АнтиМетро, Джек Потрошитель

Андрей Бондаренко, 2011

Лондон – город вечных и приставучих туманов. Туманы, они блекло-серые, молочно-белые, цветные. А иногда – кровавые, до полной невозможности. В них – время от времени – обожают прятаться безжалостные маньяки… Туманы на городских улицах и в изломанных переулках, в тенистых старинных парках и в головах. Туман в головах…. Серьёзная такая штуковина, без шуток. Впрочем, разберёмся. Не с тем ещё разбираться доводилось…

Глава четвёртая

Подозрительная решётка и скромный ужин

Фонарики, как это и не странно, имелись у всех.

«Что же тут странного?», — надменно поморщился самовлюблённый внутренний голос. — «Похоже, что здесь собрались — поголовно — настоящие и тёртые профессионалы. Профессионалы? А на какие — конкретно — Конторы трудятся данные тёртые профессионалы? Взять, к примеру, ту же роковую красотку Камбарову…. Она, насколько я понимаю, является широкопрофильным экспертом Скотланд-Ярда. А заметил, братец, какого смущённого «косяка» дал сержант Смит в сторону сэра Томаса, говоря о Линде? Вполне вероятно, что она имеет самое непосредственное отношение к службе МИ-6. Так сказать, засланный казачок в полицейском стане…

Команда подземных сыщиков, выстроившись в две цепочки и освещая себе путь лучами разномастных карманных фонариков, уверенно продвигалась по боковому ответвлению.

— Коридор — с правой стороны от рельсов — однозначно расширяется, — заметил Хантер, возглавлявший одну из цепочек и напрочь позабывший о недавнем заикании. — Почему? Для чего?

— В этом конкретном тупике мотодрезины не только отстаивались, но и проходили полноценное техобслуживание, — охотно пояснила Линда, шагавшая рядом с Женькой. — А в случае возникшей необходимости здесь осуществлялся и первичный ремонт транспортных средств. Для этого, естественно, необходим определённый простор. Хотя бы для того, чтобы было, где складировать запасные части и необходимый инструмент. Не говоря уже о бочках с соляркой и канистр с машинным маслом…. Вот, мы уже и пришли. Видите — свежие масляные пятна между рельсами? На этом месте и стояла наша мотодрезина. А чуть дальше, рядом со стеллажом с запасными подшипниками, и лежит искомый труп. Как говорится, прошу любить и жаловать…. На пустом же фанерном ящике разложены протоколы осмотра и мой цифровой фотоаппарат. Желающие могут ознакомиться — со всеми бумажными и фотографическими материалами.

— Впечатляющая панорама, — чуть дрогнув голосом, сознался Хантер. — Крови, честно говоря, хватает. Даже — на мой профессиональный взгляд — в лёгком избытке…

— Не толпитесь, коллеги! Позвольте пройти начальству! — возмутился мистер Бридж. — Стоят тут, нежно прижимаясь плечиками.… Да, уж, как говорится, изысканная картина маслом…. Что вы думаете, мистер Белов, по этому поводу?

— Низенькая, чуть полноватая крашеная блондинка, причём, однозначно-бальзаковского возраста. Не более того. Ничего особенного и интересного, если смотреть правде в глаза.

— Не согласна! — отодвигая мужа в сторону, заявила Таня. — Как это — ничего особенного? Перед нами — классический образчик незабвенного стиля «аля Мерлин Монро». Женщины такого типа — даже в преклонном сорокалетнем возрасте — пользуются неизменным успехом у мужчин. Не у всех, конечно, а только у мужичков и юношей определённых мировоззренческих настроений-ощущений. То есть, выражаясь по-научному, у потенциальных клиентов, принадлежащих к узконаправленным потребительским группам-нишам…. Интересуетесь, дорогой сэр Томас, кто — конкретно — входит в эти потребительские ниши?

— Никоим образом, наимудрейшая и дальновидная леди Сталкер. Я прекрасно понял всю глубину вашей мысли. И, более того, легко предвижу и далеко-идущие выводы, которые — сто пятьдесят процентов из ста — последуют в самое ближайшее время…

— Тем не менее, выскажусь более конкретно и развёрнуто. Всё же, моя девичья фамилия — «Громова». А это ко многому обязывает…. Итак, женщины (облегчённого поведения, ясная лондонская ночка), принадлежащие к данному разряду-классу, вызывают повышенный интерес…. Во-первых, у успешных и популярных политиков в самом соку. Характерный тому пример — всем известный Джон Кеннеди. Во-вторых, со стороны прыщавых и глупых подростков — всех национальностей и цветов кожи. В-третьих, у престарелых армейских генералов. В-четвёртых, у высокопоставленных сотрудников различных спецслужб…. Мне продолжить оглашение перечня?

— Спасибо, но вполне достаточно, — тихим и бесцветным голосом, в котором явственно ощущались нотки тоскливой обречённости, известил мистер Бридж. — Не обижайтесь, дамы и господа, но я уже слегка сожалею о том, что согласился работать-сотрудничать с русской группой. По многим причинам, о которых я — с вашего разрешения — умолчу…

«Чего же тут непонятного? Держишь нас за наивных и доверчивых дурачков?», — возмутился прозорливый внутренний голос. — «Втюрился, понимаешь, без памяти в нашу неповторимую Татьяну Сергеевну, а теперь ещё и ерундой занимается. Мол, по многим причинам, о коих умолчу…. Пшол вон, старый бесстыжий пёс! Братец, накати-ка этому влюблённому индюку, украшенному рыжими бакенбардами, в наглый бульдожий глаз. Ей-ей, стоит…».

Артём, с минуту помявшись-подумав, спросил:

— А что мы будем делать дальше? Чем, собственно, займёмся? Ну, поглазели на женский блондинистый труп в стиле «аля Мерлин Монро», здесь моя наблюдательная супруга полностью права. Дело-то, в общем, понятное и привычное. Что из того? Посмотрели, ясные фары мотодрезины. Прониклись увиденным…. Делать-то что будем, а?

— Надо подумать, — смущённо промямлил сэр Генри. — Часа два с половиной у нас ещё есть. Походим немного по технологическому туннелю, присмотримся, вдруг — что….

После неловкой паузы Таня объявила — с фамильными «громовскими» нотками в голосе:

— Предлагаю, уважаемые соратники, следующие рутинные мероприятия. Сейчас дрезина следует к технологической нише, где был обнаружен первый труп. Забирает санитаров, мешок с телом и возвращается сюда. Только — в обязательном порядке — пусть проезжает за стрелку…. Интересуетесь, мол, для чего — за стрелку? Особо сообразительным — объясняю. Для того, чтобы осмотреть подозрительную металлическую решётку, расположенную между двумя «боковушками», где произошли убийства…. Опять непонятно? Если дрезина остановится до стрелки, то нам будет не протиснуться — между ней и стенками туннеля…. Доехало — на этот раз?

— По поводу «не протиснутся», безусловно, «доехало», — послушно подтвердил Ватсон. — Но, леди Татьяна, для чего вам понадобилась вышеупомянутая решётка? Насколько я знаю, военные чины уже лет пятнадцать-двадцать как не появлялись в наших подземных краях. Если мне не верите, то спросите у сэра Томаса…

— Надо будет — обязательно спрошу, — жёстко отрезала Татьяна. — Причём, без подсказок всяких мутных личностей, типа — «ни рыба, ни мясо»…. Что так удивлённо таращимся? Смысл последней фразы непонятен? Ничего, нажалуюсь — куда надо — в секунду дойдёт…. Ладно, инспектор, не обижайся. Извини, пожалуйста. Нервишки слегка шалят. Вот, и сорвалась…. Впрочем, беременным женщинам — лёгкая горячность — простительна. Не так ли? Касаемо железной решётки. Обязательно надо с ней разобраться. Чисто на всякий случай.

— Полностью поддерживаю старшего лейтенанта, — авторитетным голосом заявил Артём. — Глухой щелчок был слышен?

— Был, — подтвердила Линда.

— Поэтому и надо осмотреть упомянутый объект. Знаю я данный тип защитных решёток. Они, заразы, как раз, и закрываются — с глухим щелчком-звяком…

Дрезина — с характерным перестуком — проехала за заранее переведённую стрелку и остановилась.

— Мисс Камбарова, проводите, пожалуйста, санитаров ко второму трупы, — сонным и равнодушным голосом попросил инспектор Ватсон.

— Почему именно я? — возмутилась Линда. — Мне тоже хочется посмотреть на подозрительную решётку, сфотографировать там всё…

— Отставить! — прикрикнул сэр Томас. — Разве, мисс Камбарова, вы являетесь сыщиком? Насколько я осведомлён, ваша должность именуется несколько иначе. А именно, «эксперт широкого профиля, включая обязанности патологоанатома». Верно? Я ничего не путаю? Спасибо…. Вот, и выполняйте, пожалуйста, прямые должностные обязанности. То есть, сопроводите санитаров к трупу крашеной блондинки и проследите, чтобы они обращались с телом аккуратно и бережно. Фотоаппарат же отдайте инспектору Ватсону. Он, как мне помнится, увлекается этим делом и даже выставляет свои фотоработы на различных полупрофессиональных выставках…

Прутья металлической решётки были покрыты толстым слоем лохматого мха, бело-голубой плесени и неправдоподобно-густой паутины. Чуть правее, на бетонной стене туннеля масляной белой краской было аккуратно выведено — «А-317».

— Сразу видно, что к решётке уже долгие годы никто даже близко не подходил, — разочарованно хмыкнул мистер Бридж и, нервно подёргав крыльями носа-картошки, дополнил: — Пахнет полной безысходностью и вековой заброшенностью…. Кстати, скорее всего, открыть эту решётку уже не представляется возможным. То есть, конечно, можно, но только с помощью газового резака или же взрывчатки.

— Почему вы так считаете? — спросил Артём.

— Это — щель электронного замка, куда надо вставлять специальную пластиковую карточку-ключ. Причём, такие карточки — для каждого аналогичного подземного объекта армейского назначения — выпускались в строго-ограниченном количестве. Как правило, не более пяти-семи…. А, вот, это — дополнительный цифровой замок. Как видите, надо — с помощью специальных колёсиков — набрать три буквы латинского алфавита и шесть цифр. Причём, у тех, кто знал секретный шифр, не было электронных ключей. А обладатели специальных пластиковых карточек, как легко догадаться, не знали шифра. Следовательно, такую решётку можно отомкнуть только вдвоём, совместными усилиями отнюдь непростых людей…. Инспектор Ватсон утверждает, что специалисты военного ведомства уже пятнадцать-двадцать лет не посещали данные подземные выработки. За это время и электронные ключи могли сломаться-потеряться, да и люди, знавшие секретный шифр, умереть. Например, от элементарной старости.

— Что находится за замшелым препятствием? И из какого материала сделаны прутья решётки?

— Естественно, очередной подземный коридор, который завершается бронированной дверью, запертой на три-четыре надёжных замка. Про материал, из которого изготовлены прутья, ничего сообщить не могу. Скорее всего, какая-нибудь особо прочная сталь, прошедшая специальную обработку-закалку.

— А что размещено за бронированной дверью?

— Да всё, что угодно. Фантазия у британских военных — на удивление богатая. Это я вам заявляю со всей ответственностью, будучи опытным сотрудником МИ-6 — уже с тридцатилетним стажем…

Татьяна присела рядом с решёткой на корточки.

— Будьте осторожнее, беременный старший лейтенант, — язвительно улыбнувшись, посоветовал сэр Томас. — Во-первых, можете — ненароком — испачкать ваши приметные и симпатичные банты. А, во-вторых, из-за толстых заплесневелых прутьев может неожиданно высунуться мерзкое и липкое щупальце неизвестного подземного монстра, да и дёрнуть вас за косичку…

— Ой, боюсь-боюсь, — притворно забеспокоилась Таня, а через три-четыре секунды заявила: — Очень похоже, что данное запорное приспособление — совсем недавно — отпирали.

— Почему вы так решили? На основании чего?

— Нижняя горизонтальная планка решётки оснащена крупными шарикоподшипниками, на которых вся конструкция и «ездит» по широкому направляющему пазу. Сам паз, по идее, должен быть покрыт толстым слоем многолетней тёмно-серой пыли. А что мы наблюдаем? Лишь блестящую и чистую поверхность…. Как вы, джентльмены, объясните сей казус?

— Действительно, пыль отсутствует, — флегматично хмыкнув, подтвердил инспектор Ватсон. — Вместе с тем, кнопки цифрового замка покрыты светло-жёлтыми нитями лишайника. Причём, нити лишайника нигде не повреждены. Следовательно, на кнопки давно не нажимали. Пару-тройку лет, как минимум.

— Но направляющий паз-то — чистый. Без единой пылинки.

— Зато на кнопки — не нажимали.

— А куда, интересно, подевалась пыль из паза?

— Сдуло, естественно. В местных туннелях сквозняков хватает. А может, направляющий паз изготовлен из специального материала, к которому пыль, и вовсе, не пристаёт…

— Прекращайте спорить, непримиримые оппоненты, — велел мистер Бридж. — Это, всё равно, ни к чему не приведёт…. Мы, пожалуй, поступим следующим образом. Джон, расчехляй фотоаппарат и пощёлкай тут от души. Потом, уже поднявшись наверх — для очистки совести и ради соблюдения порядка — я напишу запрос и, приложив фотографии, направлю его в Министерство обороны. Мол, так и так, объясните-ка нам, заслуженные и уважаемые генералы — хотя бы в общих чертах — назначение секретного объекта А-317, а также сообщите дату, когда запорная решётка открывалась в последний раз…. Посмотрим, что нам ответят. Впрочем, я не верю, что это может принести реальную пользу…. Всё, уважаемые коллеги, на сегодня завершаем наши подземные изыскания. Возвращаемся к мотодрезине, рассаживаемся, следуем на станцию «Майл-Энд», поднимаемся на земную поверхность и разъезжаемся по домам…

Раздалось тоненькое мелодичное пиликанье.

— Слушаю! — поднеся к уху солидный чёрный брусок рации, оснащённый короткой толстой антенной, откликнулся Керри Смит. — Повторите, пожалуйста, ещё раз…. Вас понял, спасибо. Роджер!

— Что там ещё, сержант? — нахмурился сэр Томас. — Очередные неприятные новости?

— Так точно! Ночной дежурный с «Майл-Энд» предупреждает, что рядом с наземным вестибюлем станции, несмотря на ночное время, шастают репортёры и журналисты. Более того, замечена и машина одного из частных телеканалов. Что будем делать?

— Предлагаю — прокатиться до станции «Бетнал-Грин», — беззаботно и заразительно зевнув, высказался инспектор Ватсон. — Мы со Смитом и мисс Камбаровой отправимся в офис и — по горячим следам — проведём рабочее совещание. Да и нашим русским друзьям от «Бетнал-Грин» — до их казённых квартир — несколько минут пешком…

— Согласен. Пусть будет по-вашему, — пробурчал мистер Бридж. — Сержант Смит, свяжитесь, пожалуйста, с дежурным по стации «Майл-Энд». Пусть моя машина и «труповозка» следуют к «Бетнал-Грин».

Пространство возле кабины мотодрезины было занято трупами, упакованными в чёрные пластиковые мешки.

— Придётся усаживаться плотно-плотно, — известила эксперт Камбарова. — Впрочем, всем — в любом случае — не поместиться.

— Всё получится, — заверил Артём. — Леди Татьяна, к примеру, устроится у меня на коленях.

— А мои колешки, милая и очаровательная Линда, всегда к вашим услугам, — оживился Женька. — Более того, почту, так сказать, за великую честь…

— Ваше любезное приглашение, мистер Хантер, принимается. Причём, принимается с удовольствием….

В четыре тридцать утра все участники подземных ночных бдений оказались на земной поверхности, рядом с вестибюлем станции «Бетнал-Грин». Когда специализированная тёмно-коричневая машина с белым крестом на боку — вместе с мёртвыми женскими телами и жизнерадостными санитарами — укатила, Артём поинтересовался:

— А какие у нас планы на дневное время?

— У всех, естественно, разные, — насмешливо пошевелив рыжими бакенбардами, ответил мистер Бридж. — Мне, скорее всего, придётся — бесконечное количество часов — провести в высоких начальственных кабинетах, отдуваясь за всю честную компанию. Инспектор Ватсон и его подчинённые будут выяснять личность второй покойницы, а также, отчаянно отбиваясь от назойливых журналистов и настойчивых репортёров, старательно изучать «метрошные» видеоматериалы. Вы же, уважаемые русские коллеги, занимайтесь — чем сочтёте нужным. Отпускаю вас, что называется, в свободное плавание. То бишь, будете у нас вольными художниками. Ну, как российский футболист Андрей Аршавин — в лондонском «Арсенале»…. Впрочем, если я правильно запомнил, леди Татьяна хотела заняться серьёзной и кропотливой аналитической работой? Никоим образом не возражаю. Наоборот, приветствую…. Если возникнет необходимость рабочей встречи или, допустим, проведения экстренного совещания, то я сообщу об этом. Естественно, мне известны номера ваших мобильных телефонов. И вы мне, в свою очередь, можете звонить, — протянул скромную визитную карточку.

— И мою визитку возьмите, — вальяжно процедил Ватсон. — Ещё одно. Обязательно зайдите завтра — уже ближе к вечеру — на наш опорный пункт, расположенный в торце Музея детства. Вам выдадут суточные…. Будем прощаться? До скорой встречи, дамы и господа.

— Может, надо выставить в технологическом туннеле, где произошли убийства, постоянные полицейские посты? — запоздало предложил Хантер. — Ну, чисто на всякий пожарный случай…

— Вполне разумное и полезное мероприятие, — одобрил сэр Томас. — Обязательно включу ваше предложение, старший лейтенант, в расширенный комплексный план. А как только означенный план будет утверждён руководством, так и с постами разберёмся…. Ещё раз, мои беспокойные русские друзья, спокойной вам ночи!

Артём, Таня и Хантер, огибая большой ухоженный сквер и переходя от одного уличного фонаря к другому, пошли в стороны неприметного пятиэтажного дома под тёмно-коричневой черепицей.

«Заметил, братец, какая у нашего инспектора Ватсона — приметная визитная карточка? Вся в золотых рамочках и завитушках, а сам текст и номера телефонов нанесены серебряной краской. Люди, имеющие такие навороченные визитки — по утверждениям опытных психологов — являются отвязанными карьеристами. Интересная деталька, право слово…. Романтический карьерист, страдающий лёгкой паранойей? Чем не подозреваемый «номер один»? Правда, ко второму трупу он — по крайней мере, лично — не имеет прямого отношения. Непосредственно во время совершения этого убийства инспектор беззаботно гулял с нами по ночному Ист-Энду…. А как тебе понравился воздушный поцелуй, который — при прощании — красотка Линда Камбарова послала Хантеру? Ох, не к добру это, честное слово…. Во время недавнего посещения славного Буэнос-Айреса служба «АнтиМетро» потеряла Лёху Никоненко. Влюбился майор — до потери пульса — в тамошнюю рыжеволосую бестию, женился и, подав рапорт об отставке, остался в Аргентине^[5]. Теперь, понимаешь, черноволосая англичанка старательно окучивает старшего лейтенанта Кузнецова. Смотри, братец, как бы генерал-лейтенант Громов не осерчал, мол: — «Так и не научился ты, подполковник Белов, вдумчиво работать с подчинёнными и эффективно беречь списочный состав. Не видать тебе, легкомысленному разгильдяю, полковничьих звёздочек на погонах — как собственных лопоухих ушей…».

Швейцар-консьерж — мужчина высокий и сухощавый, с кривым тёмно-багровым шрамом на левой щеке — был бодр и весел, как будто дело происходило не поздней ночью, когда всем нормальным людям полагается спать, а белым днём — в предвкушении сытного обеда и парочки кружек свежего светлого пива.

— Проходите, леди и джентльмены! Будьте как дома! — радостно объявил консьерж. — К вашему визиту всё давно приготовлено. Чистое постельное бельё найдёте в прикроватных тумбочках. Полотенца и банные халаты — в ванных комнатах. В подвале дома имеется дельный тренажёрный зал и отличная финская сауны. Если надумаете — могу включить в любой момент…. Пока не надо? Тогда, уважаемые гости, спокойной ночи!

Поднявшись на четвёртый этаж, Артём, протянув Кузнецову ключ, напутствовал подчинённого:

— Держи, старший лейтенант. Будешь проживать в квартире за номером девять, в Индии эта цифра считается «счастливой». Мы же с супругой поселимся в соседней квартирке, восьмой — по здешней нумерации…. Смотри, Евгений, не вздумай водить в служебную хату смазливых и легкомысленных девиц. Узнаю — белобрысую голову оторву, разжую и, не поморщившись, выплюну…

— Скажете тоже, господин подполковник! Какие ещё девицы? — искренне возмутился Хантер. — Кстати, может, мне завтра стоит — плотно пообщаться с мисс Камбаровой? В смысле, сугубо в рамках расследуемого дела? Подробно расспрошу о мелких деталям, узнаю о свежих версиях и о ближайших оперативных планах Скотланд-Ярда…. Так как, можно?

— Нельзя, — отрицательно помотал головой Артём. — Очень похоже на то, что данная черноволосая красавица работает на МИ-6.

— Да, ладно, командир! Это вы откровенно перебарщиваете…. А если даже и работает? Что с того? Значит, разживусь достоверной информацией о ближайших оперативных планах хвалёной МИ-6. Это же не будет лишним? Глядишь, пригодится на будущее…

— Давайте — по поводу мисс Камбаровой — проконсультируемся с Конторой? — ободряюще подмигнув Хантеру, предложила Татьяна. — Я, всё равно, сейчас буду сочинять рапорт для руководства — по третьему варианту — о событиях сегодняшнего дня, запрашивать всякую и разную полезную информацию. Вставлю, между делом, в текст дополнительный вопрос: — «Мол, целесообразно ли — входить в контакт с потенциальной сотрудницей МИ-6? И на сколько вышеупомянутый контакт может быть плотным? В плане, до каких границ и пределов?». Пусть мудрое начальство и решает. У него колокольня высокая и информированность гораздо лучше нашей.

— Согласен, — махнул рукой Артём. — Запрашивай, амазонка…. Кстати, настоятельно советую — впредь, до отдельного приказа, находясь на территории данного дома — воздерживаться от обсуждения служебной тематики. Сэр Томас, конечно же, обещал, мол, «жучков» здесь нет, но проверить данное утверждение пока не предоставляется возможным. Вот, когда из Учебного центра привезут наши вещички, тогда и определимся — с правдивостью и искренностью высокопоставленных деятелей из легендарной МИ-6…

Их квартира оказалась маленькой, но чрезвычайно уютной.

— С одной стороны, ничего лишнего. То бишь, сплошной минимализм, — прокомментировала Таня. — А, с другой, чувствуется…м-м-м, некое тепло. Очевидно, дизайнер трудился с душой. И эти цветастые полосатые половички в прихожей — прямо как на даче у дядюшки Виталика…. Тёма, давай, я наскоро приму душ, а уже потом займусь эпистолярным жанром? А ты, любимый, озаботься, пожалуйста, всякими бытовыми вопросами. Кровать застели, сооруди что-нибудь на ужин. Я проголодалась — как два десятка красных койотов из весенней аргентинской пампы…

Артём достал из прикроватной тумбочки комплект постельного белоснежного белья.

«Как приятно пахнет!», — восхищённо зацокал внутренний голос, считавший себя законченным эстетом. — «Горной лавандой, лесной земляникой и мёдом диких пчёл. А простыня и наволочки даже слегка накрахмалены. Вот, что значит — английский махровый консерватизм, обожающий старинные традиции…».

Старательно застелив широкую старомодную кровать, он прошёл на крохотную кухоньку и распахнул дверцу светло-салатного однокамерного холодильника, на верхней горизонтальной плоскости которого располагалась стандартная деревянная хлебница.

«Да, выбор откровенно небогат. В благословенной и хлебосольной Аргентине — в аналогичных ситуациях — продуктовый ассортимент был не в пример разнообразнее и шире.…Значится, мы имеем: тощую жареную курицу, старательно завёрнутую в пищевую фольгу, две упаковки толстых сарделек, длинный брусок подкопчённого жирнющего бекона, пластиковую коробочку с ливерным паштетом, четыре средних по диаметру пиццы, два десятка крупных тёмно-тёмно-коричневых яиц, картонный пакет с обезжиренным молоком и восемь жестяных банок с томатным супом. Негусто. И это называется: — «Холодильник забит под самую завязку»? Вот же, жмоты копеечные! Впрочем, наверное, во всём виноват мировой финансовый кризис…. Ага, баночное пиво и две бутылки вина. Ну, блин английский! Пиво только тёмное, а вино, и вовсе, болгарского производства. И здесь, ухари, умудрились сэкономить…. Ладно, братец, открывай-ка пивко. Так и быть, попробуем…. А, знаешь, вполне даже и ничего. Слегка — по вкусу и запаху — напоминает знаменитейшее российское пиво «Охота крепкое». Как говорится, а на берег мы всегда сходим — с охотой…».

Артём не стал тратить времени на полноценную готовку и ограничился тем, что по-простому разогрел в микроволновке две пиццы с шампиньонами и ветчиной. После этого он отнёс в комнату и расставил на квадратном обеденном столе, застеленном симпатичной цветастой скатертью, две тарелки с пиццей, три банки с пивом, открытую бутылку с красным вином и два высоких бокала. Присовокупив посеребрённые вилки-ножи, он критическим взглядом оглядел получившийся натюрморт и, довольно хмыкнув, позвал жену, которая, завернувшись в огромный махровый банный халат, увлечённо стучала подушечками пальцев по клавиатуре ноутбука:

— Алмазная донна, заканчивай эпистолярные изысканья. Кушать подано! Даже имеется болгарское винишко — с насквозь знакомым названием — «Медвежья кровь». Только помни, что беременным дамам нельзя излишне увлекаться алкоголем. Как советуют строгие доктора — не более ста пятидесяти грамм сухого красного вина за сутки.

— Начиная, любимый, без меня, — отозвалась Татьяна. — Отправлю подружке электронное письмо и присоединюсь…

Вяло поковыряв вилкой пиццу и выпив ещё одну банку пива, он понял, что засыпает.

«Пора, братец, в койку», — заразительно зевнул смертельно-усталый внутренний голос. — «Завтра, наверняка, предстоит непростой денёк, полный разнообразных коллизий и неожиданных сюрпризов…».

Артём поднялся на ноги, подошёл к компьютерному столику и, заглядывая через плечо супруги, прочёл про себя текс, отображённый на мониторе ноутбука: — «Здравствуй, дорогая моя подружка Катенька! Пишу тебе уже шестое письмо. Или же — девятое? Запамятовала. Видимо, приближается старость. Не забыла, надеюсь, сколько годков мне исполнилось совсем недавно? Здесь достаточно тепло, днём было на уровне двадцати трёх градусов, а сейчас на девять градусов прохладней. Завтра обещают двадцать четыре и лёгкий ненавязчивый дождь…. Сегодня гуляли по городу. Практически три часа. А, может, и все четыре. Наш гид очень интересный дяденька, примерно пятидесяти пяти лет от роду, ростом — около ста семидесяти восьми сантиметров. По физиономии видно, что в молодости он был записным бабником и повесой…. По поводу твоего первого и второго вопроса. Я, пожалуй, воздержусь от однозначных ответов. Надо покопаться в архивах…».

«Усердно кропает рапорт на Виталия Павловича, зашифрованный по третьему варианту», — понимающе вздохнул сонный внутренний голос. — «А ты, братец, так и не удосужился — освоить эту полезную премудрость. Вот, уйдёт наша незаменимая Татьяна Сергеевна в декретный отпуск — что тогда будем делать, а? Ладно, пошли спать. Как говорится, утро вечера мудренее…».

Примечания

5

— Об упомянутых событиях рассказывается в романе «АнтиМетро, Буэнос-Айрес».