Планета завоёвана?

Анатолий Тамразян, 2014

Трилогия мистического романа о параллельных мирах, людях и дьяволе. «Планета завоёвана?» (продолжение романов Пристегнитесь, громим ад! и Исповедь Сатаны) История о том, что в нашей галактике, где обитает наша родная планета Земля, у неё – Земли есть несколько двойников, которые находятся в параллельных измерениях. По составу население всех измерений одинаковы, т. е. один и тот же человек присутствующий на одной планете, одновременно присутствует и в других измерениях в виде своего инварианта: внешне они похожи, но судьбы и характеры различны. Социально-экономическое развитие планет тоже отличаются. Одни в своём развитии ушли далеко вперёд – стали передовыми цивилизациями, другие отстают, а третьи, вообще, откатываются назад. В галактике идёт война между Создателем и Сатаной за умы человеческие. Одно измерение уже завоевано Сатаной, но в не завоёванных измерениях об этом ещё не ведают. События происходят в параллельном мире – Северной Корее, в Аду, и в Москве. Несмотря на то, что роман написан в жанре мистики, все происходящие в нем события похожи на сегодняшнюю реальность.

3

Задержанных по очереди сфотографировали как уголовников и заперли в камере предварительного содержания при полицейском участке. Камера была небольшая — всего 10 кв. метров. С трёх сторон стены были исписаны всяким «мусором», исходившим из голов задержанных нарушителей. На полу тоже были нецензурные надписи и, как это ни странно, на потолке. Все трое уставились на решетчатую дверь, через которую их завели. Это было единственное место в пространстве камеры, где не было грязных автографов.

Через эту дверь, метрах в 15, было видно дежурного полицейского. Тот был занят ужином и не обращал на них никакого внимания. Для него это была рутина, чего нельзя сказать о задержанных. Они с надеждой уставились на дежурного, рассчитывая, что после приёма пищи тот подобреет и разберётся с их абсурдной ситуацией — по сути их задержали из-за пяти копеек, которых не было у Глобуса, чтобы оплатить проезд. Пока полицейский был поглощён едой, Глобус приблизился к Сатане и теперь уже шёпотом принялся ему в ухо оправдываться, давать советы и наставления:

— Сэр, всё будет нормально. Расслабьтесь. Постарайтесь вести себя поспокойнее. Мы ему сейчас всё объясним. Эти контролёры настоящие сволочи! Поступили с нами неправильно. Мало того, что задержали, так ещё и удочку конфисковали. Это же общество насилия! А ещё и Вас оскорбили… Сэр, не прячьтесь, будет ещё хуже. Лучше подумайте, как мы будем выходить из этой беды.

Сатана, не глядя на него, процедил сквозь зубы:

— Это ли не наказанье Божье? Кажется, я начинаю верить в проклятие… Ты для меня запоздалая Божья кара! Со времён Сотворения Мира я ещё никогда не видел, чтобы кто-то устраивал столько неприятностей. Как бы плохо ни было, ты придёшь и всё сделаешь ещё хуже: сложную ситуацию превратишь в опасную, чтобы навредить по максимуму! Изыди, нечестивец! Ты зазывала всех бед и несчастий, ты их просто притягиваешь, как магнит кусочки металла. Ты страшный человек, ты опасен! Я не хочу тебя даже в Аду видеть, из-за тебя черти разбегутся! Да чтоб тебя переехал многоколёсный грузовик и чтоб ты навеки лепёшкой прилип к поверхности земли. И Самому Господу легче было бы тебя закрасить, чем соскрести с асфальта! — выплеснул Сатана необычное проклятие, при этом сопровождая характерными движениями руки маляра, словно уже представилась возможность закрасить оставшийся трафарет Глобуса.

Галл, чтобы оправдаться перед Сатаной, грубо одёрнул Глобуса:

— Идиот! Зануда! Отойди от Него! Сгинь! Исчезни! Чтобы тебя паралич разбил! Выключи звук, притворись мертвым, чтоб тебя не слышать. Нас унизили и опозорили у всех на виду. И всё это из-за тебя: ты привносишь в нашу жизнь только негатив. Сейчас с размаха ударю тебя ногой. Ты во всём виноват!

Сатана холодно, но прозрачно намекнул:

— Тебе я тоже выскажу! Это и к тебе относится… Не только он виноват… не оправдывайся!

Галл покраснел. Ах, если бы он вслушался в золотые слова Сатаны, в его мудрый совет: «Делаем вид, что не знаем Глобуса и проходим мимо! Нужно от Глобуса держаться подальше! Мне его ничуть не жаль. Пусть заберут, не мешай!» Если бы он принял совет, сейчас бы не стояли они столбиками в этом «мусорном контейнере». А Глобуса бы упрятали в психушку, избавление от него само шло в руки. И пусть бы он там до хрипоты объяснял, что он инопланетянин с какого-то «Континента». Кто бы ему поверил?! Не было никакой опасности разоблачения их миссии. «Зря я заступился за Глобуса, надо было послушаться Сатану», — глубоко переживал свою ошибку Галл.

Наконец полицейский закончил ужинать, потом минут пять почитал газету, сладко зевнул и посмотрел на часы. Задержанные забеспокоились: «Неужели уляжется спать?»

Но, к счастью, полицейский встал, посмотрел в зеркало, осмотрел ротовую полость, взял из коробочки зубочистку и пошёл к ним, на ходу избавляясь от остатков застрявшей между зубами пищи. Полицейский встал перед ними и начал изучать каждого по отдельности, при этом не переставая ковыряться в зубах. Время от времени он икал и выплёвывал выковырянные остатки пищи. Некоторые комочки перелетали сквозь решётку в камеру. Один комочек прилип к носку ботинка Сатаны. Сатана медленно опустил глаза на свои ноги, потом перевёл взгляд на Галла и проронил:

— Галл…

— Что, Сэр?! Слушаю Вас внимательно, — преданно отозвался Галл.

— Сделай мне одолжение, ответь на два вопроса. Что я здесь делаю? И сколько ещё мне терпеть?

— Ты здесь торчишь и будешь торчать до второго пришествия или пока не выпустят, — обыденно ответил полицейский на два вопроса Сатаны вместо Галла и поинтересовался. — За что Вас привели?

— Наконец-то! — вздохнул Галл и пересказал все перипетии, приведшие их сюда.

Казалось, полицейский проникся:

— Значит, из-за пяти копеек сядете? — сочувственно произнёс он.

— Почему сядем?! — в унисон спросили Галл и Глобус.

— Вы ничего не делаете, чтобы я вас выпустил… находитесь рядом со мной уже столько времени, однако не проявили ко мне ни капельки любезности, — полицейский открыто намекал на мзду.

— В том-то и дело, что у нас нет ни копейки, — Глобус попытался вызвать у него жалость.

— Это уже ваши проблемы, — бросил полицейский и отправился к себе.

— Я могу предложить свои золотые часы, — спокойно предложил Сатана и протянул карманные часы на золотой цепочке.

Полицейский просунул руку сквозь решётку, взял часы и стал рассматривать их.

Глобус и Галл с облегчением вздохнули. И с благодарностью посмотрели на Сатану.

Полицейский сунул часы в карман, криво улыбнулся и пошёл к себе. Все решили, что он отправился за ключами.

Но нет! Он спокойно принялся читать газету.

Глобус с Галлом с возмущением стали стыдить его:

— Вы получили подношение! Мы хотим, чтобы нас выпустили!

— Сборище психов… Ещё настрочите жалобы, что хотите крыло от летящего самолёта в камеру, — полицейский насмехался над ними из-за их иллюзий.

Галл и Глобус от такой наглости оторопели. Они с недоумением смотрели на Сатану, будто он что-то недоделал, т. е. не оправдал их ожиданий. Сатана многозначительно молчал. Это молчание могло значить: «Умники, вы были за мирные уговоры, так продолжайте же. Вам же чужды мои методы убеждения. Из-за вас я прошёл через немыслимые унижения и ещё потерял часы. И чего вы от меня ждёте теперь?!»

— Сэр, давайте подумаем, как из этого будем выбираться. Велите ему отпустить нас. Вызволяйте! — Глобус звал Сатану на помощь.

Тот, видя, что эти трое никак не договорятся, уже и сам гипнотически уставился на полицейского. Похоже, он собирался прибегнуть к какому-нибудь чуду. Галл больше не мешал.

— Открой двери и выпусти нас, — голос Сатаны звучал демонически.

— Что вы мне можете ещё предложить? — полицейский просто издевался над ними, намекая на новую взятку. Он был трудно внушаемый, гипноз на таком расстоянии его не брал, а Сатана почему-то сам не желал приближаться к нему из-за каких-то препятствующих обстоятельств. По всей видимости, всё из-за распятия Иисуса Христа, которое висело над столом полицейского.

Сатана понял, что на таком расстоянии ни внушение, ни зомбирование на этого нагловатого полицейского не подействуют. Поэтому перешёл к язвительным шуткам:

— Говоришь, что можем предложить. Может, за крепким пивасиком сбегать или полы помыть, а потом ещё отвесить поясной поклон аж до самой земли?!

— Оборзел?! Хам трамвайный! Уже и прикалываешься… Публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением наказывается принудительными работами на срок до одного года. Всё, ты наказан! Скоро тебе придётся исполнить всё тобою предложенное. Ты у меня сутками будешь по камере маршировать с ёршиком наперевес и шваброй в руке: норма — всего-то 100 километров! Из коих 27 км лунной походкой Майкла Джексона — шагать с прямой осанкой так, как будто шест проглотил, 38 км на полусогнутых, 15 вприсядку, 9 вприпрыжку, остальные 12 ползти ужом с верноподданнической улыбкой вокруг моих ног! Это очень продуктивно и целебно: ползание перед начальством окупается выгодой и одновременно снимает нагрузку с хребта и других частей тела.

Выставив свои унизительные условия и издевательский совет, полицейский уставился на Сатану ненавистным взглядом, гневно раздувая ноздри.

— Какая дикость! Как Вы можете?! Где Ваши хорошие манеры?! Где вежливость?! Это же мистер Люцифер!!! Вы должны его слушать, испытывая трепет… — Глобус пошёл ва-банк. Галл был согласен с ним, больше не имело смысла маскироваться, можно даже сказать, что опоздали со знакомством.

— Кто такой Люцифер?

— Люцифер — это Сатана! — подсказал с придыханием Глобус.

— Чёрт, что ли?

— Да хоть бы и так! Выпустите нас!

Сатана с трудом сдерживал ярость, пока Глобус с полицейским обсуждали его образ.

— К сожалению, я не могу вас выпустить. Законы не позволяют, — наигранно вежливым голосом поставил точку в переговорах полицейский.

Услышав слово «закон», Сатана вступил в полемику:

— Моё имя — Сатана, которое означает — Законный Обвинитель! Я — наместник Бога на Земле!

— Ой-ёй-ёй! Напугал-напугал… А если вправду: мне всё равно, как ты себя называешь и кем себя считаешь — «какая разница каким крендельком кака ляжет…» Лучше признайся, какие вещества принимаешь, что такие глюки вылезают? Чистейший кокаин или так — синтетика? Наркуша, ты давай бросай, завязывай с галлюциногенами — это уже передоз. Куда только врачи смотрят? Кто лечит-то? Плохо лечит! Но я тебя мигом вылечу: ты у меня носки курить будешь и собственное говно жрать вместо наркоты! Под Сатану косишь?!.. Важничай в своём астрале — да знай меру! Понимаю, под кокаином и не то исполнишь… передоз он и есть передоз, курнул — и весь день Сатана, а завтра — Наполеон, послезавтра — дирижабль, и так далее — насколько травки хватит. Здорово гулять в своих мирах… Но при этом-то, пред сведущими людьми, цену себе выше рубля не поднимай. А то сочувствия лишишься и благополучно исчахнешь! Запомни. Ты стоишь один девальвированный рубль.

— Всего рубль? Так мало? — вырвалось у Сатаны.

— Нормальная цена, это твой максимум. Чё не так-то? Никак себе цены сложить не можешь. Начинай с рубля и ниже. Не Сатана ты, а ёршик для унитаза! И вот прямо сейчас придётся ещё сбросить стоимость: насру в рот и заставлю жевать да приговаривать: «Ах, как вкусно, ах, как вкусно! Ещчё! Ещчё!» Будешь, чавкая, просить добавки, и я закормлю тебя до смерти!

Полицейский был сильно раздражён. Он встал с места и, как бы не откладывая извращённую угрозу в долгий ящик, имитируя расстёгивание своего брючного ремня с автоматической пряжкой, подошёл к решётке. Это была его фатальная ошибка на радость всем. С такого расстояния можно было «уломать» его гипнозом.

— Ты как со мной разговариваешь, мразь! Я Сатана — Сын Бога!

— А я скептик! Не поверю, пока не увижу… Хочу получить неопровержимые доказательства, — уже с ощущением приходящего страха и с опаской произнёс полицейский. Похоже, гипноз стал действовать.

— Подойди поближе, протяни руку и верни мои часы.

Полицейский, как зомби, исполнил все приказы Сатаны — вытянул свою правую руку, но интуитивно ещё крепче сжимал в кулаке часы.

Сатана с насмешкой посочувствовал:

— Ручонки от чужого оторваться не могут. Гравитация? Пальцы не разгибаются? Я помогу. Ты самый «умный» полицейский, молодец, что сунул руку в клетку «тигра», — и обходительно предложил: — Смотри внимательно на мои неопровержимые доказательства, например, «маникюр»! Но не ручаюсь, что «маникюр» полезен позвоночнику. Однако твоей голове с математикой сильно поможет, ибо «27+38+15+9+12=101, это тебе для точности подсчёта».

Сатана взял его за мизинец правой руки и вывернул палец в обратном направлении. Раздался хруст. Сатана между делом забрал часы, далее выворачивая полицейскому палец за пальцем, сломал ему всю пятерню. И при этом процедуру «маникюра» с каждым пальцем сопровождал пятью отдельными комментариями:

— В некоторые вещи просто лучше верить! Фома ты неверующий! Я же предупредил, кто Я! Блажен тот, кто не видел, но уверовал! Да и взятки вымогать — неправильно!

Странное и жуткое было зрелище — полицейский стоял с протянутой рукой, рассматривал свои вывернутые на 90 градусов сломанные пальцы и не чувствовал боли. Действовал гипноз. Галла и Глобуса стало тошнить от этих доказательств.

Глобус нервно встрял:

— Отдай ключи от камеры!

Зомбированный полицейский отрешённо и медленно перевёл взгляд с Сатаны на Глобуса и, растягивая слова, произнёс:

— Ключи у моего напарника.

Тут он вышел из гипнотического состояния и от боли завыл мощнее полицейской сирены. Он орал, бегал, прыгал и дул на свои вывернутые пальцы, чтобы хоть как-то унять боль. Здоровой рукой попробовал хотя бы один палец привести в естественное положение, но от боли потерял сознание и упал на пол.

Сатана с укором смотрел на Глобуса и не находил новых слов осуждения.

Поспешность Глобуса навредила их освобождению.

— Сейчас на вой прибегут другие… И что теперь дальше делать? — растерянно вопрошал Сатана. Все выходило из-под контроля и не по его вине. Ему не только нужно было решать проблему, но ещё и бороться с непреднамеренными ошибками сокамерников. Нетерпеливость Глобуса всё испортила.

— Сэр, со всеми прибежавшими полицейскими нужно поступить так же и забрать ключи! — поспешил с советом Глобус.

— Ни в коем случае! Здесь нужно шевелить мозгами! Совсем разучился соображать, своей метровой в диаметре башкой, — выкрикнул Галл и реализовал свою давнюю мечту: дал сильный подзатыльник Глобусу за всё прошлое и его тупой совет. И сам стал советовать Сатане. — А вот сейчас Сэр, Вам необходимо исчезнуть.

— Не исчезайте, Сэр! Вы хотите оставить нас здесь умирать?! — Глобус отступать не собирался и схватил за подол Сатану, но Сатана, ударив его по рукам, вырвал подол и обратился к Галлу.

— Думаешь, так будет правильно? — Сатана колебался.

— Да-да, Сэр! Это будет наилучший выход из ситуации. Это будет безопаснее для всех, — твердил Галл и был убедителен как никогда.

— Как скажешь, — проронил Сатана и исчез.

На вопли пострадавшего со всех кабинетов сбежались девять его коллег.

— Что здесь происходит? Кто это с ним так? — один из полицейских с ужасом рассматривал руку пострадавшего и осторожно попытался вставить один вывихнутый палец в нормальное положение. Но главный полицейский предостерёг его от таких действий, так как непрофессиональной помощью можно было повредить нервные окончания и сделать пострадавшего законченным инвалидом.

Главный полицейский сурово посмотрел на задержанных. В камере было двое: Галл и Глобус.

— Это всё сотворил Сатана! — Глобус, не дожидаясь вопроса, сразу же выдал Сатану, который был втянут в их проблемы и хотел при этом им помочь.

Галл посмотрел на него с презрением и подумал про себя: «Ничтожество, предатель».

Главный полицейский открыл решётчатую дверь камеры, вошёл к ним внутрь, осмотрелся, вышел и поинтересовался:

— Головастый, тебя как величать?

— Глобус.

— Надо же, как чудесно называешься… Глобус — это имя или фамилия?

— И имя, и фамилия.

— Всегда стараюсь не переходить на фамилию, — заметил почтительно главный полицейский о своих высоких моральных принципах и стал оправдываться перед собой же: — Но тут не тот случай, полное совпадение фамилии и внешности. Фамилию тебе комики придумали?

— Наверное…

— Ну что ж, других комментариев нет: удачно назвали Глобусом. Здесь для тебя звёзды сошлись — твоё имя-фамилия вполне соответствует твоей голове.

Полицейский не стеснялся и не скрывал своего удивления по поводу большой головы Глобуса, цокая языком, подал мысль о том, какое ещё применение можно найти такой голове:

— М-да… какое пространство для фантазии: на такой голове можно играть в гольф или просто с семьёй гулять, как по парку, а потом устроить пикник. Да мало ли что на такой большой голове можно делать… Воображение любого индивидуума может предложить кучу интересных идей, например, провести школьные каникулы, отпуск… масса вариантов… — закольцевав идеи, продолжил интонацией доброго полицейского: — Ах, Глобус ты наш, Глобус… Не бойся нас: в целях безопасности мы тебя не будем бить по голове, об неё можно руку сломать. Но можем повесить за яйца — это запросто.

Поглядывая на крюк, торчащий с потолка, он со сталью в голосе спросил:

— Так кто, говоришь, это сделал?! Кто сломал пальцы?!

— Люцифер! Сатана! Дьявол! Падший Ангел! Чёрт! Это все его имена! У него тысяча лиц и обличий. У него длинные руки и много щупалец. Это он сломал и исчез! Он вездесущ: появляется из ниоткуда и исчезает туда же мгновенно, в никуда. Он повсюду и всегда! Его нужно искать одновременно и везде! И сейчас, наверное, свесив ноги, сидит в воздухе на облаках, хитро посмеиваясь парит над нами и обозревает всю Землю свысока.

Один из полицейских стал тихо подсказывать главному:

— Сэр, что Вы слушаете этого идиота. Всмотритесь, у него диагноз на лице.

— Да, не только вижу, но и слышу, как его мозг, скрипя от гениальных идей, всё ещё распухает и расширяется… Только бы голова не лопнула, ну хотя бы не здесь, — легко согласился главный полицейский по поводу вменяемости Глобуса и предложил: — Надо второго опросить. Этот получше выглядит и вроде ещё в уме.

— Кто сломал пальцы нашему коллеге? — вопрос был задан Галлу.

Галл решил вести себя героически в назидание Глобусу и показать, как надо себя вести в таких случаях. Чтоб эта сволочь поняла — нельзя выдавать тех, кто хотел помочь. Поэтому, демонстративно насмехаясь над Глобусом и окинув его презрительным взглядом, дерзко ответил полицейским:

— Я ничего не видел, не слышал, не знаю! Я отвечаю только за себя!

Полицейские переглянулись, пожали плечами, а главный полицейский произнёс:

— У нас на участке появился отважный Робин Гуд. Поздравляю нас! — и все со скоростью бешеных носорогов ринулись в камеру и стали избивать Галла.

Били руками, ногами, дубинками, использовали электрошокер, пинали Галла, как мяч. Глобус, словно обезьяна, вскарабкался по железным прутьям решётки — насколько это было возможно — к потолку и там завис, чтобы его не затоптали, оттуда разглядывая происходящее. Через пять минут Галл уже не подавал признаков жизни, он получил черепно-мозговую травму. Но перед отключкой успел произнести:

— Отче, зачем Ты покинул меня?!

И тут рядом с лежащим полицейским спроецировалась фигура библейского Старца, который изрёк:

— Сын мой, я не покидал тебя. Я лишь послушался твоего совета, — и Старец прошёл внутрь камеры не через открытую дверь, а прямо сквозь решётку.

Изверги-полицейские обомлели и быстро вышли из камеры.

А Старец с сочувствием склонился над Галлом, затем обратил взор к потолку, где висел Глобус, и проговорил ему:

— Глобус, на этот раз ты оказался прав. Лучше бы я не исчезал… ну, что ж… нет худа без добра. Начнём наводить порядок с полицейских.

Первым в Старце признал Сатану Глобус. Полицейские столпились и стали осенять себя крестами, искренне предполагая, что если это не Бог, то точно Архангел.

Старец направил на полицейских посох и произнёс могущественным голосом:

— Поступайте друг с другом так, как поступаете с другими!

Но полицейские не шелохнулись, просто тупо уставились на Старца. Похоже, не понимали. Тогда Старец дал дополнительное пояснение.

— Другими словами, пять минут дубасьте друг друга, — это Старец произнёс заботливым голосом, отложил посох и, как заправский боксёр, начал метаться, словно по рингу, махать кулаками с невидимым соперником, нанося удары справа, слева, снизу, сверху, даже пару раз провёл запрещённые удары ногой в пах мнимому сопернику, показывая мастер-класс. Боксирующий Старец с метровой бородой, одетый в библейские одежды-балахоны, — это нечто невероятное! И заразительное!

И тут началось… Загипнотизированные полицейские поняли задание: принялись лупить друг друга с остервенением, применяя элементы боёв без правил, словно давно ждали этого момента. На это побоище Глобус смотрел с ужасом и удовольствием. Все дерущиеся были в крови. Ровно через пять минут, как по будильнику, это побоище прекратилось. Полицейские в позе быков, тяжело дыша, зло таращились друг на друга и взволнованно ждали дальнейших указаний Старца.

И Старец молвил:

— Если умрёт сей посланник мой — грех ляжет на ваши головы, и тогда я вам задам… Изверги!

После этих слов Старец на глазах у всех превратился в пожилого человека с пышными усами, у которого волосы на голове были зачёсаны назад и красиво уложены. Он был одет в форму Генералиссимуса, а в правой руке держал курительную трубку.

И уже в новом образе стал с завораживающим акцентом давать следующие указания:

— Товарищи полицейские, забэрите маего афицера и даставьте в самую хорошую клинику, — и движением курительной трубки показал в сторону бездыханно лежащего Галла. После небольшой паузы продолжил: — И ещё, товарищи полицейские, я бы хотэл, чтобы через полчаса всё ваше висшее руководство сабралось в конференц-зале. Мне есть что им сказать.

Полицейские были в ужасе. Из истории своей страны они хорошо знали этот новый образ Старца — Генералиссимуса, полководца и отца народов. Но так как все преобразования происходили на их глазах, да и, как утверждал задержанный Глобус о «тысяче лиц и обличий», это и есть он «самый».

Выйдя из оцепенения, один из полицейских проговорил:

— Истину говорю вам — это Сатана!

— Если кто сомневается, то спросите вот у этого «Фомы», — поддержал прозревшего полицейского Сатана, но без акцента, и курительной трубкой указал на лежавшего полицейского со скрученными пальцами, тот уже подавал признаки жизни — стонал.

Галла бережно подняли и понесли. Стонущего полицейского отвели в соседнюю комнату и сделали ему успокоительный укол, чтобы не выл. Глобус глядя вслед полумертвому Галлу, помахал ему рукой и поинтересовался:

— Ну что, хорошо пошевелил мозгами? — и, подражая голосу Галла, сам за него стал отвечать: — Очень хорошо пошевелил! Вот только немного покалечился, но ничего, это всего лишь боевые шрамы. А они украшает мужчину, женщинам нравятся крутые шрамы. Надеюсь, шрамов теперь предостаточно. Женщины будут восхищаться мной и говорить, что я настоящий герой!

Уже своим голосом Глобус подытожил, целясь в самый нерв «брутального символа», отпустив в его адрес смачного скепсиса:

— Мне подумалось в философском прочтении этого понятия: «Герой не тот, кто носит на себе боевые шрамы, а тот, кто сумел нанести эти шрамы».

— Какой же ты конченый циник, Глобус! С твоей стороны — это бессовестно. Он же хотел тебя спасти от контролеров, — напомнил ему Сатана.

— Сэр, Вы меня неправильно интерпретируете. За желание помочь мне спасибо. Но и помощь нужно оказывать умеючи, чтобы не сделать ещё хуже того, что было.

На это Сатане нечего было возразить. Ведь он сам вначале предлагал Галлу не встревать в переговоры с контролерами, а спасать Глобуса при помощи иллюзиона: исчезнуть всем троим. И тогда не было бы всего этого хаоса.