Иллюзия правды. Туз пик

Ана Шерри (2024)

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ ЦИКЛА «ИЛЛЮЗИЯ ПРАВДЫ»! Тучи сгущаются, но Ромаль не намерен сдаваться. Сейчас у него на руках все козыри, он сможет переиграть Лазара. Только кажется, у Ромаля Бахти появилось слабое место — его семья. Скоро враги узнают об этом и тогда не пощадят никого. София должна принять свою уязвимость. Она больше не может бросаться под пули, но и сидеть дома, пока на любимого наставляют пистолеты, она тоже не намерена. Как уберечь всех? Как защитить самое дорогое? Может объявить перемирие, но гарантирует ли оно безопасность? Новая история от мегапопулярного российского автора Аны Шерри. Хождение по лезвию бритвы, опасные связи, жгучая любовь и цыганские страсти — все это достигает своего пика в третьей книге «Иллюзия правды. Туз пик». Суммарные продажи книг Аны Шерри уже давно перевалили за отметку в 550 000 экземпляров. Ее истории стоят в одном ряду с другими звездами сентиментальной прозы, такими как Анна Джейн и Анна Тодд.

Глава 7

— Ты сказала… — Он не мог в это поверить. Пристально смотря в глаза, Анхель боялся пропустить любое ее движение.

— У нас будет ребенок, — улыбнулась София. — Я такая плаксивая и нервная, потому что беременна. Потерпишь меня такую?

— Боже, София… — Анхель еще раз посмотрел на тест и наконец улыбнулся. В его глазах блеснула откровенная радость и, кажется, благодарность. Он обнял жену так, как прежде никогда не обнимал: осторожно, но в то же время крепко, и прошептал ей на ушко: — Ты сразила меня наповал. У нас будет ребенок. Наш ребенок… Боже, даже не верится. — Он заглянул в ее глаза. — Когда ты узнала?

— Когда ты уехал. Сначала долго сидела в ванной с тестом и смотрела в одну точку. Анхель, любимый, это самый важный момент в нашей жизни. — Она говорила, а он все любовался ею, прикасался к ее лицу, смотрел в глаза, боясь что-то пропустить. — Мне кажется, это случилось в брачную ночь.

Он кивнул и поцеловал ее — не смог сдержаться. София стояла перед ним, такая беззащитная, хрупкая, беременная его ребенком, а он был готов встать на ее защиту в любое время суток. Никто не подойдет к ней! И это чувство — желание оберегать, создать все условия для комфорта и надежности — вдруг резко усилилось. Ладонь Анхеля легла ей на живот, как будто он мог почувствовать своего ребенка. Может, он хотел, чтобы малыш почувствовал его?

— Срок очень маленький, — объяснила София, — ты ничего не почувствуешь…

— Я чувствую, — он взглянул на нее улыбаясь, — чувствую, что нас теперь трое.

Ее ладонь накрыла его руку, и София ощутила тепло. Она тоже чувствовала, что их трое.

— Завтра же найдем самого лучшего врача в Нови-Саде. Мой ребенок и моя жена ни в чем не будут нуждаться.

— Я думаю, что еще рано…

— Лучше перестраховаться.

— Хорошо, — согласилась София, — но мне еще сложно принять это… Я сидела в ванной и думала, смогу ли я стать хорошей матерью?

— Ты будешь прекрасной матерью. — Анхель снова прижал ее к себе, целуя в макушку. — У нас впереди еще есть время, чтобы привыкнуть к новой роли. Мы все подготовим и подготовимся сами. Кто-нибудь еще знает? — вдруг спросил он. — Все должны знать!

Анхель потянул Софию в гостиную. Бесполезно было говорить ему, что уже поздно и все спят. Для цыган беременность — большое событие, праздник. И сейчас глаза ее мужа горели, улыбка стала шире, видно было, что он хочет кричать от радости.

— Разве можно спать в такую ночь? — крикнул он на весь дом. — Просыпайтесь! У нас для вас невероятная новость!

Пока Анхель кричал, держа Софию за руку, она смеялась, смотря на него. Потом оказалась в его объятиях, и он закружил ее, а она хохотала в голос. Первой выбежала Ясмин, она явно еще не ложилась. Включив на телефоне цыганскую музыку, цыганка принялась танцевать, затягивая в танец брата и невестку.

На громкие звуки выбежал Милош и с сонным видом уставился на танцующих. Ясмин схватила его за руку и потянула танцевать. Софии стало еще веселее: это самое необычное празднование беременности на всей планете.

— Что здесь происходит? — В проеме появилась Роза, прижимая к себе тетрадку.

— Кстати, да, — опомнился Милош, — что здесь происходит?

— Мы празднуем беременность твоей сестры! — крикнул Анхель, стараясь перекричать музыку. — Это знаменательное событие перевернет всю нашу жизнь! И вашу тоже.

Милош закричал и кинулся с объятиями к Софии, а Роза даже подпрыгнула на месте, впервые отложила тетрадь и подбежала к Анхелю. Она кинулась ему на шею и закричала так громко, что перекричала музыку, а потом обняла Софию, но уже не так крепко, как брата.

— С этой минуты моя жена ничего не делает! — предупредил всех Анхель. — Она будет отдыхать, спать, есть, гулять. И никто не имеет права ее обижать! Кто обидит мою беременную жену, тот будет иметь дело с ее свирепым мужем. — Он указал на себя, и все рассмеялись.

Теперь танцевали все. Только бабушка Гюли стояла в дверях и улыбалась, наслаждаясь этой минутой. Она любовалась детьми и радовалась их счастью, но неожиданно ее улыбка померкла, женщина отвернулась и ушла к себе в комнату.

Этого никто не заметил, кроме Ясмин. Она сделала музыку громче и стала танцевать активнее, пальцем указывая на Софию, чтобы та повторяла движения. Анхель прижал жену к себе, тяжело дыша от танца и эмоций.

— Я обожаю местные праздники! — крикнула София.

— Завтра будет гулять вся деревня! — ответил Анхель.

— Может быть, пока не будем говорить никому, пусть пройдет время, срок станет больше. К тому же некоторые семьи в трауре, и этот пожар…

— Наоборот, люди ждут хороших новостей. А тут такая! У меня будет ребенок. Не чудо ли?! — Он мотнул головой и пожал плечами. — Пусть об этом знают все!

— Я тоже думаю, что не стоит скрывать. — Милош обнял сестру. — Это все предрассудки, и они здесь не имеют значения. Беременность для цыган — это великое и важное дело, которое требует соблюдения ряда правил. — Он взглянул на Анхеля. — Мне опять переехать в свой дом?

Ясмин сделала музыку тише, чтобы слышать обсуждение. Роза подошла ближе, наблюдая за братом и ожидая, что тот скажет. София тоже ждала ответа, ничего не понимая.

Все уставились на Анхеля, а он замер, прикидывая дальнейший ход. С сербской девушкой он уже не раз отходил от своих же традиций.

— Что? — не поняла София. — Я должна что-то сделать? — Она перевела взгляд на Милоша, но тот молча пожал плечами.

— Есть общее правило, — наконец заговорил Анхель. — Если жена забеременела, то она должна спать отдельно от мужа.

— Как отдельно? — не поняла София, уставившись на Анхеля, но он выкрутился, обратившись к Ясмин:

— Как мы можем спать отдельно, если поженились совсем недавно? Я цыган и чту наши традиции, но эта мне непонятна… Я хочу спать там, где спит моя жена и мой ребенок.

— Просто ты раньше с этим не сталкивался, — начала причитать Ясмин. — Беременная женщина — «нечистая», ты же знаешь об этом. Если ты будешь спать с ней, будешь осквернен. А кому нужен оскверненный Анхель Бахти? С тобой все перестанут общаться.

София была поражена, она перевела взгляд на мужа. Он выглядел сбитым с толку.

— Ты в этой деревне главный, — продолжила Ясмин, — и ты в этом доме старший мужчина. Никто не поймет, если ты пойдешь против обычаев. Все закрыли глаза на совместные застолья, на женитьбу на сербке, на ваши отношения до свадьбы, но беременность — это очень важно, такое не скрыть.

— Кто узнает, что творится в этом доме? — не сдавался Анхель.

— Люди ходят к нам домой и могут увидеть! Я уже молчу про то, что беременные не могут вступать в физический контакт ни с кем в этом доме и в этой деревне. Это жестоко! Мы же не можем не общаться с Софией, — Ясмин указала на Софию. — С кем она будет общаться? Одним правилом можно пожертвовать, Анхель! Вам сложно разойтись по разным комнатам и сделать вид, что вы чтите эти традиции?

— Давай позовем бабушку, — занервничал Анхель. — Пусть она нам скажет, как поступить правильно…

— Подождите! — прервала его София. — Это ваши традиции, а вы ругаетесь. Да, они не идеальные, но их принял даже Милош. Мне ничего не стоит принять их тоже. Я уйду из комнаты.

— Нет, — тут же вставил Анхель, — я не могу выгнать свою беременную жену, я уйду сам. Не знаю куда… к Амиру.

На секунду София представила, как обрадуется Шафранка.

— Нет! Не надо к нему! — тут же запротестовала она, пытаясь сообразить, как можно распределить комнаты в доме. — А куда ведет эта дверь? — Она прошла через гостиную к двери, которую никогда не открывала. У нее всегда была своя комната, в другие она и не заглядывала. Может, это кладовая? София дернула ручку, и дверь открылась. Внутри было пусто. Анхель подошел сзади и включил свет. В это секунду Софии на ум пришла одна мысль.

— Я вижу здесь детскую, — улыбнулась она мужу и получила улыбку в ответ.

Комната была небольшой, но уютной, с окном, выходящим в сад, по соседству была комната Анхеля.

— Я всегда забываю об этой комнате, а ведь и правда, тут можно устроить отличную детскую. Сделаем ремонт, купим мебель…

— Но я хочу, чтобы малыш первое время спал с нами, — задумалась София. — После родов мы же сможем жить в одной комнате?

— Если вырезать здесь дверь, то можно делать вид, что мы живем в разных комнатах, а на деле жить в одной, — засмеялся он и взглянул на Ясмин.

Строгий вид сестры заставил отказаться от этой идеи. Анхель закатил глаза.

— После родов тебе лучше находиться с ребенком здесь. А насчет детской — это прекрасная идея! — Ясмин закружилась и чуть не упала. Ее поймал Милош, и все засмеялись.

Не смешно было только Розе, которая вдруг резко стала серьезной:

— Я тоже не понимаю эти традиции! Я уже давно говорила, что для современного мира они дикие. Мы — дикари. Как будто не развиваемся вовсе…

— Что ты такое говоришь? — не поняла Ясмин. — Ты говоришь не как цыганка.

— Я цыганка, но мне бы хотелось быть образованной и следовать достижениям развитого современного мира. А вы до сих пор решаете, где будет спать его жена, потому что она беременная. — Роза указала на Софию. — Во всем мире жена спит там, где спит ее муж!

— Роза! — рявкнул Анхель и шагнул к ней. — Я перережу провода от интернета завтра же! Хотя они и так повреждены пожаром. Цивилизация влияет на тебя не лучшим образом!

— Подождите, — вступилась София, — прекратите ругаться! Роза, — она обратилась к девушке, — я из того мира и могу с уверенностью сказать, что там тоже есть свои традиции. Пусть их не так много, но они есть. Да, они не такие безумные. Да, мало кто их соблюдает, поэтому-то люди и становятся безразличными друг к другу. Вы же свои традиции чтите и следуете им, и именно это делает вас сплоченными.

— Ты стала такой же! — сделала вывод Роза, развернулась и ушла прочь.

Анхель пошел было за ней, но Ясмин уперлась ладонью в его грудь:

— Оставь ее и не порти себе настроение — ее не переделать. К тому же вы заставляете нервничать Софию, а беременным это противопоказано. Давайте лучше подумаем, как переделаем эту комнату.

Анхель облокотился на стену, закрыл глаза и выдохнул. В какой момент своей жизни он ошибся, допустив, что Роза увлеклась чужим миром? И как теперь повернуть время обратно, чтобы исправить это? Можно ли исправить?

Руки Софии обняли его сзади, и она прижалась к нему. Пришлось обернуться и сделать вид, что он ни капли не расстроен. Он вернется к этому разговору с Розой и будет непреклонен.

— У нас еще есть время на обустройство этой комнаты, — произнес он и улыбнулся жене, — тем более что у тебя это хорошо получается. Мы с Милошем сделаем ремонт. Кстати, здесь никто и никогда не жил.

— А для кого предназначалась эта комната? — удивилась София. — Окно выходит в сад, мне здесь очень нравится.

— Это комната была сделана для Розы, но она выбрала… кладовую без окон, — фыркнул Анхель, как будто его сестра была психически больной, и метнул недовольный взгляд на Ясмин.

Не желая препираться, девушка решила перевести разговор на более приятную тему. Она начала прикидывать, как можно расположить мебель в детской. Даже Милош подключился, предложив поставить специальное кресло для кормления:

— Ты будешь сидеть, слегка качаться, баюкая малыша.

— Мне нравится эта идея, — кивнула София и посмотрела на мужа.

Анхель был задумчив, наверняка даже не слышал предложение Милоша. Он размышлял о Розе. Ее поведение начало не то чтобы настораживать, а скорее пугать. Наверное, он сам виноват: когда надо было воспитывать ее, он зарабатывал деньги. Розой занималась Ясмин, но что могла дать одна девчонка другой?

— Ты устал? — спросила София, понимая, что для изможденного ранением Анхеля в этот вечер было слишком много новостей и семейных разборок. Ему нужен отдых.

Слова Софии вывели Анхеля из задумчивости. Он будто снова ожил, доказывая, что он никогда не устает. С этого момента он должен быть всегда собранным и мыслить ясно.

— Я думаю, как поступить, — ответил он, придав голосу уверенности. — Еще полчаса назад мне хотелось кричать на всю деревню о том, что моя жена ждет ребенка, но теперь я передумал. — Он замолчал и посмотрел на Ясмин и Милоша. — Давайте сделаем вид, что никто не знает этой новости, пока я не поговорю с бабушкой и мы не уладим вопрос с этой комнатой.

— Ты можешь пожить в комнате с Милошем, — не унималась Ясмин, — поставим туда еще одну кровать.

— Так и сделаем, но потом, — тверже сказал Анхель. — Завтра утром поговорю с бабушкой, а теперь идите спать, уже поздно.

— Уснешь тут, — улыбнулся Милош, еще раз обнял и поцеловал Софию, игнорируя цыганские законы, и направился к себе.

Ясмин виновато улыбнулась и тоже покинула комнату. Анхель и София остались одни, и, как только дверь закрылась, он прижал ее к себе и вдруг вспомнил про Иво. Нет, теперь он точно не скажет жене о его смерти.

— Прости за выходку Розы. В последнее время она портит праздники.

— Пятнадцать — сложный возраст. — София заглянула в его глаза, вспомнив себя в пятнадцать и то влечение, которое тянуло ее к этому человеку. — В этом возрасте я уже любила тебя, мечтала о тебе и ненавидела себя за это. У меня были друзья, школа, планы… Ей сложно, потому что она не знает, что такое любить, у нее нет друзей… Мне ее жаль. Не ругай ее, мне кажется, что разговор с ней — это совсем не мужское дело. Оставь это мне. — Она коснулась губами его губ, чувствуя его руки на своих щеках. Пальцами он нежно провел по ним, а после поцелуя кивнул и коснулся ее лба своим лбом.

— Хорошо, ты меня уговорила, мудрая девушка. Тогда разговор с бабушкой я возьму на себя — не хочу спать в соседней комнате без тебя. В этом я Розу поддерживаю, хоть и сделал вид, что нет.

— Хитрец. — Она улыбнулась и чмокнула его в губы. — Пойдем, я обработаю тебе швы, а потом ляжем спать…

— В одну постель. Если они разъединят нас, я буду приходить каждую ночь.

Они ушли к себе в комнату, и, пока София обрабатывала швы, Анхель следил за ней, пытаясь уловить в ней хоть какие-то изменения. Она по-прежнему была стройна, правда, немного бледнее обычного, но это ее не портило. Зато София стала более заботливой и внимательной. При этом она даже не догадывалась, что он убил ее друга. Конечно, Иво сам виноват: нечего было идти против Анхеля Бахти.

Сон не шел, хотя Анхель безумно устал. Этот день принес много событий: начался плохо, зато какой потрясающей новостью закончился!

— Я буду отцом, — прошептал он, смотря на спящую Софию и не веря сам себе. Это самая большая радость в жизни.

Лежа в кровати, Анхель строил планы на следующий день. Столько всего надо сделать! Разговор с бабушкой слегка напрягал. У него даже промелькнула мысль, чтобы вообще не говорить ей о беременности Софии, но разве можно что-то утаить от бабушки Гюли? Конечно нет. Надо будет найти достойного врача и свозить Софию на консультацию. Еще эта закопанная не пойми где коробка не давала ему покоя. Никто до сих пор не знал, что она в себе скрывает. Много дел предстоит сделать: решить с Амиром, что делать с его частью оружия, отдать цыганам заработанные деньги, построить новый ангар, убрать поле и вспахать землю…

Его губы коснулись щеки Софии, во сне она улыбнулась. Рука Анхеля легла ей на живот, хотя он был совсем еще плоским. Как тут спать отдельно? Тогда он не сможет любоваться ею и целовать ее, гладить волосы. Беременная женщина не имеет права даже перевязывать раны своему мужу, но София сербка, а не цыганка. Завтра он будет настаивать на своем и приводить разные доводы в разговоре с бабушкой.

София прижалась к Анхелю, словно котенок, и он наконец уснул, чувствуя ее тепло.