АнтиМетро, Джек Потрошитель

Андрей Бондаренко, 2011

Лондон – город вечных и приставучих туманов. Туманы, они блекло-серые, молочно-белые, цветные. А иногда – кровавые, до полной невозможности. В них – время от времени – обожают прятаться безжалостные маньяки… Туманы на городских улицах и в изломанных переулках, в тенистых старинных парках и в головах. Туман в головах…. Серьёзная такая штуковина, без шуток. Впрочем, разберёмся. Не с тем ещё разбираться доводилось…

Глава вторая

Вечерняя прогулка по Ист-Энду и внеплановый труп

Вскоре наступил тёмно-фиолетовый тихий вечер, на улицах и проспектах Лондона зажглись тускло-жёлтые фонари, повсюду замелькали неоновые огни различных вывесок и рекламных щитов.

В дороге же толком поговорить не получилось — по причине особенностей склада характера старшего лейтенанта Беловой Т.С., устроившейся на пассажирском сиденье — рядом с безмолвным и неприметным водителем. Активно вертя головой по сторонам, Таня восторженно комментировала увиденное, без устали перечисляя названия улиц, площадей, церквей, дворцов, мостов, скверов и башен. Причём, всё это сопровождалось краткими историческими справками и именами-фамилиями известных публичных личностей, имевших к этим архитектурным объектам непосредственное отношение.

— Какая у вас, господин подполковник, образованная и разносторонне-развитая супруга, — тихим шёпотом — с нотками лёгкой зависти — похвалил мистер Бридж. — В нашей скучной и консервативно-сонной Англии таких непосредственных и весёлых девушек уже не встретить. К моему глубочайшему сожалению…

— По поводу разносторонней развитости вы, сэр, безусловно, правы, — довольно улыбнувшись, согласился Артём. — Например, несколько месяцев назад моя жена самолично поймала, предварительно оглушив гранитным булыжником, самого настоящего «снежного человека». Вернее, подземного «снежного человека», если быть максимально правдивым и точным…. Да, не напрягайтесь вы так, дорогой мистер Бридж. На этот раз, честное благородное слово, никаких шуток и подколов. Я говорю абсолютно серьёзно…. Кстати, а где мы с товарищами сегодня заночуем? Ведь, как я понимаю, в четыре тридцать утра метро откроется, и к этому времени надо будет, завершив все подземные дела, выбраться на поверхность. Поедем обратно, в Учебный центр?

— Это было бы крайне нерационально, — англичанин протянул — на раскрытой ладони — два солидных ключа, снабжённых квадратными пластиковыми бирками. — В районе Бетнал-Грин (это совсем недалеко от станции «Майл-Энд»), у нас имеются две явочные, совершенно одинаковые квартиры. Нужный дом я покажу пальцем, номера квартир обозначены на бирках. Холодильники там забиты — едой и напитками — под завязку, «быстрый» Интернет подключён. Завтра утром из Учебного центра привезут все ваши вещи. Естественно, что будут выданы и определённые суммы денег — на текущие и непредвиденные расходы. Так что, заселяйтесь, коллеги, без вопросов…. «Жучков», а так же прочей подслушивающей и записывающей шпионской аппаратуры можете не опасаться. В планы службы МИ-6 не входит — ссориться с могущественным генерал-лейтенантом Громовым. Мелкие же бытовые детали уточним уже потом, по мере развития событий…. Оружие? Извините, но это полностью исключено. Существуют строгие законы, запрещающие сотрудникам иностранных спецслужб (кроме специально-оговорённого узкого перечня ситуаций), находясь на территории Великобритании, иметь при себе огнестрельное оружие…

Машина, плавно затормозив, остановилась на улице Брик-лейн, напротив небольшого ирландского паба.

— Вылезаем! — скомандовал мистер Бридж, посматривая на Татьяну почти влюблёнными глазами. — Видите — на ближайшем перекрёстке — тощую и унылую фигуру в мятом старомодном пиджаке, с квадратными очками на длинном носу? Это он и есть, инспектор Ватсон…. Джон, старина! Иди к нам! Какова общая обстановка? Репортёры ещё не набежали? Вот, и хорошо. Проведём познавательную экскурсию в спокойной и благостной обстановке, без излишних нервов и переживаний…

Джон Ватсон оказался — в полном соответствии с внешним обликом — мужчиной хмурым, флегматичным, скучным и равнодушным. Вяло пожав новыми знакомым руки, он предложил:

— Пойдёмте, господа и дамы. Покажу вам свои владения, расскажу — что знаю. Если возникнет такая необходимость, то сэр Томас обязательно поправит и дополнит. Он Лондон и его историю знает назубок.

«Ага, а мистер Бридж, оказывается, действительно, является «сэром», без дураков», — непроизвольно отметил внимательный к мелочам внутренний голос. — «Интересно, это унаследованный титул? Или же, наоборот, новоприобретённый? Если имеет место второй вариант, то за какие такие заслуги? Явно, не за ерунду свинячью…».

Ватсон — тем временем — повернул направо и, равнодушно махнув рукой, принялся давать пояснения:

— Перед вами — Уайтчепел-Хай-стрит, главная улица одноименного района, который был так назван в честь крохотной часовни, возведённой здесь, кажется, в середине тринадцатого веке…

— Если смотреть в самый корень, то данная улица идет точно вдоль древнеримской военной дороги, которая была проложена между лондонскими воротами Олдгейт и древним фортом Колчестер, — не преминул дополнить всезнающий мистер Бридж. — Впрочем, ни дороги, ни ворот, ни форта до наших дней не сохранилось…. Продолжай, старина!

— Хорошо, продолжаю…. Величественное красно-белое здание по левую руку, выстроенное в стиле арт-деко^[3], это знаменитая художественная галерея Уайтчепел, основанная в 1899-ом году в качестве…. Как там дальше, сэр Томас?

— В качестве форпоста высокой культуры — в море серой нищеты и беспрецедентной отсталости Восточного Лондона…. В настоящее же время в галерее Уайтчепел регулярно проводят крупные выставки полотен современных британских художников.

— Спасибо за актуальную и своевременную подсказку, — флегматично поблагодарил инспектор. — Обратите внимание на узкий переулок, который начинается сразу за зданием галереи. Он носит красивое и насквозь ложное название — «Аллея ангелов». Почему — ложное? Потому, что в его конце расположен самый большой в Лондоне магазин литературы анархического толка. Разве бестолковые анархисты — хоть немного — похожи на Божьих ангелов? Лично я так не думаю…. Хотите заглянуть в переулок? Пожалуйста, только далеко не пойдём…. Видите — в тусклом свете фонарей? Это вдоль дороги выстроились прямоугольные щиты, оснащённые портретами знаменитых революционеров и анархистов.

— Среди них присутствует и портрет русского князя Кропоткина, который когда-то был одним из основателей этого магазинчика, — сообщил мистер Бридж. — Вы не знали про это? Стыдно, господа россияне! Продолжай, Джон, продолжай…

— Как скажешь. Следуем дальше. Поворачивайте за мной, леди и джентльмены…. Мы приближаемся к основной цели нашей вечерней прогулки. Перед вами — знаменитая Ганторп-сити. Именно здесь — ранним утром шестого августа 1888-го года — и был обнаружен хладный труп несчастной Марты Тэбрем, первой жертвы неуловимого Джека Потрошителя. Правда, некоторые эксперты-историки утверждают, что данное событие произошло десятого августа, а фамилия убитой женщины звучала несколько иначе, а именно, «Тамбар». Впрочем, на мой частный взгляд, это совершенно неважно…. Видите — широкий купол? Это собор Святой Девы Марии. Именно вокруг него и расположены все конкретные точки, где Джек Потрошитель безжалостно резал несчастных лондонских проституток — прямо, как жертвенных овец. Всего, как вы, наверное, знаете, от его рук погибло шесть женщин лёгкого поведения.

— Следовательно, прямо под нами и располагаются туннели станции «Майл-Энд»? — спросила Таня.

— Вспомогательные туннели, в частности, соединяющие между собой разные пассажирские линии, — вяло улыбнулся Ватсон. — Я уже внимательно ознакомился с подробной подземной картой. Покойная Марта Терри могла попасть к технологическому тупику, где и нашла собственную смерть, со всех трёх платформ, расположенных на разных линиях…. Сворачиваем на улицу Уайтчепел-роуд. В данных мрачноватых старинных зданиях располагается колокольная мануфактура, основанная ещё в 1570-ом году. Подчёркиваю, действующая мануфактура.

— Здесь был отлит американский колокол Свободы, а также колокола Биг-Бена и Вестминстерского аббатства, — похвастался сэр Генри. — При мануфактуре имеется маленький музей, а сквозь стеклянную дверь в дальнем углу можно рассмотреть недообработанные отливки и осколки неудачных колоколов, сложенные на заднем дворе….

Следующие пять-шесть минут гиды и экскурсанты, посматривая по сторонам, шагали молча.

«Определённо, чувствуется, что за нами кто-то внимательно наблюдает», — тихонько прошелестел бдительный внутренний голос. — «Впрочем, в этом нет ничего странного и неожиданного. Просто, наверняка, рядовые сотрудники Скотланд-Ярда и МИ-6 — в соответствии со строгими должностными инструкциями — пекутся о безопасности начальства…».

— О чём вы так задумались, непредсказуемая леди Татьяна? — забеспокоился мистер Бридж. — Обдумываете очередную колкую каверзу?

— Нет, просто оцениваю и перевариваю свежую версию — относительно сегодняшнего убийства, — созналась Таня. — Вполне возможно, что обсуждаемое нами преступление совершил психически-ненормальный маньяк. А если нет?

— Что вы имеете в виду?

— Например, убийство было тщательно спланировано, причём, совсем для других целей. То есть, ни для «маньячных», а для гораздо более приземлённых и конкретных.

— Для каких же?

— Если бы я знала…. Как любят в таких случаях говорить знаменитые книжные детективы?

— Да, как они, умники, любят говорить? — подыграл супруге Артём. — Напомни-ка нам, дорогая.

— Примерно так: — «Вычисли, кому преступление выгодно, и ты его — непременно — раскроешь…».

— Заумно очень, — кисло поморщился инспектор Ватсон. — Мои сотрудники и сотрудницы внимательно просмотрят вчерашние «метрошные» видеозаписи и, в конечном итоге, вычислят подозреваемого. Потом, естественно, используя всю мощь Интернета и знаменитые фото-архивы Скотланд-Ярда, мы установим личность этого типа, арестуем, допросим, поработаем с его отпечатками пальцев и ДНК…

— Если же убийца проявил осторожность и был в гриме? Например, в лохматом парике и с приклеенной бородой? А на его ладони были надеты бесцветные тонкие перчатки? — не сдавалась Таня. — Молчите? Вот, и занимайтесь, господа консерваторы, своей «маньячной» версией. Я же займусь собственной.… Был разговор, что, мол, очень нужен «свежий» взгляд? Был. Так что, уважаемые, не обессудьте. Тем более что и определённые мысли — по данной тематике — имеются. Какие мысли? Пока, к сожалению, ещё расплывчатые и призрачные…. Продолжаем, господа нашу познавательную экскурсию. Глядишь, что и прояснится…

Экскурсанты-детективы, старательно огибая медлительные стайки беззаботно галдящей молодёжи, выбрались на Филдгрейт-стрит и оказались рядом с огромной мусульманской мечетью.

— Это самая большая действующая мечеть в Восточном Лондоне, — с гордостью в голосе сообщил сэр Томас. — А рядом с ней расположена крохотная еврейская синагога, одна из четырёх, функционирующих в Ист-Энде. И в таком соседстве нет ничего странного и удивительного, наш гостеприимный Лондон — очень толерантный город….

Метрах в ста двадцати за синагогой возвышалось величественное старинное здание.

— Прошу обратить ваше внимание, русские друзья, на бывший ночлежный дом Раутон-хауз, — флегматично сообщил Ватсон. — Этот объект известен тем, что в 1907-ом году здесь ночевали — причём, в одной постели — два важных делегата пятого съезда РСДРП. А именно, Максим Литвинов и Иосиф Сталин. Сворачиваем в левый проходной переулок…. Так, мы вновь оказались на Уайтчепел-роуд. Перед вами находится продуктовый рынок — с ярко-выраженным восточным акцентом. То есть, на нём отовариваются жители этого квартала — преимущественно бангладешцы и сомалийцы. Удивлены? А по мне, так и ничего необычного. В Лондоне проживают многие десятки тысяч иммигрантов из стран Африки и Азии. Между прочим, рынок очень даже приличный, я иногда заглядываю туда — любопытствую на незнакомые сорта овощей, фруктов, орехов, злаков и приправ…. Над рынком, как вы видите, нависает здание Королевского лондонского госпиталя, главной больницы Ист-Энда.

— Именно в Королевском госпитале — в период с 1886-го по 1890-ый год — проживал знаменитейший Джозеф Меррик по прозвищу «Человек-слон», — ожидаемо дополнил мистер Бридж. — Помните такого персонажа? Именно про него — в 1980-ом году — известный кинорежиссер Дэвид Линч снял одноимённый фильм. При госпитале открыт маленький музей, большая часть экспозиций которого посвящена, естественно, Джозефу Меррику.

— Даты совпадают, — заметила Таня. — А не мог ли этот Человек-слон — и оказаться ужасным Джеком Потрошителем? Мол, поздней чёрной ночью выбрался из больничной палаты, убил очередную проститутку, напился свежей кровушки и забрался обратно. Здесь же всё рядышком…

— Полностью исключено, дорогая леди Сталкер, обладающая недюжинной и бескрайней фантазией. Во-первых, Джозеф Меррик был большим, толстым и приметным — во всех отношениях — человеком, его появление на улицах Ист-Энда не могло долго оставаться незамеченным. Во-вторых, Человек-слон отличался крайней неуклюжестью и откровенной неповоротливостью. Бесшумно, в ночной темноте выбраться из госпиталя через окно, а потом — тем же путём — вернуться обратно? Нет, это не реально! В-третьих, Джозеф Меррик был слабоумным чудаком и даже не знал, что такое деньги, которых, кстати, у него никогда и не было.

— Не убедили, коллега! — неожиданно поддержал Татьяну Хантер. — Широко известны факты, когда полнолуние — самым невероятным образом — изменяло человеческие способности. Допустим, в обычное время Меррик являлся неповоротливым уродом, а в полнолуние — «превращался» в неимоверно-подвижного и хитрого ловкача…. У Человека-слона не было денег? Легкомысленные английские проститутки могли соглашаться на интимное свидание с ним просто так, из элементарного природного любопытства. Целесообразно, на мой взгляд, было бы сопоставить даты преступлений Джека Потрошителя — в 1888-ом году — с фазами Луны в те же самые дни…

— Мистер Белов! — взмолился сэр Томас. — Угомоните, пожалуйста, ваших беспокойных подчинённых. Иначе я — в самое ближайшее время — окончательно и бесповоротно сойду с ума…

Они свернули налево и, пройдя десять-двенадцать минут по Кембридж-Хит-роуд, оказались в центре района Бетнал-Грин.

— Прошу обратить внимание на церковь Сент-Джон, — лениво махнул рукой инспектор Ватсон. — Это одно из немногих зданий, построенных гениальным архитектором сэром Джоном Соаном, которые сохранились до сих пор. А за церковью расположен Музей детства, широко известный во всём цивилизованном мире. Очень занятное и полезное местечко, особенно — для молодожёнов, задумывающихся о продолжении рода. Так что, советую посетить. Вход бесплатный. Музей открыт — с понедельника по четверг и в субботу — с десяти ноль-ноль до семнадцати часов пятидесяти минут, и с четырнадцати тридцати до семнадцати пятьдесяти — в воскресенье. По пятницам же он закрыт — для работ по обновлению экспозиций.

— Какое потрясающе-шикарное сооружение! — восхитилась Таня. — Сплошное стекло! А какая необычная подсветка! Запросто можно обалдеть…

— Данное величественное и красивое здание — для вас, русские коллеги — интересно, в первую очередь, вовсе не подсветкой, — важно известил мистер Бридж. — Видите — через сквер от главного музейного входа — неприметный пятиэтажный дом под тёмно-коричневой черепицей? Это оно и есть, ваше временное жилище. Нужные квартиры находятся в крайней правой парадной, на четвёртом этаже. Швейцар (естественно, опытный сотрудник МИ-6), уже предупреждён о вашем возможном появлении…. Кроме того, в левом торце Музея детства расположен полицейский офис районного управления Скотланд-Ярда, где и заседает — в окружении многочисленных сотрудников и сотрудниц — наш уважаемый Ватсон.

— Заходите в любое время, — меланхолично пригласил инспектор. — Всегда, что называется, буду рад…. Может, здесь и завершим нашу пешую прогулку? Ноги у меня уже затекли и тихонько поскрипывают. Хронический артрит донимает, извините. Местные регулярные туманы, несущие повышенную влажность, виноваты…. Согласны? Спасибо большое, признателен. Я вам сейчас объясню на словах — относительно ещё не осмотренных достопримечательностей Ист-Энда…. Примерно в шести-семи минутах ходьбы от Музея детства располагается станция метро «Бетнал-Грин». Непосредственно за ней Кембридж-Хит-роуд пересекает Риджентский канал, после чего формально «преобразуется» в Мэа-стрит. Лондонские улицы часто — без значимых на то причин — меняют названия…. Если по мосту перейти через канал и свернуть налево, то есть, на улицу Эндрюс-роуд, то вы окажетесь рядом с рынком «Бродвей», где по субботам — с самого раннего утра — традиционно торгуют продовольствием с лотков. Рекомендую. Все товары вкусные, свежие, полезные и экологически-безопасные, в основном — фермерского производства. Домашние сыры и колбасы, зелень, мёд, орехи, отличные фрукты и овощи. «Бродвей», кстати, обожает посещать местная богема — начинающие и уже известные писатели, кинорежиссёры, художники, дизайнеры и модельеры всех мастей. По другую же сторону Кембридж-Хит-роуд, на Уэйдсон-стрит, расположен культовый ресторан-галерея «Bistrotheque» с отличной международной кухней и вполне приемлемыми ценами…

Когда Джон Ватсон, окончательно выговорившись, замолчал, Артём вежливо поблагодарил:

— Спасибо, господа, за познавательную экскурсию. Всё было очень интересно и увлекательно.

— А каково ваше мнение, леди Татьяна? — тревожно и чуть насмешливо пошевелив рыжими бакенбардами, поинтересовался мистер Бридж, — Появились ли свежие мысли и предположения — относительно того, кто мог извлечь реальную пользу-выгоду от зверского убийства несчастной Марты Терри?

— Безусловно, — надувшись гордым мыльным пузырём, заверила Таня. — Под подозрение попадают как конкретные физические, так и юридические лица. Причём их — общим счётом — никак не меньше пяти…

— Даже так? А можете вы — прямо сейчас — озвучить весь перечень подозреваемых?

— Извините, уважаемый сэр Генри, но пока не готова. Придётся потратить определённое время на серьёзные аналитические изыскания. Необходимо — без спешки и суеты — «посидеть» в Интернете. Сопоставить некоторые факты, события и происшествия. Посоветоваться с опытными и заслуженными товарищами…

Раздалась приятная телефонная трель, вернее одна из ранних мелодий ансамбля «Битлз».

— Я слушаю, — лениво и вальяжно процедил инспектор Ватсон в изумрудно-зелёный брусок мобильного телефона, после чего насторожённо замолчал, а ещё через полторы минуты, предварительно отключив мобильник, совершенно неожиданно разразился потоком отборных ругательств: — Вот же, мать их всех! Так и растак существующую суровую действительность! Чтобы всем этим поганым маньякам — кое-что вставить — в одно всем известное и неприглядное место…

«Ох, непрост наш Джон Ватсон!», — тут же заявил подозрительный внутренний голос. — «Притворяется сонным и равнодушным олухом, а на самом деле является трепетным и мечтательным романтиком. Не удивлюсь, если он — по вечерам, после трудов праведных — даже балуется сочинением любовных стишков, слюнявых сонетов и душещипательных баллад…. Как это — почему? А цвет его мобильника? В умных глянцевых журналах, которые так обожает покупать наша бесценная Татьяна Сергеевна, ведь, не просто так пишут, мол: — «По цвету мобильного телефона можно — со стопроцентной точностью — определить основные черты характера его владельца…». Так вот, все законченные и бесперспективные романтики, которые в душе — до самого конца жизни — остаются легкомысленными мальчишками, предпочитают все оттенки зелёного цвета. А ещё глянцевые журналы утверждают, что именно мечтательные романтики — зачастую — подвержены внезапной паранойе…».

Дождавшись, когда Ватсон окончательно успокоится, сэр Томас невозмутимо поинтересовался:

— Что случилось, старина? Очевидно, что-то неординарное и невероятное, раз ты позволяешь себе — так грубо и цинично — выражаться в присутствии молодой и симпатичной дамы….

— Причём, попрошу заметить, беременной дамы! — с законной гордостью уточнила Татьяна. — Впрочем, я ни капли, честное слово, не обиделась. В родимой лапотной России и не такое доводилось слышать.

— Ох, простите! — смущённо залебезил инспектор. — Виноват, временно утратил контроль над эмоциями…. Дело заключается в следующем. Несколько минут назад — в очередном технологическом тупике — была обнаружена ещё одна мёртвая женщина. Причём, как мне сообщили, труп совсем «недавний». То есть, внеплановое убийство было совершено час-полтора назад. Подробности происшествия пока не известны…

Примечания

3

Арт-деко — течение в декоративном искусстве первой половины XX века, проявившееся в архитектуре, моде и живописи. Представляло собой синтез модерна и неоклассицизма.