Зона навсегда. В эпицентре войны

Андрей Амельянович, 2018

Год прошел после смерти работорговца Борова, но безопаснее в Зоне не стало: некто принялся безжалостно вырезать форпосты «Герба» с «Анархией» и, не страшась военных, зверски уничтожил персонал научного бункера в Ануфьево. Все это серьезно всколыхнуло Зону, породив у ее обитателей множество слухов и домыслов. Нависла угроза тотальной войны группировок, и опасность настолько велика, что давние противники «Герб» и «Анархия» решили объединить усилия против общего врага. Вольный сталкер Горда и его товарищи волею судьбы оказываются в самой гуще событий, и только от них зависит исход этой войны.

Глава 3

Возвращались долго, не меньше полутора часов. В основном из-за Седого. Если стоять без посторонней помощи профессор кое-как мог, то идти у него не получалось вообще: о себе давала знать побывавшая в «топи» нога. Конечность сильно распухла, из-за чего каждый шаг отдавал нестерпимой болью, будто в ступню ученому впивались гвозди. Сменяя друг друга через каждые пятнадцать-двадцать минут, Горда с Яном тащили раненого, доверив Стрелке роль проводника. Практически всю дорогу девушка шла впереди группы, выявляя аномальные участки, обкидывая их болтами и прокладывая обходной маршрут. Сталкер с наемником, в свою очередь, следили за безопасностью: Горда всерьез опасался повторного нападения.

— Все-таки вовремя мы его приведем, — тихо сказал Ян, когда за холмом показались серые постройки «Чикаго». — Середина дня, на базе почти никого — глядишь, и протащим Седого, не привлекая ненужного внимания.

— А чего ты боишься? — бросила через плечо девушка.

— Не знаю даже. Но грызет внутри какое-то поганое чувство, будто не стоит маячить с ученым у всех на виду.

Стрелка не ответила, а Горда только кивнул, полностью разделяя мысли друга.

У входа на территорию лагеря их встретил блокпост «Герба». Приставучий сержант с незапоминающейся фамилией минут пять не хотел пропускать друзей дальше, требуя объяснить, кто они такие, где подобрали Седого и куда его ведут. В конце концов Горда не выдержал и парой фраз послал «полицая Зоны» к такой-то матери, напомнив заодно, кем они являются и на каких условиях здесь находятся.

«Гербовцы» появились в «Чикаго» относительно недавно, около трех месяцев назад, и сталкер невзлюбил их сразу. Веяло от них чем-то странным, непонятным и злым. Раздражали они: нарочито самоуверенной манерой речи; иллюзией военной выдержки; излишней педантичностью и граничащей с тупостью исполнительностью. На адресованный Вентилю резонный вопрос: мол, какого хрена? — бармен ответил что-то невнятное о безопасности, о взаимовыручке и бесплатных поставках оружия и дорогих медикаментов. Поначалу обитавшие на базе ходоки отнеслись к внезапным поселенцам с опаской, но вскоре привыкли, научившись не обращать на десяток человек в черно-красной униформе внимания. А некоторые даже сдружились с ними, в том числе и «анархисты», которые, узнав о новой тактической точке своего некогда главного врага, в бар наведываться не перестали.

Свернув за угол, Горда быстро прошел мимо стоявшего у обочины «Запорожца», обогнул желтую строительную бытовку и скрылся за сетчатым забором. Тащивший Седого Ян и Стрелка едва за ним поспевали.

— Да успокойся ты, — сказал наемник, войдя в небольшое помещение следом за другом и усадив ученого на лавку. — Будто сам недавно таким же не был?

— Вот именно, что таким, как эти дурачки, я никогда не был, — хмуро ответил сталкер. — У нас, в СЗО, хоть какая-то логика присутствовала. И цель. А тут что? Зону они уничтожить пытаются? Ага! Сборище клоунов. Фу-у-ух… Ладно, проехали. Давай, раздевай ученого.

— Может, лучше было бы его сначала в медпункт отправить? — спросила Стрелка.

— И облучить там всех? — посмотрел на нее Горда. — Он шлялся черт знает где, и неизвестно еще, какой заразы на себе приволок. То, что счетчик Гейгера молчит, вообще ничего не значит. Лучше перестрахуемся, раствором обработаем, сами умоемся — и тогда уже поведем. За десять минут не умрет… Так, ты его не волокла, ты самая чистая, принеси одежды какой-нибудь: тряпки, что на нем, только в утиль теперь. Поройся в шмотках Яна, у него с ним один размер, похоже.

Не сказав больше ни слова, девушка вышла, широко распахнув дверь и впустив внутрь помещения порыв ветра.

Комбинезон с Седого не снимали, а срезали ножом, без сожаления отбрасывая грязные, бесформенные лоскуты в угол. Перед этим сталкер ощупал карманы ученого на наличие чего-либо важного, и, видимо, не зря: в одном из них он обнаружил выписанные на имя Юрия Белова документы и пропуск в Зону, а в другом нашелся небольшой процессор. Рассматривать долго находки Горда не стал, просто забрал себе. Пребывавший в полубессознательном состоянии профессор на это никак не отреагировал. Очнулся он лишь в тот момент, когда его, лежащего на лавке, окатили с ног до головы ледяной струей дезактивационной жидкости.

Запасы ее, почти с десяток большущих бочек, нашел когда-то Ковбой и, не без помощи товарищей, приволок поближе к «Чикаго», соорудив подобие моечной — единственного во всей Зоне места, не считая бункеров ученых, где можно было обработать одежду и себя самого после прогулки по зараженным территориям. В вымощенной когда-то давно белым кафелем комнате не было ничего, кроме двух рядов лавок, стоящих вдоль стен; дюжины гвоздей, вбитых прямо в плитку и заменяющих вешалки; пары душевых шлангов, в один из которых под напором подавалась дезактивационная жидкость, а во второй — обычная вода; и забранного решеткой сливного отверстия в полу. Дверь крепко запиралась на засов, в застекленные окна не задувал сквозняк. В некотором смысле здесь было даже уютно — по местным, естественно, меркам.

Пока закончили с Седым и помылись сами, вернулась Стрелка с ворохом одежды, положила все на лавку, отошла в сторонку. Ученый, не дожидаясь приглашения, трясущимися руками взял кофту и натянул ее на голое тело, морщась от боли, затем влез в джинсы, неловко зашнуровал кроссовки. Говорить он не пытался, почти все время находясь в прострации. Его уставшие глаза не выражали никакого проблеска мысли или заинтересованности в происходящем.

— Все, Ян, веди Седого к Цитрамону, — махнул рукой Горда. — Пускай им дальше он занимается. Только попроси, чтобы на ноги его как можно быстрее поставил. И сами ждите меня там, а я к Вентилю заскочу ненадолго. Стрелка, иди с Яном, вдруг понадобишься.

Девушка кивнула в ответ.

Сдав оружие вечно недовольному охраннику, Горда спустился в зал, где, как он и предполагал, было пусто. Тем лучше: можно было спокойно поговорить, не опасаясь, что разговор подслушает кто-нибудь лишний. Войдя в примыкающее к барной стойке помещение, сталкер, вдыхая кислый аромат хлеба и готовящейся стряпни, прошелся по комнатам и быстро нашел Вентиля, колдовавшего у огромной, покрытой засохшим жиром, кастрюли.

— Друг, у меня два вопроса, — без прелюдий начал Горда. — Первый: у тебя есть выход на военных? Связи, должники из их среды, быть может?

— Дожил. О знакомстве с военными меня спрашивает бывший старлей СЗО.

— Давай без шуток, — поморщился сталкер. — Все мои подвязки с прошлым местом службы утеряны еще полгода назад. А прийти на блокпост и попросить солдатиков позволить мне поговорить с дядями при погонах я не могу по известным нам причинам. Ну что, поможешь?

— Если постараться, чего-нибудь нарою. А тебе зачем?

— Не поверишь, но, кажется, сегодня мы с Яном нашли выжившего ученого из Ануфьево.

Весь рассказ занял около минуты, которую Вентиль провел, стоя с открытым от удивления ртом, совершенно позабыв о кастрюле.

— Оставить ботаника здесь мы не можем, — загибая пальцы, перечислял сталкер. — Бросить — не позволяет совесть. Вести к Периметру, до ближайшего патруля, не рискну я сам — пристрелят. «Гербу» возиться с ним не доверю, а сбагрить другой группе бродяг — жаба душит: вдруг перепадет чего? Вот и выходит, что нужно самим Седого передать военным. Встретиться на нейтральной территории, так сказать.

— Хорошо, — не скрывая своего изумления, согласился бармен, — попробую.

— Отлично, — хлопнул в ладоши Горда. — Ученый сейчас у Цитрамона, познакомлю вас позже, не серчай. А теперь второй вопрос.

И сталкер достал из кармана снятый с трупа брелок.

— Знаешь, чей он?

Бармен взял в руки гильзу, повертел ее, рассматривая. Нахмурил брови, будто вспоминая что-то.

— Без понятия, — неуверенно выдавил он из себя, спустя полминуты. — Может, и видел у кого-то, но не запоминал, тут же каждый день новые лица. А что случилось?

— Неприятность одна. — Сталкер рассказал об атаке. — Какие варианты? Кому мы могли помешать?

На этот раз Вентиль молчал значительно дольше. Потирая подбородок, бармен прошелся по кухне, почесал затылок и резко остановился.

— Как же скучно я живу, — изрек он. — Одно могу сказать точно: это не рейдеры, не бандиты, не мародеры. Никто из них и близко бы к «Чикаго» не подошел, не говоря уже о том, чтобы зайти внутрь. Может, наемники? Хотя нет, бред, вас бы еще на выходе с территории грохнули, и дело с концом. Давай, не молчи, вспоминай, кому насолить мог в последнее время?

— Никому, — покачал головой Горда. — И парня с брелком я не знаю, и группу его видел в первый раз, и вообще вряд ли с кем-либо из них пересекался. А может, полковник пытается добраться до меня раньше, чем его прижму я?

— Еще раз повторяю: это не заказное нападение. Вы бы в этом случае даже до хутора не дошли. Тут другое что-то, но не знаю пока что… В любом случае — выясню. Подниму связи по торговцам, проводникам, расспрошу у бывалых бродяг. Где-нибудь информация всплывет обязательно. Не правильно это, когда вольные стреляют в вольных, не правильно. И гильзу я оставлю, тебе она уже без надобности, да?

— Без проблем, — махнул рукой сталкер. — Спасибо огромное, дружище, буду должен.

— Сочтемся, — кивнул Вентиль. — Держи меня в курсе дел.

Забрав оружие, Горда вышел на свежий воздух и, погрузившись в тяжкие раздумья, направился в медблок, к Седому.

Медблоком вотчина Цитрамона называлась не просто так. В большом, не меньше сотни квадратных метров, помещении было все необходимое для оказания практически любой медицинской помощи, будь то банальная простуда или сложная ампутация. Бинты, шприцы, физрастворы, таблетки и даже целебные травы — под рукой местного эскулапа имелось что угодно. А особенной его гордостью являлся реанимационный набор с дефибриллятором, выменянный около года назад у одного из торговцев на полдесятка дорогущих артефактов.

Все знали: Цитрамон — мастер своего дела. И ярче всех слов об этом говорили спасенные им жизни, а также та щепетильность, с которой врач относился к своей профессии. В медблоке постоянно поддерживалась образцовая чистота: койки, стоящие ровными рядами у стен, всегда были заправлены; болтающиеся под потолком лампы горели теплым, мягким светом; полы были вымыты, нигде нельзя было найти ни пылинки; инструменты хранились там, где им и положено было быть. И ясно было как дважды два: если перед проблемой бессилен Цитрамон, то в пределах Зоны помочь не сможет уже никто.

Толкнув обитую черным дерматином дверь, Горда попал в прямой как стрела коридор с перфорацией дверей по правой его стене. Войдя в третью из них, сталкер оказался в просторной, светлой комнате, уставленной медицинскими шкафчиками, койками и тумбочками разного размера и степени изношенности.

В нос сразу же ударил запах лекарств и спирта. Чуть сморщившись, сталкер направился к друзьям, молча сидевшим на койке, соседней с той, на которой находился Седой. Увидев ученого, Горда поразился перемене, произошедшей с ним. Лицо профессора, доселе бледное, порозовело, в глазах появился живой огонек, движения стали более уверенными, пропала колотившая тело дрожь. К вене на левой руке Седого был прикреплен резиновый шнур капельницы, болтавшейся на специальной подставке; нога была туго обмотана бинтом, под которым пульсировал алым светом артефакт «пленка», отлично помогающий при заживлении мелких ран и ссадин. Сам же ученый налегал на мясной паштет с хлебом, запивая угощение крепким, пахучим чаем.

Заметив Горду, ученый встрепенулся, хотел было встать, но сталкер одернул его, жестом приказав сидеть. Профессор послушался, отставил в сторону кружку, уставившись на своих спасителей.

— Жить будешь? — спросил Горда, присаживаясь на край койки.

— Да, — смущенно улыбнулся Седой. — Ваш доктор — настоящий спец.

— Вот и отлично. Разговор нам предстоит длинный, поэтому давай знакомиться. Меня зовут Горда; этот упитанный дядька — Ян; девушка — Стрелка. Кто мы такие — объяснять, наверное, не стоит. Вашему брату перед отправкой в Зону целые лекции читают о нарушителях закрытых границ, преступных элементах и просто отбросах, именующих себя сталкерами. Так что перейдем сразу к тебе.

Седой вздохнул и, утерев лицо вспотевшими ладонями, опустил голову, собираясь с мыслями. Примерно через минуту он заговорил.

— Мое имя Юрий. Юрий Белов. Я профессор этологии. Большую часть своей жизни проработал в столичном технологическом НИИ, который занимается изучением поведения всевозможных животных. Профиль наш довольно широк: от обезьян до жирафов. Исследуем мы почти все: ориентацию в пространстве, таксис и кинез, агрессию… долго перечислять. Так продолжалось много лет, но после образования Зоны, по решению кого-то «сверху», наш отдел расформировали на два более мелких. Первый продолжил делать то, чем занимался раньше. А перед вторым, в котором оказался я, поставили особую задачу: узнать как можно больше о существах, населяющих территорию отчуждения. Мы принялись за работу. Через некоторое время меня как лучшего, посовещавшись, направили в Зону, для более плодотворной деятельности. Собственно, это все.

Ян посмотрел на Горду. Сталкер, поймав его взгляд, наклонился поближе к ученому:

— А вдали от лагеря ты как оказался? Это ведь связано с нападением на Ануфьево, я прав?

— Да, — без утайки сообщил Седой. — Все верно. Позавчера ночью лагерь атаковала большая группа неизвестных сталкеров. Сразу оговорюсь, что не знаю, что им было нужно. Помню лишь, как один из них назвался Лимоном. И все. Действовали они очень жестоко — настоящие головорезы. Перебили охрану, почти весь персонал лабораторий и бункера, было утеряно оборудование и много опытных образцов. Даже прилетевший из-за Периметра вертолет уничтожили. Я чудом успел покинуть территорию лагеря и наблюдал за всем происходящим из окна заброшенного дома неподалеку. Когда понял, что возвращаться некуда, решил уходить, спрятаться где-нибудь и связаться с военными.

— Скажи, а как ты вообще выжил? Две ночи в Зоне, без подготовки…

— Подготовка была, перед отправкой, краткая. А в остальном все просто: большую часть времени я прятался в старом подвале. Только через сутки, когда стало понятно, что искать меня никто не будет, я выбрался наружу и решил идти к блокпосту. Но попал в аномалию, а потом встретил вас…

История звучала складно, придраться было не к чему. Вот только поселившийся внутри сталкера червячок сомнения настойчиво точил уверенность в правдивости слов ученого, будто подсказывая, что тот что-то недоговаривает.

— А где мой костюм? — спросил вдруг Белов.

— Выбросили, — ответил молчавший до этого Ян. — Там костюм-то — одни ошметки.

— А карманы… их же вывернули, да?

Горда с деланно безразличным видом достал документы, а после — процессор, тот самый, что вытащил из комбинезона Седого перед дезактивацией.

— Ты об этом?

— Да-да, — часто закивал ученый, облегченно выдохнув. — Хорошо, что вы сохранили его… Поймите, не хочу показаться грубым и невежливым, но эта вещь принадлежит мне, и я попросил бы…

— Что это?

— Не важно, безделушка, вам не интересная. — Профессор нервно почесал переносицу.

— Тогда разговор окончен. — Горда сжал кулак, спрятав в нем процессор. — Документы бери, а это оставлю себе, на память, ладно? Ведь все равно, по сути, бесполезная хрень.

— Нет! — Ученый вскочил, чуть не выдрав иглу из вены. Схватился за руку, но обратно не сел. — Вы не понимаете! Я не могу вам рассказать, просто не знаю как, это тяжело объяснить… из-за этой вещи меня ищут по всей Зоне, и мне нужна помощь.

Повисла тишина. Белов переводил тревожный взгляд с Горды на Яна и обратно. Сталкер же разжал ладонь и пристально уставился на процессор, ничего интересного в нем не находя.

— Тогда тем более рассказывай, — сказал он, возвращая вещицу Седому. — Медленно и во всех подробностях. Нам троим надо знать, во что мы ввязались, вытащив тебя из-под пуль.

Смирившись с неизбежным, ученый заговорил. Сначала тихо, очень недоверчиво и неохотно, но с каждым словом распаляясь все больше. Рассказал он о своем прошлом, о долгих разработках «Радианта» и его не совсем удачных испытаниях в Зоне, об атаке на лагерь, предательстве аспиранта и побеге с захваченной территории.

— То есть почти все, о чем я поведал раньше, — чистая правда. — Белов прервался и взял кружку с уже остывшим чаем, смочил горло.

— И недавняя резня произошла из-за какой-то электронной ерунды? — поморщился Ян. — Мелковато.

— Да что б ты в этом понимал! — чуть ли не прорычал Седой, но вовремя взял себя в руки. — «Радиант» — универсальное изобретение, настоящий прорыв в области этологии! Это единственное в своем роде устройство, с помощью которого возможно контролировать поведение мутантов, обитающих на территории Зоны. Одно нажатие клавиши позволяет ввести монстра в ужас, вызвать в нем апатию, страх, голод, агрессию, приманить его или заставить убраться прочь. Что угодно! Но загвоздка в том, что без процессора «Радиант» — просто коробка с микросхемами, шлейфами и парой артефактов. Металлолом. Теперь понятно?

— Ясно, ясно, завелся, блин, — усмехнулся наемник. — Продолжай. Что дальше случилось?

— Мне удалось сбежать через дыру в заборе. — Ученый отставил пустую кружку, вновь предаваясь воспоминаниям. — Когда я увидел, что вертолет упал, то решил убраться как можно дальше от лагеря, попытаться найти блокпост военных. Но я не успел: все вдруг стали искать меня, не иначе как их нанял тот же Лимон. В основном это были группы сталкеров, реже — одиночки. Некоторые сразу стреляли, целясь в ноги; другие — пытались взять хитростью; третьи даже переоделись в миротворцев, но прокололись на мелочи, и я, сам не понимаю как, все же смог уйти от всех. Открыть огонь на поражение не рискнул никто из них: нужен-то я им был живой, ведь кто еще сможет управлять СУМ, как не его создатель, у которого на руках процессор? Таким вот образом мне пришлось почти два дня скитаться по Зоне, бояться каждого шороха, прятаться ото всех. Пока по дурости своей я не наступил в «трясину».

— И те бродяги, с которыми мы совсем недавно воевали, приходили за тобой, так? — уточнил наемник.

— Да, скорее всего, — кивнул Белов. — Это уже пятые за все время.

Тут в голове Горды что-то щелкнуло, все детали встали на свои места, будто бы сложился пазл.

— Значит, есть еще минимум три-четыре группы, — сказал он. — Помнишь, Ян, сколько ходоков в том отряде сегодня утром было? Человек двадцать. Теперь понятно, куда они собирались и зачем. Точнее, за кем. Только вопрос к тебе у меня, — продолжил сталкер, обращаясь уже к ученому. — Я в свое время довольно плотно сотрудничал с одним из лагерей и прекрасно знаю, как они охраняются. Минные поля, растяжки и тропы между ними — самое безобидное, что мне удалось повстречать. Как же так вышло, что ублюдки Лимона подобрались к вам так близко?

— А не было никаких мин, — непонятно чему улыбаясь, развел руки в стороны Седой. — Все только на бумажках. Вы кажетесь умными людьми — значит, сами должны знать, что деньги в нашей стране достаются кому угодно, но только не тем, кому их действительно выделили. И полная беззащитность лагеря — меньшее из зол. Доходило до того, что моим коллегам не хватало расходного материала для исследований, порой даже пробирок. Но зато в многостраничных счетах-фактурах все числилось в избытке.

— Я не удивлен, — фыркнул Ян. — Честность — не наш конек. Ты лучше вот о чем скажи: что нам дальше-то с тобой делать?

— Помочь добраться до лагеря, — не задумываясь ни на секунду, выпалил Белов. — Там наверняка закрепились военные, для меня безопаснее места нет. Один я не дойду. И спрятаться или отсидеться — не выйдет тоже: нужно вернуть «Радиант» как можно скорее. Если в принцип его работы вникнут не те люди — жди беды.

— И ты вот так уйдешь, с тремя незнакомцами, зная, что они могут сдать тебя Лимону? — ухмыльнувшись, спросил Горда.

— Хотели — сдали бы уже, — парировал Седой. — И взамен я могу предложить вам гораздо больше, чем отмороженный головорез, у которого руки по локоть в крови.

— И что же? — наемник заинтересованно качнулся вперед.

— Артефакты, информация, некоторое обмундирование, сотрудничество и беспрепятственный пропуск на территорию лагеря. Если постараться, то есть шанс даже вывести кого-то из Зоны. Безопасно, а не скрытыми тропами через густой, кишащий мутантами, лес. Я же прошу всего лишь обеспечить мне защиту на время пути.

Сталкер присвистнул. Оформить для ходока официальный билет за Периметр было невероятно сложно. Настолько, что за подобное дело не брался почти никто из торговцев, а те редкие смельчаки, что принимали заказ, никаких гарантий не давали. И все из-за того, что, в теории, отчужденные земли являлись необитаемыми, но на деле же у большинства военных действовал негласный принцип: всех впускать — никого не выпускать. На входе в Зону люди в погонах желающим почти не препятствовали: хочешь сдохнуть — пожалуйста. Но назад лучше было не соваться: ничего, кроме пули, не светило.

— А где гарантии, что вояки, после того как мы тебя приведем, нас не пристрелят? — спросил сталкер, скрестив руки.

— Горда, — тихо сказал ученый. — Я понимаю, что доверия вам особо не внушаю и история моя похожа на дешевый боевик. Но, пожалуйста, не сравнивай меня с теми ублюдками, которые недавно убили всех моих коллег. Я не такой, и могу ручаться, что охрана не причинит вам никакого вреда.

— А тебя самого они узнают? Ты же, скорее всего, числишься мертвым.

— Не беспокойтесь, — отмахнулся Седой. — На этот счет у ученых есть свои правила.

— А наемники, которые за тобой охотятся, лицо твое видели?

— Вряд ли.

— Вы можете меня вылечить? — вырвалось вдруг у Стрелки, до этого не промолвившей вообще ни слова.

Все удивленно повернули головы в ее сторону, но девушка стоически выдержала направленные на нее взгляды, уверенно смотря только на Белова.

— Что, простите? — Ученый пересел поближе к ней.

— Вылечить. — Девушка перечислила целый список недугов. — Я больна, и мне нужны лекарства. Любые, пусть даже экспериментальные, не прошедшие ни единой проверки.

Седой замялся, подбирая слова. Потом начал говорить — медленно и тихо:

— Понимаете, я этолог и совсем не занимаюсь лечением людей, но даже я знаю, что в данный момент действующего лечения даже части тех болезней, что вы назвали, просто не существует. Есть препараты, значительно укрепляющие иммунитет, помогающие подавить симптомы, отсрочить конец на некоторое время, если повезет. Но итог все равно один. С другой стороны, наука постоянно движется вперед, и кто знает, что появится в медицине за этот срок?..

— А таблетки? — Девушка достала из кармана полдюжины упаковок и передала их ученому. — Скоро закончатся, а следующие удастся достать не раньше, чем через пару недель.

— Да и дорого, наверное? — Профессор посмотрел на девушку. — Качество сомнительное, опять же… Знаете, я могу вам пообещать, что если доберусь до базы военных и окажусь в безопасности, то сделаю все возможное, чтобы бесплатно обеспечивать вас нужными препаратами столько, сколько понадобится.

— По рукам, — твердо сказала Стрелка. — Я помогу вам, пусть даже и придется идти одной.

— Не придется, — выдохнул Горда. — Записывай в отряд.

— Подкаблучник, — беззлобно пошутил Ян и пихнул локтем друга в бок. — Куда ж вы без меня, а? Далеко уйдете?

Белов засиял. Он не мог найти слов благодарности, только улыбался во весь рот.

— Вот пробрало, — хмыкнул сталкер. — Отдыхай, передадим мы тебя военным. Когда утрясем все мелочи — сообщим дату выхода.

Не успели они встать, как дверь со скрипом распахнулась — в палату вихрем влетел Вентиль, едва ли не бегом направившись к друзьям.

— У вас проблемы, — со свойственной ему прямотой начал он. — Только что приходили какие-то типы, без нашивок и вообще без опознавательных знаков. Долго расспрашивали меня: мол, не было ли здесь за последние дни кого-то из ученых? Фотку показали. Я, конечно, дурачком прикинулся, ответил, что ничего не знаю, территория большая, за всеми не уследишь. А они не отставали, выпытывали все. В итоге сказали, что останутся у нас на сутки, подождут — вдруг, кто объявится.

— Где они и сколько их? — без промедления спросил Горда.

— Пока что в баре. Человек десять, но точно не знаю. Экипированы хорошо. Возможно, наемники.

— Кто-нибудь видел, что ты шел к нам?

— Нет, уверен, — покачал головой Вентиль. — Я через запасной выход смылся, а потом — окольными путями. Но, перед тем как уйти, заприметил, что Сашка Фат — тот, который утром к Стрелке клеился, а вы его вышвырнули, — с этими типами о чем-то оживленно болтал. А вдруг сдал он вас, всякое же быть может. Я это вот к чему: собирайте вы вещи да сматывайтесь подальше. На территории «Чикаго», ясен пень, они рыпнуться не посмеют, но вот за пределами базы — ничего обещать уже не могу. Все уляжется — я с вами свяжусь.

— Значит, двинем прямиком в лагерь. Выходим через тридцать минут. — Горда, раздавая приказы, встал. — Стрелка, ты идешь с Вентилем. Набери припасов дня на два. Надеюсь, рюкзаки утащишь. Ян, ты затарься медикаментами, оружием и патронами, еще возьми с собой Седого — купи ему амуницию хорошую, денег не жалей. На глаза никому старайтесь не попадаться, лица не светите. Вентиль, дружище, ты помоги девчонке и возвращайся к себе, занимайся тем, что делаешь обычно. Я же двину к гаражам, подготовлю «Феннек». Там и встретимся.

— Понял. — Наемник поднялся, за локоть уводя испуганного ученого. — Давай, белоголовый, планы кардинально поменялись.

Сталкер выскочил из палаты и быстрым шагом направился к выходу, открыл дверь. Сразу же сильный порыв ветра бросил ему в лицо облако пыли. Погода испортилась: небо сплошь затянуло темными, свинцовыми тучами, накрапывал дождь. Горда натянул на голову капюшон и, стараясь двигаться как можно незаметнее, задворками, пошел к гаражам.

Конец ознакомительного фрагмента.