ориона»), написана в жанре мифологической фантастики с элементами мистики. Эта книга – о переселении душ, мистическом переплетении судеб людей, живущих в разных эпохах, и таинственном оракуле – призрачном камне, который является связующим звеном между ними. Камне, который может дать неограниченную власть и силу или, наоборот, – разрушить жизнь человека и убить его. Камне, который предрешает судьбы людей, народов и цивилизаций. И естественно, Добро и Зло, начиная со времен великой Атлантиды, бьются за право обладать им. Вопрос – кто победит?

Глава 2. Сокровище старика

Осень 2038 года была жаркой. Как утверждали ученые, из-за глобального потепления, которое в свою очередь происходит то ли из-за вредных выбросов в атмосферу, то ли из-за того, что Солнце постепенно притягивает к себе планеты Солнечной системы. Говорят, что Земля в конце концов должна упасть на Солнце или погибнет от парникового эффекта, но этого все равно никто из моих современников не увидит. Это будет в далеком будущем.

По визору диктор рассказывал о грандиозном проекте по спасению человечества от надвигающейся экологической катастрофы, предложенном миру Томом Смитом — американским астрофизиком. Про огромные космические корабли-дома, которые уже выведены на орбиту Марса. Эти корабли вмещают до пятисот пассажиров. О корабле-разведчике, который должен направиться к Красной планете для исследования таинственных пустот на глубине шести километров, обнаруженных десять лет назад. Предположительно они искусственного происхождения, и их необходимо исследовать для возможности создания в них подземного, вернее, подмарсного города, куда потом переселятся люди с кораблей-домов. Это будет началом колонизации Марса. Шесть лет назад, когда Том Смит предложил все это, находилось много скептиков, но теперь корабли-дома уже готовы для приема первых жителей, а впоследствии колонистов.

Я приглушил звук и сосредоточился на работе по написанию научной статьи. На дисплее монитора старенького ноутбука, считывающего произнесенные мной вслух слова, появлялись все новые и новые строчки.

Старенький комнатный кондиционер не справлялся. Его тихое гудение и духота действовали мне на нервы. И тут компьютер, то ли от духоты, то ли от моего раздражения, стал издавать какие-то пищащие звуки. Я взглянул на часы дисплея. 20:47. «Пора прогуляться и заскочить в кафе», — пронеслась мысль в моей голове. Я собрался отключить компьютер, но сделать это у меня не получилось. Нет, не из-за поломки. Прилетело сообщение по электронной почте с пометкой «срочно» от кого-то под ником «твой давний друг». Пришлось задержаться и прочитать это послание.

«Здравствуй, Эрл. Мне нравятся твои научно-исследовательские статьи по этнографии и антропологии. Ты уверен, что Беловодского царства нет? Это не совсем так. Просто у тебя нет ключа к его вратам. Пока нет. Однажды ты проснешься, и твоя жизнь перевернется. Будь готов к испытаниям, будь готов встретить свои сны».

Галиматья какая-то. Интересно, кто это? И откуда он знает про мои проблемы со сном? Я послал в обратный адрес вопрос: «Кто Вы и как все это понимать?» Пятнадцать минут ожидания оказались безрезультатными. Вздохнув и отключив компьютер, я направился к выходной двери, спустился по лестнице и вышел на улицу. Мой путь лежал в ночное кафе.

Маленькое ночное кафе с баром находилось через несколько кварталов, на первом этаже старинного дома. Там каждую ночь за чашечкой кофе, а то и чего-нибудь покрепче собирались такие же, как я, полуночники. Посмотрев по сторонам, я перешел дорогу. Я шел туда, где в кругу знакомых можно было приятно провести время и не вспоминать о повседневных проблемах. Собирался в кафе один и тот же контингент. Люди приходили сюда отдыхать, поговорить о чем-нибудь приятном, поделиться друг с другом разными интересными историями и, как правило, засиживались до раннего утра, после чего расходились кто куда. Казалось, что они вообще никогда не спят.

— Эй, дядя, смотри на дорогу, — крикнул, высунувшись из открытого окна пролетевшего, как ракета, и чуть не сбившего меня с ног импортного автомобиля, какой-то парень с ярко окрашенными в белый цвет волосами. — Не спи на ходу, козел.

Ответить на грубость было некому. Машина уже отъехала достаточно далеко и остановилась у тротуара метрах в ста от меня. Вслед ей лишь скакала по асфальту пустая жестяная банка из-под пива, очевидно, брошенная тем, белобрысым. Хотя белобрысый парень был прав. Я действительно задумался и не заметил, что иду по проезжей части.

Недалеко от входа в кафе припарковался белый лимузин. Хозяина не было видно, но у дверей кафе стояли столбом два бугая в дорогих костюмах и, несмотря на то, что уже вечер, в черных очках. Подойдя к дверям, я остановился, затем сделал шаг вперед. Бугаи заградили мне дорогу.

— В чем дело? — возмутился я, подумав про себя, что их хозяин может делать в этом совсем не отличающемся дороговизной и шикарностью интерьера кафе? А что он там, не было никаких сомнений.

Они смерили меня взглядом, о чем можно было догадаться по тому, как они качнули головами.

— Проходите, — ответил басом один из бугаев.

Я сделал еще шаг, и прежде чем успел толкнуть дверь, один из них выставил вперед руку, на которую я наткнулся грудью.

— Руки убери, — жестко потребовал я.

— Прошу прощения, — извинился второй, — вынужденная мера безопасности. — И быстро ощупал меня с ног до головы. — Чист, — заключил он, выпрямившись. Первый убрал руку. — Проходите, — тем же басом, с совершенным отсутствием мимики на лице, сказал он.

Толкнув дверь, я вошел внутрь кафе, решив не обострять ситуацию. Бугаи делали свою работу. Намного интересней было то, кого они охраняют. В полумраке приглушенно играла музыка. Людей было мало. Я прошел к свободному столику, за которым обычно сижу и, отодвинув стул, сел. Оглядевшись по сторонам, когда мои глаза полностью привыкли к слабому освещению, я увидел несколько знакомых лиц. Люди кивали мне в знак приветствия головами, и я, улыбаясь, поприветствовал их тем же. Но тут меня заинтересовал седобородый старик, одетый в серый балахон, который ему был явно велик. Он сидел прямо у входа в кафе за столиком на одну персону, не двигаясь и смотря в одну точку выцветшими глазами. Его стариковские руки покоились на столе. Я заметил, что он ничего не пьет и не ест. Тогда мне показалось, что он слепой. Судя по его внешности, он точно не мог быть владельцем шикарного лимузина. В моей голове промелькнула мысль о том, что он чем-то смахивает на старика Ефимия, о котором писал мой отец. Да нет, бред. Я мотнул головой.

Подошел официант, которого завсегдатаи кафе звали просто Саныч.

— Что будете заказывать? — улыбаясь, произнес он, заставив меня отвлечься от созерцания седобородого.

— Как всегда, Саныч, — ответил я и вновь перевел взгляд на столик, где сидел старик. Но его уже там не было. Входная дверь звякнула колокольчиком. Старик скрылся за ней. «Как успел», — пронеслось у меня в голове. Я пожал плечами и тут же забыл про него.

Через несколько минут на столе передо мной стояла чашка горячего черного кофе и пепельница. Я сделал маленький глоток душистого напитка, достал сигареты и закурил. Скоро должны прийти Андрей и Игорь, мои давние друзья, и мы, как всегда, будем болтать о всякой чепухе. Я еще раз осмотрелся по сторонам. Где же сидит этот таинственный и богатенький посетитель? Обернувшись, я заметил человека, сидящего за столиком в конце зала, в углу. Он неотрывно смотрел на меня, и от его взгляда мне стало как-то не по себе. Хотя в полумраке глаз его не было видно, только лишь две черные глазницы, как две черные дыры, зияли пустотой. Но я чувствовал, что он смотрит именно на меня. Я постарался не отводить взгляда и, улыбнувшись, кивнул головой в знак приветствия. Человек никак не отреагировал.

— Саныч, — крикнул я, — подойди на секунду.

— Слушаю вас, — словно из неоткуда вдруг появился официант. — Что-то еще желаете?

— Скажи, Саныч, кто тот человек? — Я кивнул в направлении незнакомца.

— Не могу знать, — отчеканил официант. — Этот человек здесь никогда не появлялся. Он пришел за несколько минут до вас, ничего не заказывал, просто сел за тот столик и с того времени так и находится там.

— Прошу тебя, Саныч, пригласи его ко мне и, если он согласится, принеси еще одну чашечку кофе. Не часто у нас бывают новые люди.

— Слушаюсь, господин, — засуетился официант и направился в сторону незнакомца.

Пока Саныч шел по залу, лавируя между столиками, я еще раз посмотрел в сторону этого странного человека. Одет он был по осени, но, по-моему, с явным перебором. Хотя на улице стояла жара, на голове его возвышалась широкополая шляпа, которую он не удосужился снять, впрочем, как и черный плащ с поднятым вверх воротником и застегнутый на все пуговицы.

Казалось, что человек забежал в кафе на несколько минут, явно не собираясь засиживаться здесь надолго. Наконец Саныч подошел к нему и, наклонившись к его уху, передал мою просьбу. Человек кивнул, медленно встал и направился в мою сторону. Подойдя к моему столику, он молча сел. Я наконец смог рассмотреть его лицо. Человек, сидящий напротив меня, был стар. Морщины испещряли его треугольное, осунувшееся лицо. Нос тонкий, кривой, с горбинкой посередине. Губы узкие, сомкнутые, со скошенным вниз левым углом, который подергивался. Волос из-под шляпы видно не было, скорее всего этот старик был лыс. Но самыми выразительными в его облике были глаза, маленькие, немигающие, излучающие ненависть и злобу. Старик молчал. Пауза затянулась. В это время подошел Саныч с чашкой заказанного мной кофе, поставил ее на стол перед незнакомцем, поинтересовавшись, будет ли он что-нибудь заказывать.

— Нет, — наконец нарушив молчание, скрипучим голосом резко ответил старик. — И попрошу нас не беспокоить и никого не подсаживать к нам за столик, даже если на этом будут настаивать его, — он кивнул головой в мою сторону, — друзья. — Официант посмотрел на меня вопросительно.

— Да, да, Саныч. Сделай все так, как говорит этот человек, — вдруг услышал я свой голос, хотя все во мне кипело от возмущения таким наглым поведением этого старика. «Видимо, предстоит интересненький разговорчик», — подумал я про себя.

Когда официант достаточно удалился, старик, кашлянув в кулак, уставился на меня изподлобья своими маленькими злыми глазками и тихо произнес: «Я пришел сюда за ответом, Эрл. Советую тебе не делать глупостей и резких движений, а то мои телохранители свернут тебе шею или просто пристрелят».

От неожиданности я даже поперхнулся, так как делал в это время очередной глоток кофе. Краем глаза я заметил, что один из его бугаев сел через столик от нас и пристально смотрит на меня. Пиджак его был расстегнут, и я явно увидел висящую у него под мышкой кобуру пистолета.

— Извините, — произнес я не совсем уместную после услышанного мной фразу. Видимо, заметив мой изумленно-растерянный взгляд, старик добавил:

— У тебя есть шанс остаться невредимым, Эрл. Ты должен вернуть мне мое сокровище, а я заплачу тебе за это неполхие деньги.

— Какое сокровище, какие деньги? И вообще, кто вы такой? — я попытался взять себя в руки и инстинктивно начал подниматься.

— Сядь, — резко бросил старик. — Кто я такой? — уже спокойно произнес он, дождавшись, пока я усядусь. — Кто я такой, не имеет для тебя никакого значения. Важно лишь одно. Ты должен вернуть его мне. И сейчас ты дашь мне слово, что именно так ты и сделаешь. В противном случае ты умрешь прямо здесь, в этом задрипанном кафе, за этим загаженном мухами столом. — Замолчав на секунду, он продолжил. — Ну, так что?

— Бред какой-то, — вымолвил я еле слышно. Голос мой охрип, во рту пересохло. — Я не пойму, о чем идет речь. Но если вы говорите о каком-то сокровище…

— Это минерал или как вы там его называете? Ты знаменитый геолог, тебе лучше знать.

— Тут какая-то ошибка, — с облегчением произнес я, подумав, что этот старик со злыми, хищными глазками меня с кем-то перепутал. — Я давно не занимаюсь геологией и тем более не занимаюсь коллекционированием драгоценных камней, антиквариата и тому подобное. Мне просто нечего возвращать. И потом, как я могу вам что-то возвратить, если ничего у вас не брал? Я же впервые вас вижу.

— Ты, наверно, принимаешь меня за ненормального, съехавшего с катушек старика? — зло прошипел дед. — Но ты действительно не знаешь и не понимаешь, о чем идет речь. У тебя действительно нет сокровища. Пока нет.

–?

— Я дам тебе его сам. Прямо здесь и сейчас. Ты должен осмотреть его и дать мне экспертную оценку, определив, что это такое. Затем ты вернешь его мне и забудешь о том, что видел. Твое молчание будет стоить тебе богатства.

— Но почему бы вам просто не прийти ко мне в лабораторию? Без соответствующей аппаратуры будет трудно…

— Заткнись, Эрл! — грубо прервал меня старик. — Ты не в том положении, чтобы предлагать и советовать, — раздраженно добавил он, кашлянув в кулак.

Он осторожно вытащил из кармана плаща складную лупу, маленькую, меньше, чем с ладонь взрослого мужчины, чем-то похожую на футляр для очков, резную шкатулку и положил их передо мной. Из другого кармана достал пластиковую банковскую карту и небрежно бросил на стол рядом со шкатулкой.

— После того как посмотришь на минерал, сразу вернешь его мне и можешь забрать карточку себе. Код написан на ней. Но прежде ты должен дать слово, что забудешь о том, что видел. И помни, я достану тебя из-под земли, если хоть одно слово кому-нибудь.

Дело принимало какой-то мистический оборот. «Но в конце концов, чем я рискую, если соглашусь на предложение старика и избавлюсь наконец от этого сумасшедшего? Ничем. Судя по его рассказу, то, что лежит в этой шкатулке, ему очень дорого, раз он называет это сокровищем», — подумал я тогда.

— Хорошо, — сказал я, — даю слово честного человека, что, увидев этот минерал, — я посмотрел на шкатулку, — сделаю все так, как вы хотите. Даю слово, что все, что я увижу, останется тайной.

— Я знал, что разговариваю с умным человеком, — удовлетворенно выдохнул старик и откинулся на спинку стула. — Не будем тянуть время, возьми его. Даю тебе пять минут. — Старик подтолкнул шкатулку ко мне поближе.

Я взял ее в руки. На первый взгляд это была старинная вещь, вырезанная из слоновой кости и красного дерева. Щелкнув миниатюрным замком, я открыл ее. То, что я увидел, привело меня в замешательство. Внутри шкатулки было пусто. Я вопросительно посмотрел на старика.

— Но здесь… ничего нет, — неуверенно произнес я.

— Не тяни время. Если ты ничего не видишь, это не значит, что там ничего нет.

Я запустил пальцы в шкатулку, и, к моему удивлению, они наткнулись на что-то твердое и ребристое. Старик пристально наблюдал за каждым моим движением, напрягшись, как натянутая струна. Поддев «это» пальцем, я осторожно вытащил «нечто» из шкатулки и положил себе на ладонь. Размер его был примерно со средней величины грецкий орех. В тусклом свете ламп начали слабо проявляться очертания предмета, в конце концов слившиеся в единый призрачный образ. Я посмотрел на него через лупу. Без сомнения, на моей ладони лежало что-то очень похожее на алмаз, которого едва коснулась рука ювелира. Причем алмаз чистой воды. Взяв лупу, я стал рассматривать его пристальней, что стоило мне огромного труда, так как пришлось сильно напрягать зрение. Такой огранки сейчас не используют. В ювелирном деле применяют чаще два ее вида: бриллиантовую с треугольными и клиновидными гранями и изумрудную с прямоугольными, расположенными ступенями гранями. Здесь же минерал был огранен в форме октаэдра. Такую технику огранки применяли древнеиндийские ювелиры. Но самое главное было то, что он был прозрачен, можно сказать, невидим. Это, без сомнения, означало, что он практически полностью пропускал сквозь себя свет. Доказательством тому служило отсутствие тени от этого минерала. Я перевел взгляд на старика. Правая его рука теребила край шляпы и при этом сильно тряслась. Не скрою, в тот момент мне захотелось оказаться в своей лаборатории, чтобы досконально разобраться в структуре этого невозможного чуда. Чтобы этот старик провалился сквозь землю вместе со всей его мистикой, а сокровище, как он его называет, осталось бы у меня навсегда. Ведь то, что я держал в руках, несомненно, представляло огромный интерес для науки. Но я отбросил эти мысли в сторону. Снятая шляпа с головы старика скорее всего и есть тот знак, после которого, как он сказал, мне свернут шею или тому подобное. Да и слово свое я никогда не нарушал.

— Спасибо, — переборов себя, сказал я, кладя камень обратно в шкатулку, заметив при этом, что это стоит мне определенных усилий. Я поймал себя на мысли, что не хочу отдавать его старику. — Спасибо, что дали возможность прикоснуться к чуду.

— Я жду, — резко бросил старик, мгновенно засунув шкатулку обратно в карман.

— Много я сказать не могу. Предположу, что этот минерал является не чем иным, как алмазом чистой воды, к которому была применена древнейшая технология огранки. Минерал подвергается шлифовке, чтобы улучшить в нем игру света. Но в данном случае, так как алмаз практически невидим, огранка явно применялась не для получения блеска и игры, а для того чтобы он был хоть сколько-нибудь различим на свету.

Значит, сам минерал просто неразличим человеческим глазом, по крайней мере. Проще говоря, он был огранен, чтобы не потерялся. В природе таких минералов не встречается, или мы просто о них ничего пока не знаем.

— То есть однозначно сказать, что это алмаз, нельзя? — прошептал старик.

— Такого беглого осмотра недостаточно для верного заключения. На природный минерал это не совсем похоже.

— Божественный, — еле слышно прошептал старик и громко добавил: — Ты сильный человек, Эрл Зимин. Ты оказал мне неоценимую услугу. Я знал, я знал это. Теперь он будет моим до конца, и когда уйду я, тогда вместе со мной уйдет и он. — С этими словами старик медленно поднялся. — Карточка твоя, — он кивнул на пластиковый прямоугольник, лежащий на столе. — Там достаточно денег, чтобы ты молчал как рыба, — уже удаляясь в сторону выхода, бросил он через плечо. Охранник вышел за ним следом.

Когда дверь за ними закрылась, я еще не пришел в себя и сидел, как будто в оцепенении. Может быть, я сплю. Я даже ущипнул себя. Нет, я не сплю. Расскажешь кому, не поверят, да еще и подумают, что свихнулся. Но камень, назову его так, я держал в руках. Невероятно.

Вдруг с улицы раздались крики, затем стрельба, выведя меня из состояния прострации. Несколько автоматных очередей. Затем глухой удар, скрежет металла о металл. Затем одиночные выстрелы, длинная автоматная очередь, и все стихло. Вдали послышался вой сирен.

Я вскочил, засунул карточку в карман пиджака и как сумасшедший кинулся к выходу. Саныч, что-то крича, попытался преградить мне дорогу. Но я словно не видел его и как цунами смел его со своего пути. Выбежав из кафе, я увидел метрах в пятидесяти лимузин, врезавшийся в металлический фонарный столб. Я рванул в его сторону, совершенно забыв о безопасности. На бегу я заметил быстро удаляющуюся от лимузина иномарку. Что-то знакомое мне показалось в ней, а потом перед глазами всплыло ухмыляющееся лицо белобрысого парня, любителя баночного пива. С противоположного конца дороги уже неслись в мою сторону две патрульные машины. Подбежав к дымящемуся, насквозь прошитому пулями лимузину, я увидел на дороге тело одного из бугаев-охранников. Он лежал, раскинув в стороны руки, голова его была в луже темной крови, а из левого глаза торчал осколок черного стекла от очков. Это был водитель. Тело второго лежало у открытой дверцы. Скорее всего, оно просто вывалилось из нее. Грудь его была прошита автоматной очередью, рука сжимала пистолет. По всей видимости, он пытался отстреливаться, закрывая собой хозяина, сидевшего в машине. Приоткрыв дверь, я увидел внутри салона того, кого хотел увидеть больше всего. Старик был еще жив. Глаза его были широко раскрыты, он что-то пытался сказать, шевеля губами, но из его рта и простреленной трахеи выходили только булькающие звуки и кровавые пузыри. Я пригнулся, чтобы пролезть в салон, и в этот момент раздался выстрел. Жгучая боль обожгла мое плечо, и меня откинуло назад. Рука старика, сжимавшая пистолет, бессильно опустилась, оружие вывалилось из ладони. Зажимая рану в плече, я все же протиснулся в салон, ругая себя за столь опрометчивый поступок и неосторожность. Старик с трудом поднял руку и вцепился худой, костлявой пятерней мне в окровавленное плечо, заставив меня вскрикнуть. «Они хотели забрать…» — он громко сглотнул кровавую слюну. «Эрл, я ошибся, судьбу не… сокровище… тебе… проклятие…» — прохрипел он еле слышно. Глаза его закрылись, и рука, секунду назад сжимавшая мое плечо, безвольно упала. Я осмотрелся. Раскрытая шкатулка валялась на полу возле сиденья, на котором несколько минут назад сидел старик, видимо, держа ее в руках. Подняв ее, я запустил внутрь пальцы. Камня не было. «Черт», — выругался я. Мой взгляд блуждал по салону с дорогой обшивкой. «Где же, где? Неужели они все-таки забрали..?» В этот момент старик захрипел, широко раскрыв глаза, которые начали вылезать из орбит. Он задыхался, смотря на меня безумным взглядом и протягивая в мою сторону руку с зажатым, окровавленным кулаком. Последний хрипло-булькающий вдох, и рука его упала на пол. Широко открытые глаза с огромными зрачками безжизненно уставились в потолок. Старик был мертв. Я разжал его пальцы, весь дрожа от волнения. Через секунду камень оказался в моей ладони. Быстро обтерев его от крови носовым платком, я положил его в шкатулку, закрыл ее и засунул во внутренний карман пиджака. Держась за плечо, я кое-как вылез из салона.

В это время подъехала, оглушая сиреной, первая полицейская машина.

— Стоять, — прокричал один из выскочивших из машины полицейских, — не двигаться! Он резко схватил мою поврежденную руку, вывернул ее за спину, заставив взвыть меня от боли, и подсечкой сбил меня с ног. После чего в мой затылок уперлось холодное дуло автомата. Его напарник тем временем осматривал разбитый лимузин.

— Я ничего не сделал, — простонал я, — только хотел посмотреть, может, кому-то понадобится помощь. Я только…

— Молчи, сука, — резко оборвал полицейский, сильно надавив коленом мне на спину. — Разберемся.

— Коля, — крикнул он своему напарнику, — что там у тебя?

— Три трупа, кэп, — раздалось в ответ. — У всех оружие.

— Ну что, гаденыш, кто их замочил? — раздался надо мной голос, как теперь я знал, офицера полиции. При этом он умудрялся методично обшаривать мне карманы.

— Я никого не мочил, я просто хотел…

— Ладно, разберемся, брат милосердия, блин. — Капитан наконец слез с моей спины, но ствол автомата был направлен точно мне в голову. — Вставай! Медленно!

— У этого оружия нет, Колян, — крикнул он в сторону своего напарника. — Ну-ка, руки на капот, ноги в стороны, быстро.

Я подчинился. Этим ребятам сопротивляться, даже словесно, себе дороже. Руки капитана еще раз прошлись по моей одежде. «Что за вечер, — подумал я. — Второй раз обыскивают. Боже, ведь он сейчас найдет»…

— А это что такое? — Капитан держал в руках шкатулку.

— Это моя шкатулка, — смущенно ответил я, надеясь, что он не будет ее открывать. В глазах у меня стало двоиться, голова кружилась. Я чувствовал, что слабею с каждой секундой. — В ней мои очки, — неожиданно для себя соврал я.

— Очки? — спросил он. — Что-то ты, мужик, темнишь. Это просто какая-то старинная хреновина.

— Эта вещь действительно старинная, — хриплым голосом утвердительно ответил я.

— Очки, — ухмыльнулся полицейский, положив шкатулку на багажник лимузина рядом с изъятыми у меня им же ранее ключами, электронным паспортом, визиофоном и портмоне.

В этот момент ноги мои подкосились, и, пошатнувшись, я стал медленно оседать вниз.

— Колян, — крикнул он напарнику, который в это время что-то неразборчиво говорил по рации. — Посмотри его плечо, он, кажется, ранен. Там кровь. Бинт в аптечке возьми.

Засунув рацию в нагрудный карман, полицейский в звании сержанта быстро подошел ко мне, защелкнул наручники у меня на запястьях. В это время я уже сидел на асфальте, привалившись спиной к колесу лимузина. Меня тошнило.

— Кэп, — обратился он к напарнику, — оперативники уже на подъезде. Они им займутся. — Сержант разорвал резким движением рукав пиджака и рубашки на моем плече. Рана была неглубокая. Видимо, пуля прошла по касательной.

— Не дрейфь, до свадьбы заживет. Только мягкие ткани задеты, — вдруг по-доброму сказал сержант, видимо, знающий толк в медицине. — Я ведь вас узнал. Вы недавно по ящику выступали, о путешествии на Алтай рассказывали в «путеводителе странника». Я эту программу всегда смотрю, если только не на службе.

Сержант со знанием дела стал быстро накладывать мне на рану давящую повязку.

— Слушай, как тебя там, Эрл Андреевич Зимнин, язык можно сломать, — Капитан держал в руках мой электронный паспорт. — Ты ничего не видел здесь, в смысле, как все происходило? Кто стрелял, откуда? — спросил он.

— Почему же не видел, видел. Когда стрельба стихла, я выбежал из этого, — я кивнул в сторону кафе, — заведения. Метрах в ста пятидесяти отсюда, на другой стороне улицы была припаркована машина, кажется, БМВ белого цвета. Когда я заходил в кафе, я видел, как она остановилась именно там. За рулем сидел белобрысый парень, по всей видимости, пьяный, так как выбросил из окна пустую пивную банку. Проезжая мимо меня, он чуть было не сбил меня с ног. Так вот, когда я вышел из кафе, его машина резко рванула с места и исчезла за тем поворотом. — Я указал неповрежденной рукой в сторону Садового кольца.

— Номера случайно не запомнил?

— Нет, — я мотнул головой.

— Сколько времени прошло от начала стрельбы до того, как ты выбежал из кафе? — допытывался капитан.

— Думаю, что минуту продолжалась стрельба, а потом примерно через тридцать секунд из кафе выбежал я. Меня задержал официант.

— А зачем ты побежал? — поинтересовался как бы между прочим капитан.

— Не знаю, — пожав плечами, ответил я, — я был в шоке и не понимал, что делал. Впрочем, все побежали к окнам. Я подумал, что кому-то нужна помощь.

— Хорошо. А где тебя зацепило, если, выбежав, ты уже не слышал стрельбы?

— Я еще раз повторю. Я был в шоке и не совсем понимал, что делал. Возможно, я просто не слышал выстрела, когда бежал к лимузину. То, что я увидел, согласитесь, любого ввергнет в шок, — опять соврал я.

— Ага, не слышал он выстрела, — капитан ухмыльнулся. — Вся рука в крови, а где подстрелили, не помнит.

Сержант закончил с наложением повязки и, подняв голову, обратился к напарнику:

— Кэп, я знаю этого гражданина. Это известный ученый, антрополог.

— Это еще ничего не значит, Колян. Все здесь как-то странно. Люди обычно стараются спрятаться, когда рядом начинается «разборка». Этот же, — капитан посмотрел в мою сторону, — напротив, зачем-то вписался в нее. Если не врет, конечно.

Со стороны Садового кольца, завывая сиреной, появился черный джип с синим маячком на крыше. За ним следовало еще несколько специальных машин и карета «скорой помощи». Из кафе, как мне показалось, вышли все посетители и обслуживающий персонал. Они расположились на почтительном расстоянии и с любопытством наблюдали за происходящим. Саныч что-то кричал, но слова его утонули в вое сирен.

Из остановившегося рядом джипа вышли несколько человек и направились в нашу сторону. Медики с каталкой наготове расположились у своей машины в ожидании команды для оказания помощи.

Оперативники подошли к капитану. Перекинувшись с ним парой слов, один махнул рукой врачам.

— Как вы себя чувствуете? — наклонясь ко мне, спросил один из них.

— Ничего, нормально, спасибо сержанту.

— Сейчас вас отвезут в больницу и окажут необходимую помощь. — Капитан, отдайте этому гражданину его вещи.

— Но…

— Ничего, под мою ответственность.

Капитан нехотя взял шкатулку, мой паспорт, ключи, бумажник и передал их мне.

— Одну секунду, — вдруг сказал оперативник, увидев, что я никак не могу засунуть все это в карман, — дайте я помогу. — Он протянул ко мне руку.

— Не стоит, спасибо, я сам, — вскрикнул я.

Опер, расценив мой крик как проявление боли, не обратил на него внимания и вцепился мертвой хваткой в шкатулку. Я разжал пальцы. Поднеся шкатулку поближе к глазам, опер заключил: «Интересная вещица, старинная. Подождите-ка». Оперативник направился в сторону джипа, взяв шкатулку с собой. Вскоре он вернулся.

— Что это, Эрл Андреевич? Откуда у вас эта вещь? — он потряс шкатулкой перед моими глазами.

— Вот и я говорю, — вставил капитан, — уж больно похожа она на…

— Эту вещь я за бесценок купил на одном из вещевых рынков в позапрошлом году, — с ходу придумав, произнес я, — приспособил ее под футляр для очков. Вещь действительно старинная, что меня тогда очень удивило, наверно XV–XVI век.

— Эта вещь, — опер бросил взгляд на шкатулку, а затем на меня, — господин Зимины, — вдруг перейдя с дружеского на официальный тон, — эта шкатулка проходит по картотеке похищенных вещей. Была украдена из петербургского Эрмитажа примерно два года назад. Шума было, а вы не в курсе, да?

Я пожал плечами.

Опер повертел шкатулку в руках и, найдя замочек, открыл ее. Затем перевернул вниз дном и тряхнул несколько раз. Камень глухо упал на асфальт и, на счастье, подкатился к моей руке, приткнувшись к пальцам. Опер продолжал трясти шкатулку, явно не заметив ничего. То же можно было сказать и о капитане. Он даже глазом не повел. Видя безрезультатность попыток что-либо вытрясти из шкатулки, опер закрыл ее и передал одному из своих помощников.

— Эту шкатулку, — заключил он, — мы конфискуем, до выяснения. А к вам, дорогой мой друг, вопросов будет значительно больше, если она вдруг окажется той, похищенной.

— Понимаю, — согласился я, незаметно накрыв ладонью лежавший около меня призрачный камень. — Забирайте ее, конечно.

— Вот и чудно. Капитан, пригласите понятых и найдите свидетелей. — Опер кивнул в сторону толпящихся за ленточной оградой людей.

Когда процедура составления протокола закончилась, опер дал разрешение врачам увезти меня в больницу.

— Петрович, — обратился он к одному из своих сотрудников, копошащихся, как муравьи, вокруг лимузина, — поедешь с ними. Заодно расспросишь уважаемого ученого.

— Слушаюсь, — козырнул тот.

Меня осторожно переложили на носилки и погрузили в машину «скорой помощи». В это время я незаметно положил камень в карман брюк. Никто не видел этого, да и, как я уже понял, не мог видеть. Машина «скорой помощи» медленно двинулась с места.

Я лежал на носилках с закрытыми глазами и пытался осмыслить все случившееся со мной. Это странное послание по электронной почте, сокровище старика, дневник отца… Моя спокойная, размеренная жизнь этим вечером закончилась, и, как мне теперь казалось, не случайно. Меня начало клонить в сон. То ли это от потери крови, то ли от лекарства, которое мне ввел врач. Незаметно для себя я отключился.