Тёмные пути

Андрей Васильев, 2021

Лето начинает приближаться к своему финалу, а это значит, что времени на выполнение поставленной задачи у Валеры Швецова остается все меньше и меньше. Да еще и круг вроде бы друзей, который сформировался вокруг него за последнее время, стягивается все уже, постепенно начиная напоминать петлю.

Глава пятая

Верховная ведьма снова сменила облик. Из бизнес-леди, что я видел в ресторане, она превратилась в эдакую немолодую горожанку из тех, о которых говорят «следит за собой». Заявись она на танцы для тех, кому за пятьдесят, отбою от кавалеров бы у нее не было. А что? Выглядит неплохо, одета неброско, но со вкусом, так что отставные офицеры точно у ее ног штабелями бы ложились.

А еще при ней обнаружилась кудрявая синеглазая девица, у которой в руках имелось два пакета, набитых до отказа. Симпатичная, к слову, девица, из числа тех, мимо которых лет семь-восемь назад я бы точно не прошел. Нравились мне тогда такие блондиночки, с хитрым огоньком в глазах, большой крепкой грудью и ямочками на щеках.

— Прими сумки-то у девки, — скомандовала Марфа, — а потом уж пялься на нее.

— Да ладно. — Белозубо улыбнулась та. — Пускай, от меня не убудет. Да и не сильно они тяжелые.

Хорошо хоть джинсы натянул, в трусямбах не пошел дверь открывать. А чего, с меня сталось бы, ибо плевать. Потому как у меня тут теперь не дом, а проходной двор. Ну или офис, как вариант.

Только почему-то мне не очень хотелось выглядеть дураком перед этой девахой. Даже странно, с чего бы?

— Давайте. — Я подхватил сумки и учуял, как из них пахнуло тестом, ванилью, малиновым вареньем и еще чем-то очень знакомым, вцепившимся в самую душу. Может, моим давно ушедшим детством, которого толком и не было? — Проходите на кухню. В комнату не приглашаю, там не прибрано.

— Не удивил. — Марфа не стала чиниться и переступила через порог. — Мужик без бабы дичает, это всем с давних пор известно.

— Не соглашусь, — возразил я. — У матерых холостяков в квартирах все стерильно и аккуратно, как в иных больницах. Порядок такой, что жуть берет.

— Холостяки из убежденных — это другое, — поправила меня верховная ведьма, усаживаясь на табурет. — Это, почитай, те же скопцы, только не физически изувеченные, а морально. Сами себе чего-то придумали, сами в это поверили да еще тем и гордятся. Да ты сумки ставь на стол-то, ставь, сейчас Изольда ими займется.

— Вроде как вы ко мне в гости пришли, а не я к вам.

— По большому счету напросились, — поправила меня Марфа. — Это многое меняет. Потому и не с пустыми руками. А ты чего стоишь? Давай, давай. Вон плита, вон чайник, тарелки у него, небось, там. Верно?

— Верно, — подтвердил я, глядя на то, как спутница верховной ведьмы сноровисто взялась за дело. — Может, я…

— Сядь уже и не мешайся, — велела мне ведьма. — Или, вон, покурить сходи. Это женское дело, не мужское. О, суседушки твои зашебуршились. Учуяли меня, стало быть.

— Кто? — не понял я. — Вы сейчас о ком?

— О них, родимых, — усмехнулась Марфа и рявкнула: — Угомонитесь уже. Клянусь Луной, что в эту ночь ни дому этому, ни тем, кто в нем обитает, вреда не причиню. И прислужница моя тоже. Гостьи мы тут, потому Покон чтим. Довольны?

Скрипнула дверца отсека, что находился под раковиной, оттуда выбрался Анисий Фомич, отвесил ведьме поклон и произнес:

— Благодарствуем.

— Что же это у тебя лифт-то такой неприглядный? — Погрозила ему пальцем Марфа. — Кнопки пожженные, смердит в нем, как в нужнике. Непорядок!

— Так это… — замялся подъездный, — давно не меняли. А мы сами чего можем? Ничего. Тут же управляющая компания должна…

— Лет сто пятьдесят назад тебя с таким подходом к делу со двора бы шуганули, — сурово заявила старушка. — Причем свои же, овинник с банником. «Управляющая компания, чего мы можем?..» То-то и оно, что ничего. Все, брысь с глаз моих.

Подъездный вздохнул и полез под раковину.

Ого. Стеллу он не боялся совершенно, напротив, чуть ли не пинками ее прочь гнал, когда та его разозлила. А тут вон, Марфа в лицо высказывает нелицеприятные вещи, а он только бородой машет.

Интересная у них в Ночи все же система проявления глубокого уважения и соподчинения, очень интересная. Хоть и непонятная мне до сих пор.

— И остальные — кыш! — Топнула ногой верховная ведьма. — Нечего вам уши греть.

В тот же миг что-то стукнуло за холодильником, прошуршало за плитой и в вентиляции. Это, как видно, подъездные разбегались куда подальше от моей квартиры. Ой, чую, вынесет суровый Филат Евстигнеевич снова на обсуждение вопрос о моем отселении из его дома. И отправлюсь я на улицу, солнцем палимый, ветром гонимый…

Может, все же плюнуть на все, бросить работу, выкупить у Шлюндта тот дом, где мы клад взяли, отремонтировать его и там поселиться? По крайней мере, вот так запросто все, кому не лень, туда таскаться на ночь глядя не станут.

Сноровистая Изольда тем временем расставляла на столе тарелки с пирожками, ватрушками, еще какой-то снедью, причем пару раз вроде как случайно меня коснулась — разок бедром, другой грудью. Намек был недвусмысленный, а девица, прямо скажем, симпатичная. И все бы ничего, вот только не люблю я ситуации, шитые белыми нитками, в них за деревьями леса не видишь.

— Чего щуришься? — поинтересовалась у меня Марфа. — Валера, в этой жизни все просто. Нравится что-то — бери. Не отдают — дерись. Это Карлуша слова в простоте не скажет, я такого не люблю.

— В сон клонит, — пояснил я. — За отпуск ритм жизни сбился, встал сегодня рано, вот и сносит меня.

— Намек ясен. — Покивала ведьма. — Ну, мы особо засиживаться не собираемся, сейчас чайку попьем, потолкуем про одно дельце да и уйдем.

Изольда подхватила чайник, закипевший за секунду до слов ее хозяйки, и наполнила наши чашки.

— Это, конечно, не чай. — Окунула пакетик в воду Марфа. — То ли дело у меня дома, там ведь и мелисса в заварку добавлена, и другие травки, тонизирующие и ароматные. Но ты не пожелал заехать, уж не знаю почему.

— Не хотел давать повод для сплетни, — пояснил я. — Ясно же, что самое позднее через час кто-то из наших друзей выкатил бы претензию на предмет сговора за спинами. Не знаю, как вам, а мне подобное ни к чему, и без того забот полон рот. Что до чая — зря вы. «Базилур» на общем фоне очень хорош. И аромат, и крепость наличествуют.

— Ну, если только на общем фоне, — не стала спорить Марфа. — Изольда, ты чего застыла? Садись, вон, рядом с хозяином дома, поухаживай за ним. Валера, ты же не против?

— Вроде у самого руки есть, — усмехнулся я, — не растеряюсь. К тому же по правилам я, как хозяин дома, обязан гостей ублажать. Но в целом — да, в ногах правды нет.

— Мужчинам — мужское, женщинам — женское, — строго произнесла Марфа. — Нам этих новомодных западных причуд не надо. Мы должны быть сильными, чтобы владеть этим миром, с этим не спорю, но это не значит, что для того следует в себе изначальную женскую искру затушить. Ты сам-то с кем свой век коротать предпочтешь? С приятелем среднего пола, у которого из бабьего только титьки остались, или с той, к которой тебя как магнитом тянуть станет, потому что лучше нее на свете никого нет? Которая твой дом на самом деле домом сделает и детишек нарожает?

— Не поспоришь, — согласился я.

Изольда тем временем положила на тарелку кусок кулебяки, пахнущий невозможно одуряюще, подвинула поближе, подперла щеку кулаком и уставилась на меня.

— Она и пекла, — уведомила меня верховная ведьма. — Ешь, ешь. Когда мужик сытый, так с ним дело иметь проще.

— Вкусно, — сообщил я Изольде. — Спасибо.

— Еще бы не вкусно. — Марфа откусила сразу половину ватрушки и запила печево чаем. — С душой делалось, с желанием. А это великое дело.

— Скажите, а Изольда сама говорить умеет? — осторожно уточнил я. — Или только улыбаться?

— Умеет. В прихожей же говорила? Просто попусту языком молоть терпеть не может, не то что иные прочие.

— Вы про Стеллу? Да не так уж много…

— Много, — перебила меня Марфа. — Слишком много. Причем по поводу и без повода, что совсем никуда не годится. И не только в болтовне дело, она себе еще и лишнего много позволила, такого, что ведьме невместно творить. Я терпела долго, но всему есть предел, потому в ближайшее время вы вряд ли увидитесь.

— Даже так? — Я положил надкусанный ломоть кулебяки на тарелку. — Надеюсь, никаких излишеств вроде прошлого раза вы устраивать не собираетесь? Коленями на стекло — это, конечно, оригинально, но если вы ее искалечите, то здорово усложните мне жизнь. Стелла — редкая стерва, спору нет, но иногда она мне помогает. К тому же мы не просто так с ней сошлись, тут кое-чья воля задействована. Полагаю, вы в курсе, о ком я речь веду?

— А как же. — Ведьма снова отпила чаю. — Мне эта вертихвостка сразу доложилась, в тот же день, как из леса вернулась. Как я ей тогда шею не свернула — сама не понимаю. Надо же было додуматься до такого — попробовать наложить лапу на добро Полоза! Да он сроду ни с одной золотинкой не расстанется, что уж тут про венец Гориславы говорить.

На самом деле? Это интересно. Просто мне-то огненный змей тоже кое-что из своих богатств посулил за помощь. Не скажу, что я спешу выполнять его просьбу, но кто знает, вдруг свезет, вдруг найду я того, кто пособником его врагини стал.

— Ну а что до тебя — так вот тебе помощница. — Марфа показала на Изольду. — Чем плоха? И умница, и красавица, в зельях сведуща, крови, опять же, не боится. Что не болтлива — сам в том уже убедился. А та ли ведьма тебе служит, другая — Полозу плевать, уж ты мне поверь. Он про вас до останнего дня и думать забыл.

— Рокировка, значит. — Я встал с табуретки. — Интересное предложение, хоть и неожиданное.

— Стелла — неврастеничка, — наконец-то снова заговорила Изольда, голос ее был мелодичен, хоть и немного низковат. — Я ее давно знаю. Чуть что, она сразу психовать начинает, беситься, крайних искать. У нас ее за это сильно не любят.

Сложившаяся ситуация меня начала немного напрягать, поскольку со стороны эти смотрины, наверное, смешно выглядели. И самое главное — Марфе это зачем? Понятно, что я эту Изольду, насколько бы она не была симпатична, к себе на пушечный выстрел не подпущу, поскольку веры ей нет совершенно. И Воронецкой не было, но тут-то вовсе труба.

— Пойду покурю, если вы не против, — проговорил я. — Надо все услышанное переварить. А как вернусь, перейдем к тому вопросу, ради которого вы ко мне приехали.

— Курение вредно, — назидательно сообщила мне Марфа. — Но в этом доме ты хозяин. Изольда, подлей мне кипяточку. И напомни, которые пирожки с вишневым вареньем?

Я покинул кухню, зашел в комнату, вытянул сигарету из пачки, лежащей на подоконнике, и было собрался выйти на балкон, но не успел — меня остановил недовольный девичий голос, прозвучавший в голове:

— Она мне не нравится. Прогони ведьму-молодуху! Сейчас прогони!

— А? — Заморгал я, а после повертел головой. — Чего?

— У нее чернота в душе, — пояснила мне неведомая собеседница. — Ты ей не нужен. Ей сказали тебя приручить, подчинить. Гони ее прочь!

Самое странное, что голос этот мне знакомым показался, я его раньше слышал. Но где и когда?

— Та, другая, что приходила раньше, тоже дрянь редкая, но она хоть иногда с тобой честно говорит, — продолжила вещать невидимая девушка. — А эта… Она куда хуже. И еще — ты ей очень не нравишься, она тебя убить желает. Ты этого не видишь, а я знаю! Я таких, как она, много повидала, уж поверь, и когда жива была, и… И потом тоже. Ты мне верь, я знаю. Староста нашего села, дядька мой, он с Дарой-ведуньей поссорился, та однажды ночью пришла и стребовала с него виру за обиду. С него и всех его родичей до третьего колена. Кого в дому уморила, у кого душу забрала, а иных к черному камню лесному ее присные уволокли. Меня она сама сгубила за то, что я защититься пыталась. Яро сгубила, страшно. Знаешь, в моем роду тоже были те, что с берегинями на рассвете земли нашей разговоры разговаривали, бродила в девках нашей семьи сила до той поры, пока они кику не надевали на свадебный пир да мужними женами не становились. И во мне она имелась, только я ей выхода не давала, запрет на то был от старшей в роду. А тут увидела, как сестрицу мою когтями рвут, ну и не выдержала… Знала бы, как оно выйдет, так сама бы той ночью горло под нож Дары подставила, да только поздно теперь о сделанном да несделанном печаль таить. Ты хоть не глупи, слышишь?

Вот тут я и понял, кто со мной говорит. Браслет! Тот самый, что я у Шлюндта выспорил, когда клад для него разыскал. Я пару раз забавы ради пытался с ним пообщаться, только впустую — молчал он. Ну, я про него и забыл совсем. А тут — на тебе, сразу столько информации.

В комнату заглянула Изольда, увидела меня, стоящего у двери и разминающего сигарету в пальцах, подмигнула и снова ушла на кухню.

— Нормально все будет, — шепнул я, зная, что меня услышат. — Не переживай.

Это сколько же, выходит, лет моей находке? Судя по всему, сильно много. «В роду», «кику не надевали». Последнее слово мне знакомо, в совсем старые времена так назывался головной убор замужней женщины.

И самое главное — этой девчонке незачем мне врать. Из всех моих новых знакомых она единственная, кому ничего от меня не нужно просто в силу того, что ее как бы вовсе нет. А с другой стороны — с чего бы ей обо мне заботиться? Не от большой же любви, верно? Но все равно хорошо, что у меня появился еще один союзник, пусть даже и такой необычный. Хоть будет с кем посоветоваться, при условии, разумеется, что она снова не замолчит после того, как Марфа и Изольда покинут мой дом.

Прежде чем вернуться на кухню, я залез в секретер и засунул в карман джинсов екатерининский рублевик. Перед тем как отправить одежду в стиральную машинку, я его, понятное дело, достал, а обратно-то и не положил — забыл.

— Душная нынче ночь, — сообщил я дамам, сидящим на кухне, — безветренная.

— Завтра к вечеру дождь начнется, — расстроила меня Марфа и глянула на часы. — Точнее, уже почти сегодня. Будет он теплый да нудный, дня два лить станет. Сырость я не люблю, кости от нее ломит, зато грибов после выпрет — хоть косой коси, особенно если места правильные знать. Мне одно такое известно, причем от Москвы оно совсем недалеко находится. Вот мы с тобой, Хранитель, их там ближе к выходным и пособираем, ежели сейчас сговоримся. А Изольда нам после лапшичку сварит да грибами теми приправит. Сваришь?

— А как же, — бойко отозвалась девушка. — С радостью. У меня и рецепт есть, бабушкин еще, особый.

— Сговоримся о чем? — включил дурака я. — За грибами съездить? Так это с нашей радостью. Правда, в будни никак, работа у меня, но в субботу или воскресенье — можно.

— Грибы грибами, мне кое-что другое в том лесочке надо отыскать, — задушевно произнесла Марфа. — Валер, ты же все понял, зачем эти кошки-мышки? Надо клад поднять. Мой клад, заметь, не чей-то бесхозный. По праву мой.

— Так если он и так ваш, я тогда зачем? Выкопайте да владейте.

— Кабы так. — Глаза Марфы подернулись легкой поволокой. — Не дастся он мне в руки. И никому, кроме тебя, его не взять, вот беда какая. И вот что еще сразу — с прежним Хранителем мне сговориться не удалось. Этот старый хрыч наше племя сильно недолюбливал, видать, была на то причина. Личная, надо думать. Может, какая ведьма ему по молодости голову вскружила да так и не дала, может, дорогу кто из наших ему перешел всерьез — мне неведомо. Но одно точно — он со мной даже говорить не желал. И не только со мной, другие мои товарки тоже под него клинья подбивали — и все впустую. Потому, когда его порешили, лично я не расстроилась. Но клад есть, он ждет. И я вон сколько лет тебя ждала.

— Странно это все, — заметил я. — Нет логики. Он ждет, но вам его не взять… Простите, если это прозвучало резко.

— В мире вообще очень много странного и нелогичного. — Ведьма отодвинула от себя пустую чашку. — Он сплетен из противоречий, если ты еще не понял. Возьмем ту же дурочку Стеллу. Ей ведь тебя ненавидеть надо страшно, люто. С чего бы? Так ты ей ритуал сорвал, Полоз у нее из-за тебя свободу отнял, а хуже этого для ведьмы ничего нет, я ее шпыняю всяко за каждый твой промах. По всему ты ей худший враг, верно? А она на коленях передо мной стоит, просит тебе вред не причинять, если нынче отказом ответишь. Странно? Не то слово. Но так есть.

— Не ответ, — передернул плечами я, не моргнув глазом. — У Воронецкой в голове две извилины, и те от резиночек остались, которыми она волосы в детстве в хвостики стягивала. А клады — тонкая материя, шаг влево, шаг вправо — и невесть что случиться может. Я вот тут днями один такой поднял в Останкино, и чем дело кончилось? Выкопал для одной особы, а тут вторая пришла, начала права качать. Ругались они, а драться пришлось мне. Ой, да вы же там были, верно?

— Я оценила иронию, — усмехнулась Марфа. — Да, хорошо, что напомнил. Изольда.

Белокурая красотка метнулась в коридор, где осталась ее сумка, и через секунду вернулась обратно, держа в руках нож с очень знакомой рукоятью. Я вспомнил, как отлично она сидела в руке той ночью, и на душе стало приятно.

— Независимо от того, чем закончится наш разговор, он твой. — Марфа забрала оружие у Изольды и протянула мне. — Я бы еще тогда его тебе отдала, но Ростогцев непременно использовал бы данный факт сегодня днем в ресторане. Дескать, все ясно, вчера она ему подарок сделала, вот потому Хранитель встал на ее сторону. Да что ты глазами хлопаешь? Бери-бери, отдарка не требую, передаю этот нож тебе своей волей на веки вечные.

— Спасибо, — обрадовался я. — Вещь. Нет, правда вещь!

— Хочешь угодить мужчине — подари ему клинок, — голосом наставницы обратилась к Изольде Марфа, — а после делай с ним чего хочешь, он на все будет согласен, лишь бы ему дали с этой железкой позабавиться вволю. Но мы не будем использовать слабости Хранителя, верно?

— Не будем, — поддакнула хозяйке Изольда. — Мы не такие.

— Если подниму клад, об этом точно все узнают, но вряд ли кто-то поверит, что это сделано просто так. — Я положил нож на стол. — А после все подумают, что со мной все же можно договориться — за мзду, подарок или страх. И речь сейчас не только о Шлюндте и вурдалаках идет. Имеются и другие охотники за старым золотом. Потому — нет. И сразу — вариант с авансом за вашу последующую помощь тоже не годится. Это идет вразрез с моими принципами.

— Это какими же? — изумилась ведьма.

— Отец с детства в меня вбил несколько аксиом, они стали частью меня самого, — пояснил я. — Одна из них гласит: «услуга, которая уже оказана, ничего не стоит». Так что извините.

— Стелла мне сказала, что у тебя возникли проблемы с тем предметом, что ты нам сегодня показывал. — Марфа чуть подалась вперед, и я понял, что сейчас она выложит на стол свой главный козырь. — Верно?

— Предположим, — уклонился от прямого ответа я. — И?

— Если я решу проблему с проникновением в тот дом, который тебе интересен, то ты добываешь для меня клад, — деловито заявила верховная ведьма. — Как тебе такой вариант?

— Он небезынтересен, — признал я. — Но прежде чем я скажу «да», в него следует внести кое-какие правки.

— Ну-ка, ну-ка.

— Мне мало туда попасть, — деловито заявил я. — Надо же еще искомое добыть. Вот если я оттуда с кулоном выберусь, тогда да, займусь вашим кладом.

— Резонно, — одобрила мои слова ведьма. — Что еще?

— При данной акции никто не должен умереть. В смысле из охраны или обслуги. Про хозяина дома я и не говорю.

— Ты настолько высокоморален? — удивилась Марфа. — Ты толстовец?

— Вовсе нет, — усмехнулся я. — Просто у меня нет ни малейшего желания после общаться с господами из Отдела. А они непременно встанут на мой след, в этом я не сомневаюсь.

— Ну, ты их переоцениваешь, — отмахнулась ведьма. — Не такие они и всемогущие. Вон, Аркашку Францева в свое время подстрелили, так никто и не докопался до истины — отчего, почему и кто. А уж как они носом землю рыли, как Москву трясли!..

— Тем не менее это обязательное условие.

— Хорошо, будь по-твоему. Что-то еще?

— Вроде нет. — Почесал затылок я. — Все.

— Тогда я тоже пару условий добавлю к договору. — Марфа сложила руки на груди. — С тобой туда отправится Изольда. И даже не спорь, ясно?

— Зачем? — удивился я.

— Затем. — Верховная прищурила левый глаз. — Завернула я к этому дому по дороге к тебе, глянула. Место-то скверное, нехорошее, недоброе. Не знаю, что там к чему, но одного я тебя туда не отпущу, есть у меня ощущение, что в этом случае ты просто обратно не вернешься. А это означает, что я зря потратила свое время, Валера. Впустую. Не тебя мне жалко, а твой талант, который мне пользу принести может. Ну а Изольда, если что, тебя прикроет.

— Да? — Я недоверчиво глянул на девушку, жующую пирожок. — Это как?

— Вот так, — с набитым ртом ответила она, и я увидел, как ее ногти удлинились, став похожими на короткие кривые клинки. — Здорово?

— Ты не ведьма, ты герой «марвеловского» комикса, — уважительно протянул я. — Внушает.

— Плюс она кое-что смыслит в замках и засовах, — продолжила Марфа. — Не думаешь же ты, что этот миллионщик хранит драгоценности в ящике стола? Наверняка там есть сейф или что посерьезней. Изольда тебе и с этим пособит.

— На самом деле? — Уже вполне серьезно, без какой-либо иронии, я окинул взглядом кудрявую девицу. — Ого!

— Я же говорю — это тебе не Воронецкая. — Марфа явно получала удовольствие от происходящего. — Изольда у меня умница та еще.

Надо заметить, что на данную тему я и сам уже размышлять начал. Не про Изольду, разумеется, а о том, что делать с сейфом, без которого там, разумеется, не обойдется. В голову лезли разные глупости, а вот с конструктивом было худо, так что Марфа даже не представляла, похоже, какой подарок она мне делает.

Или прекрасно представляла, потому и выкидывала сейчас козыри из рукава один за другим? Если да, то очень мне интересно становится: что это за клад такой она собирается с моей помощью взять? И не выйдут ли мне его поиски боком, причем таким, что вражда с Отделом покажется детской игрой?

— Если не секрет, вы как туда попасть планируете? — уточнил я. — Охрана, собаки, камеры, возможно, даже капканы или ловушки. Их обойти надо как-то.

— Или просто не брать в расчет, — по-девчоночьи хихикнула верховная ведьма. — Пусть они себе на улице остаются, а мы сразу в дом пойдем.

— Так можно?

— Так нужно. — Посерьезнела Марфа. — Хотя… Боюсь я, что это все пустяки по сравнению с тем, что там, внутри, обитает. Не так прост ваш Митрохин, сдается мне, нашел он кого-то, кто ему показал то, что не следует. Или чего похуже сотворил. Ладно, все одно тут уже ничего не изменишь, надо — значит, надо. Так вот. Если ты не знаешь, то ведьмы бывают разные. Я, например, природная, праматерь моя черпала знания из книги Вед, той, в которой все тайны мира были описаны. Изольда — закладная, ее душу мать родная за собственную красоту и молодость еще до родов мне же и продала. Впрочем, кто тут в прибыли остался, а кто в убытках, точно не скажешь. Иногда таких, как она, заклятыми называют, но от перемены слагаемых сумма не меняется. А еще есть болотные ведьмы, они в городах не селятся, в основном на природе обитают. Силенок у них не так много, как у нас, да и цели попроще. Сглаз, приворот, молоко у коровы сцедить — это все они. В зельеварении тоже хороши, это не отнимешь. А еще им доступна очень любопытная волшба, такая, которой, кроме них, никто не владеет. Они умеют через зеркало дорогу куда хочешь открыть. Или между двумя зеркалами через свое болото дорогу проложить. Смекаешь, Хранитель, о чем я?

Конец ознакомительного фрагмента.