Я подарю тебе крылья. Книга 1

Ана Шерри, 2019

Оливия Паркер была рождена летать. Ее не остановят ни личная трагедия, ни смена родного Лондона на экзотический Дубай, ни высокомерный капитан двухпалубного А380, с которым Оливия вынуждена заключить пари – проигравший уходит с борта крупнейшего пассажирского самолета. Даниэль Фернандес Торрес трижды пожалел о своем решении взять в члены экипажа заносчивую англичанку. Эта девушка – буря и шторм среди ясного неба, порыв бокового ветра, меняющий направление самолета. Невозможная, упрямая, гордая и такая… прекрасная.

Глава 3

Посмотрев на часы, Оливия мысленно отсчитала время. Пожалуй, она устроит ему обед и десерт. Проходя мимо Нины, шепнула:

— Как твои пассажиры?

— Вредничают, но в целом сносно. А как у тебя?

Подходило время разносить еду и нести кофе пилотам. Ах да, еще меню. Она совсем забыла принести им меню.

— Расскажи мне о Фернандесе.

Нина улыбнулась, и Оливия заметила румянец на ее щеках.

— Он красивый, недоступный мужчина и отличный пилот. Я летаю с ним не так давно, но он мне нравится — не грубит, ни капли высокомерия. Простой, улыбчивый и всегда приветливый.

— Да? — удивилась Оливия. Складывалось ощущение, что Нина говорила о совсем другом человеке. Марк больше подходил под это описание. — Нет, ты не поняла, я спрашиваю про Даниэля Фернандеса.

— Я про него и говорю, — шепнула девушка, — он именно такой. Шутит, смеется. Когда проходит по салону, все женщины провожают его взглядом, а когда видят его в аэропорту, готовы буквально накинуться. А его голос… Ну, сама слышала, — его голос заставляет трепетать.

Лучше бы она не слышала ни его голоса, ни слов Нины. Что она там сказала про женщин? Они что, выжили из ума?

— Не заметила.

Нина засмеялась и подмигнула ей:

— Значит, еще заметишь.

Сжав кулаки от злости, Оливия посмотрела на часы. Уже скоро. Или он просил обед? Или мороженое? Перед обедом или после? С персиками или с шоколадом? Сок с сахаром или без? Молоко с апельсинами? Апельсиновый фрэш? Выругавшись про себя, она зашла в комнату для персонала и достала меню из кармашка на стене.

— Барашек или семга? Рис или картошка?..

— Ты что тут бормочешь?

Она обернулась на мужской голос и увидела перед собой темноволосого молодого мужчину в черном костюме с полосатым галстуком. Джуан. Кажется, старший стюард на втором этаже.

— Чем питаются люди, сидящие в кабине пилотов?

Он усмехнулся, показывая на второй этаж:

— Тебе принести наше меню? У нас специальное для пилотов. Отдельное каждому.

Оливия задумалась и улыбнулась:

— Не стоит. А у вас есть сегодня персики?

— Нет, — удивился он.

— Тогда точно не надо.

— Фернандес не ест персики.

— Я знаю. — Оливия улыбнулась еще шире — в голове зрел жестокий план мести.

Ровно через полчаса, раздав пассажирам меню и приняв заказы, она налила две чашки кофе и понесла пилотам. Набрав код, Оливия зашла в кабину:

— Ваш кофе.

Марк ответил ей улыбкой, а капитан даже не обернулся — вел переговоры с диспетчером.

— Кофе больше не надо, — шепнул ей Марк, забирая у нее две чашки, — он пошутил.

— Ну что ж, — пожала плечами Оливия, — скоро обед.

Она уже собиралась идти обратно, когда самолет резко тряхнуло, и все вокруг начало дребезжать.

— Черт! — выругался Даниэль, нажимая кнопку со значком «пристегнуть ремни», и тут же знакомый звук прозвучал во всех салонах. — Сядь и пристегнись.

Оливия не поняла, кому предназначались эти слова, но, судя по тому, что Марк и так сидел пристегнутый, а кроме них троих больше никого не было, она решила, что ей. Самолет тряхнуло с новой силой, девушку все сильнее прижимало к двери.

— Снижаемся до трехсот шестидесяти, — скомандовал Даниэль Марку, — обойдем с левой стороны.

Девушка чувствовала, как самолет стал резко снижаться. Впервые она видела, как работают пилоты, пытаясь уйти из страшной зоны, не зная, где ее конец.

— Сядь и пристегнись, я же сказал тебе!

Он не смотрел на нее, но этот голос она ни с чьим другим не спутает. Возле двери Оливия увидела небольшое кресло. Села. Мысли вернулись к пассажирам. Зона турбулентности заставляет испытывать страх. Скорее всего, они находятся в панике, сидят с закрытыми глазами. Наверняка решили, что самолет падает. Она и сама бы так думала. Надо идти к ним, это ее работа.

Самолет все еще трясло, и сквозь дребезжание панели до нее снова донесся этот чертов голос:

— Леди и джентльмены, мы пролетаем зону турбулентности, просьба вернуть кресла в вертикальное положение и пристегнуть ремни безопасности.

Надо было срочно бежать, но она продолжала сидеть, наблюдая за их действиями. Нажимая кучу кнопок и переговариваясь между собой, пилоты пытались выровнять самолет. Даниэль наконец обернулся к ней:

— Я же сказал тебе пристегнуться.

Если бы он сейчас не вел двухпалубный гигантский самолет, находившийся в зоне тяжелой турбулентности, она бы нашла, что ему ответить, но в данной ситуации решила придержать язык. Встала с кресла и, хватаясь за ручку двери, решительно открыла ее:

— У меня пассажиры.

Забота о них важнее ее безопасности. Оливия выбежала в свой салон, взглядом проверяя каждого — слава богу, они подчинились капитану. Все сидели пристегнутые, спокойные, но в их глазах она видела ужас. Страх — нормальная реакция. Она тоже сейчас испытывала его. В кабине пилотов, видя, как они пытаются уйти из зоны, было спокойней, чем сидеть в салоне в неведении.

Через минуту самолет перестало трясти, и он начал плавно набирать высоту. Кнопки «Пристегните ремни» погасли, и она сразу услышала звук отстегивающихся ремней. На их месте она бы этого не делала, хорошо помня свой последний полет на небольшом «Боинге». Тогда после сильной турбулентности началась новая, намного сильнее первой, самолет кидало из стороны в сторону, и пара пассажиров ударилась головой о стену. А ведь капитан дал команду отстегнуть ремни.

— Леди и джентльмены, говорит капитан, мы прошли зону турбулентности, но в целях вашей безопасности рекомендую не отстегивать ремни до конца полета.

Сам сатана сказал эти слова, и Оливия, отстегнувшись, встала. Металлический звук вновь коснулся ее слуха. Какие послушные пассажиры собрались на этом рейсе! Или голос капитана так гипнотизирует?

Разнося еду по салону, она улыбалась каждому пассажиру:

— Вам рыбу или мясо?

Оливия сама бы с удовольствием поела, но свой перерыв, судя по всему, она потратит, пытаясь угодить капитану.

— Кофе или чай?

Развернувшись к месту хранения бортового питания, она почти налетела на высокого капитана.

— Бог мой! — вскрикнула она от неожиданности.

— Тебе повезло, что не облила меня.

— Мне не повезло. Что вы тут делаете? — Она взглянула на закрытую дверь в кабину пилотов, вновь переводя взгляд на Даниэля: — Пытаетесь покинуть самолет?

— Ты первая покинешь его вместе со своим дерзким языком.

Она улыбнулась, пропуская его в узком проходе во второй салон:

— Первый класс этажом выше.

— Багажное отделение ниже. Разойдемся по-хорошему: ты вниз, я наверх. Здесь становится тесно нам двоим.

Она стояла против него, держа высоко поднос и уже готовая кинуть им в него, но что-то останавливало. Пассажиры. Что они подумают о ней?

— Пройдите уже, — стиснув зубы, прошипела Оливия, — и лучше — в кабину пилотов. При виде вас люди начинают паниковать.

Даниэль пропустил ее, и она, опустив руку, недовольно глянула на него.

— Они еще не осознали, кто ты, — он пальцем указал на ее бейджик.

С этими словами он развернулся и пошел во второй салон. Оливии хотелось топать ногами и кинуть-таки в него подносом напоследок, но она лишь покачала головой, с недоумением наблюдая, как женщины с улыбкой оборачиваются ему вслед. Она не понимала их. Выпусти любого мужчину в белой рубашке с нашитыми четырьмя золотыми лычками на погонах, и они будут так же им восхищаться.

— Красавчик, — легкий шепот возле уха, и она обернулась, увидев рядом Нину.

— Кто?

— Фернандес.

— Еще одна сумасшедшая, — простонала девушка и отправилась за кофе.

Закончив в своем салоне с едой и уборкой, она еще раз оглядела пассажиров. Сытые и довольные, они спали. Вдохнув, она посмотрела на часы — время кормить экипаж. Ноги гудели, хотя позади лишь половина пути. Присесть бы, но сейчас не время — месть не могла долго ждать.

— У тебя перерыв, Оливия, — Келси довольно кивнула, — твои пассажиры самые тихие. Отдохни.

Серьезно? Недовольство пассажиров — пустяк по сравнению с постоянными придирками капитана.

— Накормлю пилотов и отдохну, — улыбнулась она. Где-нибудь между облаками, когда Фернандес Торрес выкинет меня из самолета.

— Еда для них на втором этаже — у каждого своя. Ты же знаешь, что пилотов принято кормить разной едой?

Конечно, она знала это — если отравится один, второй должен будет посадить лайнер в Пекине. Кивнув, Оливия поднялась по мягкому ковровому покрытию по лестнице, стараясь не касаться золотых перил. Впечатление от увиденного заставило ее застыть на месте: в центре стояла барная стойка с крутящимися стульями, как в ночном клубе. Приглушенный свет. Тихая музыка. И Даниэль Фернандес Торрес, разговаривающий с пилотом обратного рейса. Где-то здесь должен находиться Кларк. Она обошла мужчин как можно аккуратнее и направилась в бизнес-класс, который также отличался шикарной обстановкой.

— Оливия! — прокричал знакомый голос. Видеть Кларка было гораздо приятнее, чем своего пилота.

Она подошла к нему и села на пустое место рядом, вытянув от усталости ноги.

— Ну, как ты?

— Отлично, — прошептала девушка, закрыв глаза. Еда для пилотов подождет. Они, скорее всего, еще не проголодались.

— Уже боюсь своей смены.

Открыв глаза, она повернулась к нему лицом:

— Почему?

— Смотрю на тебя и понимаю, что меня ждет. Жаль, мы в Пекине будем всего три часа, не успеем погулять.

После девятичасовой смены гулять ей хотелось меньше всего. Сейчас бы лечь и поспать — сказывалась бессонная ночь.

— Когда мы полетим обратно, просплю весь полет.

Она взглянула на барную стойку, рядом с которой два пилота обсуждали что-то явно веселое.

— Им явно есть что вспомнить, — произнес Кларк, проследив за ее взглядом. Но Оливия уже не слышала его — она уснула, положив голову ему на плечо. У нее было целых сорок минут.

— Оливия, — позвал мужской голос, и она вздрогнула. Вскочила, пытаясь определить, сколько прошло времени, но, взглянув на бар и не увидев Даниэля Фернандеса, запаниковала.

— Почему ты не разбудил меня?

Кларк с удивлением посмотрел на нее:

— Ты не просила.

— Давно он ушел?

— Кто?

— Торрес. Даниэль Фернандес.

Спросонья она перепутала все его имена.

— Нет, минут пять назад.

— Отлично, — Оливия побежала в направлении кухни, налетая на Джуана. — Мне надо забрать еду для пилотов!

— Ее уже забрал Даниэль.

— Дьявол, — выругалась девушка и тут же улыбнулась, в надежде, что никто не услышал.

Как она могла уснуть и проспать самое ответственное дело? Быстро спустившись к себе в салон, она кинулась искать сок. Персиковый.

— У нас есть шоколадное мороженое?

Нина указала на морозильник, держа в руках чашку с чаем:

— Зачем тебе?

— Хочу шоколадное мороженое. А персиковый топпинг?

Нина указала на верхнюю полку, и Оливия, вытащив мороженое в пластмассовом стаканчике, поставила его на поднос, а левой рукой уже доставала бутылку с топпингом. Сейчас она покажет этому несносному пилоту, как издеваться. Удостоверившись, что Нина ушла и ее никто не видит, девушка открыла мороженое и полила его персиковым сиропом, затем закрыла обратно. Налив два стакана персикового сока и красиво разложив салфетки, понесла поднос в кабину пилотов. Машинально набрав код на двери, открыла дверь:

— Спасибо за обед.

Сказать это мог только один человек, поэтому она ответила тем же:

— Мужчину кормят ноги.

Марк засмеялся, вставая из кресла:

— Ну, раз один мужчина принес еду, второй отнесет посуду.

Он взял подносы, но Оливия тут же перехватила их:

— Я сама все сделаю.

Марку она не желала зла и не имела в виду его, но, если судить по его улыбке, сказал он без злобы.

— Я хочу пройтись, мне не сложно занести посуду, Оливия.

Она кивнула, пропуская его, вдруг осознав, что осталась один на один с Даниэлем, который тут же обратился к кому-то по связи:

— Это борт 2-1-6 «Arabia Airlines», сообщите наше положение.

— «Arabia Airlines», вы находитесь в ста километрах от аэропорта Чэнду. Ваш эшелон триста восемьдесят. Держитесь курса, — зашуршал в ответ голос.

— Мы что, отклонились от курса? — прошептала Оливия, но Даниэль услышал.

— Если бы капитану не приходилось добывать себе еду самому, мы от него не отклонились. Но поскольку ты считаешь, что мужчину кормят ноги, то я отказываюсь работать руками.

Он убрал руки с приборов на подлокотники и посмотрел на нее. Она хитро улыбнулась, прекрасно зная, что это шутка.

— Мне все равно. Где-нибудь сядем, самолет не может лететь вечно. А автопилот ему поможет.

— Господи, — закатил глаза пилот, — когда мы сядем, не подходи ко мне ближе, чем на двадцать метров.

— С удовольствием, капитан, начну прямо сейчас. Ваш заказ, — она протянула ему мороженое.

— Не отравлено?

— Так я вам и сказала.

— Хотя страшнее твоего языка яда нет.

— Взаимно, капитан.

Она смотрела, как он открыл мороженое, но голос по связи отвлек его:

— «Arabia Airlines» 2-1-6, это Чэнду, вы меня слышите?

— Это «Arabia Airlines», я слышу вас.

— Даю вам эшелон триста шестьдесят, через пятнадцать минут снижайтесь.

— «Arabia Airlines» 2-1-6, снижаться до эшелона триста шестьдесят через пятнадцать минут.

Он посмотрел на часы, нажал кнопку на панели перед собой и, взяв ложку мороженого, засунул в рот. Реакция не заставила долго ждать: резко вскочив со своего места, руками хватаясь за горло, он пытался его проглотить. Оливия улыбнулась, протягивая ему персиковый сок. Он молча схватил его и сделал глоток. Закрыв рукой рот, он зажмурился, пытаясь проглотить и его. И наконец, сделав это, он встал во весь свой немаленький рост, пригвоздив ее взглядом.

— Ведьма! У меня аллергия на персики!

Улыбка с лица Оливии начала исчезать, когда до ее сознания дошли его слова.

— У вас что?! — пробормотала она, надеясь, что он шутит. Но он явно не шутил, и тогда ей стало дурно. Боже, он умрет от анафилактического шока раньше, чем посадит самолет в Пекине!

Надо было действовать.

— Сядьте, я принесу вам воды.

— Ради бога, избавь меня от этого. Даже если я буду умирать, ничего больше не возьму из твоих рук.

— Сядьте, — взмолилась она и уперлась в его грудь руками, толкая к креслу, одновременно пытаясь нащупать пульс, — пожалуйста. У всех нормальных людей аллергия на клубнику или на апельсины… Откуда мне было знать?.. Вы что, переели персиков в Испании?

Он убрал ее руки, сел в кресло и надел наушники. Пока жив, это радовало.

— Как проявляется ваша аллергия? — прошептала она. — Может, вам дать таблетку? У вас есть аптечка?

— Ничего мне не надо, — рявкнул он, — уйди.

Как бы она ни хотела, не могла этого сделать. Нельзя оставлять его одного в кабине в непонятном состоянии без второго пилота. Где же Марк?..

— Десять минут, — снова прошептала она, смотря на часы, — вам снижаться через десять минут. Позвать Марка? Как проявляется ваша аллергия?

— Я устал от твоих вопросов. Я начинаю чесаться, — он снова зло посмотрел на нее, и Оливия облегченно вздохнула.

— Слава богу! Я думала, вы умрете.

— Не дождешься, — пробурчал он и нажал кнопку пристегивания ремней безопасности.

— Воды?

— Уйди.

Оливия бы с удовольствием ушла и оставила его одного — к черту, пусть сидит и чешется, но совесть не позволила. Она пристально наблюдала за капитаном, за всеми его движениями, за состоянием кожи, она следила даже за его грудью, пытаясь определить, как часто он дышит. Кусая губы и нервно теребя пальцы, молилась, чтобы все обошлось.

— Твое присутствие меня раздражает, — нахмурившись, он почесал свое плечо.

— Вы бы знали, как оно раздражает меня, — она подошла к нему, чтобы… помочь. — Как вас вообще к полетам допускают?

Даниэль тут же повернулся к ней, впиваясь взглядом, она даже присела возле его кресла от страха.

— Я не ем персики перед комиссией и во время полета, — он начал чесать грудь, неотрывно смотря на нее. — Все было хорошо, пока не появилась ты. Я знаю тебя меньше суток, а мне уже хочется скинуть тебя с самолета.

— Давайте вы сейчас поменяете эшелон, а потом мы поговорим, кто кого скинет. — Она освободила его руки, ногтями проводя по его груди. — Вы снижаетесь, а я вас чешу. Это же моя ошибка.

— Ты издеваешься?!

— «Arabia Airlines» 2-1-6, ваш эшелон триста шестьдесят. Освобождаем воздушный коридор для «Swiss air».

— «Arabia Airlines» вас понял, снижаюсь до трехсот шестидесяти, — поморщившись, закрыл рукой микрофон. — Хорошо. Я буду снижаться, — он почесал щеку. — Не дай Марку увидеть это, ради бога, — почесал шею. — Начинаю снижение.

Одна кнопка — и в его руках «Эйрбас 380» начал плавно снижаться. А сидящая рядом Оливия легонько касается пальцами его рубашки, боясь поранить ногтями кожу. Он даже улыбнулся, подставляя шею. Девушка боялась что-то сказать, чтобы не перебить его внимание, которое было направлено на мониторы. Капитан включал и выключал различные кнопки, щелкая маленькими рычажками и переключателями.

— Слева, — произнес он, и она привстала, руками проводя по его спине, ощущая твердость мышц.

— Долго еще? — спросила Оливия, дойдя до шеи, чесание стало напоминать массаж.

— Нет, — он слегка потянул на себя рычаг, находящийся сбоку, и нажал на пару кнопок на панели, — все.

Нажав на кнопку связи, Даниэль снова связался с диспетчером:

— Это «Arabia Airlines» 2-1-6, мы заняли эшелон триста шестьдесят.

— Вас понял, «Arabia Airlines», хорошего полета.

Он снял наушники и взглянул на нее:

— У меня нет аллергии, я солгал.