По осколкам льда

Ана Райт (2024)

Вся жизнь Анны — это бесконечный побег от воспоминаний и боли. Переезд в Москву дарит ей надежду на новую жизнь, свободную от старых обид и разрушительных чувств. Здесь хоккей и Николай остаются лишь туманными воспоминаниями, а сердце Анны пытается исцелиться от душевных ран.Но когда жизнь вновь сводит ее с Николаем, плотная завеса над прошлым начинает трещать. С каждым его появлением в ее жизни, Аня чувствует, как старая боль всплывает на поверхность и все, о чем она так сильно хотела забыть, возвращается с новой силой.Дать второй шанс или оттолкнуть человека, который когда-то причинил ей столько страданий?

Глава 2

Солнце едва ощутимо освещало дом в двадцать восемь этажей, отражаясь в зеркальных панелях. Пока не смеркалось, однако от былой жары, смолившей целый день, не осталось и следа. Легкий ветер приятно обдувал кожу и колыхал волосы, шевелил цветы. Геометрические фигуры из молочных камней возвышались на короткостриженом газоне, обрамляя бегонии и гортензии.

— Спасибо, что проводил, — сказала Аня, убирая пряди с лица, и остановилась у подъезда.

— Ты же знаешь, что я не прочь провести время в приятной компании. Дома настоящая скука, — признался Даня, пожимая плечами. — Не смею задерживать. Держу пари, Есения мечется по комнате в ожидании тебя.

Даниил видел Есению всего лишь пару раз, однако хорошо понял ее характер. Аня представила, как Вяземская — энергичная и нетерпеливая — расхаживает по гостиной с телефоном в руках, то прижимая гаджет к уху, то заглядывая в экран. Когда дело касалось приятных вестей, Есения не могла усидеть на месте: ей необходимо было обсудить все в мельчайших подробностях.

— Вероятно, так оно и есть, — улыбаясь, сказала Аня. — До завтра.

Она махнула рукой на прощание и скрылась в подъезде. Внутри пахло сигаретами. Кто-то снова курил на лестничной клетке вопреки жалобам жильцов и консьержки. Поморщившись, Аня прошла к лифтам и нажала на кнопку вызова. В ожидании стучала босоножкой по полу и мотала ею из стороны в сторону. Она бы с радостью прошлась пешком по лестнице, чтобы добавить в жизнь больше физической активности. Однако на подвиг в двадцать этажей все же не решилась.

Когда металлические створки распахнулись, Аня зашла внутрь вместе с подошедшими соседями. Кабина дернулась и взмыла, останавливаясь на нужных этажах. Поднимаясь на двадцатый этаж, она суматошно искала в сумке ключи от квартиры, которые куда-то запропастились. Аня была уверена, что не могла их потерять, — она всегда убирала ключи во внутренний карман на молнии.

Выйдя из лифта и направившись к квартире, она остановилась у открытой настежь двери. На пороге стояла Есения в домашнем спортивном костюме и трясла ключами, зажатыми между большим и указательным пальцами.

— Не это ли ищешь? — вопросительно пропела Вяземская, склонив голову набок.

Глаза Ани широко раскрылись от удивления. На ключах висел брелок в виде полумесяца. Есения шагнула назад, сжав ключи в ладони.

— Я была уверена, что ключи при мне. Как они у тебя оказались? — переступив порог и захлопнув входную дверь, поинтересовалась Аня.

— Ну, ты забыла их, в спешке убегая на работу. Как ты попала в подъезд?

— Было открыто.

— А я думала, соседи впустили, — отшутилась Есения. Сама она почти ни с кем не контактировала. Разве что изредка обменивалась парой-тройкой фраз с семейной парой на лестничной клетке.

— Если бы не было открыто, то обязательно впустили. В отличие от тебя, я всегда здороваюсь с соседями.

Изумрудного цвета глаза с прищуром уставились на Аню. Несколько темно-коричневых прядей упали на лицо, закрывая добрую ее половину. Стрижка-каскад хоть и придавала строгости образу, но не затмевала ту искренность, что всегда исходила от Есении. Даже сейчас она не злилась, а, скорее, шутливо ерничала.

— Ты же знаешь, что за пределами этого дома я вполне общительный человек! — Есения широко развела руки, демонстрируя масштабы своей социализации. — Мне просто не нравятся наши соседи. Большинство из них — мажоры, у них на уме деньги, вечеринки, спиртные напитки. Хотя они могли бы отдать эти деньги тем, кто в них действительно нуждается!

Аня была вполне согласна с Вяземской, она знала ее отношение к деньгам и к расточительности. Родители Есении — владельцы крупной сети онлайн-магазинов натуральной косметики. Поэтому к бедным ее не припишешь. С самого детства девушка купалась в непозволительной роскоши, училась в частной школе с английским уклоном и закончила престижный московский вуз. Но деньги не принесли ей счастья. В тот момент, когда жизнь бросила ее на острые скалы, деньги стали для нее пылью. Стереотип о том, что количество нулей на банковском счету решает любые проблемы, разрушился. У ее семьи было достаточно средств, но все это стало бессмысленным, когда парня Есении не смогли спасти после несчастного случая.

Когда Аня только переехала в Москву, ее единственным желанием была быстрая адаптация. Незнание города обременяло. По вечерам после работы Аня выходила на мерцающие разноцветными огнями улицы и проспекты и без остановки фотографировала все новые для себя места: Красную площадь, Александровский сад, ВДНХ, Патриаршие пруды, музей-заповедник и даже просто бутики с оригинальными вывесками. Она буквально с головой погружалась в столичные красоты, иногда забывая о времени.

В один из таких прогулочных вечеров Аня встретила Есению. Она настраивала кадр, чтобы запечатлеть старинную улицу, как вдруг кто-то тронул ее за плечо. От испуга Аня подскочила на месте, едва не выронив фотоаппарат, и, обернувшись, заметила широко улыбающуюся девушку. Есения тогда занималась одним проектом и предложила Ане поучаствовать в благотворительном вечере — ей нужен был фотограф. Аня сразу же приняла предложение: больше работы — меньше времени на личные переживания. С тех пор между ними завязалась дружба, и Костенко переехала из затхлой квартиры на окраине города почти в центр Москвы.

— Ты же знаешь, почему я с такой охотой берусь за благотворительные проекты? — Вопрос Вяземской заставил Аню стушеваться. Она знала, что, помогая нуждающимся, Есения жертвует во имя своего погибшего парня. — Потому что кому-то в этом мире дается все, а кому-то — ничего.

— Знаю, Есеня. — Аня приобняла ее за плечи и повела в гостиную.

Подвесная люстра-каскад вкупе с небольшими светильниками, установленными по периметру, освещала небольшой, но вполне вместительный зал. Холодный белый свет падал на стеклянный журнальный столик, размещенный по центру, вокруг — мягкий серый диван и кресло подле панорамного окна. Заходило солнце, но серо-молочные шторы все еще не были задернуты. Цветы хлопка в хрустальной вазе гармонично дополняли интерьер гостиной.

Есения приземлилась на диван, подкладывая под спину декоративные полосатые подушки и подбирая под себя ноги. Аня присела рядом в той же позе.

— Когда родители перед отъездом в Швейцарию покупали эту квартиру, они думали о комфорте и безопасности. Но забыли или так и не поняли, что меня тошнит от такой роскоши.

Признание Вяземской заставило Аню стушеваться. Еще в начале дружбы Есения только раз коротко обмолвилась о родителях и их вечной погоне за деньгами. Потому при втором таком упоминании ей стало немного неловко. Деньги и родители — болезненное воспоминание Есении. Чтобы как-то разбавить обстановку, Аня воскликнула:

— Зато из твоего окна видно Лефортовский парк!

Вяземская звонко расхохоталась.

— Не люблю парки.

— Это потому, что ты не бегаешь в них по утрам! — Аня ткнула подругу в плечо.

— Вставать в шесть утра ради того, чтобы пробежать пару километров? Помилуй, господь. — Есения сложила ладони в притворной мольбе.

— Легкая физическая активность еще никому не мешала.

Есения закатила глаза, как делала в моменты, когда раздражалась от мотивационных фраз. Не то чтобы она ненавидела их. Просто считала, что толкающие на невозможные свершения высказывания навязывают людям ложные цели и мечты. Желая подражать какому-либо лидеру, актеру или блогеру, человек теряет данную от природы индивидуальность, смешиваясь со стадом. В ее понимании каждый сам должен прийти к тому, что жизнь застыла на одном месте и в ней нужно что-то менять.

— Всегда хотела спросить, откуда в тебе столько любви к спорту? Энтузиазм? Модные журналы? Секта фитоняшек?

Аня открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Еще со школьных и университетских времен ее было не заставить заниматься на тренажерах или пробежать даже километр. Она считала спорт бессмысленным, любая физическая активность приводила ее в негодование и толкала на разглагольствования о социальных стереотипах. Но все изменилось в тот момент, когда она стала пресс-секретарем хоккейного клуба. Каждая тренировка команды заставляла менять взгляды. Спорт — это выдержка, после каждого падения хоккеисты вставали снова и снова, показывая свой характер.

Аня тоже хотела развить ту выдержку, с которой «Снежные Барсы» выходили к противнику. Хотела показать, что у нее тоже есть сила воли. Пробежки по утрам не позволяли ей тонуть в собственных мыслях и помогали побороть апатию. Вначале путь казался трудным. Каждая пробежка сопровождалась одышкой и ломотой в теле. Но потом наступало облегчение. Как физическое, так и моральное. Она забывалась.

— Простое желание держать тело в тонусе, — пожав плечами, ответила Аня и тут же добавила: — Ты по телефону сказала, что взялась за какой-то благотворительный проект и от меня требуется помощь.

Едва речь зашла о проекте, глаза Есении засияли. Она тряхнула головой и запустила пальцы в волосы, поправляя прическу. Упершись правой ногой в серый ковер на полу, произнесла:

— Верно. Первого августа в музее Москвы пройдет выставка фотографий в стиле ретро. Там соберутся люди, готовые выкупить снимки. Деньги с продажи пойдут в благотворительный фонд помощи онкобольным детям. Поэтому мы должны поучаствовать.

— Но это же так скоро! — заглянув в мини-календарь на журнальном столике, воскликнула Аня. Однако Есению это ничуть не смутило.

— Именно, — без тени сомнения сказала Вяземская. — Поэтому надо оперативно все спланировать.

Аня изогнула бровь и, прищурившись, уточнила:

— Ты хотела сказать, не спать ночами, чтобы успеть?

Есения скорчила страдальческую гримасу. Хотя сожалением здесь и не пахло. Она умело давила на Аню, зная, что та не сможет отказаться. Участие в благотворительных проектах или акциях нравилось не только Вяземской. Обе заглушали внутреннюю боль, пусть и возникшую по совершенно разным причинам.

— Напомни, пожалуйста, почему мы с тобой дружим? — уперев руки в бока, спросила Костенко.

— Потому что я добрая и отзывчивая! — Есения невинно убрала несколько прядей за ухо. — Так ты в деле?

— А может быть иначе? Конечно, в деле.

— Так и знала! — На радостях Есения соскочила с дивана и подпрыгнула почти до потолка, слегка задев люстру головой. Почесав место ушиба, она выдала: — Кстати, я тут воспользовалась твоим ноутбуком, мой ведь в ремонте. Тебе звонил твой друг-хоккеист.

Аня хлопнула себя ладонью по лбу, напрочь позабыв о созвоне с Федей. Улетая в Москву, она пообещала не терять с ним связь. Пусть Любимов и играл за «Снежных Барсов», это никак не сказывалось на их общении. Разве что тема хоккея и Литвинова была под запретом.

— Дьявол! Как я могла забыть? Давно звонил?

— Когда ты гуляла с Даней.

— О, нет! — Аня потерла переносицу.

— Он ненавидит всех парней, что тебя окружают?

— Скорее, не переносит моих бывших, — призналась Костенко.

Этот факт позабавил Есению, которая от возбуждения потерла ладони и широко улыбнулась. Хищно взглянув на подругу, она подошла к Ане, явно в надежде выбить из той ответ.

— То есть ты хочешь сказать, что скрыла от меня, что Даня — это не просто главный редактор «Спортивного вестника», а твой бывший парень? Как ты могла утаить от меня это? Я всегда делюсь с тобой самым сокровенным! Тоже мне подруга… — Есения надула губы.

— Прости, как-то не было подходящего случая. Мы встречались с ним в школе. Но сейчас мы просто друзья.

— Уверена в этом? — с напором спросила Вяземская. Кажется, она была не прочь услышать, что Аня только прикрывается дружбой.

— Более чем.

— Тогда другой вопрос. — Есения сложила руки на груди. — Твое сердце все еще занято?

Аня промолчала. В глазах промелькнула тоска. Свободно ли ее сердце? Нет. Она по-прежнему хранила в нем то светлое чувство, которое пережила с Николаем. Как бы ей ни хотелось вырвать его из груди, ничего не выходило. Она научилась контролировать свои мысли и управлять чувствами. Но так и не смогла отпустить. Человек, разбивший ей сердце, также подарил прекрасные воспоминания, уничтожить которые не получалось. Она просто двигалась дальше, но никого не подпускала к себе. Не могла.

— Ты не против, если мы обсудим фотосъемку чуть позже? Мне нужно перезвонить Феде.

Оставив Есению без ответа, Аня скрылась в арке, отделяющей гостиную от длинного коридора. Когда-нибудь она наберется смелости и расскажет подруге все о Николае. Но пока не готова бередить незажившие раны.

* * *

Захлопнув за собой дверь, Аня прижалась к ней спиной, запрокинув голову. Хотелось собраться с мыслями перед звонком, чтобы Федя не заметил перемен в ее голосе. Сегодня был не ее день: как назло, чуть ли не каждый встречный подводил ее к мыслям о прошлом. К мыслям о нем. Невозможно больше думать о человеке, который находился почти в 720 километрах от нее. Неправильно было думать о нем. Он ведь ее забыл.

Аня яростно терла лицо, будто пытаясь стереть с него печаль. Кожа раскраснелась и алый румянец проступил на щеках. Наклонившись, она собрала волосы в небрежный пучок. Включила ночник, стоявший на прикроватной тумбочке. По пути за ноутбуком, лежавшем на комоде, девушка ударилась мизинцем о ножку кровати. Палец отозвался резкой болью. Она оперлась рукой на мягкую постель и схватилась за палец. Чтобы успокоиться, оглянулась вокруг.

— Говорят, что светло-голубые стены — это символ чистоты и умиротворения. Не тут-то было! — пробормотала Аня. Цвет спальных стен отнюдь не успокаивал ее.

Когда боль в пальце утихла, она ловким движением взяла ноутбук с комода и бросила его на кровать. Не желая, чтобы соседи в доме напротив на нее смотрели, занавесила белые шторы. Впиваясь пальцами ног в серый ковер с узором, посматривала то на кресло возле окна, то на кровать — выбирала место. Остановилась на кровати. После прогулки по городу на шпильках ноги гудели. Хотелось их выпрямить.

Забравшись на кровать, Аня приоткрыла крышку ноутбука и открыла «Скайп». Из всех возможных приложений для видеосвязи Федя почему-то предпочел именно его. На экране светился пропущенный звонок от Любимова, и она поспешила кликнуть на уведомление. Через минуту черный экран сменился картинкой со знакомым интерьером. Федя сидел в гостиной и пальцами зачесывал мокрую челку назад. С последнего созвона он ничуть не изменился. Разве что плечи стали шире. Он снова набирал форму перед началом сезона.

— Привет! — воскликнула Аня. Она была искренне рада этому звонку. Не только потому, что соскучилась по другу, но и потому, что он помог избежать неловкого разговора с Есенией.

— Кого я вижу на экране! — Он взболтнул шейкер с протеиновым коктейлем. — Анна Костенко собственной персоной. Я уж подумал, что ты не хочешь меня ни видеть, ни слышать.

На губах Ани застыла легкая усмешка.

— Шутишь? Меня просто не было дома. Работа и… — она осеклась, когда с ее уст была готова сорваться правда.

Федя щелкнул указательным пальцем, открыв шейкер, и отпил. По влажным волосам и чистой футболке, надетой на мокрое тело, Аня могла сделать вывод о недавней домашней тренировке. После того как «Снежные Барсы» покинули плей-офф, Федя дал слабину и увлекся фастфудом. Даже набрал пару килограммов. Поэтому теперь усердно работал, чтобы снова стать надежным щитом для команды.

— Ты стала очень много работать. Когда ты от себя отстанешь и позволишь немного отдохнуть?

Аня недовольно цокнула языком, потерев ладони. Все вокруг твердили, что она слишком предана работе и не умеет вовремя остановиться. Лезли с непрошеными советами. Однако рекомендации насчет отдыха были ей не нужны. Только с Есенией она смогла найти общий язык: та трудилась без остановки, словно в нее была встроена батарейка с постоянным зарядом.

— Не утрируй! Я умею отдыхать, просто очень люблю свою работу. Лев Игнатьевич, конечно, не самый мягкий начальник. Но все-таки его вера в меня — ключ к личному успеху.

Брови Феди от изумления взлетели. Глаза расширились.

— Так-так… — Он поставил шейкер на стол и почесал небритый подбородок. — Умеешь отдыхать? И когда ты в последний раз выходила куда-нибудь? Ваши авантюры с Есенией не в счет.

— Эм, сегодня, — без раздумий выпалила Аня. — После работы я пила кофе в компании хорошего человека. — Она отвела взгляд в сторону, прикусив язык и предугадывая реакцию Феди.

Вздернутые брови опустились и сдвинулись к переносице. Удивление сменилось негодованием. Он напрягся. И его озадаченность была весьма заметна. Федя раскалялся подобно металлу, но попытался выровнять дыхание.

— Хороший человек — это Даниил Сакович?

Аня кивнула.

— Не вижу в нем ничего плохого.

— А я вижу! — Федя стукнул ладонью по дивану. Приглушенный звук удара заставил Аню поморщиться. — Ты не умеешь выбирать парней. Все, с кем ты встречалась, разбивали тебе сердце. И если этот тип решил тебя вернуть, то передай, что сначала ему предстоит поговорить со мной. Потому что, если ты решишь наступить на те же грабли, я не смогу держать себя в руках! И несомненно разобью ему лицо!

Гиперопека со стороны Феди порядком надоела Ане. Он раз за разом заводил одну и ту же шарманку насчет парней и разбитого сердца. Эти пластинки стали настолько заезженными, что теперь разозлилась Костенко. Федя — хороший друг, который всегда может поддержать. Но временами он перегибает палку, забывая, что Аня не маленький ребенок, который не может за себя постоять или принимать решения. Она состоявшаяся личность.

Девушка скрипнула зубами и ответила, заметно повысив тон:

— Прекрати! У нас не осталось ничего друг к другу. Это обычные дружеские отношения. Мне с ним комфортно. Мы как будто на одной волне. В переполненной людьми чужой Москве он протянул мне руку! Если ты продолжишь меня пилить насчет Дани, я сбрасываю звонок!

— Ладно, ладно! — Федя поднял руки в знак капитуляции. Прощаться на недоброй ноте он не желал. Гнев понемногу отступал на задний план.

— Даня — отзывчивый человек, — добавила Аня. — Он оказал нам одну услугу, о которой не стоит забывать.

— Знаю. — Он протяжно вздохнул и поспешил перевести тему. — Я звонил тебе по другому поводу.

— По какому же? Я думала, что ты просто соскучился по лучшей подруге! — шутливо сказала Аня, ее раздражение быстро сошло на нет.

— Конечно, соскучился. Но повод другой. — Он замолчал, подбирая нужные слова.

— Так и будешь молчать и сверлить шейкер взглядом?

Томить Аню Федя не стал, учитывая, что она была крайне любопытна и не любила, когда ходят вокруг да около. На выдохе он озвучил повод вечернего звонка:

— Первого августа мы прилетаем в Москву на несколько дней.

— Мы — это?..

— «Снежные Барсы», — закончил за нее Федя. — Ты же в курсе предсезонных сборов. Нам предстоят межсезонные матчи с «Ледяными Королями» и «Стальными Волками».

Губы пересохли от волнения. Аня знала об этом. Но из уст друга эта новость стала более реальной, настоящей. От внимания Феди не ускользнул ее рассеянный и потухший взгляд.

— Это не значит, что ты пересечешься с командой и… Литвиновым.

— К-как он? — вырвался непрошеный вопрос.

— Очень увлечен возвращением в хоккей, его голова забита тренировками. Он единственный, кто остается допоздна на льду и отрабатывает броски.

Аня натянуто улыбнулась. Ей хватит того знания, что Николай в порядке и готов вернуться на лед. Она помнила, что хоккей — его страсть и второй дом. И если в этом доме спокойно, значит, ей нечего тревожиться.

— Что ж…

С улицы послышался какой-то громкий звук. Аня перевела взор с монитора на завешенное шторой окно. Хоть за плотной тканью ничего и не было видно, резкий звук отвлек ее. Она с минуту смотрела туда, откуда доносился рев, и не моргала, словно перезагружалась. Федя тоже молчал. Из динамиков доносилось его сопение.

— Я уже пожалел, что сказал о нем, — нарушил затянувшееся молчание Любимов, почесывая бровь. — Не вздумай лить по нему слезы! Ни один мужчина в мире не достоин того, чтобы ты плакала.

Аня придала взгляду суровости. То, что Николай всегда называл сдержанностью, скрыло минутную слабость. Пересилив себя и гордо вздернув подбородок, невозмутимым тоном она произнесла:

— Я поинтересовалась скорее из вежливости. Мне не до него. Нужно помочь Есении с выставкой, которая пройдет первого числа. Времени в обрез, а у нас ни концепции, ни места, ни модели. Но мы же с тобой встретимся?

— Постараюсь отпроситься у Сергея Петровича на пару часов. Так что за выставка?

Аня неожиданно оживилась и, активно жестикулируя, принялась рассказывать Феде про благотворительный проект. В ее глазах снова мелькнул огонек. Остаток разговора прошел за воодушевленным обсуждением предстоящей выставки. К теме предсезонных сборов они не возвращались.