Навязанная девочка

Ана Сакру (2024)

— Входи, — раздается властный голос дяди. Ни жива, ни мертва открываю дверь. Перед глазами от волнения плывет пол и носки моих туфель, пока семеню в центр кабинета. Замираю на рисунке центрального цветка на ковре. Рассматриваю несколько пар мужских ног в брюках. Ну и какие же из них принадлежат моему будущему мужу? Боже, я не хочу это знать… Дядя подходит ко мне вплотную. Как собаку треплет по щеке и заставляет взглянуть ему в глаза. — Красавица, — хмыкает, а затем небрежно кивает себе за спину, — Знакомься, Наталья. Булат Евгеньевич Терехов, скоро твой муж. Прослеживаю за направлением его взгляда… И меня ошпаривает таким жаром, что кажется я сейчас задымлюсь. Терехов небрежным жестом поправляет пиджак и делает шаг в мою сторону. Его губы кривятся в циничной ухмылке. — Приятно познакомиться, Наталья…Ваша скромная племянница, да, Алан Фирадович? — тянет с только нам двоим понятным сарказмом. А у меня кровь в жилах стынет от страха, что он расскажет про вчера.

Глава 11. Наташа

От такой прямой постановки вопроса ноги мои подкашиваются. Я плюхаюсь, не глядя, на краешек кровати и залпом делаю большой глоток из стакана, который судорожно сжимаю в руке. Горло мгновенно обжигает крепчайшим алкоголем. Закашливаюсь, смахивая выступившие в уголках глаз слезы.

— Полегче, — фыркает Булат, с прищуром за мной наблюдая.

— С-спасибо…Почему ты вообще женился? Вот так! — отдышавшись, выпаливаю ему в лицо свой самый главный вопрос, — Даже не видел, получается! Я не понимаю…

Булат хмыкает себе под нос, прежде чем ответить. Рассеянно вертит в руке стакан, наблюдая, как в нем переливается янтарная жидкость, а потом снова поднимает на меня взгляд.

— Ну, во-первых, я видел. Какую-то твою фотку мне Дадуров показал. То ли с выпускного, то ли с чьей-то свадьбы…Правда, особо я не всматривался, вот и не узнал. А во-вторых…А что ты вообще знаешь о нашем с ним договоре? — выгибает бровь.

— Ничего, дядя просто поставил меня перед фактом. И это было всего три дня назад!

— И ты не сопротивлялась? — чуть склоняет голову набок, а у меня щеки загораются от обиды и гнева.

То есть я что? Это я должна была этот дурдом предотвратить по его мнению? Я???

— Будто ты не знаешь, как это делается! И кто такой Дадуров! — возмущаюсь.

— Спокойно, я всего лишь спросил, — снисходительно улыбается на это Булат. Раздражает.

— Зачем такие глупые вопросы?!

— Хочу выяснить твою позицию. Не более того… — пожимает плечами, развалившись в кресле еще вольяжней. Тяжёлые веки наполовину прикрывают голубые глаза. Пальцы левой руки рассеянно выбивают дробь на широком подлокотнике, — Значит, заставили, а ты против… И сейчас против? — выделяет"сейчас"голосом, слишком много смысла вкладывая в это слово.

Вопрос с подвохом. Поджимаю губы. Молчу, смотря ему в глаза.

Я без понятия, чего можно ожидать от этого человека. Все, что я о нем знаю, это то, что он общается с такими как мой дядя, и накануне с Вероникой переспал, видя ее в первый раз. Оба этих факта не в пользу моего новоиспеченного мужа с моей точки зрения.

— Почему женился ты? — вместо ответа на его вопрос повторяю свой.

— Твой дядя должен мне крупную сумму, решил отдать так, — с расстановкой произносит на это Булат и делает еще один глоток из своего бокала, глядя мне в глаза.

— Очень странное вложение, — шепчу глухо, — Я ничего не стою…

— Мне сказали иначе, — щурится Булат, — доля твоей матери в наследстве почти в два раза покрывает долг.

Он говорит это, а меня изнутри надеждой ошпаривает словно кипятком. Я даже нервно улыбаться начинаю, поддаваясь корпусом навстречу Булату.

— У моей матери не было ничего, он тебя обманул! Дед лишил ее доли, когда она сбежала с отцом.

— Это ты не знаешь ничего, — уверенно фыркает Булат, и в его голубых глазах мелькает высокомерие, — Не лишил, а всего лишь переписал завещание. Да, твоей матери бы уже ничего не досталось в любом. Но если внук или правнук Фирада Дадурова вернется в лоно семьи, примет веру и будет принят в диаспоре, то ему достанется все. И это правило будет действовать от его рождения. Родитель, отец, сможет распоряжаться…Братьев у тебя нет, ты одна, так что…Понимаешь?

— Но… — я озадаченно замолкаю. Пытаюсь сообразить, осознать, переварить.

Внук или правнук, то есть… Мой сын?

Снова отшатываюсь от Булата на инстинктах. Тем более, что в его обманчиво ленивом взгляде сверкает что-то хищное, когда он сейчас смотрит на меня.

— Это какой-то бред… — бормочу, — Дяде бы проще было меня убить…И все оставить себе.

— Может быть. Но это ведь грех, все-таки его род, еще он говорит, что поклялся отцу о тебе позаботиться. Да и долг бы все равно никуда не делся. Подозреваю, он планировал продать тебя повыгодней для себя, породниться с важным кланом, обрасти новыми связями, что-то себе отщипнуть, но вышло как вышло, да? — хмыкает Булат, коротко поднимая стакан, будто желая со мной чокнуться.

Его губы трогает кривая улыбка, прежде чем он делает большой глоток и осушает бокал до дна. Внимательный взгляд так и сверлит меня насквозь. А я сижу, вся заледеневшая, и не могу никак прийти в себя.

Терехов сказал"сын", а значит…

Боже, мы оба прекрасно понимаем, что это значит. Воздух уже греется в комнате между нами, уплотняясь с каждой секундой и мешая дышать. Пытаюсь набрать полные легкие и не могу. В горле ком нарастает.

— Когда я увидела тебя сегодня, я понадеялась, что все будет фиктивно, — сдавленно хриплю. Часто моргаю, чтобы прогнать подступающие слезы. Мне надо оставаться с трезвой головой, а не поддаваться эмоциям. Разговор еще не окончен… — Ты… Ты не похож на… — пытаюсь слова подобрать, — на обычных дядиных знакомых.

— В какой-то степени да, будет фиктивным, — кивает Булат, наливая себе еще.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я тебя не люблю, — говорит просто, — Ты меня тоже, и я не требую, чтобы ты делала вид, что любишь. Я вообще не планировал жениться, но Дадуров предложил сделку, которая выглядела слишком заманчивой. И это прежде всего сделка. Финансовая. А что касается побочек… Хочу жить комфортно прежде всего. По минимуму что-то менять. Тебя я тоже ни в чем ограничивать не собираюсь. В разумных пределах конечно. С виду все должно быть прилично. Особенно с твоей стороны. За нами будут следить, прошу это не забывать.

Слушаю его и теряюсь еще больше. Морозец по коже гуляет. Как все это понимать?!

— У нас даже свадьбы нормальной не было. О каких приличиях ты говоришь? — рассеянно замечаю.

— Будет, где-то через месяц, когда документы на переоформление подготовят окончательно. А пока ты… Хм.. Моя гостья…И залог того, что твой дядя уже не взбрыкнет.

— То есть заложница, — поправляю я.

Терехов лишь передергивает плечами, но не собирается ничего отрицать.

— Дядя сказал, что ты можешь меня вернуть, если тебе что-то не понравится, — вспоминаю.

— Мне все нравится, — более низким голосом произносит Булат и окидывает меня неприкрытым плотоядным взглядом. Быстрым и жарким настолько, что вся кожа на миг становится одним болезненным ожогом.

У меня лицо застывает в немом протесте, и, похоже, мужчина это замечает. Улыбается лениво и расслабленно, будто и не было ничего.

— Учитывая, что дядя мог выдать тебя за совсем другого человека, с гораздо более требовательными установками касательно женщин, думаю, для тебя все это тоже отличная сделка, разве нет? — интересуется Булат с лёгкой насмешкой.

Не могу согласиться. Это какой-то кошмар. Сын…

— Ты сказал, что настоящей семьей мы не будем… Фиктивно…Мы прибегнем к ЭКО? — с тайной надеждой спрашиваю.

— Думаешь, сами не справимся? — с трудом сдерживает улыбку Булат.

— Не смешно… — шепчу задушено.

– — Ладно, Наташ, давай теперь серьезно, — и его лицо и правда мгновенно становится серьезным и сосредоточенным, сходу прибавляя ему несколько лет. Терехов отставляет стакан на журнальный столик, подается ко мне, уперев локти в колени и переплетая пальцы в замок. Тяжело смотрит исподлобья, — Наталья, ты моя жена. На ближайшие годы точно. А значит во многом ты и будешь ей. В том числе в плане секса. Не надо разыгрывать передо мной святую наивность, будто ты не знала, что так повернется твоя судьба. Вчера, в лесу ты показалась мне вполне разумной, прагматичной девушкой особенно на фоне своих подруг. Вот и оставайся такой. Если бы мне сейчас привели блеющую овечку, которую научили обращаться к мужчине не иначе как"мое солнце и звезды", этого разговора просто бы не было. Я бы переспал с ней и посадил дома, не испытывая никаких проблем. А тебе я сейчас делаю одолжение, пытаюсь говорить на равных, ты это понимаешь? Будь добра, оцени.

Оценить?!

Какой же… снобище этот ваш Митрофан! Хочется в лицо ему ногтями вцепиться, но я всего лишь шумно сглатываю и сжимаю задрожавшие пальцы в кулаки.

— Наташ, не смотри на меня так воинственно, это дико возбуждает, — с хриплой усмешкой фыркает Булат, снова берясь за стакан.

Вздрогнув, инстинктивно опускаю взгляд. Он на это тихо смеется! Козел…

— Не переживай. Уверен, что в сексе у нас проблем не будет. Допивай и будем проверять, — выдает Терехов будничным тоном.