Корабль спасителя Вселенной

Андрей Геннадиевич Демидов, 2018

Инопланетяне попали на Землю в 630 году, в эпоху Великого переселения народов, вызванного очередными климатическими сдвигами. Европа опустошена войнами и эпидемиями, народы движутся вне всяких границ, ведомые только гравитацией силы. Мы все в метафорическом смысле инопланетяне, оказавшиеся волею случая чёрт знает где. Очередная история о так знакомых нам всем жизненных ситуациях в несколько экзотическом антураже.

Глава III. Место встречи изменить не получится

Река Малая Друя была узкой и неглубокой. Это был скорее ручей, заросший со всех сторон ивами, ольхой так, что иногда их кроны смыкались над водой, и река превращалась в зеленый тоннель. Три большие лодки шли по ней тяжело, карябая борта о коряги и замшелые валуны, застревая в иле и лесном соре. Иногда лодочникам приходилось топорами рушить стволы мёртвых деревьев, перегораживающих водную дорогу, или бобровые плотины. В зарослях вокруг угадывались старые могильные курганы, груды валунов, напоминающих заброшенные языческие капища исчезнувших племен. Все вокруг имело вид дикий, не имеющий следов недавнего пребывания человека. Ни просек, ни костровища. Рыба смело пускала пузыри прямо перед мордами росомах, утки беспечно чистили перья, жабы оглушительно квакали. Лес дышал жизнью. Сумерки едва сгустились, а из засады уже сорвался филин, пролетел над головами вздрогнувших людей, как камень вломился в орешник. Там завозилось что-то, захлопало, пискнуло, и филин, недовольно вздыхая, с пустым клювом вернулся обратно. Сел, замер и исчез из вида, растворился в листве как приведение. Дятел неподалёку опасливо умолк, потом застучал вновь. Таился до последнего, и прямо из-под ног людей, волокущих лодки, взлетел тетерев.

— Веслом перешиб бы и было бы жаркое, — сказал потный Палек, идущий по колено в воде, и тянущих одну из веревок, закрепленных на носу первой лодки.

— Силком надёжнее ловить, — ответил Ждых, — верёвку не слабь свою, я один должен тащить?

— Я слаблю? Это ты торопишь, — краснея от натуги, Палек обернулся, — эй, кривичи, Лас, Ловик, чего отстаете.

— Опять отстают! Убью их! — Палек тоже оглянулся, — то ящик господский уронят, то отстают…

Лас и Ловик шли, свесив головы шаг в шаг, как кони в упряжке.

На носу первой лодки носу стоял кривич Дежек, шестом отталкиваясь от берега и дна. На второй лодке шестом орудовал Лоуда.

Замыкающую, третью лодку, заполненную всей поклажей отряда, тянул человек с лицом неподвижным, тупым, обезображенным, будто обожжённым. И он тянул лодку один, словно он был силен как все вятичи вместе взятые. Решма с попутчиками называли его Стрерх, а женщина, очень похожая на Решму и, судя по одинаковым с ним глазам, его сестра, называла его Маленький Деддер. Позади всех двигался ещё один стрерх. Его называли Жжёный, из-за обгоревшего лица, похожего на гриб-сморчок.

Эта женщина, молодая и статная, с пронзительными глазами изумрудного цвета с младенчески нежной кожей, крупными зубами, была красавицей и вызывала прилив восторга у любого, кто бы её не видел. Одна двигалась как волны моря, голос ее звучал как музыка волшебного инструмента, она смеялась как серебряные колокольчики, и прикасаясь к кому-нибудь, заставляли его тело долго и сладко ныть. Решма и остальные его иноземные спутники называл её ягда Езера, а все остальные называли просто госпожой. Сейчас она сидела на носу второй лодки, и смотрела на Решму, бредущего рядом с ней по колено в воде. Рядом с ней спал Крерт и таращил вокруг воспаленные от тревоги глаза молодой ягд Рудрем. Решма был сер и угрюм. Быстрое продвижение лодок по реке не радовало его, как прежде.

— И что, ты даже не посмотришь на меня? — спросила зеленоглазая красавица.

— Мне больше нечего сказать, уважаемая Еза, — ответил Решма.

— Как же так, ещё неделю назад, я была для тебя единственным существом во Вселенной, ради которого ты жил и боролся, а теперь тебе сказать нечего? — спросила ягда Езера.

Затем она улыбнулась и произнесла размеренно:

Я научилась не боятся тишины,

И научилась не боятся одиночества,

Не замечать вокруг звенящей пустоты,

Не откликаться ни на имя, ни на отчество!

Покой и воля… в бесконечность астероид

Летит туда, где нет материи и времени…

Там где-то истина и абсолютный ноль,

Гимн бесконечности и сумрачному гению!

Неожиданно Решма тоже ответил её стихами, как когда-то очень давно:

Застыла сталь в груди моей

Блестящей, гладкой заготовкой.

Любовь далёких светлых дней

Застыла там холодной ковкой!

Мир без тебя совсем другой,

Но не скажу, что много хуже…

Он лишь разбавлен пустотой,

Как ночь вдовы слезой по мужу!

Мир без тебя совсем другой,

Но он не рухнул в одночасье!

Я часть говорю с тобой

Во сне про нас, любовь и счастье…

— Как я обожаю умных ягдов, поэтому я и была когда-то с тобой, дорогой Кро! — со вздохом сказала ягда Езера, — как мало сейчас образованных ягдов…

— Ты используешь мою симпатию к тебе в целях развлечения и насмешек, — после паузы ответил Решма, — что я тебе сделал? Сначала ты делала из себя неприступную крепость, потом начала оказывать мне знаки внимания, потом, когда я чуть не застрелил ягда Тантарру из-за твоего платка, и он уехал искать навигатор в Китае озлобленный, ты стала жить со мной как с мужем, и говорила, что, возвратившись в цивилизованный мир, мы поженимся и будем жить на какой-нибудь тихой станции в области Всемогущего или ещё дальше. Только ты, я и наши дети. А теперь все переменилось, я отставлен как ненужная вещь, и даже не удостаиваюсь милости руку твою поцеловать по варварскому королевскому обычаю. Это из-за того, что завтра должен вернуться ягд Тантарра?

— Сколько страсти, — холодно произнесла ягда Езера, со скучающим видом посмотрелась в зелёную воду, — у меня просто было плохое настроение, милый, может же быть такое? Я так давно на этой ужасной планете. Все наши группы расползлись по континенту, в надежде хоть что-то узнать о законсервированных здесь кораблях. Наш рейдер"Деддер"погиб в прошлом году на реке Протве у чёртовых голиндов и вятичей, а единственный кроме тебя, образованный натоот — ягд Тантарра, был тобой отправлен в Китай на верную смерть. Это тоска. Моя жизнь проходит вдали от центров омоложения, вдали от развлечений, вдали от достойных натоотов, за кого я могла бы выйти замуж и жить в золотом дворце. Прости меня! Может ты и герой борьбы за справедливость во Вселенной, но это так скучно для красивой женщины. Ну ладно, пусть всё будет как прежде. Ты такой милый, заботишься обо мне, самые дорогие наряды покупаешь, украшения какие только здесь бывают!

Ягда Езера протянула к Решме тонкие руки в золотых перстнях, кольцах и браслетах с драгоценными камнями:

— Иди сюда, мой воитель! Поцелуй меня…

Решма с недоверием покосился на неё, но, тем не менее, взял её руку в свою ладонь и накрыл другой ладонью:

— А ты не будешь больше говорить, что наше восстание на Стигмарконте было зря, и что нужно было и дальше дать солдатам погибать на войне, а самим получать чины и премии?

— Это я просто злилась на тебя, поэтому дразнила.

— А ты не будешь мне назло строить глазки ягду Тантарре?

— Он такой молодой, что даже не интересно с ним разговаривать, не говоря уже об опыте в любви, — ягда Езера вытащила руку из ладоней Решмы и стала отгонять от лица комаров.

В этот момент весь отряд сосредоточился на продлении очередного старого дерева, лежащего поперек дороги. Провести лодки под ним не удавалось, рубить его было долго из-за его значительной толщины, и поднять, даже используя рычаги, было невозможно. Пришлось по очереди перегружать тяжести в каждую из лодок, и всем влезать в них по очереди, погружая их в воду так, чтобы верх бортов почти касался воды. Только так удалось преодолеть препятствие. Потом тихая река превратилась в озеро, хотя и не очень протяжённое, потом река стала снова чёрным ручьём. Вскоре после этого, Ждых, идущий впереди всех, почувствовал, что нога скользнула в подводную нору.

Снизу в подошву что-то ударилось и отскочило.

— Багинка меня схватила! — белея от страха, закричал он, погрузившись в воду по грудь, — помираю я уже!

— Багинка-душегубка? — воскликнул Палек, бросая ему верёвку, — нога где?

— Там, — тыча пальцем в воду, и не смея опустить глаза, ответил Ждых.

Палек принялся разгребать в стороны водоросли и тину, шаря руками под водой.

— Что там? — крикнул им Решма.

— Нора выдры, — отозвался Палек.

Пока Палек освобождал товарища, кривичи, кроме Дежека, столпились вокруг.

— Эйд, взгляни, перелом у него, вывих? Идти сможет? — сказал Решма одному из своих спутников, старику со слезящимися глазами, угрюмо сидящему в его лодке.

Ягд Эйдлах не торопясь вылез в воду, добрался до вятича и брезгливо ощупал его колено.

— Растяжение связок. Будет отёк, — сказал он, — быстро не пройдёт

Решма задумался, глядя, как Палек поддерживает Дежека под руку, и умоляюще глядит на хозяина.

— Его нужно бросить, или убить, — сказала ягда Езера на языке кумит, — так ведь ты решаешь вопросы с этими примитивными существами

— Почему нужно убивать слугу, который уже год нам верно служит? — удивился ягд Эйдлах.

Женщина сделала вид, что не слышит:

— Никаких развлечений, разрази вас пространство! Устроили бы сжигание заживо этого животного, — звонко сказала она, передергивая плечами под парчовой накидкой, — только ягд Стикт меня понимает!

— Я нет, — ответил ягд Стикт, и, не открывая глаз, помотал головой.

— Ты — нет? — развёл руками ягд Эйдлах, — интересное заявление,

— Я ей не давал никакого повода, клянусь, — ягд Стикт умоляюще скрестил руки на груди, — я плохо себя чувствую, дайте мне поспать.

— Хватит! — сказал, как отрезал Решма, и резко повернувшись к Ждыху, спросил, — идти сможешь?

— Я пойду, хозяин, пойду, клянусь жизнью! — лицо вятича стало похоже на маску ужаса, он выставил перед собой растопыренные ладони, словно закрывался от неминуемой смерти, слушая непонятный ему разговор на чужом, цокающем и шипящем языке, — я пойду, хозяин, пойду.

— Правильная клятва, абориген, — ухмыльнулся ягд Эйдлах.

Ломая кусты как лось, из зарослей появился замыкающий отряд стрерх по прозвищу Жженый. Он безучастно скользнул глазами по собравшимся около Ждыха людям и натоотваальцам, и застыл как статуя.

— Пойдёшь или подохнешь, — сказал по-славянски Решма, — не обманывай меня, кожу с живого сниму.

Ждых с перекошенным от ужаса лицом, похромал к лодкам, крича горестно:

— Ловик, волчья душа, когда Чёрные Камни? Далеко? Ночь уже приближается.

— Рядом, — нехотя ответил кривич, — если бы мы оставили лодки на реке Улле и пошли пешком, то засветло пришли бы уже. Зачем вообще им Чёрные Камни понадобились, этакая глухомань? Там только камни и древние могилы.

— Там у них условленное место встречи с другими такими же странными, — нехотя буркнул Палек в ответ.

Отряд Решмы двинулся дальше.

В полусотне шагов от них, Ждых и Палек опять рубили топорами преграду в виде нескольких упавших осин. На стук топоров вышел кабан. Беззлобный, добродушный, сытый. Яркий факел и леденящие завывания кривичей, заставили его отступить. Этот любопытный зверь следовал за людьми почти до самых Чёрных камней — нагромождения валунов, образующих поросшую лесом и кустарником гряду.

Около полуночи река окончательно превратилась в ручей. Ещё немного и лодки не смогли бы идти дальше. Здесь ручей вошёл в ложбину между двумя каменными холмами и распался надвое, обходя большой валун. Лунный свет, подчиняясь движению облаков, скользил по головам путников, по воде, камням, деревьям, каждое мгновение представляя взору совершенно другую картину. Налетел ветер, разбушевался и внезапно стих. Вдалеке над Янтарным морем полыхнула молния. Помедлив, донёсся громовой раскат.

— Вот Чёрные камни, — сказал Палек, потирая плечо.

— В давние времена, тут римляне хотели проложить дорогу через болота к месторождениям янтаря, чтобы от моря идти вглубь этих земель в обход мест обитания германских племён. Они и мост через широкий тогда приток Уллы начали строить, — со странной гордостью в голосе поведал Ловик, — дорога шла до самого Полоцка. Оттуда к востоку жили кривичи и пруссы. Потом кривичи развалили мост, чтобы никто к ним не шёл, и разобрали дорогу. А может, мост сам упал — кто его знает. А римляне-ромеи со своими темнокожими рабами исчезли совсем.

— Ромеев тут никогда не было, неизвестно кто построил дорогу и мост. Давно это было, — нехотя начал спорить Лауда, — не надо сказки сочинять.

— Останавливаемся здесь, это то самое место, о котором мы договорились с ягдом Тантаррой, — произнёс Решма.

Лодки завели на берег. Кривичи расчистили от валежника пространство между камнями, раскатали войлочную подстилку, над ней на шестах растянули холстину. Сложили костёр, так что его можно было в случае опасности быстро сбросить в ручей. Палек высек искру на сухой мох, огонь мгновенно воспламенил сухую хвою, нырнул вглубь домика их дров и принялся весело гореть.

Решма велел готовить ужин. Ягда Езера перебралась под навес, завернувшись, как в кокон, в меховое покрывало. Один стрерх стоял рядом, как механическая кукла, однообразными движениями отгоняя от хозяйки комаров еловой веткой. Другой стрерх занял позицию на вершине каменной гряды, непрерывно обводя округу немигающим взглядом.

— Решма, мне кажется, ты добился своего. Брошенная тобой сеть легла так широко и хитроумно, что ни империя Свертц, ни ты сам не сможешь собрать её обратно. Чего ты прячешься по этим дебрям — может быть, ты ищешь смысл бытия или любовь дикарки? — ягда Езера засмеялась и добавила игриво, — желаю в княжество Эливгар вернуться, где меня сватал казначей короля Осорика. Я хочу мыть ему ноги и расчёсывать волосы… Вообще больше не хочу скитаться по космосу, срываясь от своих федератов и от имперцев, хочу быть здесь королевой. Будешь моим королём?

Ягда Езера говорила потом ещё что-то про любовь Решмы к путешествиям, о тёплом побережье Греции, о вятичах, распространяющих зловоние, холоде.

— Поражаюсь твоему терпению, Решма, — сказал ягд Эйдлах, — она просто издевается над нами.

Они сидели в световом круге костра вместе с ягдом Рудремом и ягдом Криртом, наблюдая, как Ловик, сбив с найденного тут турьего черепа рог, выковыривает из него костную труху, делая посуду для питья. Только ягда Езера разместилась в одиночестве под навесом. Палек точил о камень нож, собираясь разделать пойманного утром сетью кролика.

— Она боится, Эйд, — ответил Решма, пожимая плечами, — что мы её бросим, как бросили корабль, когда в нём закончился мегразин. Боится того, что почти кончились лекарства, рядом постоянно находятся охотники ягда Реццера, что ягд Тантарра не пришёл из Китая и не принёс древний навигационный прибор, содержащий информацию о местонахождении резервных военно-космических кораблей, брошенных в эпоху сражения за систему Голубого Шлейфа.

— Да, на Тератонне гравитация сильнее, а дыхательная смесь имеет большую плотность и концентрацию кислорода, — рассеяно ответил Решма, наблюдая, как Палек рьяно разделывает кролика, отчего в разные стороны летят тёмные капли крови.

— Как могло получиться, что так удачно обнаруженная в землях вятичей у реки Протвы, база с топливом, была уничтожена?

— Ты сам знаешь, Эйд. Я все сделал правильно. Убрал колдуна, который считал хранилище топлива жилищем богов, вятичей и охотников из племени галиндов, использующих ту местность для охоты, сделал своими союзниками, использовал отряд местного князька Стовова как свой. Кто же знал, что какой-то викинг применит лучевое оружие рядом с оборонительным комплексом, и комплекс ответит, и привлечет внимание охотников, и ягд Реццер с орбиты всей мощью своего корабля обрушится на хранилище? Откуда этот дикарь-викинг Вишена взял штралер времен битвы за Голубой Шлейф, ума не приложу…

— Это было ужасно. Спасение было перед нами. Нужно было всего лишь заправить"Деддер"топливом типа мегразин, и мы были бы спасены.

— Вернее, появлялась возможность атаковать корабль ягда Реццера на орбите и попытаться вырваться с Зиема. Просто следующий этап борьбы — не железными мечами, а с помощью антиматерии и ядерных зарядов. Но получилось то, что получилось. Теперь все осложнится тем, что расположение других баз хранения кораблей и хранилищ топлива можно теперь узнать только из информации на части старого навигационного прибора, находящегося в сокровищнице китайского императора.

— Это понятно. Поэтому и возник этот страх у ягды Езеры. Она-то во время бегства со Стигмарконта случайно оказалась на корабле и теперь клянет и нас и Новый Мир, как, впрочем, и Верховный Совет Натоотваля.

— Я не большой знаток в области проявления страхов, это ты врач. У ягды Езеры выбор не большой. Или с нами, или одна. Сдаться капитан-командору ягду Реццеру она не хочет. Боится, что мозговой сканер покажет ее согласие на бегство с нами. Пусть даже за приключениями и женихами, а не по политическим мотивам. Военный трибунал Натоотвааля это не особо будет волновать. У меня вот тоже страх из-за того, что Тантарры нет.

— Ягд Тантарра — редкая сволочь, ничего с ним не случится, придёт, — оглянувшись назад, туда, где на камнях силуэтом стоял стрерх Жжёный, ягд Эйдлах похлопал себя по коленям, — только бы он пришёл со своими людьми, а не с чужими.

Небо озарилось молнией, громыхнуло. Быстро приближалась гроза. Решма молчал. Ягд Эйдлах и остальные тоже молчал.

Из темноты вышел Ловик, держа в руках невесть как пойманную громадную щуку:

— Там, у камней, запруда. Кишит мелочь, вот на неё охотница эта и вышла. А я ее дубиной оглушил. Ещё пойду. Лишь бы Багинку не увидеть, или русалок.

Палек и Ждых вполголоса начали спорить, можно ли готовить жаркое, не придёт ли на запах медведь или волки. Решили кролика варить в одном котле с рыбой, горохом, грибами и листьями белотравки. Белотравка должна была отбить запах. Вятичи навесили над костром небольшой медный чан, налили воду, стали её разогревать. Сразу засыпали горох и пожили травы.

Молния ударила в заросли на другом берегу. Она с сухим хрустом расколола чёрное небо. Ветвистое дерево грозового разряда задержалось на мгновение и исчезло, оставив в воздухе угасающий след. Немедля всё сотряслось от грома, словно обрушилась часть небес. Лютичи вскочили со своих мест, раздавленные этой божественной мощью, обречённые, по их мнению, на скорую смерть. Палек схватил Решму за край плаща:

— Клянусь колесницей Даждьбога, нужно бежать отсюда!

Решма выдернул плащ из руки вятича и коротким толчком в грудь свалил его на землю.

— Сиди смирно. Убью! — затем он резко повернулся к ягду Рудрему, — иди, сними с камней стрерха. Попадёт ещё в него молния, вот будут ориентир наблюдателям на орбите.

Ягд Рудрем кивнул и ушёл в темноту. Отголоски грома ещё гудели в чащобе, когда тяжёлые капли дождя, вразнобой ударили вокруг по листве и траве. Зашипел костер. Лас с Дежеком, отчего-то пригибаясь, поспешили к лодкам, укрыть скарб рогожей.

Вернулся ягд Рудрем с невозмутимым роботом-стрерхом. Все перебрались под навес. Ливень разрастался. Молнии полыхали чередой, округа сотрясалась от рассказов грома, стонала, что-то с хрустом падало, за ручьём разгорался зажженный молнией пожар.

— Ждых, Палек, Ловик, рубите ельник, ставьте шалаши, перетаскивайте припасы из лодок! — отбрасывая ногой упавший котёл с несостоявшейся похлебкой, крикнул Решма, — Руд, Сти, помогите им.

— Ловик! — шарахаясь друг от друга, забегали вдруг кривичи, Ловик пропал! Таскал рыбу и пропал!

Из темноты возник ягд Эйдлах. Его обычно спокойное лицо выражало крайнюю степень тревоги.

— Один из лодочников исчез. Даже наши киборги-стрерхи его не видят по тепловому следу, — сказал он.

— Бери обоих киборгов, обшарь дно ручья назад до озера и вперед на тысячу шагов. Живого или мёртвого, но найди его! — ответил Решма, — он не должен убежать, раскрыв нас грабителям, властям или кому-нибудь ещё.

— Может это ягд Рудрем сделает, он помоложе, — ответил, всё ещё стоя у потухшего костра и щурясь на молнии, ягд Эйдлах.

Ему почудились над камнями, на фоне полыхающего неба, фигуры всадников, неподвижных и громадных. Они стояли как изображения на саркофагах великих полководцев; лошади парами, морда к морде, седоки сильно отклонены назад, словно пытаются разорвать поводья, в руках копья, за спинами щиты и луки в колчанах.

Ягд Эйдлах зажмурился, тряхнул головой, нащупал плечо Решмы: — Смотри, ягд Кропор, там…

Следующий всполох проявил рваный контур каменной гряды без всякого намёка на чье либо присутствие.

— Видения уже начались у тебя? — Решма отцепил от себя руку ягда Эйдлаха, — хорошо, пускай идёт Руд.

К грохоту грозы и шелесту ливня добавилось позвякивание, будто встряхивали монеты в горшке и глухие, мягкие удары. Затрещали ветви кустарника, и следующая вспышка молнии высветила на поляне у потухшего костра кружение множества теней, блеск стали. Несколько десятков вооруженных всадников появились здесь как из-под земли.

— К оружию! — истошно заорали кривичи, — бей!

Вырвав из ножен свои мечи, Решма и ягд Эйдлах встали спина к спине. Ягд Эйдлах, голосом полным смятения, крикнул:

— Почему стрерхи не вступили в бой?

Один из всадников молча приблизился к ним и начал что-то снимать с холки коня перед собой.

Решму обдало мощным, горячим дыханием коня и крепким запахом лошадиного пота. Тяжёлый куль упал на землю.

Над головой раздалось:

— Это ваше, уважаемые ягды? Перепугались?

Вдруг послышались возбуждённые голоса Ждыха и Палека, смех ягды Езеры.

Куль под ногами Решмы заворочался и оказался пропавшим вятичем Ловиком.

— Я ничего не знаю, я ничего не видел, я просто отошел облегчить живот!

Узнав в тесноте Решму, он на коленях пополз к нему, вытянув вперёд руки, и стал жалостливо говорить:

— Добрый господин, я не виноват, они меня коварно схватили! Прости!

Всадник, сбросивший кривича с седла, легко спешился. Лицо его озарилось светом молнии. Это был ягд Тантарра.

— Прошу извинить меня за опоздание. Но вы тоже опоздали к месту встречи.

— Не можешь без эффектов? — ловя остриём меча прорезь ножен, ответил Решма.

Он заметил, что голос ягда Тантарры изменился, стал низким, хриплым, резким.

— Откуда у тебя эти люди? Когда ты уходил, с тобой было семеро. Трое наших и четверо вятичей. Ягд Цвохгумь где?

— Теперь у меня осталось двое наших и четырнадцать отпетых ребят — арабских наемников из города Петры. Души во мне не чают. А ягд Цвохгумь уже дома, если только наши души действительно могут жить после смерти тела, — сказал печально ягд Тантарра, надвигаясь чёрным силуэтом.

— Привёз лоцию? — с надеждой в голосе спросил Решма.

— Нет! — последовал ответ.

— Проклятье! — простонал ягд Эйдлах, бессильно опускаясь на мокрую траву, — теперь мы навсегда останемся здесь.

— Размещай людей для ночлега, Тантарра, после этого мы выслушаем рассказ о твоем походе.

Гроза начала стихать. Молнии били в землю уже намного южнее, а гром был скорее эхом. Возник сильный ветер. Сначала он навалился со всей силы, сделав ливень наклонным, но потом отпустил. В чёрном небе мигнули звёзды и рассыпались то там, то здесь. Вокруг упали горсти лунного света и были тут же размыты пятнами холодного тумана. Облака начали быстро истончаться, Луна проявилась матовым диском в обрамлении радужного обруча. Ливень унялся. Заморосил дождь и торопливо ушёл за тучами к Янтарному морю. Стало пронзительно тихо и свежо. Вернулся Рудрем со стрерхами. Кривичи запалили костры, вятичи вернулись к приготовлению гороховой похлебки.

Полтора десятка всадников, прибывших с ягдом Тантаррой, расседлали разномастных коней, надели им на шеи торбы с овсом, и привязали к деревьям. Их остался охранять от волков или медведя один из стрерхов. Спутники ягда Тантарры, расположились у своего костра отдельно. Говорили они тихо, по-арабски, иногда вставляя в разговор отдельные отрывочные слова какого-то славянского говора. Они часто смеялись вполголоса, передавая по кругу тыквенную бутыль, делали из нее по очереди глотки. Пёстрые их одеяния нельзя было отнести к какому-либо народу. Тут были персидские стёганые халаты из атласа, изношенной парчи, булгарские шаровары, сирийские плоские шапочки из цигейки, войлочные тибетские безрукавки, короткие римские плащи. Этот пёстрый люд кривичам очень не понравился. Палек и Дежек, охающий от боли в ноге, тоже сложили свой костерок поодаль. Сварив, наконец, кролика, они довольно засопели, зачавкали, предварительно произнеся заговор от отравления и поблагодарив Даждьбога за пищу. Ходомир с торжественным видом отнёс большие куски варёной щуки Решме и ягду Тантарре. Пользуясь тем, что дождь кончился, они оставили навес, где разговором заправляла оживлённая больше обычного ягда Езера, и сели на седла, лежащие на траве. Ягд Тантарра взял рыбу, вдохнул её терпкий дух:

— С белотравкой варил?

— С чем было, мой господин, чтоб вкуснее, уж больно у щуки дух болотный, — с поклоном попятился Ходомир.

Решма свою часть отдал ягду Тантарре, и тот уложил её себе на колени, на подстеленную рогожу. Ходомиру показалось, что ягд Тантарра вдвое моложе Решмы: широкие скулы, обрамлённые узкой черной бородкой, выдвинутый подбородок, бледные узкие губы, тонкий нос, угольные волосы, под нависшими бровями мерцали глубоко посаженные глаза.

— Ну? — Решма смотрел на костры, на веселые огоньки искр, сильно не соответствующие его настроению, на дым, скрюченные фигуры у костров, блеск воды ручья, тени на стене кустарника.

Ловкими пальцами в золотых перстнях, ягд Тантарра сдирал чешую, откусывая кусочки серого мяса, с удовольствием жевал.

— Вкусная рыбка. Твой славянин соображает. Давай я поменяю твоего повара на моего Фэн Хунна. Он отчаянный рубака. Был телохранителем у имперского воеводы Чин Дэ.

— Прекрати шутки шутить, — сказал, сжав зубы, Решма, — и хватит есть, когда старший по званию офицер ждет доклада о выполнении задания! Рассказывай!

— Натоот, — буркнул ягд Тантарра.

Он бросил рыбу вместе с рогожей через плечо, подстилка, которая служила полотенцем, тоже полетела в темноту:

— Рассказываю…