Разрушительная ненависть

Ана Хуан (2022)

Молодой врач Джош Чен может очаровать любую девушку, но не Джулс Эмброуз. С тех пор как они встретились, эта рыжеволосая красотка не выходит у него из головы. Джулс — бывшая тусовщица, которую теперь заботит только успешная сдача экзамена на адвоката. У нее есть причины ненавидеть Джоша-сердцееда, но чем больше Джулс узнает его, тем больше понимает: влюбиться можно и ненавидя.

Глава 8

Джош

Работая на «Скорой», я повидал немало всякого безумного дерьма, и последняя неделя не стала исключением.

Мужчина, чья машина врезалась в забор, доставленный в больницу вместе с пронзившим его столбом? Было. (Теперь он находился в отделении интенсивной терапии, но шансы на выживание были.)

Пациент, который снял всю одежду и бегал по отделению голым, пока его наконец не поймали две медсестры? Было.

У кого-то застрял в прямой кишке огурец? Было.

Полное безумие, но именно поэтому я предпочел скорую помощь хирургии, на которой настаивал мой отец. Он хотел хвастаться, что его сын — кардиохирург, но я выбрал хаос. Волнение, когда каждый день приходишь на работу и не знаешь, какие задачи ждут впереди. Оно держало в тонусе, хотя я вполне мог бы обойтись без извлечения овощей из отверстий других людей.

— Отдохни немного, — сказала Клара, когда я закончил очередную изнурительную ночную смену. — Ты похож на зомби.

— Вранье. Я всегда выгляжу идеально. Правда, Люси? — Я подмигнул Люси, еще одной медсестре. Та согласно захихикала, а Клара закатила глаза: — Увидимся завтра. Постарайтесь не скучать по мне слишком сильно.

Уходя, я постучал костяшками пальцев по стойке.

— Не будем, — пообещала Клара. А Люси прощебетала:

— Постараемся!

К горлу подступил смех, но когда я вышел на улицу, он затих, подавленный глубоким истощением. Однако вместо того, чтобы отправиться домой и наконец поспать, я свернул налево, к северной части больничного кампуса, где располагалась клиника «Легал Хэлз Эльянс».

Перед сменой я где-то потерял зарядку, и теперь на телефоне осталось лишь восемь процентов батареи — единственной надеждой стал запасной зарядный блок, который я хранил в клинике.

Когда я подошел к зданию, на крохотной парковке стояла только машина Барбс. Большая часть персонала не появлялась до половины девятого, но она открывала и закрывала офис, поэтому работала дольше.

— Привет, красотка, — пошутил я, заходя в приемную.

— Привет, красавчик, — подмигнула она.

Когда я работал здесь волонтером во времена студенчества, Барбс снабжала меня домашней выпечкой и мудрыми советами — например, когда жизнь подкидывает тебе лимоны, приготовь лимонад и тусуйся с тем, кому жизнь дала водку. Она стала одной из причин, почему я продолжал заниматься волонтерством, несмотря на безумный график. С годами персонал клиники стал для меня второй семьей, и хотя мне хватало времени заходить туда лишь пару раз в неделю, они меня очень поддерживали.

— Не ожидала увидеть тебя сегодня. — Барбс убрала ручку за ухо. — Маленькая птичка напела мне, что ты только вернулся с ночной смены.

Я не стал выяснять, откуда она знает. Барбс была самым осведомленным человеком в больнице. И порой узнавала что-то о людях раньше, чем они сами.

— Поверь, скоро я пойду домой и свалюсь. — Я провел рукой по лицу, пытаясь удержать глаза открытыми. — Мне просто нужно взять зарядку.

Я работал здесь волонтером так долго, что у меня появился собственный стол. Основную часть времени я помогал в бесплатной клинике для незастрахованных пациентов, но также давал консультации по различным юридическим вопросам, требовавшим медицинского заключения.

— Но сначала поздоровайся с нашей новой сотрудницей. — Барбс кивнула на кухонную дверь. — Она тебе понравится. Такая дерзкая.

Я поднял брови:

— Уже новая сотрудница?

В последнее время «Легал Хэлз Эльянс» тонула в работе. Лиза, директор по юридическим вопросам, подумывала нанять временного помощника, пока не закончится аврал, но я не ожидал, что это произойдет так быстро.

— Ага. Третий год обучения на юридическом в Тайере. — Глаза Барбс сверкнули, и я сразу насторожился. — Умная девушка. И красивая, правда, немного нетерпеливая. Она начинала в понедельник, и я обнаружила ее снаружи за пятнадцать минут до открытия клиники.

— Поздравляю, ты только что описала половину девушек в Тайере. — Большинство студентов университета отличались завидным рвением. — Даже не думай, — добавил я, когда Барбс открыла рот. — Я не завожу служебных романов.

Несмотря на репутацию ловеласа, я никогда не встречался с коллегами, даже если работал в качестве волонтера.

Барбс поморщилась от разочарования. Она мнила себя больничной свахой и пыталась пристроить меня уже много лет.

— Кроме того, если бы я и стал встречаться с кем-то из клиники, то только с тобой, — поддразнил я.

Она хмурилась еще несколько секунд, но потом улыбнулась:

— Ты ужасный лжец.

— Лжец? — Я схватился за сердце. — Никогда.

Она покачала головой:

— Иди. Используй свое обаяние в другом месте. Ты для меня слишком молод. И возвращайся, когда увидишь ее, — крикнула она вслед и засмеялась, когда я бросил через плечо раздраженный взгляд.

Я взял со стола зарядку и положил в карман. Затем, поддавшись любопытству, направился на кухню знакомиться с новой сотрудницей. Мне хотелось посмотреть, из-за чего столько шума.

Я толкнул дверь, изогнув губы в приветственной… Какого. Хрена.

Моя улыбка исчезла быстрее конфеты на детском празднике.

Потому что посреди кухни, попивая кофе из моей любимой кружки и изучая стопку бумаг, сидела не кто иная, как Джулс Эмброуз.

У меня подскочило давление.

Нет. Черт подери, нет. Наверное, я уснул после смены и оказался в кошмаре — Джулс никак не могла быть новой сотрудницей. Вселенная не столь жестока.

Она глянула в сторону открывшейся двери, и ее побледневшее лицо доставило бы мне массу удовольствия, не будь я столь же ошеломлен.

— Какого черта ты здесь делаешь?

Наши голоса слились в диссонирующую мелодию: ее тон высокий от напряжения, мой — низкий от ужаса. У меня на подбородке дернулся мускул.

— Я здесь работаю. — Я отпустил дверную ручку и сложил руки на груди. — Каковы твои оправдания?

— Я здесь работаю. Ты работаешь в «Скорой помощи», — Джулс выгнула бровь. — Вижу, ты уже впадаешь в маразм. Так бывает, когда весь ограниченный ресурс мозга уходит на поддержание базовых нужд.

Проклятье. У меня нет на это времени. Я пришел за зарядкой, а теперь ввязался в спор с дьяволицей, хотя хочу только одного — поспать.

Но слишком поздно. Пути назад нет — иначе она будет тыкать мне в лицо последним словом до скончания времен.

— Не проецируй, это невежливо. Если твои умственные способности ниже среднего, не стоит думать, что так у всех. — У нее дернулся глаз, и я ухмыльнулся: — А насчет клиники, я работаю здесь волонтером еще со времен учебы в медшколе.

Перевод: это моя территория. Я занял ее первый.

Звучит по-детски? Возможно. Но я мало где чувствовал себя по-настоящему дома. Клиника была одним из таких мест, а присутствие Джулс разбивало этот мир вдребезги.

— Еще не поздно уйти. — Я прислонился к стене, глядя ей в глаза с молчаливым вызовом. — Ты прекрасно проведешь свободное время в любом другом месте. Уверен, ты найдешь бедолагу, готового помочь тебе заполнить пробелы в расписании и развеять скуку.

— Могу сказать то же самое и о тебе. — Джулс отхлебнула кофе из моей чертовой кружки. — Или девушки перестали вестись на твою чушь? Если только ты не используешь для поиска подруг волонтерство — в таком случае ты просто жалок.

Я за три шага подскочил к ней и так сильно хлопнул ладонями по столу, что задребезжали маркеры, лежавшие рядом с бумагами. Я наклонился вперед, пока между нашими лицами не осталось лишь нескольких сантиметров.

— Проваливай.

Слово вибрировало между нами, напряженное и яростное. Во взгляде Джулс мелькнул вызов.

— Нет, — медленно отчеканила она, подняв мое давление на новый уровень.

Костяшки пальцев впились в твердую древесину — я надавил кулаками на стол. Сердце колотилось так сильно, что ритм эхом отдавался в голове, словно насмехаясь.

Я не знал, почему это меня так беспокоило. Теперь здесь работает Джулс. Ну и что? Я нечасто бываю в клинике и при желании могу вообще с ней не разговаривать. К тому же она тут временно. И уйдет через несколько месяцев.

Но от одной мысли, что она здесь, в моем убежище, пьет из моей кружки, смеется с моими друзьями и наполняет своим присутствием каждую молекулу воздуха, мне стало чертовски трудно дышать.

Один. Два. Три. Я заставлял легкие вдыхать кислород с каждым счетом.

В нескольких метрах гудел холодильник, равнодушный к развернувшейся битве. Тем временем стрелки часов приближались к полуночи, напоминая, что мне давно пора уходить.

Душ. Кровать. Блаженный сон.

Они манили меня, но я оставался здесь, лицом к лицу с Джулс, не желая поднимать белый флаг в нашей молчаливой войне.

Даже находясь так близко, я не мог разглядеть на ее кремовой коже ни единого изъяна. Но мог пересчитать ресницы, обрамляющие карие глаза, и заметить крошечную родинку над верхней губой.

Тот факт, что я обратил на все это внимание, рассердил меня еще сильнее.

— Я думал, тебя интересует корпоративное право. Большие деньги. Престиж. — Каждый слог звучал холодно и так колко, что мог ужалить. — Возможно, эта клиника не столь роскошна, как «Сильвер энд Клейн», но мы здесь занимаемся важным делом. Это не игровая площадка, где можно бить баклуши, пока не перейдешь в «высшую лигу».

Это был удар ниже пояса. Я знал, уже когда говорил.

Видимо, Джулс искала подработку, чтобы продержаться до сдачи экзамена, и в этом не было ничего плохого.

Но раздражение — из-за отца, из-за Алекса, из-за грызущего грудь чувства пустоты, терзавшего по ночам чаще, чем я хотел признавать, — превратило меня в какого-то незнакомого человека, и этот человек мне не слишком нравился. Обычно мне удавалось притворяться беззаботным парнем, которым я был в школе, но рядом с Джулс почему-то никогда не получалось долго удерживать эту маску.

Возможно, потому что я позволял ей видеть во мне все самое худшее. Равнодушие к мнению окружающих дарит определенную свободу.

— Как же тебе нравится видеть во мне все самое худшее. — Если мой голос был ледяным, то голос Джулс — огненным, и он спалил острые края моего раздражения, оставив пепел стыда.

— Думаешь, я буду заявляться сюда каждую неделю, заполнять несколько бумаг и изображать работу лишь потому, что я временный сотрудник? Придурок, у меня новости: если я за что-то берусь, я делаю это хорошо. Не важно, в крупной ли это юридической фирме, некоммерческой организации или чертовом киоске с лимонадом в конце улицы. Если ты врач, это еще не значит, что ты лучше меня, а если я хочу зарабатывать много денег, это еще не значит, что я дьявол. Так что засунь свое ханжество себе в задницу, Джош Чен, с меня довольно.

В комнате воцарилась тишина — не считая частого дыхания Джулс. Ее хладнокровие испарилось, сменившись покрасневшими щеками и горящим взглядом, но сейчас ее гнев не доставил мне удовольствия.

Я открыл рот, желая что-нибудь сказать, но был слишком ошеломлен, чтобы сформулировать подходящий ответ.

За прошедшие годы мы с Джулс обменялись бессчетным количеством колкостей. Она всегда старалась изо всех сил, но случившееся сейчас… Не знай я ее получше, мог бы поклясться, что ей действительно больно.

Грудь пронзила раскаленная кочерга стыда.

Я выпрямился и провел рукой по лицу, задаваясь вопросом, когда моя жизнь так чертовски усложнилась. Я скучал по временам, когда мы с Джулс оскорбляли друг друга без зазрения совести, когда моя сестра не встречалась с моим бывшим лучшим другом, а мой лучший друг еще был моим другом.

Скучал по временам, когда я был собой.

И в данный момент собирался совершить поступок, на который прежний Джош не согласился бы даже под угрозой увечья.

— Мне не следовало так говорить, — наконец признал я. — Это удар ниже пояса, и я… — На подбородке дернулся мускул. Черт подери. — Мне жаль, — выплюнул я.

Я извинялся перед Джулс впервые, и мне хотелось закрыть вопрос как можно скорее.

То, что я поступал правильно, вовсе не означало, что мне это нравится.

Я приготовился к колкостям от Джулс, но их не последовало. Она просто смотрела на меня, будто я ничего не говорил. Я продолжил:

— Но эта клиника важна для меня, и я не хочу, чтобы наши… разногласия мешали работе. Поэтому предлагаю перемирие.

Предложение перемирия сродни капитуляции, но наша вражда не должна отравлять мою жизнь в клинике. Где угодно, но не здесь. Она нахмурилась:

— Перемирие.

— Только когда мы в клинике. — Я был не настолько наивен, чтобы думать, будто мы сможем поддерживать хоть какое-то подобие мира вне работы. — Никаких оскорблений и язвительных комментариев. Ведем себя профессионально. Договорились?

Я протянул руку. Джулс посмотрела на нее, как на свернувшуюся перед броском кобру.

— Если это тебе, конечно, под силу.

Я с удовлетворением заметил, как она поджала губы. Я пробудил дух соперничества, как и рассчитывал.

Не сводя с меня взгляда, она схватила и сжала мою ладонь. Сильно.

Боже. Для такой малютки она оказалась чертовски сильной.

— Договорились, — сказала она с улыбкой.

Я улыбнулся в ответ, стиснул зубы и сжал ее руку еще сильнее, наслаждаясь тем, как раздуваются ее ноздри.

— Отлично.

Забудьте, что я говорил о скуке.

Впереди ждут интересные месяцы.