Планета завоёвана?

Анатолий Тамразян, 2014

Трилогия мистического романа о параллельных мирах, людях и дьяволе. «Планета завоёвана?» (продолжение романов Пристегнитесь, громим ад! и Исповедь Сатаны) История о том, что в нашей галактике, где обитает наша родная планета Земля, у неё – Земли есть несколько двойников, которые находятся в параллельных измерениях. По составу население всех измерений одинаковы, т. е. один и тот же человек присутствующий на одной планете, одновременно присутствует и в других измерениях в виде своего инварианта: внешне они похожи, но судьбы и характеры различны. Социально-экономическое развитие планет тоже отличаются. Одни в своём развитии ушли далеко вперёд – стали передовыми цивилизациями, другие отстают, а третьи, вообще, откатываются назад. В галактике идёт война между Создателем и Сатаной за умы человеческие. Одно измерение уже завоевано Сатаной, но в не завоёванных измерениях об этом ещё не ведают. События происходят в параллельном мире – Северной Корее, в Аду, и в Москве. Несмотря на то, что роман написан в жанре мистики, все происходящие в нем события похожи на сегодняшнюю реальность.

4

На часах было семь вечера. Конференц-зал при полицейском участке, где разыгралась первая драма Сатаны, был почти полон. Около ста высокопоставленных чиновников в полицейских мундирах и в повседневной одежде с ребячьим любопытством ждали явления Сатаны народу. Все были вызваны по самому высокому уровню тревоги — «Чёрному», который никогда не объявляли и не надеялись, что он когда-нибудь при их жизни будет объявлен. «Чёрный уровень» был введён для галочки, ибо означал начало Конца света! Все, кроме девяти полицейских, которые раннее стали свидетелями «откровений» Сатаны, пришли как на розыгрыш от «президентской администрации» и рассчитывали хорошенько повеселиться. А в это время за стенами конференц-зала шла беседа Глобуса и Сатаны.

— Сэр, что Вы предпримете, чтобы «народ» поверил Вам? Наверное, потребуется продемонстрировать трюки с «масками», — Глобус пытался незаметно давать советы.

— Знаешь, если быть откровенным, то эти новые образы: маски, роли, вся эта клоунада меня унижает, всё это выглядит карикатурно. Это обесценивает мечту. Я хочу, чтобы мне верили на слово и шли за мной. Как люди делали это во имя… Как вы его там называете? — было видно, что Сатана то ли из ревности, то ли из неприязни не хочет произносить имя.

— Вы имеете в виду Спасителя — Иисуса Христа? — Глобус помогал выйти из возникшего затруднения.

Сатана ничего не ответил и взгрустнул.

— Глобус, вот ты хотел бы добиться всего путём подтасовок и собственных унижений?

— Нет, Cэр! Путём подтасовок ещё мог бы, потому как для конкурентов это подтасовки, а для меня это моя «формула Архимеда» для решения задач — «Сила выталкивания направлена всегда противоположно силе тяжести!» Но вот путём собственных унижений — не-е-ет! Никогда бы не хотел, чтобы мои мечты исполнялись через мои унижения. Унижения оскорбляют, от этого портится характер, появляется желание мстить, хочется как-то отыграться — самому унижать всех, кто рядом с тобой. А это уже порочный круг.

— Я вижу, ты начинаешь меня понимать, — подытожил Сатана их философскую тему. — Глобус, пройди в конференц-зал и сядь в президиуме. Когда я войду в зал, дашь команду всем «Встать!»

— Сэр! Я хорошо соображаю в этих делах. Всё будет сделано с соблюдением этикета, — ответил Глобус и отправился провозглашать начало новой эпохи.

Зал был заполнен до отказа. Глобус сразу заметил девятерых знакомых полицейских. Они сидели в первом ряду. Хотя при первом знакомстве он не запомнил их лица, этих девятерых легко было узнать по внешнему виду — у всех побитые физиономии, с кровоподтёками и синяками вокруг глаз. Один из них верноподданнически помахал ему рукой. Глобусу это польстило и придало уверенности. Хотя он имел опыт общения с массами в залах, но тут публика совсем иная. Червь волненья внутри шевелился. Глобус снисходительно качнул головой своим старым знакомым и присел за стол президиума. С его позиции сидящая внизу масса сотрудников казалась одной сплочённой силой, готовой выполнить любой приказ. Уверенность Глобуса росла!

Через минуту вошёл Сатана. Он был в своём обычном образе, как в Голливудских фильмах — среднего роста; худощавое, чисто выбритое лицо; идеально уложенные тёмные волосы с пробором прилизаны; одет в чёрный полувоенный френч, застёгнутый на все пуговицы до подбородка.

Глобус скомандовал:

— Встать!

Первыми вскочили девять «старых» полицейских. За ними, не синхронно, остальные.

Сатана сделал жест рукой — «садитесь!» — и объявил:

— Я есть Люцифер! Сын Бога! Его Первенец! Пришёл к вам с миссией, чтобы сделать всё население вашей Планеты счастливыми!

Девять «старых раненых» полицейских яростно захлопали. Захлопали и остальные, но с улыбками на лицах. Никто из них всерьёз Сатану не воспринимал, просто им шутка понравилась.

Сатана с порога заговорил о наболевшем:

— Исходя из всего, что я увидел и знаю, и испытал на себе, делаю вывод: так больше продолжаться не может. Нужны перемены! Вам всем необходимо покаяться. Вы все погрязли в кумовстве, пьянстве, разврате и коррупции… — Сатана ещё три минуты перечислял, по восходящей степени тяжести, все ежедневно совершаемые деяния присутствующих полицейских.

Раздались двусмысленные аплодисменты. Затем выкрики из зала:

— Хотим настоящих перемен! Если Вы настоящий Сатана, то дайте Отцовский совет: научите нас, как хорошо «погреть» руки и не обжечься?! Как брать взятки и не попасться?! Как скрыть любовниц от жён?! Поделитесь опытом, товарищ Сатана, расскажите поподробнее.

Все новоприбывшие полицейские спрашивали и гоготали, решили, что они на корпоративном мероприятии, где можно шутить о том, что принято только в мыслях допускать. И стали смеха ради подыгрывать, по их мнению, не настоящему Сатане, намекая на их общую идеологическую близость с настоящим Сатаной. Один полицейский из зала даже попросил Сатану сделать автограф на банкноте, которую он получил сегодня утром в виде взятки.

Сатана пришёл в замешательство и с негодованием возмутился:

— Я вижу, вы наслушались обо мне… Вы наделяете меня своими слабостями! Ваше восприятие меня основано на ваших коростных ожиданиях, или другими словами, вы «мерите меня своим аршином». Вы за деньги готовы продать всё: офицерскую честь, человеческое достоинство, Родину и мать родную. Я никак не влияю на вашу продажность, жестокость, жадность и желания брать взятки. Я призываю работать достойно.

Выкрики из зала:

— Но мы же живём по Вашим заветам! Что, у Сатаны совесть проснулась?! Такой совестливый Сатана — плохой Сатана! Вы что, решили сменить амплуа?! Пчёлы против мёда — это антинаучно! Лучше сохраните своё сатанинское поведение, чтобы поверили, что Сатана настоящий! — хохот зала.

— Я настоящий Сатана! Вы не живёте по моим заветам, вы извратили мои заветы. Такой взгляд на мои заветы основан на предрассудках, а не на фактах.

— Если Вы настоящий Сатана, то не сошли ли с ума?! Мы возлагали на Вас такие надежды, а Вы их отнимаете у нас! Это крайне нетипично для Сатаны. Не бросайте работу, у Вас так хорошо получалось искушать нас!

Зал уже не отпускал. Каждому хотелось сострить о том, что раньше скрывалось в потаённых уголках сознания. Тем самым искренне объясниться — что все они «одним миром мазаны», что нужно искоренить атмосферу недоверия в их большом коллективе и «работать», не мешая друг другу.

Раскрытие внутреннего мира полицейских плавно продолжалось, и они уже обращались со своими пожеланиями, как к Санта-Клаусу:

— Если Вы настоящий Сатана, то попечительствуйте нам! Вы должны защищать и воодушевлять нас! Где льготы?! За наши души, проданные самому Сатане, положенные льготы давай! Даёшь запредельные привилегии! — зал ржал.

Расслабляющий корпоратив удался, все были счастливы, кроме девяти прозревших полицейских. Они были в ужасе и понимали, что сейчас произойдёт что-то трагическое.

Среди всего этого страха и веселья Глобус обратил внимание на одного странного полицейского, который стоял недалеко от их стола. Он тоже был из полицейских, прибывших по тревоге. Но производил впечатление «осведомлённого», как и остальные девять полицейских, получившие «откровения» от Сатаны. Он был не искрящимся и не жизнерадостным. И у него не было внутренних импульсов для озвучивания своих «сакраментальных мыслей» Сатане. А были лишь зрительные отношения. Этот странный полицейский серьёзно изучал Сатану и был в сильном возбуждении. Вдруг он резко подошёл к Сатане и ткнул в него пальцем:

— Не клевещи на Сатану! Он совсем не такой!

— А какой?

— Злой! А ты добрый, ты лже — Сатана! Порочишь моего бога — истинного Сатану! Ты подделка!!! — все были поражены выходкой странного полицейского. И ко всему у него изо рта пошла пена. Он стал бесноваться и бессвязно выкрикивать: — Сатана — Бог! Сатана, я жду Тебя! Мой Повелитель…

— Сэр, что это с ним? — запаниковал Глобус.

— Это один из моих ранних «питомцев». Неприятная личность — назойливый, противный, настоящий изверг рода человеческого, — сказал Сатана устало, с раздражением и при этом улыбаясь как-то не по-доброму. Словно предвидел такую ситуацию.

Это действительно был один из «пациентов» из «лаборатории Х», ранее доставленный на эту планету для внедрения в правоохранительные органы, чтобы в нужное время его активизировали для достижения целей Сатаны. Видимо, у него произошла неконтролируемая автоматическая активизация.

Странный полицейский, перестав биться в истерике, продолжил обличать, тыкая в Сатану:

— Самозванец! Шарлатан! Ты не настоящий Сатана!!! В тебе нет ни капельки зла.

— Есть, есть, всё, что тебе по душе, есть… Я Самый что ни на есть настоящий — стопроцентно подлинный! — Сатане пришлось вступить с ним в полемику.

— Нужны не слова, а дела!

— Какие?

— Понятные! Хочу понятное чудо от Сатаны! Я Вам не идиот, пока не увижу, не поверю! — выдвинул условия взбесившийся странный полицейский.

Зал скандировал:

— Жаждем чуда! Жаждем чуда! Мы здесь не идиоты! Пока не увидим — не поверим! Не увидим — не поверим! Колдуй! Колдуй! — и так много раз. Веселье продолжалось.

Сатана обратил внимание Глобуса:

— Я ведь хотел только словами воздействовать, чтобы навести порядок. Но ты видишь, как всё повернулось и кто является инициатором эксцессов?

— Сэр, каждый знает поговорку «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Другими словами, разглядеть — значит уверовать. Нужен маркетинговый ход. Пожалуйста, устройте же для них какое-нибудь масштабное зрелище. Дайте им то, чего они жаждут. Дайте с избытком, — вместо слов понимания, Глобус в тон полицейским стал просить о сверхъестественном.

— Ну, что ж, сами напросились, если так жаждете «чуда»… ладно, по вашей просьбе изображу. Как сказано в Библии: «Да насытятся жаждущие», — произнёс Сатана и попросил своих «старых» знакомых полицейских привести «Фому».

Уже через две минуты «Фому» — полицейского с вывернутыми пальцами на правой руке, лежащего на носилках, внесли в конференц-зал и положили на видное место. «Фома» был под наркозом и не подавал признаков жизни.

Сатана посмотрел на него демоническим взглядом и произнёс сверхъестественным голосом:

— «Фома»! Встань и подойди ко мне!

И тут тело «Фомы», пренебрегая законом гравитации, воспарило над носилками. Он начал подниматься и вставать на ноги не как обычный человек, исходя из своих анатомических особенностей, изгибаясь в нескольких местах, а как ровное бревно, которое невидимым тросом поднимают за один конец.

Уже через пятнадцать секунд «Фома» стоял как вкопанный перед Сатаной. Сатана приказал: «Подойди ко мне»!

«Фома» пришёл в сознание и стал приближаться к Сатане. Хотя взгляд у него был, как у зомби, но по ужасу в зрачках было ясно — «Фома» помнит, что с ним ранее произошло, и сейчас он идёт за несчастьем. «Фома» был на грани нового обморока, он вжал голову в плечи и молил глазами: «Не надо, пожалуйста, не надо». По его вискам тёк кровавый пот. Этот феномен — «кровавый пот» в человеческом организме свидетельствует, что он сейчас испытывает наивысшую степень ужаса, который не в силах преодолеть.

— Не пугайся. Ты в заботливых руках. Я знаю, что делаю. Всё сделаю с заботой, всё будет по фэншуй, — Сатана стал успокаивать «Фому» и объяснять причину приглашения. — Твои коллеги требуют чуда. Ну как тут не быть Сатаной? — доброжелательным голосом посетовал Сатана. — Так что не обессудь, прояви чудеса понимания, помоги подтвердить, что я не обманываю твоих коллег. Из всех моих чудес это самое любимое. Сделай для нас огромное одолжение: протяни левую руку, замри и не шевелись, это творческий процесс. Всё это не забавы ради, мои чудеса нацелены на устранение всех пороков и вредных привычек. Это остановит твоё расчеловечивание и даст восстановительный эффект — вернёшься к Божественным истокам. Будет всё, как Господь задумал в самом начале, в день «выпуска», своё Дитя Человеческое. Ты станешь новым человеком: вежливым, доброжелательным, дипломатичным — это сделает тебя духовно краше, от хамства не останется и следа. Изменятся речь, поведение и манеры; будешь произносить только добрые и любезные слова, и тебя примут в «Клуб Джентльменов».

«Фома» всё исполнил. Раздался хруст костей. Сатана опять стал ломать ему пальцы, но уже на здоровой левой руке. При этом каждый вывернутый палец сопровождал отдельным комментарием: «Прими очищения от взяток! Пусть алчность, жадность и невежество навсегда покинут тебя! Пусть соблазны исчезнут и чистые помыслы окутают твоё сознание! Пусть наполнишься желанием работать честно! Да станешь ты примером идеального полицейского: умерщвляй зло в сердце своем и взрасти в нём любовь и заботу к людям! — и подытожил процедуру очищения: — Аминь! Тебе повезло, теперь у тебя есть Лекарь, будешь получать очищения бесплатно. Если заклинания устареют и соблазны вернутся, не стесняйся, подходи вне очереди! Ты можешь рассчитывать на мою полную доступность. Не раздумывая, протяну свою руку помощи — мигом очищу от всех грехов и выведу к Свету!»

Наступила мрачная тишина. У девяти «осведомлённых» полицейских возник вопрос. Почему Сатана дважды подверг наказанию и покалечил одного и того же, когда вокруг столько кандидатов? Трепеща, они прикидывали, может ли такой подход Сатаны сказаться и на них? Ожидает ли их такой же урок смирения?

Только Глобус знал ответ. Всё объяснимо! Это ему напомнило, что в Сатану можно не верить, можно называть его злом, можно материться в его адрес, это для него будет обычная «мирская суета», серые будни Дьявола, ничего примечательного. Его трудно ранить колким замечанием. Он к таким обидам привыкший, закрывает на это глаза и старается относиться к такому сквернословию с юмором — как к простому хулиганью, это избавляет его гордыню от стыда. От таких «легких грешников» Сатана вынужден проглатывать обиды, потому как с ними он ничего не может поделать. Ровным счётом Ничего! Но всем надо помнить: в мире есть что-то, что Сатана ненавидит больше, чем когда его оскорбляют, это то, когда его оскорбляет злостный грешник. Сатана не ко всем грешникам относится буднично. Если ты «злостно грешен», то нельзя нарушать главную заповедь грешника. Закон гласит: «Не относись к Сатане с презрением!» Для него это незабываемо, он это воспримет как личное. А Сатана мстителен и злопамятен, к тому же у него ранимое сердце. Поэтому мириться с подобными унижениями не намерен! Если оскорбил Сатану, так или иначе, за это придётся ответить. Он до каждого дотянется: без промедления найдет подходящий момент или дождётся Судного Дня и своему обидчику всё припомнит — подготовит в ответ «горячие блюда». И никакие Ангелы, никакое ограничение от Создателя уже его не остановят. Полицейские из зала не запятнали себя болтовнёй: целенаправленно не оскорбляли Сатану и не обзывали его дурными словами. А лишь проявили здоровую подозрительность: осторожно усомнились и выражали своё лёгкое недоверие — тот ли Он, кому они продали души и чьего прихода теперь ждут. Что было с их стороны не так уж и грубо, так что полицейские из зала реагировали с вполне объяснимым раздражением. А этот «Фома» на свою голову бросался в сторону Сатаны выковырянными остатками пищи из зубов, обозвал Сатану «туалетным инвентарём» и грозил ему пошлыми намереньями, которые противно цитировать. Разве такое забудется, когда есть ещё не сломанные пальцы на ногах?

Тем временем «Фома» со всеми вывернутыми пальцами на руках находился под гипнозом и стоял молча, невольно изображая руками павлиний хвост; в такой позе он и замер.

Всё это время, пока «Фоме» ломали пальцы, тот бесноватый полицейский, что выдвинул против Сатаны обвинения в самозванстве, следил за действиями Сатаны. Он просто впился взглядом, как учитель на контрольной работе, чтоб никто ничего не списал.

Сатана, разглядывая оттопыренные пальцы «Фомы» и с наигранной заинтересованностью спросил:

— Ну, как тебе моя презентация чуда? Впечатлил? Всё хорошо? Отчего замолк-то? Доказательства не слишком убедительны?

Сатана подождал реакции бесноватого. Не дождавшись, с беспокойством спросил:

— Неужели тебе не понравилось?! Что я сделал неправильно?

Бесноватый хранил подозрительное молчание.

— Ты что, слепой, плохо видишь или онемел? — указывая пальцем на «Фому», спросил Сатана. — Здесь нужен зоркий глаз, взгляни на конфигурацию пальцев «Фомы», видишь, как всё сломано хирургически аккуратно?

С интонацией гида Сатана продолжил:

— Обрати внимание, какое интересное дизайнерское решение и какая оригинальная художественная отделка, всё следует по порядку и без изъяна… Сразу бросается в глаза декоративная эстетика и потрясающее внимание к деталям. Сделано так, чтобы пальцы гармонировали друг с другом: на солнце свет будет играть между пальцами с тенью, переливаясь бликами, придавая пространственную глубину, делая их более загадочными и интересными для зрителей. Ну что это, разве не чудо? Куда ещё лучше? Какое ощущение у тебя от этой «картины»?

От бесноватого ни звука.

— Не знаешь, как расценить? Что так долго? Может, мне разбить палатку и вздремнуть, пока ты соображаешь? — Сатана стал выходить из себя и уже с раздражением произнес: — Ты сейчас моё время тратишь! Учти, если я тебе уделяю внимание, то я упускаю из виду кого-то ещё… Вещай же или я сейчас развернусь и уйду в монастырь! Настолько всё серьёзно.

Вопросы Сатаны повисли в воздухе, а его ультиматум постричься в монахи не подействовал. Сатана мгновенно изменил тактику и стал упрашивать:

— А ты вообще живой? Ну скажи хоть что-нибудь. Какие у тебя отзывы?

Однако бесноватый полицейский по-прежнему взглядом эксперта смотрел на него в поиске доказательств. Но через полминуты его прорвало: сначала на его лице появилась широкая лягушачья улыбка, затем он заговорил с благоговением:

— Отзывы очень хорошие… У меня глаз наметанный… Просто загляденье… это сразу поглотило моё внимание… выглядит убийственно. Будучи с Вами согласным во всём, всё же позвольте мне дополнить Вашу «картину».

Сатана кивнул: «Валяй».

— Во-первых, можно пальцы Фомы приукрасить декором из драгоценных колец и камней, чтобы поэкспериментировать со светом, так сказать, полюбоваться — ликованием красок. Всё засверкает новыми цветами: тенями, полутенями и более яркими бликами, передающими световоздушную среду на стыке дня и ночи. Это я так — между прочим. А теперь о самом процессе: когда работает мастер, результат может быть только идеальным! У Вас золотые руки: Фому превратили в йога — стоит с вывихнутыми пальцами и никуда не убегает, даже не дёргается, прямо как сухое дерево. Лучше и не придумаешь. Я в восторге! Чертовски доволен!

На «чертовски доволен» — из зала раздались смешки. А у Сатаны вытянулось лицо, он не рассчитывал на такую буквальную оценку — «чертовски». Сатана уязвлённо шикнул Глобусу: «Никогда не привыкну к такой метафоре, прям режет слух».

И продолжил диалог с бесноватым:

— Слава Богу! Просто гора с плеч! Как приятно, что угодил. А то я весь испереживался… Теперь вижу, все старания окупились, — и, подытоживая, Сатана издал вздох облегчения то ли всерьёз, то ли насмехаясь.

Бесноватый заискивающе ответил:

— Больше не переживайте и извините за мою вынужденную паузу, я был слегка смущён, что сразу не признал Вас. И чтобы исправиться — выразить свою признательность и уважение — готовил для Вас речь в стихотворной форме, подбирая достойные слова. А вот и речь: «Сэр! Спасибо от всей души, я о таком мечтал, и ощущения были такими, как я и ожидал! И более того, превзошли все мои ожидания…» Сэр, я, конечно, не поэт, поэтому дальше, к сожалению, моя речь будет не в рифму. Но зато тоже искренне и из глубины души. Перечисляю: Супер! Обворожительно! Шедеврально! Как всё изящно! Снимаю шляпу! Тут роскошно всё! Этот сладостный хруст костей… какие звуки, это музыка для ушей! — произнёс он с придыханием. — Я словно воссоединился со своим прошлым и будущим. У меня уже проснулся аппетит.

Бесноватый сделал паузу и мечтательно зажмурил глаза.

— Мне бы трудоустроиться на такую работу. Такая работа точно по мне! У Вас случайно нет вакансии? Руки чешутся, самому хочется попробовать, оторвать от кого-нибудь кусочек, чтобы доставить себе удовольствие! Это питает мой мозг, появляются новые фантазии… Как я всё это люблю! Я заряжен на весь день, но завтра надо повторить сегодняшнее удовольствие, чтобы вновь получить ослепительное сверхвпечатление. Ну вот, это как-то так вкратце о моих дивных ощущениях, — он почесал затылок. — Что я ещё забыл? Чёрт, надо было записывать…

Сатана устал слушать наглядные, растянутые до некуда описания чувств бесноватого, поэтому поспешил с подсказкой и уверил:

— Не переживай, ты ничего не забыл — всё сказал! — надеясь, что это уже конец откровений.

Но бесноватый вспомнил и продолжил:

— Да! И, резюмируя, в своём ответном слове — ещё раз восхищусь Вашим творчеством. Всё было неописуемо чудесно, меня переполняет радость, я очарован, не хочется никуда уходить, смотрел бы и смотрел бы на это… Какое же это счастье — смотреть на работу профессионала, это так увлекательно! Это на сто процентов сплошное удовольствие! Хочется наблюдать за Вашими ужасами и медитировать. Простите, что плохо подумал о Вас, раньше мне казалось, что Вы просто притворяетесь. Теперь подозрения сняты, я нашёл ответы на все свои вопросы и глубоко уверен: Вы настоящий! Всё было на высшем уровне! Технология Ваших чудес не меняется, так изощренно причинять людям боль и страдания умеете только Вы! Умоляю, научите меня так! — он сделал паузу, чтобы проглотить подкативший комок, и слезливо стал откровенно жаловаться: — Когда я мучаю людей, они, к сожалению, почтительно не застывают на месте, как у Вас. Люди мне мешают упиваться их болью, пытаются убежать и испортить мне праздник. А иногда и дают отпор: а это уже сопряженно с риском и опасностью для моей жизни: ведь могут и убить.

Последние слова бесноватый произнес с ужасом.

— Хорошо хоть есть такое понятие как самосуд. Плохо, что люди редко им пользуются. А ты как думал — шоколадку подарят? Да, могут и прибить как бешеную собаку за отсутствие человеческих качеств. Только и делов — вот и решение твоей проблемы, — Сатана, потыкивая в него пальцем, продолжил: — И это будет закономерным, естественным и логическим следствием для каждого злодея. В народе говорят: «Творящего зло ожидает плохой конец». Чем ты не доволен? Может, ещё организуешь и свой профсоюз, чтобы защищать свои интересы?

— Хорошо бы, прорывная мысль! Как это мне в голову не пришло! — бесноватый шлёпнул себя по лбу. — Однако всё равно хочу быть как Вы! И восседать по правую руку от Вас! Я с нетерпением бы…

Сатана с издевкой попытался прервать поток новых откровений бесноватого:

— Говоришь, что хочешь поближе усесться к Моему Божественному трону и быть как Я? Вознамерился повторить Меня? А в будущем, наверное, прочишь себя на моё место — ни больше, ни меньше?

— Д-А-А.

— Просто гений! Да, уравновешенная просьба, уравновешенная… На аптекарских весах измерял? — вставил ехидное замечание Сатана на несостоятельную просьбу. Давая понять, что тот ведёт себя нескромно: затаптывает все приличия.

Но бесноватый к тому же и настырным оказался, намёки не принимает:

— С нетерпением, хочу брать с Вас пример и быть слишком похожим на Вас! Это моя заветная мечта — замещать Вас. Хочу быть с Вами равным по Славе!

— Ни хера се заявоны! По-моему, тут связь с реальностью потеряна напрочь! — вырвалось у Сатаны. Но бесноватый, никого не слыша и не замечая, уже ушёл в себя: романтично уставился на кресло, на котором восседал Сатана.

Сбоку Глобус шёпотом перешел на жаргонизм:

— «Наглый фраер хуже танка». Сэр, возникла ещё одна беспрецедентная угроза. Этот неприкрытый сигнал похож на чёрную метку. Это не шутки… Вы в опасности. Дальше будет только хуже. Анализ показывает враждебные действия: готовится переворот, «каждая сосиска мечтает стать колбаской». Самое время вмешаться: такого «выскочку» надо осадить заблаговременно. Всегда помните: «Шваль у Трона топтаться не должна! Ибо шваль любой Трон превратит в жидкий стул». Выставлять такие «предъявы» — это феерическая наглость вкупе с неслыханной дерзостью.

Так же шёпотом Сатана дал Глобусу инкорпорированную характеристику бесноватого полицейского:

— Дополню. Это ещё и безмерное самомнение, а в сумме нуль… Но тем не менее, забавно наблюдать, как использованный кондом мнит себя дирижаблем, чтобы почувствовать себя величиной — унылое зрелище.

А на заветное желание бесноватого громко ответил:

— Не хочется тебя разочаровывать, но быть Мною трудно. Это тяжёлая работа, к тому же быть Мною даровано Господом Богом только Мне. Так судьба сложилась. И к твоему сведенью, Мне приятно делать то, что другие не умеют. А стать прилежным консультантом для кого-то и делиться с кем-то Меня не прельщает.

— Извините, Сэр. Не всё понял…

— Чего тут не понятно? Говорю: конкурентов не надо — ни среди врагов, ни среди поклонников. Мало у Меня проблем, ещё и не хватало, чтобы кто-то Меня подсиживал. Мой «хлеб» хочешь отнять, — Сатана пока вежливо, детально намекал, что никто не может претендовать на Его роль.

Но упрямый бес, кажется, не слышал Сатану, или не желал слышать. Похоже, деликатный тон Сатаны только подстёгивал его и ободрял. И он, с поразительной наглостью, продолжал добиваться своего:

— Понимаю, что трудно будет постичь такие способности, вот и научите, чтобы и мне приятно было, как и Вам. Хочу набраться знаний, пройти стажировку под Вашим чутким руководством, чтобы получить новую силу. Мне просто позарез нужны Ваши сверхспособности. И будем на пару, в честной здоровой конкуренции, для азарта самого «процесса», состязаться в жестокости. Вот тогда и увидим, кто из нас злее? — хитро подмигнул он с садистской улыбкой. — Я ведь тоже не лыком шит. Ну что, скрестим шпаги?

Бесноватый буквально задирал Сатану:

— Пусть победителя в битве гигантов рассудит простая сравнительная оценка, и мы разрешим этот спор!

— Хочешь Меня превзойти?

— Да.

— Зачем?

— Хочу стать мерилом ужаса, чтобы люди страдали и падали в обморок лишь от одного моего имени!

— Ты искренне хочешь быть злом?

— Очень!

— Нелогичное у тебя желание. Стезю выбрал паршивую — полное гадство! Это не принесёт тебе ни приза, ни денег, ни любви, ни славы, — одним словом: счастья не будет.

— Ну и пусть! — с упрёком продолжил бесноватый. — И мало же знаете Вы о счастье маньяка… Я стану «королём кошмара» и буду получать нечеловеческое наслаждение. Это и есть мой приз! У каждого свой путь познания себя: дорога к счастью и славе! Научите же, для меня это станет высшей наградой. Готов учиться хоть в очном порядке, хоть заочно, чтобы с радостью перенять Ваши сверхъестественные способности. Передайте опыт, мне бы так уметь.

Бесноватый, заискивающе заглядывая в глаза, сложил ладони в молитвенной просьбе:

— Не отказывайте, обещаю, я буду прилежным, обожаю учиться. Я такой: всё схватываю на лету — впитаю как губка, чтобы потом подражать Вам. Буду Вашим ассистентом… умоляю… Please, научите, а то ночами спать не смогу, буду ворочаться и крутиться, — молил он с щенячьими глазами.

— А ты с юмором, но с плоским… М-да, зря я тебя раззадорил, мог бы и догадаться, что такое чудо тебя только взбодрит, вызовет восторг и весь этот неистовый бред, что ты несёшь.

— Да-да, Вы задали настроение. Ваши чудеса навевают ностальгические воспоминания. Вы вдохновили меня на новые свершения. Я прямо чувствую, как становлюсь вампиром… и вот так, прямиком к новым целям! — бесноватый с улыбкой на лице делал руками движения: как режет, убивает и расчленяет.

— «Свинья везде грязь найдет», — говорят люди. «Я всё чистое в дерьмо превращу», — говорит свинья. Ты ведёшь себя, как вымытая свинья, которая снова лезет в грязь. Вижу, твои дурные пристрастья никуда не делись, всё никак не хочешь проститься с прошлым. Ты после Ада стал ещё хуже! А по поводу чуда, которое тебе так непреодолимо нравится, и передачи тебе его навыков — огорчу, не могу одарить талантом, этому учатся годами. К тому же, это ещё и магия, есть специальные заклинания. Знаю, что разобью твоё сердце на части, но всё же скажу — секрет чуда безвозвратно утерян: не осталось ни чертежей, ни инструкций. В качестве утешения могу лишь назвать условия, способствующие сотворению подобного чуда, — «Летаргический тонизирующий покой на молекулярном уровне». И на этом всё! Содержимое твоей черепной коробки выжало из меня все мои преподавательские способности — они полностью испарились, исчезли, забылись, — Сатана уже жалел, что буквально сам втянул в разговор этого полицейского, но по сути — психопата и извращенца.

Однако вежливостью бесноватого никак не остановить. Теперь он выглядел так, словно пришёл на праздник души, светился от счастья:

— Могу целый день смотреть на такие вещи. Это так романтично, это приводит меня в трепет и наполняет силой! Я творческая личность. Вы можете гордиться мной, я талантлив во всём: хорошо разбираюсь в живописи и искусстве. Это же настоящий боди-арт (одна из форм авангардного искусства, где главным объектом творчества становится тело человека, содержание раскрывается с помощью невербального языка). От этого я чувствую себя утончённым. Появляются неповторимые мысли. Вот и сейчас появилось хорошее предложение. Я знаю, как сделать, чтобы Фома из проблемы превратился в некую ценность — в шедевр, из которого можно извлечь выгоду. Нужно сделать так, чтобы его рот не мог ни открываться и ни закрываться! Так он гарантированно станет культурным. Ещё живого Фому, снимая на камеру, нужно выпотрошить и набить соломой. Из него получится хорошее пособие, как делать чучело. И уже этот экспонат искусства — «Эмоции в дизайне» — можно поставить на лужайку как выставочный образец. Это будет высокохудожественно. Декораторы будут в восторге от такого перформанса, — после рационального предложения бесноватый ушёл в мечтательную паузу и, закатывая глаза, полностью поделился своими грёзами: — А потом возвращаться домой, расслабившись в шезлонге, вытянуть ноги до хруста и со спокойной душой любоваться чучелом Фомы, чтобы получать новые вдохновенья, пребывая в нирване от счастья. Такой Фома будет выглядеть романтичнее, от него станет веять добром и спокойствием. Он будет самым внимательным и вежливым «собеседником». Уверяю, ни кривого слова не скажет, ни хлеба не попросит и для Ваших врагов-сквернословов послужит красноречивым образовательным объектом, если им показывать не только чучело Фомы, но и сам процесс потрошения живого Фомы. Фому можно будет также сдавать в аренду и зарабатывать на нём деньги. Пусть стоит в витрине — вечно такой молодой! Такое аутсайдерское искусство боди-арта ни с чем не сравнимо, это лучше секса. Я горжусь своей страстью, это моё призвание.

— Не бравируй своим варварством. Этим не следует бахвалиться. Что-то у тебя все фантазии нездоровые.

— Я так не думаю. Это мой художественный манифест: новый взгляд на вещи. Я называю такую композицию — «Моё творческое отношение к миру». Свобода художника славится духом самовыражения. Я свободный художник, я так мечтаю, я так вижу, я так утоляю творческий голод! Несогласие с этим — грубое нарушение моих самоощущений, а значит — моих прав. Почему Вы так грубы со мной?

— Я не знал, что ты такой ранимый… Повторю слова великого Экзюпери: «Разведи тараканов, и у них появятся права. Права очевидны для всех. Появятся их защитники и борцы. Набегут певцы, которые будут воспевать их. Они придут к тебе и будут петь о великой скорби тараканов, обречённых на гибель…» Не разводи тараканов в своём доме! Останешься без дома!

— А кто такой Экзюпери? Надеюсь, он тоже из нашей семьи злодеев?

— Хорошо, объясню на доступном для тебя примере. Судя по твоим понятиям, сморкаться и рыгать за столом тоже искусство. Ведь получаются лепёшки а-ля модерн! Иногда мечта о свободе творчества рождает моральных чудовищ. На Земле изготавливать, пусть и из самого поганого человека, выставочный образец чучела и представлять как инсталляцию «Эмоции в дизайне» — чрезмерно и по меркам Ада! Это верх дикости и неуважения ко всем людям. Лучше скрывать такие увлечения. Всё это пройденный этап и уже давно не в тренде. Твой шизофренический кич обесценивает сразу и искусство, и мораль. Вместо того чтобы эволюционировать, идти в ногу со временем, ты пятишься назад — в пещерность, в дикость! Это «днище» полное! Тебя не для этого выпустили из Ада и всунули сюда… Не вижу в тебе развитости, о простой порядочности и мысли нет! — Сатана покачал головой: — Ай-я-яй. — Только вижу, что жизнь тебя ничему не учит. Помимо твоих «творческих» посланий миру, ведь есть ещё и моральная сторона. Оглянись на свои злодеянья и покайся, — нравоучительно посоветовал Сатана.

Но бесноватый продолжал дерзить:

— А Вы сами-то не прочь кого-нибудь попытать и расчленить без наркоза? Может, сначала работы своей кисти покажете? Прежде чем о профессионализме других рассуждать. Разве можно так придираться к искусству?! У искусства нет границ воображения! Почему я должен отказываться от удовольствий? Это дискриминация. Прямо какая-та инквизиция с Вашей стороны. Нет, хуже! Вы меня ограничиваете в творчестве, как при коммунистах.

Он с надменной ухмылкой выдал сопутствующую отштампованную фразу: «Ваши взгляды идут вразрез с линией партии! Слава КПСС! Партия — Ум, Честь и Совесть нашей эпохи! Ура, товарищи!» — и спросил:

— Да? Вы это хотите сказать? Потом ещё привлечёте ко всем видам ответственности и приговорите к расстрелу? Или только прибегнете к карательной психиатрии и упрячете в сумасшедший дом?

— Придерживайся темы и прекрати свой ёрнический пафос, он неуместен. Причём тут коммунисты, со своими кувалдными отписками? Оставь их в покое. Сейчас речь о тебе. Ты застрял в классовой борьбе и мыслишь старомодно. Свобода художника никогда не подразумевала свободу от совести, морали и милосердия. Настоящее искусство — это то, что несёт свет и побуждает добро в человеке. А у тебя не творчество, а образец дурновкусия, кал, — с пренебрежением заметил Сатана бесноватому объекту из «лаборатории Х» на его художественные изыски.

Этот тихий бес, неприметный сотрудник, обладал невероятной жестокостью и кровожадностью. Его можно было бы использовать для дела: внедрить в общество, чтобы он пропагандировал светлые идеи Сатаны, создавал нужный фон. Но проблема в том, что в нем слишком быстро просыпаются звериные инстинкты. Тогда срабатывает сила привычки, и он попутно с поставленным заданием стремится реализовывать свои животные страсти, при этом уже становится неконтролируемым, т. е. обычным злодеем, который своими поступками может всё провалить: у него неутолимая жажда причинять боль. Человек для него просто добыча. Ему чужды понятия человеческой морали. Он глух к страданиям жертв и расценивает садизм как норму и средство для мощного самовыражения. Всех, до кого сможет дотянуться, готов систематически унижать, мучить, истязать, убивать без разбора, с целью получать восторг и удовольствие. Страдания людей дают ему потрясающий уровень власти, он чувствует себя богом собственных жертв. В этом его счастье.

— Мой идол, я такой, какой есть — это у меня в генах! Я Ваше создание, и это здорово. Спасибо, мой Бог! При мысли о Вас у меня пробуждается скрытая страсть — хочется впиться кому-нибудь в горло! Кровушки бы мне, кровушки… Всё просто — моему организму регулярно нужен «белок», — уведомил бесноватый голосом пациента, как в аптеке. — Не могу сдержать эмоции и найти ещё слова, чтобы выразить все свои чувства Вам.

— «Краткость — сестра таланта». Любезнейший, ты всё уже выразил. Ты был так добр и мил ко мне, отдохни, — Сатана хотел, чтобы этот тупой настырный бес закруглился, потому что зал истомился в ожидании продолжения «спектакля». Он быстро перевёл взгляд на «Фому».

— «Фома», раньше твои пальцы сгибались только вовнутрь ладони, поэтому ты жадно брал всё себе, всё делал лишь для себя, — Сатана показал хватательные движения пальцами, демонстрируя алчность и жадность «Фомы», — но теперь твои пальцы обрели новую функцию: сгибаются и в обратную сторону, символизируя, что можешь и отдавать, делать что-то хорошее для людей. Ты уже вылечен от алчности, но нужно провести ещё и тест-драйв: пройдись по залу и опиши своё впечатление от душевного состояния, по шкале от одного до десяти, где десять — наивысшая точка тягостного ощущения.

Сатана закончил речь с дружеской интонацией и вывел «Фому» из гипноза.

Но «Фома» сразу же выкрикнул нечто несуразное — «Американский госдолг — триллионы!!!» — и от боли завыл как человек-сирена, начал носиться по рядам полицейских, на ходу дуя на свои пальцы, чтобы как-то унять боль. Коллеги «Фомы», будучи полицейскими, быстро поняли: если одна версия неправильная, нужно без колебаний переходить к другой. Правильная версия в виде неоспоримых фактов металась перед их глазами, вызывая шок, боль, трепет. Сатана доказал, что Он настоящий, что это не постановка и не позирование перед камерами и чем может закончиться для полицейских отказ от правильной версии — признания Сатаны.

После того как уже в восьмой раз «Фома» с воплями пробежал по рядам, Сатана приказал старым знакомым отловить «Фому», чтобы тот не мешал дальше проводить собрание. Девять полицейских погнались за ним. «Фома» воспринял эту погоню как покушение на «неосвящённые» пальцы ног. Он на ходу выбил двери и с полученной травмой и приобретёнными знаниями, петляя, убежал в неизвестном направлении.

Наступила тишина. Все отдыхали от воплей «Фомы». Сатана собирался с мыслями. На лицах полицейских была растерянность: они увидели достаточно, чтобы поверить, что это настоящий Сатана, и он призывает бороться против взяток и тому подобное. Настоящий Сатана заставляет их страдать. У полицейских пропало чувство защищённости. Они испытывали сильный стресс и чувствовали себя преданными. Их планы, мечты рушились. Они пытались найти хоть какое-то объяснение. Сердобольный Сатана?! Сам факт нелеп по определению. Сатана против коррупции? Что-то не лезет в голову! Полицейских переполняло возмущение: сколько ещё над ними будут издеваться?! Они были на грани безумия.

— Сэр, лучше Вам сразу рассказать о Вашей миссии. Иначе дебаты не прекратятся, — посоветовал Глобус Сатане.

Послышался выкрик из зала:

— Получается как-то непоследовательно: Вы одной рукой бьёте себя по другой руке. Вы идёте против себя. Сатана против грешников?! Это неестественно, это нетрадиционно! Наоборот, Вы должны нас опекать!

— Это всё стереотипы — думать обо Мне так. У вас ложные представления о Моей персоне. Послушайте! Я не даю лицензии на преступления и не ищу грешников, это они ищут меня. Я же никого волоком не тяну на цепях совершать грехи. Я лишь следую за ситуацией, — Сатана пытался оспорить бытующее мнение: раз все грешники попадают к нему в АД, значит, во всех неприглядных делах грешников виноват он, всё, дескать, подстроено им, Сатаной.

— Сэр, диссонанс между Вашим бытующим образом и Вашими убеждениями моралиста и борца за нравственность сильно озадачивает полицейских: у них уже мозги всмятку. Переходите к главной теме, иначе они сойдут с ума, — продолжил советовать Глобус.

— Я Люцифер — Сын Бога на Земле, пришёл с Миссией! Я хочу блага для людей, чтобы они приняли меня. Я предлагаю вам выбрать правильный путь!

Отчаянный выкрик из зала:

— Мы уже давно Вас приняли! Взаимопонимание между нами не должно страдать! Вы разбиваете наши сердца вдребезги!

Тяжёлая для полицейских речь Сатаны никак не проникала в их сознание. Сатана начал уже этот факт признавать. Он не мог себе позволить новое побоище и калечить столько своих потенциальных последователей. Требовался нестандартный подход. И он без обиняков выложил:

— Что толку, если меня примут за Бога тридцать миллионов грешников?! А остальные семь миллиардов отвергнут???!!! — и продолжил после драматической паузы: — При таком раскладе я не получу желаемое. Я хочу, чтобы меня признали Богом все люди на Планете!

Из зала раздался вздох облегчения: собравшиеся осознали подлинные устремления Сатаны целиком и полностью. Для полицейских неожиданно забрезжила надежда — может, всё вернётся на круги своя. Раз благие намерения Сатаны основаны на корысти и лукавом интересе — всё стало ясненько-понятненько и очень даже переспективненько.

Полицейские расслабились. И Сатана уже имел возможность методом гипноза вколачивать в своих потенциальных помощников моральные принципы.

— У вас были искажённые представления обо мне. Я всегда призываю работать честно.

Сатана понимал, что от неверия до фанатичной веры всего один шаг, поэтому загружал свой электорат человеческими ценностями под завязку: перечислил весь моральный кодекс от А до Я. Все кивали, соглашались и хлопали.

Когда у всех до полной веры в призывы Сатаны оставалось совсем недалеко, к Сатане подошёл бесноватый полицейский и стал расстегивать на себе рубашку, оголяя свой торс. Все с любопытством следили за раздеванием. Затем раздался хохот из зала.

Но это не смутило бесноватого полицейского, он стал объяснять:

— Сэр, я Ваш фанат! А вот и доказательство! Когда в ожидании Вашего прихода в моём сердце стало не хватать места для любви к Вам, я сделал тату у себя на груди. Действительно, у него на груди было наколото большими буквами: «Сатана — Бог!»

Сатана оценил этот порыв, одобрительно качнул головой. Прочитав вслух тату «Сатана — Бог!», отметил с лёгкой иронией:

— Покорил. Это похоже на сбывшуюся мечту. Трогает до сердца. Да, ты у меня как свет в конце тоннеля — наконец-то и я на Небесах… Не похвалить за это просто невозможно. Молодец! Спасибо за хлопоты. Вижу, ты тут без дела не сидел, это же настоящее произведение искусства — больше ничего не буду смотреть, кроме этой живописи. Да-да… моему врагу № 1 — Иисусу Христу отпраздновать такой успех и не снилось. Я неописуемо рад. При встрече с Иисусом обязательно похвастаюсь. Может, от зависти наконец-то помрёт? Ещё раз спасибо, родной, ты сделал мне райский подарок! Чуть позже угощу тебя конфетами. А теперь садись и дай поработать. Мне некогда почивать на лаврах… Я ведь провожу масштабный тематический урок.

Но бесноватый и после столь лестной оценки, продолжительность которой смахивала на доклад, всё равно не отстал — прилип как кора к дереву — и продолжал пояснять:

— А когда у меня не осталось места на груди, я наколол Ваш портрет на спине. И добился всей целостности Вашего образа. Вы должны и выглядеть тем, что есть, — исчадием Ада!

Для полноты впечатления он повернулся к Сатане спиной. На спине была изображена потрясающая воображение картина, где Сатана в виде монстра впивается зубами в шею красивой девушки и высасывает кровь.

Глобусу да и Сатане стало ясно, почему в зале ржут — полицейские начали выходить из гипноза. Сатана уже не мог вколачивать свои инструкции по морали и человеческим ценностям. Все призывы выглядели бы псевдоэтическими и воспринимались бы скорее как насмешки, нежели забота о людях. Критерии картины на спине и слова Сатаны не совпадали. Полицейские брезгливо смеялись над противоречиями между тем, что проповедовал Сатана, создавая себе цивилизованный образ, и тем, как его выставляет этот бес у себя на спине, — социопатом, людоедом, не ценящим человеческую жизнь. И этим всё сказано.

Глобус, чтобы подчеркнуть нелепость нарисованного образа Сатаны, с иронией громко поинтересовался:

— Сэр, чью кровь предпочитаете пить: взрослых или младенцев?

Всматриваясь с презрением в вертящегося беса, Сатана фыркнул под нос:

— Шизофренично… пик абсурда, — и, огорошенно мотая головой, тихо посетовал Глобусу: — Это последний уровень тупости: это дно дна. Ниже некуда.

— Тупость бездонна, — поправил Глобус.

— Ей-богу, тупее не видал, он туп до неприличия. Это отклонение от нормы. Да он примитивный, как дубина каменного века! — и Сатана тяжело вздохнул. — Мои нервы… меня тошнит от таких. Никто не посочувствует мне, каково это работать с такими тупорылыми — маньяками и живодёрами!

Пока Сатана с Глобусом, склонив головы, перешёптывались, маньяк-полицейский медленно крутился на месте, чтобы все в зале более детально разглядели его крутое тату.

Глобус же, на него косясь, продолжил:

— М-да… Проблемы, проблемы в Аду с кадрами… Такое впечатление, что в Вашем аду кретинов больше, чем в мире людей. Только, пожалуйста, не надо воспринимать эти размышления как серьёзное исследование. Просто выходит, что у Вас там все такие, а этот самый лучший из лучших. Да? Поэтому выпустили? Сэр, но с правильным диагнозом придётся Вам решать: эта злая сущность — полный болван, либо круглый дурак, или конченый идиот? И дело не только в этом, а в постулатах природы: «У крокодила свой менталитет, он не может скрывать своего естества». Маньяк — он и в Аду маньяк, по-иному не бывает. Как говорится, для мужской особи после туалета, «сколько ни тряси — последняя капля в трусы…» — это из числа неустаревающих советов, удивительно к месту приходится народная мудрость. Зря Вы эту нечисть консервируете там у себя, пытаясь перевоспитать. «Раковую опухоль или жгут, или вырезают, её бальзамами и заговорами не лечат». Сжигайте такого «замечательного и талантливого» человека в геенне огненной, и концы в воду! Всё шито-крыто.

— Так не спрячешь… Надо его отдать демонам, чтобы из него суп сварили и съели, тогда точно будет шито-крыто.

— Ну тем более! А Вы всё перевоспитываете да перевоспитываете этих извращенцев, насильников и ублюдков. А на деле просто мерзавцев к мерзавцам копите, как будто за это Вам доплачивают в Аду.

— И не говори. Ад — заповедник самого разного зверья. Там только я хороший. Но масло, намазанное на бутерброд поверх дерьма, не улучшит вкусовые качества бутерброда. Ты же знаешь, что Ад мне навязал Сам Господь. И волей-неволей мне приходится время от времени выпускать грешников в Свет, чтобы они выполняли возложенную на них миссию.

— Я не возражаю, Вам нужен «инструмент». Но таран-то нужен управляемый.

— Вот именно, вот именно. С такой надеждой и выпускаю.

— Выпускайте, конечно. С этим всё понятно. Особенно если цитировать классику: «От тюрьмы и от сумы…» А на Ваш лад — «От греха и от Ада не зарекайся…», ведь разные бывают обстоятельства, и колокол может зазвонить по любому из зевак: мы все не без изъянов, с каждым может случиться — попасть в Вашу контору… «Слаб человек и в грехопадении немощен». Тут возражений нет. Но есть вопрос. Интересуюсь лишь из любопытства. Конкретно, ну вот этого-то, этого «упыря», зачем искали, нашли и выпустили, аж из самого подполья Ада?! Ведь существует вагон примет… Достаточно на его рожу взглянуть и всё становится ясно: теория Ломброзо в действии…

— Мдя, невольно поверишь в антропологическое направление криминологии Ломброзо, — понуро согласился Сатана.

— Всё же, я бы не хотел кого-либо характеризовать, основываясь лишь на внешности, вызывающей отвращение и гримасу брезгливости, но тут реально видно по такой морде, с откровенным отсутствием намёка на интеллект — толка не будет. У него внешность соответствует содержанию: вид дегенерата и поведение дегенератское. Он всего лишь костюм маньяка поменял на полицейскую форму, но не психику. В нём омерзительно всё! Взгляд у него безумный, одержимый. Его физиономия ассоциируется с терминами: насильник, педофил, садист, убийца… Очевидно же было, что кроме вреда, он ничего не принесёт: ни Вам, ни обществу. Такие сволочи почти всегда неадекватны, иррациональны и низкоинстинктивны. Спрашивается: какого чёрта такого выпустили?! Ой! Пардон, за «чёрта». Но в этом есть и Ваша вина, что не разглядели в будущем «питомце» изощрённого маньяка. В сравнении с ним гиена, самое благородное животное, кормящаяся травой. Такого изверга надо было раскопать из подполья Ада, чтобы только закопать ещё поглубже! — Глобус говорил уже озлобленно: — А теперь попробуйте поспорить… Кого пригрели на своих «грудях»?!

— И не знаю… Что правда, то правда — вот пригрел, так пригрел… Вероятно, это жутейшее быдло и отморозок, шёл с общим списком из «Лаборатории Х». Никогда, я повторю, никогда мною не мыслилось, чтобы выпущенные питомцы из «Лаборатории Х» вновь становились злодеями и мучили людей. Проблема в том, что всех «перевоспитанных» идиотов не проконтролируешь. Другими словами — это издержки навязанной мне системы. В Аду, как и в Миру — не всё совершенно. Ибо Мир и Ад — это как вода, переливающаяся через взаимно соединяющиеся сосуды.

— Да, Сэр, я уже сочувствую Вам. Этот тип — ещё большая сволочь, чем казалось. Вот у кого внутренний мир совпадает с внешностью. Да ещё в придачу он вопиюще бестолковый. Как из басни Крылова: «Услужливый дурак опаснее врага».

— М-да. Крылов всё ещё актуален.

— Этого беса нельзя было выпускать из Ада, даже для Вашего дела, себе дороже выйдет… «Горбатого только могила исправит».

— Здесь уже ничего не исправить, — обречённо продолжил Сатана, — увы, тупость не лечится ни при жизни, ни потом. Ведь если в голове ума нет, его из задницы не возьмёшь. Польза должна быть от всех органов, в том числе от мозга. «Удалите мозг из головы и посмотрите, насколько способна задница?» Только из верхней жопы могут вылезать подобные команды, которые он неукоснительно исполняет.

Сатана с усмешкой задался вопросом:

— Если в голове нет мозгов, то почему стоит ожидать, что эта голова вдруг поумнеет? Медицине пока не известны случаи пересадки мозгов, вживление чести, совести, морали, — и брезгливо подытожил: — Такой с горбом помрёт, и с горбом же останется. Вот из-за таких всё хочется бросить и улететь с этой планеты, уже только из-за возможности смачно плюнуть на неё из космоса… На что я могу рассчитывать с такими помощниками? Воистину говорят: бойся козла спереди, коня — сзади, а дурака — со всех сторон, потому что дурак круглый!

Глобус, нервно делая знаки рукой, зашипел на полуголого маньяка-полицейского: «Потрошило! Чтоб ты сдох, как можно скорее, мучительно и больно, захлебнувшись в собственной крови! Червь разрисованный. Перестань вращаться! Ты что, лапоть? Не понимаешь, что это сильная антиреклама Сатаны? Идиот, большего антипиара трудно придумать! Прикрой «сифон», воняет! И давай убирайся побыстрее с глаз долой, пошёл отсюда! Пошёл! Пошёл!» А маньяк, лишь глупо улыбаясь, начал дефилировать. Слова «антиреклама, антипиар» он вообще не расслышал из-за галдежа коллег, а слова «пошёл, пошёл» он расценил как приглашение раскручивать образ Сатаны в подиумном движении. Глобус произнёс с сильным беспокойством:

— Сэр, это не вызывает к Вам симпатии, это портит и без того непривлекательный Ваш образ. Положите этому конец: уберите этот ужас с «экрана»! Этот несомненный осёл роняет Вашу репутацию ниже бездны! Он из Вас лепит врага Человечества. Да ещё так победоносно, с задранным носом.

— Вижу… этот «глист» — беспринципное существо, сам того не понимая, активно искажает и дискредитирует мои ценности, чтобы приукрасить свою значимость, кусок от моей славы отгрызть мечтает. Ничтожное мнение ничтожного человека, стремящегося обрести величие. Но при этом не видит проблему в том, что укрепляет мой образ, сформированный моими врагами. Эта «картинка» отнимает веру и вызывает отторжение. Хуже не придумаешь… С подобной рекламой он с равноценным успехом мог бы плюнуть мне в лицо и, ко всему в придачу, ещё и жопу показать.

— Дальше бездействовать нельзя! Он профессиональный провокатор! Сделайте же что-нибудь. Это распоясавшееся быдло надо остановить.

— Ка-а-ак?

— Любым способом… О, знаю — оденьте в бетон, чтобы не раздеться было. Этот феерический идиот родился с лишней хромосомой, он болен на всю голову. К тому же, его при родах клещами за голову тащили — не иначе… У него дыра в разуме размером с галактику. Сейчас у него мозг поросёнка. Он — недоразумение, вот кому следовало поочерёдно переломать пальцы на руках и ногах. Вырвать язык тоже не помешает: по-другому не умолкнет. Длинный язык ещё никому добра не приносил, — подытожил Глобус, тихо перечислив советы под зубовный скрежет Сатаны.

Сатана, не размыкая губ, предложил:

— Может, проще этому «дубинноголовому» оторвать все конечности на холодец?

Глобус протянул с отвращением:

Конец ознакомительного фрагмента.