Иллюзия правды. Туз пик

Ана Шерри (2024)

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ ЦИКЛА «ИЛЛЮЗИЯ ПРАВДЫ»! Тучи сгущаются, но Ромаль не намерен сдаваться. Сейчас у него на руках все козыри, он сможет переиграть Лазара. Только кажется, у Ромаля Бахти появилось слабое место — его семья. Скоро враги узнают об этом и тогда не пощадят никого. София должна принять свою уязвимость. Она больше не может бросаться под пули, но и сидеть дома, пока на любимого наставляют пистолеты, она тоже не намерена. Как уберечь всех? Как защитить самое дорогое? Может объявить перемирие, но гарантирует ли оно безопасность? Новая история от мегапопулярного российского автора Аны Шерри. Хождение по лезвию бритвы, опасные связи, жгучая любовь и цыганские страсти — все это достигает своего пика в третьей книге «Иллюзия правды. Туз пик». Суммарные продажи книг Аны Шерри уже давно перевалили за отметку в 550 000 экземпляров. Ее истории стоят в одном ряду с другими звездами сентиментальной прозы, такими как Анна Джейн и Анна Тодд.

Глава 8

Утром Анхеля разбудило чириканье птиц, доносящееся из приоткрытого окна. Софии рядом не было — значит, времени уже много. Наверное, она проснулась и не стала его будить, давая возможность отдохнуть: последние дни измотали всех.

Анхель глубоко вздохнул. Наконец-то утро выдалось тихим, спокойным, наполненным звуками природы и легким ветерком, проникающим в окно, а не беготней из-за пожара или перестрелкой. Вспомнив о ребенке, он горделиво улыбнулся, хотя все еще не мог до конца осознать эту новость. Надо будет поговорить с бабушкой. Наедине. Анхель предполагал, что та ответит, но все равно до последнего верил, что она поймет и уступит.

Одевшись, он вышел в гостиную, но здесь было тихо. Вся его шумная семья куда-то делась.

— Они уехали на площадь в кафе Ясмин, — сказала бабушка, показавшись из кухни с тарелкой каши и чайником свежезаваренного чая. — На новой машине, которую ты вчера подарил жене. Она села за руль и поехала кататься по поселку. Красивая машина, белый цвет очень благородный. Подходит ей.

— Хотел ее порадовать. — Анхель макнул тост во фруктовое слатко́ и отправил в рот, пытаясь сделать вид, что он говорит правду, хотя отчасти так и было. Он хотел порадовать Софию, и неважно, что ее старую машину он подорвал вместе с ее бывшим парнем. Интересно, он и правда умер? Взрыв был мощным, шансов выжить практически не было.

Бабушка Гюли села напротив, придвинула внуку тарелку с кашей и улыбнулась:

— Кушай, тебе надо восстанавливаться. Слишком много всего на тебя навалилось. Слишком много плохого. — Она уставилась в одну точку и чуть тише произнесла: — Но это не предел, я вижу столько огня, что лица людей в нем пропадают… Все в огне.

Анхель отвел взгляд, собираясь с мыслями, и снова взглянул на бабушку. Вид у нее был задумчивый, отстраненный. Он положил на ее руку свою ладонь, женщина вздрогнула.

— Бабушка, пожар напугал всех. Жители боятся, что это повторится, но я не думаю, что тот, кто поджег, станет делать это снова…

— Вот именно! Тот, кто поджег один раз, подожжет и второй!

— Не подожжет: делать что-то второй раз всегда скучно, — улыбнулся Анхель, пытаясь свернуть тему. — У меня для тебя есть прекрасная новость: в нашей семье ожидается пополнение. Твой внук станет отцом, а ты прабабушкой!

Она перевела на него взгляд и расплылась в широкой улыбке.

— Я слышала шум ночью, — кивнула она, — прекрасная новость. А теперь скажи: почему ты, истинный цыган, воспитанный по всем нашим традициям, спал в комнате своей беременной жены? Хотя я понимаю, — она рукой остановила Анхеля, который уже открыл рот, — новость была неожиданной, ошарашила тебя, и ты не подготовился к такому событию.

— Нет, — мотнул головой Анхель, — вернее, да, но я осознанно остался с Софией. Она моя жена. Беременность должна укреплять семью, а не разбивать ее!

— Анхель! — возмутилась бабушка. — Ни один мужчина в поселке не будет с тобой здороваться! Беременная женщина — нечистая женщина, ей стоит держаться от мужа подальше, спать отдельно. В некоторых общинах беременные даже питаются отдельно…

— Это уже слишком!

— Поэтому мы закрываем глаза на общение с беременными и на совместное принятие пищи. Общайтесь друг с другом сколько хотите, но жить вы должны в разных комнатах и спать в разных кроватях. У твоей жены сейчас особое, привилегированное положение — она не будет выполнять никакую работу, но с тебя теперь спрос: ты не должен прикасаться к жене до родов и сорок дней после них.

— Что? — возмутился Анхель, но тут же одернул себя. — Мы говорим о цыганских правилах? Но София — сербка, на нее все эти правила не распространяются.

— Когда она вышла замуж за цыгана, она приняла все наши обычаи — значит, распространяются. И они созданы не просто так, поверь. — Бабушка Гюли накрыла своей ладонью руку Анхеля, взглянув на него ясным, добрым взглядом. — На самом деле они созданы, чтобы предоставить женщине полноценный отдых. Прошу тебя, не упирайся и выполни то, что делали наши предки еще сотни лет назад.

Бабушка встала из-за стола и принялась раскатывать тесто, а Анхель продолжил молча сидеть. Аргументов больше не было.

— Может быть, — обдумав все сказанное, начал он, — мы пока не будем афишировать в деревне беременность Софии? Я хотя бы подготовлю комнату…

— Ты обманываешь не жителей этой деревни, а прежде всего самого себя. И какой пример ты подашь девочкам? Пусть они на вашем примере видят, что значит семья и что значит беременность. Нет, мы обязательно скажем об этом всем и устроим праздник. Жена Анхеля Бахти беременна! Это повод для долгих танцев. А остальное… — она махнула рукой. — Время быстро пролетит.

Прокручивая в голове слова бабушки, Анхель сел в «Мустанг» и направился за белым «Астон Мартин».

Кафе «Бубамара» еще не принимало гостей, шли последние приготовления. Многие цыганки согласились работать у Ясмин на кухне.

— Я могу тебе помогать с бухгалтерией, или попроси Анхеля, он прекрасно с этим справляется. — София ходила по залу и думала о том, как важно иметь образование. Ее дети будут ходить в школу, это даже не обсуждается. Она была рада, что Анхель поддерживал ее в этом. У их детей будут документы, они смогут ездить в город и общаться с сербскими детьми.

Ладонь будто сама легла на живот, и София тут же отдернула руку — они решили пока держать эту новость в секрете. Ничего не поделать — материнский инстинкт: София защищала ребенка от этого мира. Как только она убрала ладонь, на живот легла рука Анхеля. Он обнял жену сзади и поцеловал в шею.

Ясмин с Милошем ушли на кухню, чтобы осмотреть новые плиты. Свидетелей не было. София обернулась к мужу и тут же коснулась его губ своими губами. Как же она любила с ним целоваться! Кажется, она будет делать это до старости.

Анхель засмеялся ей в губы, и София улыбнулась, заглядывая в его глаза:

— Я не стала тебя будить, ты очень крепко спал. Я опробовала свою белую красавицу и хочу сказать, что такой машины не было даже у моего отца. Спасибо. — Она снова поцеловала его.

— Я рад. — Анхель убрал прядь рыжих волос ей за ухо. — А я поговорил с бабушкой. Прогноз неутешительный.

— Я это знала, но ничего страшного. — София коснулась его черных волос, провела пальцем по лицу, задев губы, и остановила на них свой взгляд. Возбуждение нарастало. Зародившись в животе, оно поднялось к груди. Сердце забилось чаще.

— Но мы же рассчитывали на другое. — Он отступил от нее на два шага и посмотрел на часы. — Мне надо кое-что сделать, но в пять часов я буду ждать тебя на берегу озера. На городскую дорогу не выезжай, это опасно. Поедешь через нашу площадь до леса, свернешь налево и километров десять поезжай прямо, а потом налево. Я буду ждать тебя там. — Анхель приобнял ее и вышел на улицу.

София осталось одна в пустом зале и задумалась, вспоминая свою свадьбу — не померещилась ли она ей? Нет, она точно вышла замуж за человека, который только что назначил ей свидание на берегу озера. Это чертовски романтично. Девушка улыбнулась, чувствуя себя подростком, который прячется от окружающих, чтобы тайком встретиться со своим парнем.

Если бы они с Анхелем встречались, когда ей было пятнадцать, точно так и было бы.

Из кухни вышли в обнимку Ясмин и Милош, но София даже не заметила, какими глазами они смотрели друг на друга. Ей уже хотелось к озеру, окунуться в прохладную воду, потому что стало жарко.

Анхель приехал к дому Милоша. Внутри его уже ждали Йон и Михей с двумя кейсами денег. Надо было отдать долю Амиру и разделить прибыль между цыганами.

— Я закрыл «Цеппелин», как ты просил, — произнес Йон. — «Обсидиан» работает на наш страх и риск…

— Александр туда не сунется. — Анхель открыл кейс, наполненный евро, и развернул его к Амиру. Михей тут же опустил жалюзи на окне — второй раз он не станет унижаться.

— То, что ты украл, очень ему дорого, если он решился даже подпалить поселок… — начал говорить Амир.

— Он по-прежнему не знает, жив ли я, — улыбнулся Анхель. — Давайте лучше подумаем над тем, как его восстановить. К черту Лазара! У меня и без него полно проблем.

Пересчитав деньги, они принялись решать, какую часть из них отложить на восстановление поля.

— Я хочу восстановить ангар, — произнес Анхель.

— Да он же стоял пустой и никому не нужный, — удивился Михей.

Никто не знал, что значил этот ангар для двух влюбленных. Уже за одно это надо расстрелять Александра.

— Я восстановлю его из своих денег. Это ваше. — Он положил на стол две пачки банкнот.

— И что теперь делать? — спросил Амир. Повязку с его головы уже сняли, рану прикрывал пластырь, но общее состояние оставляло желать лучшего: под глазами залегли темные круги, голова часто кружилась, продолжало тошнить.

— Справимся, — Анхель подошел к нему и положил руку на плечо, — залечим раны и продолжим жить.

— Ты привык так жить, но мне теперь нет места на этой земле. Один мой брат убит, второй ранен. Я лишился почти всех людей. Кому я теперь нужен?

— Брось, дружище! Мои планы никто не изменил, я по-прежнему жажду уничтожить лабораторию Александра и его самого. Как только мы это сделаем, ты будешь свободен. Нам всем нужна свобода, — Анхель отошел от Амира, заметив, как кивнул Йон, — но сначала я узнаю, что находится в той коробке, что он так бережет и скрывает. Может быть, в ней смерть Александра Зеца?

После встречи с Амиром Анхель решил поехать на сожженное поле, где уже работали цыгане. Нужно было осмотреть ущерб, прикинуть план по расчистке и восстановить провода.

Прибыв на место, Анхель заметил, что на столбе уже работали техники. Он еще не был до конца уверен, что хочет восстанавливать связь с городом, поэтому удивился, увидев рабочих. Их никто не звал, они пришли сами и не просто так. Их вызвал тот, кто повредил сеть, значит, сейчас этот кто-то хотел связаться с ним.

Телефон Анхеля завибрировал, заиграв знакомой мелодией. Номер не определился, но нетрудно было догадываться, кто решил услышать его голос.

Анхель отошел подальше от своих людей, прекрасно зная, о чем пойдет разговор.

— Решил проверить, жив ли я? — улыбнулся Анхель, хотя человек на том конце был ему крайне неприятен. — Я жив.

— Я знаю, — спокойно произнес Александр в трубку. — Судя по тому, что один пожар потушен, а в другом месте прогремел взрыв, то ты, конечно, жив. К чему было подрывать Иво? Хотя ему поделом: не будет бегать за юбкой, — Александр наигранно засмеялся.

Анхель прекрасно знал, что цель звонка — не смерть Иво и даже не смерти всех остальных людей.

— Только не говори, что тебе вдруг стало его жаль…

— Буквально на пять минут, представляешь. Потом я о нем забыл, как забыл о смерти сотни своих людей, которых ты убил.

— А у меня, представляешь, хорошая память, я помню каждого своего человека, которого потерял из-за тебя. Удобно убивать чужими руками? Спится, наверно, спокойно…

— Спокойнее, чем тебе, — усмехнулся Александр. — По крайней мере, мои руки не в крови.

— Твои руки! — засмеялся Анхель в трубку. — Ты уже должен был захлебнуться в крови! — Он перестал улыбаться и твердо произнес: — Я сочувствую тебе, потому что, когда ты сдохнешь и попадешь в ад, все, кого ты убил чужими руками, не дадут тебе нормально в нем гореть.

— Значит, встретимся в аду, Ромаль Бахти…

— Если мне выпадет шанс повстречать тебя в аду, то и там я буду твоей занозой.

— Ты уже даже не заноза, цыган. Ты хуже! Ты сделал неверный ход, захватив мой товар и убив моих людей. Скоро я отправлю тебя в ад.

— Уверен? — усмехнулся Анхель, оставаясь абсолютно спокойным. — Если вдруг у тебя и получится, знай: я буду поджидать тебя в аду.

— Я не шучу. — Александр тоже усмехнулся. — Тебе придется долго меня ждать, я собираюсь еще жить. Кстати, и ты можешь продлить свое жалкое существование…

— Да что ты! — наигранно воскликнул Анхель. — Что надо сделать?

— Ты прекрасно знаешь. Отдать то, что тебе не принадлежит. Отдать по доброй воле.

Анхель нахмурился, отнял телефон от уха и посмотрел на дисплей, потом перевел взгляд на друзей, которые стояли неподалеку и пытались подслушать разговор.

— А что мне не принадлежит? — спросил Анхель у Йона и Михея, но они лишь пожали плечами. Анхель продолжил: — У меня чужого нет. Все, что попадает в мои руки, становится моим.

— Кретин, — выплюнул Александр. — Я даю тебе пару дней, хочу видеть коробку в целости у себя. Через два дня дело пожаром не закончится!

Связь оборвалась. Анхель опустил телефон, взбесившись, что последнее слово было не за ним. Хотя почему же? У него в руках большой козырь — коробочка с секретом или со смертью Александра Зеца.

— Что ему было надо? — Йон подошел сзади, и Анхель засунул телефон в карман.

— Ерунда. Грозится оправить меня в ад. Пойду туда только с ним. — Он улыбнулся и направился к «Мустангу». — Мне надо уехать, остаетесь здесь за главных.

Йон поплелся за ним и догнал друга, когда тот уже сел в машину. Анхелю пришлось опустить стекло.

— Что?

— Ты поговорил с Софией насчет маячка? Надеюсь, что она поняла, к чему привела эта глупость? Наши люди погибли.

Анхель выдохнул, убрал руки с руля и снова вышел из машины. Он встал напротив друга, широко расставив ноги, и серьезно посмотрел ему прямо в глаза.

— Тот, кто причастен к смерти наших людей, первым оказался в аду. Следующим будет Лазар. И не вздумай больше упоминать имя моей жены в одном ряду вместе с этими ублюдками. Она жертва войны между нами. Не будь ее, Александр придумал бы другой план, в этом можешь не сомневаться, но без жертв бы не обошлось, — твердо сказал он, махнул Йону рукой и открыл дверь «Мустанга», чтобы наконец уехать. Время перевалило за пять часов.

— Скажешь ей, что убил Иво? — Новый вопрос друга остановил его.

— Не сейчас, — не оборачиваясь, ответил Анхель, сел в машину и поехал.

Он специально поехал по городской дороге, чтобы осмотреть выжженное огнем поле и оценить степень его повреждения. До пожара здесь рос подсолнечник — солнечный цветок — и радовал глаз. Сейчас поле выглядело жутко.

Белый «Астон Мартин» уже стоял у озера. София сидела на берегу и обернулась, услышав шум мотора. Черный «Мустанг» показался из леса.

В памяти всплыли слова любви, произнесенные когда-то на этом месте Анхелем.

София встала, когда муж вышел из машины. Он обнял ее, а она уткнулась ему в плечо, вдохнув его запах. Потом взглянула на него, ожидая слов. Вместо этого он стал осыпать ее лицо поцелуями. София улыбнулась, наслаждаясь ласками, она уже безумно хотела его. Это желание резко появилось еще в кафе. Возможно, так на нее влияли гормоны — с ними было сложно справляться. София принялась аккуратно расстегивать пуговицы на рубашке Анхеля, помня, что у него на плече рана, а рука болит…

В следующее мгновение она оказалась на траве, придавленная его телом…

— Прекрасно, — прошептал он, — раз дома нельзя, будем делать это здесь.

— Что нельзя? — не поняла София.

Да, он же не сказал ей про все эти традиции!

— Спать в одной постели с тобой нельзя, касаться тебя тоже нельзя, — он приподнялся над ней, — ты неприкосновенна, но я ничего не могу с собой поделать!

Его губы оказались у нее на шее, пальцы потянули лямки топа вниз, оголяя грудь. Это было вульгарно, но так сладко. София простонала, снова встречаясь с его губами, и задышала чаще, наслаждаясь близостью.

Здесь, на траве, на берегу озера, эта близость была особенной — дикой и запретной.

Анхель стянул с Софии длинную юбку, что показалось ей странным: раньше он бы просто задрал ее.

— Потом объясню, — прошептал он, улыбнувшись.

— Хорошо, — кивнула она, заглянув в его глаза, — загадочный мужчина.

— Сладкая девушка, мы не навредим нашему ребенку?

София мотнула головой и потянулась к губам Анхеля, стягивая с него рубашку.

Разве можно устоять перед таким соблазном? Видимо, его ранили не только в плечо, но и в голову. Забылось все: угрозы Александра, цыганские запреты и традиции.

Анхель с Софией жили по своим правилам.