Вещая книга

Андрей Кратенко, 2019

Приключенческая повесть журналиста Андрея Кратенко «Вещая книга» рассказывает о поиске библиотеки Ивана Грозного в старообрядческих скитах Юго-Западного Алтая. Герои книги путешествуют не только в пространстве, но и во времени, узнают магическую силу слова, выбирают истинные, а не мнимые ценности в жизни. Книга адресована широкому кругу читателей.

Наивный пророк

У журналиста Сергея Князева год назад исчезла жена, во время экспедиции ее будто бы смыло бурным течением реки Убы, но тело не нашли, поэтому он и не смирился с фактом гибели. Сергей не верил, что Лизы нет. Он искал хоть какой-то знак ее присутствия в этом подлунном мире. Все его мысли крутились вокруг этой темы.

Перед вечерним эфиром Князев вместе с оператором Алексеем Алексеевым и режиссером Аллой Юдиной приехали в гости к 75-летнему художнику Михаилу Бобкову.

Михаил Никифорович взялся за кисть, когда вышел на пенсию. Появилось свободное время, и он стал писать картины. Вместо дорогостоящего багета воспользовался рамами от выброшенных черно-белых телевизоров. Он вставляет в них свои картонные шедевры, в результате получаются цветные телеэкраны, правда, с одной и той же картинкой — прекрасной, как природа, и наивной, точно мультик.

В ход у старика шли также и телевизионные корпуса. Художник распиливал их ножовкой, сколачивал и превращал в рамы. Кроме того, дядя Миша изобрел экологически чистый инерционный электродвигатель для автомобилей. Предлагал ввести в школьную программу новый предмет — духовную историю (или духовный мир). Издал за свой счет книжку о маме. Теперь пишет новую, которую назвал «Ошибки и грехи человека и человечества в современной цивилизации».

— Человечество, — утверждает он, — пошло по ложному пути…

Мысли у этого человека, как и его картины, простые, ясные и глубокие. Изо всех сил наивный художник хочет с помощью своих картин улучшить все человечество. Для этого он написал картину «Качели». На его качелях с одной стороны сидят влюбленные молодые люди, а с другой лежат автомобиль и сумка с деньгами. Последние перевешивают.

— Я тоже когда-то качался, — говорит Михаил Никифорович, — а теперь считаю, что деньги — большое зло…

— А это Христос, что ли? — спрашивает Князев, показывая на картину, на которой изображен человек в белых одеждах.

— Да, это «Ожидание второго пришествия Христа».

— Почему-то ваш Иисус больше похож на женщину?

— Ну, если судить по платью, то да, это женщина.

— А «Венецианская Венера» смахивает на нашего сантехника.

В ответ художник смеется:

— Ну, просите меня, молодой человек, я ведь не профессионал, а только любитель. Написал, как смог…

— Как вы думаете, — неожиданно спросил Князев, — мы встретимся с нашими любимыми после смерти?

Не раздумывая, художник ответил:

— Наши души обязательно встретятся…

По дороге на студию режиссер Юдина спросила у Князева:

— Ты все время думаешь о ней, да?

— О ком?

— О пропавшей супруге?

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что ты постоянно пытаешь своих героев одним и тем же вопросом.

— Есть ли жизнь на Марсе?

— Вроде того…

— А ты знаешь, я почему-то сразу поверил этому человеку. Я почти уверен, что наши души все-таки бессмертны. Подожди, я скоро докажу тебе это. Человек — это тот же телевизор. Или радиоприемник. Каждый настроен на свою волну. И эта волна вечна. Мне осталось выяснить, кто, когда и как задает ее? Между прочим, во всем мире давно поняли, что наивные художники — самые настоящие. Наивная картина не может быть злой. У наивной картины аура хорошая, она такая теплая и глубокая. Как детство. Вечно цветные телевизоры Михаила Бобкова — тому подтверждение. Что касается жены, то я действительно не могу поверить, что ее больше нет. Она как будто все время рядом, я как будто чувствую ее, ощущаю, вижу, говорю с ней. Иногда мне кажется, что еще немного, и мы встретимся. Обязательно встретимся…