Отсрочка от казни

Андрей Дышев, 1999

По среднеазиатской пустыне мчится поезд. Вагон с радиоактивными изотопами плюс цистерны с нефтью превращают состав в монстра-убийцу, несущего смерть всему живому. Состав захвачен террористами, кроме страшного оружия в их руках еще и несколько пассажиров-заложников. Таким "комплектом" легко шантажировать любое правительство, тем более что путь экспресса ведет к границе сопредельного государства. Никто не может остановить обезумевший поезд. По воле судьбы среди пассажиров рокового вагона оказывается Кирилл Вацура и его друг Влад…

6

— Что это? — пятясь назад, спросил Влад. — Это кого здесь истязали?

Он потянулся рукой к полотенцу, которым был накрыт столик.

— Не прикасайся ни к чему! — крикнул я, хватая Влада за руку. — Пошли отсюда! Где эта очкастая змея?

Мы вывалились из купе. Влад задвинул дверь и с опозданием отдернул от ручки пальцы, словно его ударило током.

— Черт! — сказал он, рассматривая ладонь. — Я оставил свои отпечатки.

Я махнул рукой и кинулся по коридору. Сейчас куда важнее было не дать уйти Миле, тогда не надо было бы беспокоиться про отпечатки. Остановившись напротив ее двери, я перевел дух и дернул за ручку. Дверь была заперта.

— Мила! — крикнул я. — Немедленно откройте! Иначе я вышибу дверь! Вы меня слышите?

Влад, приподняв край повязки, освободил ухо и прижался им к двери.

— Что-то шуршит, — сказал он. — Давай ломать.

Это был тот редкий случай, когда можно было ломать без всяких последствий, и Влад не мог им не воспользоваться.

— Да погоди ты! — поморщился я. — Успеешь еще. Вон дверей сколько!.. Мила! Давайте поговорим по-хорошему! — снова крикнул я, едва не касаясь губами щели. — Какой смысл вам прятаться, если вы сами понимаете, что вляпались. Откройте дверь, я устал кричать.

— Откройте, откройте! — поддакнул Влад. — Не вынуждайте меня наносить материальный ущерб туркменскому государству.

Неожиданно клацнул замок, и мы с Владом одновременно отпрянули от двери. Дверь отъехала в сторону, и я тотчас почувствовал запах жженой бумаги.

— Вы тут что-то сожгли!! — обрадованно закричал Влад, сдвигая дверь в сторону до упора и подпирая ее ногой. — Все ясно! Вот теперь нам все ясно.

Владу, как и мне, ничего не было ясно, но он брал Милу"на пушку". Впрочем, его"пушка"была примитивной и даже нелепой, но Мила, которая стояла на пороге, закрывая собой вход, вдруг заметно побледнела.

— Ну, хватит кричать, — негромко сказала она, испуганно выглядывая в коридор. — Зайдите!

Мы не ожидали, что Мила начнет так стремительно"колоться". Влад нерешительно потоптался на входе, потом обернулся, словно хотел убедиться, что я следую за ним и готов, в случае чего, помочь ему справиться с хрупкой женщиной.

Мы с Владом сели на диваны друг против друга, а Мила аккуратно оперлась крупом о столик, где в пустой консервной банке еще тлела бумага. В купе горел только ночник, и было достаточно сумрачно. Может быть поэтому дама, наконец, сняла солнцезащитные очки и, покусывая кончик дужки, с прищуром посмотрела на нас.

— Вы ведь на кого-то работаете, — уверенно сказала она. — Я права?

Мы с Владом недоуменно переглянулись. Мила поняла это так, что она нас раскусила.

— Может быть, я вам заплачу, чтобы вы молчали? Сами понимаете, огласка мне ни к чему. Да и не стоит раздувать сенсацию из пустяка. Так ведь, господа?

Она подбирала какие-то странные слова, когда суть проблемы можно было изложить одной простой фразой.

— Вот что, — обратился к Миле Влад, опередив меня. — Платить нам не надо, мы сами кому хочешь заплатим. Ваши деньги не решают проблемы.

— А что решает? — вкрадчиво спросила Мила.

Я смотрел на нее, на небольшие, подслеповатые глаза, и ее лицо казалось мне знакомым, но мне никак не удавалось вспомнить, где я ее видел.

— Видите ли, мадам, — снова сказал Влад. — Мы с другом бизнесмены, и нам дорога каждая минута. Потому нам не хотелось бы тратить время на милицию, давать показания, оправдываться, доказывая свою невиновность.

— А при чем здесь милиция? — насторожилась Мила. — Вы что имеете ввиду?

— А вы что? — задал встречный вопрос Влад. — Зачем вы притворяетесь, будто не знаете, о чем речь?

Мила кидала быстрые взгляды то на меня, то на Влада.

— Поконкретнее, пожалуйста, — попросила она. — Я что-то не могу уловить вашу мысль. Почему вы должны оправдываться перед милицией?

— Да потому, что если мы вас отпустим, — раздраженно ответил Влад, — то сами попадем под подозрение!

— А в чем вас будут подозревать? — допытывалась Мила.

Влад посмотрел на меня и развернул кверху ладони.

— Нет, я просто тащусь! Какая же она тупая! — Он снова повернулся к Миле и, жестикулируя, словно дама была глухонемой, громко сказал: — Если мы вас отпустим — понимаете? — если отпустим и ничего про вас не скажем милиции — врубаетесь, да? — то милиция в первую очередь подумает, что это мы с другом грохнули проводницу! Въезжаете, мадам? Они на нас подумают, потому что в вагоне, кроме нас с друганом, из мужиков остается только Йохимбе, но у него алиби! У него здоровое такое, на полметра, алиби! Я понятно выражаюсь?

— Постойте-постойте! — произнесла Мила и зачем-то снова надела очки. — Значит, тут дело совсем в другом?.. Я, действительно, сразу не поняла, о чем вы… Значит, выражаясь вашим диалектом, кто-то грохнул проводницу? И вы полагаете, что это сделала я?

Мила вдруг рассмеялась — на удивление приятно. Она запрокинула вверх лицо, и я увидел полный рот великолепных зубов. Мы с Владом с отвислыми челюстями уставились на нее.

— Вы такой забавный! — сказала Мила, скрещивая на груди руки и складывая ножки буквой X. — Сначала вам показалось, что кто-то ударил вас по голове. Теперь, значит, проводницу грохнули. Вы случайно не страдаете криминальной маниакальностью?

— Вы напрасно иронизируете, — сказал я. — Вы можете дать какое-нибудь другое объяснение тому, что видели в купе проводницы?

Мила чуть приподняла подбородок, и я понял, что она посмотрела на меня.

— А что я там должна была увидеть? — пожала она плечами.

— Постель проводницы! — пояснил Влад, разминая руки и щелкая костяшками пальцев.

— Я не смотрела на постель! — безапелляционно ответила Мила. — Во всяком случае, когда я туда зашла, никакого трупа в купе не было!

— Может быть, хватит притворяться? — произнес Влад, не поднимая глаз. Он напоминал паровой котел. — Может, хватит валять дурочку?

Мила оказалась крепким орешком.

— Что? — переспросила она, привставая со стола. — Что вы сказали? Валять дурочку? Это вы мне сказали?

Я был уверен, что она сейчас врежет Владу промеж глаз. Но дама, нависая над ним, как строгая учительница над двоечником, выдержала недолгую паузу и властно сказала:

— Прошу вас немедленно очистить мое купе! Немедленно выйдите отсюда! Убирайтесь!

Влад не заставил Милу повторять. Он резко встал, первым вышел в коридор, но там круто обернулся и, грозя пальцем, произнес:

— Имейте ввиду: мы с другом — два свидетеля, и оба подтвердим, что видели, как вы вышли из купе проводницы без пятнадцати два. Мы видели, как вы пытались открыть окно, наверняка для того, чтобы выкинуть орудие преступления, а потом сожгли у себя в купе какую-то улику. Мы подтвердим, как вы предлагали нам взятку взамен нашего молчания! А теперь можете хлопнуть дверью и запереться.

Обвинительная речь Влада была просто блестящей. Он не сказал ничего конкретного, но слова прозвучали настолько впечатляюще, что даже у меня от волнения побежали по спине мурашки.

Мила не хлопнула дверью. Поджав губы, она несколько мгновений размышляла, затем, толкнув плечом Влада, вышла в коридор, решительно приблизилась к купе проводницы и без колебаний открыла дверь.

У этой женщины были крепкие нервы. Она смотрела на постель проводницы почти спокойно, хотя я не видел ее глаз, а именно они в первую очередь отражают эмоции. Даме было мало света, и она зажгла верхний светильник. Под потолком вспыхнули молочно-белые неоновые лампы. Мила сделала шаг назад, погасила свет и закрыла дверь купе.

— Где труп? — быстро спросила она, обнимая себя за плечи, словно ее знобило.

— Он пока не попался нам на глаза, — мрачным голосом ответил Влад.

— В тамбурах смотрели? В свободных купе? В туалетах?

Она задавала вопросы четко и отрывисто и с такой интонацией, которая предполагала немедленный и вразумительный ответ.

— В тамбурах и купе смотрели, — ответил я со вздохом. — А в этот туалет попасть не смогли. Он заперт.

— У кого ключ?

— У проводницы, у кого же еще! — нервно ответил Влад. — Вы напрасно проявляете такое усердие. Все эти вопросы мы до вас уже ставили перед собой и на все ответили.

— Выбивайте дверь туалета! — приказным тоном сказала Мила, не обращая внимание на претензии Влада.

— Ломать — не строить, — вздохнул Влад. — Это мы и без вашего напоминания сделать могли… Вы хотите нас убедить в том, что там трупа нет?

— Я не собираюсь ни в чем вас убеждать, — холодно заметила Мила. — Я вообще вам не доверяю. Может быть, это вы сами наследили в купе проводницы!

— Это уже наглость! — прокачал головой Влад. — Правильно говорят, что лучшая защита — это нападение! Но хочу предупредить вас, мадам, что если и в туалете не окажется трупа, то это все равно не снимет с вас подозрения.

— Как, собственно говоря, и с вас, — добавила Мила. — Хватит болтать! Выбейте дверь!

Мне показалось, что Влад произвел эту нехитрую операцию с удовольствием. Встав в боксерскую стойку, он, словно проверяя силу противника, несильно ударил в дверь плечом. Та скрипнула, пластиковая планка косяка отошла от перегородки, обнажив щель толщиной в палец. Я понял, что второго удара будет достаточно.

Так оно и вышло. Отойдя к противоположной перегородке, Влад сдавленно крикнул и кинул свое тяжелое тело на дверь. С коротким хрустом она сорвалась с петель и вместе с Владом ввалилась в туалет.

Мы с Милой стояли рядом с титаном и ждали реакции Влада. Мой друг неторопясь выбрался в коридор, зачем-то отряхнулся, хотя у пластиковой двери опилок не было, затем вытащил поверженную дверь из умывальника и кинул ее на пол коридора.

— Прошу! — сказал он, делая приглашающий жест рукой. — Любуйтесь!

Мила первой подошла к проему и взглянула внутрь. Я заметил, как дрогнули уголки ее губ, словно ей стало больно. Она тотчас повернулась и отошла к двери своего купе, встала у окна, рядом с качающимся в макраме цветочным горшком и негромко произнесла:

— Это ужасно…

Я мог бы и не смотреть на убитую, и без того было все ясно, но Влад ждал, и мне пришлось подойти к проему.

Зрелище было страшным. Женщина лежала в неестественной позе на полу между унитазом и умывальником, согнув колени и вытянув вверх руки. Если бы все это происходило в другом месте, то можно было бы подумать, что смерть застала ее в тот момент, когда она собиралась прыгать с буна в бассейн. Ее некогда белая форменная рубашка была забрызгана кровью; правый погон, сорванный с одной пуговицы, свисал с плеча, словно проводницу разжаловали перед строем; приспущенная с одного бока юбка бесстыдно оголила белое бедро. Но более всего меня поразила ее голова. Сверху на нее был натянут полиэтиленовый мешок для продуктов и плотно обвязан шнурком вокруг шеи. Казалось, что проводница — токсикоманка, и лишь потеряла сознание, надышавшись клея"момент".

Влад, заметив, куда направлен мой взгляд, сказал:

— Знаешь, зачем убийца натянул ей на голову мешок? Чтобы не оставлять кровавых следов и не выпачкаться самому, перетаскивая ее из купе в умывальник.

— Да, — согласился я. — Наверное, это так… Давай как-нибудь пристроем дверь на место.

Мы подняли с пола дверь и поднесли ее к проему. Навесить ее на петли было невозможно, и мы лишь привалили ее к косяку.

Мила сняла очки и нервно дернула за поручень окна. Наконец-то я увидел ее испуганой и раздраженной.

— Хоть одно окно в этом гадком вагоне открывается или нет? — крикнула она. — Здесь воняет кровью! Меня тошнит от этого запаха!

Влад подошел к ней и, сунув руки в карманы, смерил ее долгим взглядом.

— Запах — это не самое страшное в нашем положении, мадам, — произнес он таким тоном, от которого мне стало не по себе. — Намного хуже то, что в нашем идиотском вагоне едет маньяк.