Жизнь в дотелефонную эру

Андрей Константинов, 2022

Лучше делать новости, чем рассказывать о них. Мужество – это то, что заставляет встать и говорить, а также то, что заставляет сесть и заткнуться. Обе фразы принадлежат Уинстону Черчиллю. Я не то чтобы следовал только этим утверждениям, но достаточно часто их придерживался. Я закончил МГУ, журфак. И сделал довольно успешную каръеру в журналистике. Но мысль о том, что лучше делать новости, чем рассказывать о них не оставляла меня. В результате было построено несколько значительных проектов, которые стали новостями. Здесь же я описал их, что тоже интересно. И что соответствует моему призванию.

4. Поехали!

Ну вот, можно собираться! И моя любимая теща, которая сидела на кухне на угловом чешском диванчике сказала, глядя на меня, мечущегося по квартире: — Ну ты собираешься, как в Америку…

На что я ответил, не веря собственным ушам:

— Нора Георгиевна, как раз это тот случай, когда я еду именно в Америку.

Стояла холодная война и лететь было не на чем. Не было рейсов в США! Поэтому сначала был рейс в Европу, в Шеннон, оттуда на Нью Фаундленд, затем в Нью-Йорк, ну а уж оттуда в Сан-Франциско. Я думаю, учитывая задержку в Нью-Йорке из-за погоды часов на шесть, в сумме перелет занял больше суток, где меня встречал Джоэл Шатц.

Было раннее утро, над заливом стелился легкий туман. Мы расположились в каком-то ресторане наверху, заказали ирландский кофе с виски и отпраздновали приземление.

Внизу просыпался, позванивая своими известными трамваями, незнакомый город. Виднелся силуэт моста Голден Гейт через залив и переворачивалась страница книжки сказок под названием Сан-Франциско.

San-Francisco Arts Commission Gallery. https://sfartscommission.org/

А дальше — работать. Выставка должна была располагаться в центре города, в муниципальном здании и нужно было все подготовить: рамочки, гвоздики, надписи, имена художников.

Наши картинки занимали одну стену. Американские, вернее, калифорнийские — на другой стене. Я впервые работал в такой единой команде с американцами. Заказали несколько огромных пицц, колу и — вперед!

Конечно же, меня раздирало любопытство — что они выставят? И могу сказать, что наши картинки были гораздо лучше. Они были смешные, интересные, необычные! Главное — короткие, что и вызывало смех от неожиданности.

Калифорнийские рисунки были близки к Микки Маусу. То есть, по сути это были классические комиксы. Правда, и авторы этих комиксов были солидные. Один из них был Хэнк Кетчем, (Hank Ketcham) создатель смешного героя, которого звали Деннис зе Меннис. Вот что пишет о нем Википедия:

Хэнк Кетчем Родился в Сиэтле, штат Вашингтон, Кетчем был сыном Уивера Винсона Кетчема и бывшего короля Вирджинии. Когда Кетчему было шесть лет, его отец пригласил на ужин иллюстратора. После ужина этот гость показал юноше свой «волшебный карандаш» и нарисовал несколько иллюстраций. Кетчема это сразу зацепило, и вскоре его отец установил в шкафу своей спальни небольшой письменный стол, за которым он мог рисовать. Кетчем начал свою карьеру в качестве аниматора у Уолтера Ланца, а затем и у Уолта Диснея, где он работал над «Пиноккио», «Фантазией», «Бэмби» и несколькими короткометражками про Дональда Дака.

Так что нельзя сказать, что с их стороны была слабая команда. Сильные графики и интересные люди. Просто другие. Со своим стилем.

Наши рисунки на них тоже произвели впечатление. До выставки на страницах газет и журналов циркулировали дешевые поделки, изображающие коммунистов дегенератами с серпами и молотами, нарисованные их же карикатуристами. А здесь они столкнулись с новым и неизведанным творчеством.

Хэнк пригласил нас к себе, на виллу-мастерскую в городок Кармел, неподалеку от Сан-Франциско. В центре небольшого парка на его вилле стоял фонтан в виде писающего Денниса. Под звуки этого фонтана мы пили калифорнийское вино и обсуждали российско-американские отношения. Все компоненты этой дискуссии были прекрасны, включая будущие отношения наших стран.

Там же мы познакомились с их способом рисования. Собственно Хэнк был директором компании — он создал типаж, Денниса, которого он взял со своего сына. Он же придумывал сюжеты. А отрисовывали их уже сотрудники, худрабы, выражаясь грубо. Но они создавали поток, который уже отвечающие за коммерцию сотрудники помещали в календари, журналы и другие издания.

Таким образом, это был по сути Фордовский конвейер. У нас было так сказать искусство ради искусства. А у них исскусство ради денег.

К выставке были приготовлены сувениры, майки и огромный постер, где два человечка — один с серпом и молотом, другой со звездочкой жали друг другу руки…

Ну, а на следующий день пресс-конференция. Муниципальный выставочный зал, наверное, никогда в своей истории не видел столько людей и журналистов. Когда я с подиума посмотрел вниз, то увидел только невероятное количество камер и микрофонов. Ну и вопросы — как ни странно, никаких гнусных, а скорее очень даже дружелюбныe.

Конец ознакомительного фрагмента.