Обретение пения

Анатолий Суслов, 2023

Исцеление человеческой души, израненной вопросами бытия и невзгодами быта, искренний разговор на языке поэзии о природе мира и любви, внимание вечной музыки жизни – все это и многое другое в пятой книге Анатолия Суслова «Обретение пения». Эта книга – новая ступенька автора туда, где вечно обновляется, воскрешается мир высоких ценностей: красоты, музыки, поэзии. Это мир экстатического приятия природы – земной и неземной, любимой и не очень. Здесь любопытно понаблюдать, как резвится дух творчества в музыке слова, когда его не отпугивают вечные темы. Стертые слова в этом новом мире возвращают свои потаенные смыслы, не загруженные тяжестью рациональной логики. Эти смыслы, обретаясь вновь, начинаются с музыки и становятся пением, когда приходят слова. «Полет светотени», «Обретение пения» и «Страстные часы. Оратория» – три главы, три новых шага в направлении божественной музыки поэзии.

Полет светотени

1. Запевы весны

«Весна приходит, душу оживляя….»

Весна приходит, душу оживляя.

Вода вскипает, и земля поет.

И воздух свеж — пьянит, кальянит,

И радость птиц — закончен перелет.

И в голове толпой идеи бродят,

И в сердце звонкая поет струна,

И в очищенье мир — округу благородит,

И птичьим пеньем святится тишина.

И новизна — воскресла в ней надежда,

Волшебны вдохновенье и дела,

И даже тот, душой тупой невежда,

Вдруг взором оживился — мысль светла.

Мы чтим души и мира обновленье,

Когда оно и светит, и святит.

Смывая грязь и зависти, и лени,

Весна кругом колдует, всех пьянит.

Февраль. Зарождение весны

Оживленье соков бега,

Из корней рост напряженья,

Всюду свет, сиянье снега,

Ослепленных глаз смеженье…

Голубые светотени —

Отраженье неба сини.

Облак в небе — лик весенний.

Солнца шлейф слепит павлиний.

Ослепляет солнце зренье.

Высь шарахается в небо.

И душа вся в воспаренье —

К солнцу рвется жадно, слепо!

Надоела скука ночи,

Беспросветность стужи зимней!

Звон капели с крыш — источник

Вдохновенья в будней тине.

Вдохновенье, рост желанья,

Набухание всех жилок,

Возрастанье обожанья

Губ, влекущих в одержимость!..

…

И леденит меня мороз

Военных сводок, перемены

Берут за горло, сердца слез

Никто не видит нощно, денно…

Но что-то есть в глазах весны —

Надежды луч и боль пронзают,

И помыслы все вдруг тесны,

Когда сугробы тают, тают…

11.03.2022

По талому снегу

По талому снегу, по талому снегу

Трудно ходить, но колдует весна.

Струны ручьев всем искрам разбегу

Волю дают, будят снег ото сна.

Лед на дорожках, дорог обнаженье,

Сиянье сугробов, весны аромат,

И континентов как будто движенье,

Солнца веселье, с крыш водопад.

Я обожаю просохших дорожек

Чуткость и нежность и новый разбег,

Чтоб человечнее, чтобы не строже —

Просто оттаявший лед или снег.

Вопли души, чириканье сердца,

Взор лукавый, весной все легко —

В блюда будней насыпать чуть перца,

Соли побольше, чтоб все кувырком!

Так, чтоб ручьи все хором запели,

Небо б в улыбках цвело облаков,

Танец плясали чтоб звуки капели,

Избавляясь от снежных оков.

Птичье признанье — к любви пробужденью —

Я всегда прочирикать готов

И отдаться небес побужденью

В поиске смысла весеннего слов.

Смысл бурлящего снега кипенья

В фокусе солнца движенья лучей

Сквозь из души идущего пенья

Крикнет — ты чей? Я отвечу: ничей!

«Весенней нежности полна…»

Весенней нежности полна,

Сквозь жалюзи плывет волна.

На потолке играет свет,

Полутеней поет кларнет.

Портрет сияния берез

В окне — пространство детских грез,

И голубая глубина

Небес восторженных видна.

Игрушек в светлой той волне

Неизъяснима близость мне.

На подоконник солнца луч,

Тепла чистейшего бьет ключ.

Я твоего коснусь плеча —

И солнечности пью луча.

И тает, тает в сердце снег —

Кровь леденящих мыслей бег!

Я жить хочу вот так — враспах,

Как небо в ширь, в бездонность взмах!

Душа, припав к сиянью тела,

Тебе чтоб мадригалы пела,

И я — старинный клавесин —

Играл, весны вершин, глубин

Беспечный и шальной мотив

Твоей улыбки подхватив!..

Морозный март

Природы знаменный распев,

Молитвы всюду, в каждой почке,

Березы, кроны ввысь воздев, —

Каноны к празднику, все звонче

Синиц, пронзительнее трель,

И ели, сосны, словно в танце,

И аромат весенний, хмель,

Любовью Солнца дышат стансы…

Сугробы тают на глазах,

Сияя искрами проталин.

Казалось, междометье «Ах!»

Поэт в стихию искр вставил.

Мороз и солнце — жадно март

В себе границы сочетает:

Весне — внимание, на старт!

Зиме — прощайте, стужи стаи!

Я по дорожкам, как в бреду,

Бреду, просохшие их спины

Топчу, словно ковры, бреду

За силуэтом своим длинным.

«Тот изнемог слепой певец…»

Тот изнемог слепой певец,

Когда прозрел — увидел чудо:

Вздымались волны полногрудо

И в небе воссиял венец!..

Слепец очнулся — в сердце битва

Мгновений счастья и мечты,

Как метеор, вглубь темноты

Сияние, как бритва, как молитва!..

Откройся, глубь, где тьмы сиянье,

Где шепот струн, распевов стон,

Где в отраженье — неба склон,

Где мы, где нас тобой слиянье…

Ветвей берез весенний лепет,

Шум, фырканье коней, их водопой…

Душа слепа — прозри и пой,

И нежность ласк дари без счета!..

Лицом, рукой струй белоснежных

Касаясь, ныряя в глубину

Желания, к тебе прильну

И растворюсь в волнах безбрежно

Нежных!..

«Замело все дороги в апреле…»

Замело все дороги в апреле,

Словно вновь бушует зима.

Лишь недавно птицы запели,

Снег валит — тьма тьмущая тьма!

Пусть опять просветлело в округе,

Под ногами свежий пусть хруст,

Я опять в тяжелом недуге —

Слог мертвеет поэзии уст!

А в душе стон от стужи военной,

В сердце боль от сверканья огней —

Той войной опаленный и пленный,

День и ночь я вою о ней.

Не уйдет никак, не отступит

Высота той бездны, прорыв

Не живит, а зимою лишь тупит,

И томит надсадно нарыв.

Оттого вздыхаю так часто,

Я, как будто в гетто еврей,

И убог, и угроблен несчастьем,

И молю, чтоб ушло все скорей —

И война, и зима, и распутье,

Вся бездонность страданья людей!..

Бог в душе. Он страдал!.. Не забудьте —

Он воскрес, хоть казнен, как злодей!

«Чарует век твоих смеженье…»

Чарует век твоих смеженье,

Когда витает в них покой —

Над белым полем оснеженье,

Закат весенний над рекой…

Вокруг и демоны, и бесы

Дерутся за один лишь взор,

Когда ресниц твоих завесы

Приотворят в мир кругозор.

Тот мир зовется красотою,

Той, что внутри и что извне,

Взор, затуманенный мечтою,

При полно явленной Луне.

В твои вливается сосуды

И солнца луч, и лунный свет.

Навстречу рвется моя удаль,

Стихи слагает мой поэт.

Пусть заточен опять я в замок,

Тяжелый времени урок

Усвоил я, я сдал экзамен —

Ошибок тьма, но сдал я в срок!

А ты — небесное сиянье,

Смех облачка на синеве,

Бездонной радости признанье,

Словам случайным смысла свет.

«Лунный свет. Осевшие сугробы…»

Лунный свет. Осевшие сугробы.

Наста хруст. Проталины дорожек.

Воздух — запах пробужденья, чтобы

Я восстал и зиму подытожил.

Я восстал. С весной сошелся вольной.

Стал шальным, беспутным, даже буйным!

Я молчал, и я кричал: «Довольно!

До́ смерти достали снега уймы!»

Пью напиток воздуха ночного.

Он гораздо круче алкоголя!

Я прошу, молю смиренно Бога:

«Дай же мне хлебнуть блаженства воли!»

Я молю: «Дай свежесть обновленья,

Дай душе и телу силу духа,

Пробуди от сонной зимней лени,

Глазу зренье дай и уху слуха!»

Слеп был, глух. Весна вдруг отворяет,

Отверзает слух любви и очи.

То, что было адом, станет раем,

Бесприютность стает в теплом, в отчем!

И моя тоска, что чудилась вселенской,

Вдруг в ручье весеннем растворится.

Мир, казавшийся земным и тленным,

Весь в лучах небесных заискрится!

И в руке твоей, и теплой, и упругой,

Я прочту послание небес:

«Жить нельзя без радости быть другом,

Без любви, в которой умер и воскрес!»

14–15.03.2022

Дерзновение

Душа моя обнажена.

Страданья, страсти все земные —

Ответ за все несет она —

Деянья, раскаяния, сны ли…

Как вынести ответ за все?

Лепечет грудь, и сердце рвется.

Несет свой крест душа, несет,

Судьба над нею птицей вьется.

Любить нельзя — лишь «возлюби»!

Грехи, грехи — их казни, козни…

Здесь — идиот ты, там — дебил,

Жизнь все загадочней и грозней.

Опять метель, опять шел снег.

Весны поляны побелели.

Апрельской солнечности нет.

Следы сиянья еле-еле…

Война, кругом идет война,

Повсюду вороны безумья!..

Душа моя обнажена,

Христос, с молитвою дерзну я

К Тебе — воззри на наш народ!

Бунтует кровь, сжигают страсти!

Дай душам свет, деяньям ход,

Во всем, во всех явись во власти!

16.04.2022

«Сныть, крапива и фиалки…»

Сныть, крапива и фиалки…

Что есть мочи рвутся почки

Из сирени. Перепалки

Пульсов, ритмов. Мир всклокочен.

Рост — всех соков напряженье.

Рост — прямей всех веток спины.

Рост — все жгучей солнца жженье.

Рост — тепло растет лавиной.

Туи, ели хорошели

На глазах! Наряды, свадьбы

Птичьи! Мошек пляс-веселье

В стиле джиги, в ритме самбы!

От тепла лучей купели

Расцветали ароматы.

И хмелели, и балдели

На полях боев солдаты,

И не верили, что смерти

Их коснется длань чумная,

В этой солнца круговерти,

В этом воздухе пред-мая…

Я шагаю, я шагаю…

Зелень трав легла коврами.

Небеса я умоляю

Милосердьем встать над рвами,

Подарить ослепшим душам

Луч надежды, луч просвета!

Каждый болью оглоушен —

Отчего нам миру нету?

Ведь Вселенная безмерна,

Дарит жизни нам веселье.

Больно, больно — мысль о смерти,

Если рядом рост весенний,

Птичий звон и мошек пляски,

Хмель весеннего разлива,

Краски страсти, счастья краски…

Жизни власть неудержима!

Майский снег

Дивной раковиной небо —

Снег прошествовал в мае,

Падая, казался бредом,

Жемчугами осыпая.

Стало небо вновь лазурным,

Окружая кручу тучи.

Стало мне от страха дурно —

Что за символ из излучин

Света с мраком он печатью

Начертал на тучи склоне?

Матрицу лучей мечами?

Росчерк на крутом пилоне?

Что душа моя узрела

В этом символе дурного?

Что несли мне света стрелы

С тучи снеговой отрога?

Красотою неземною

Небо душу укоряло?

Все, что было ею, мною —

Все душе казалось мало!

Мало истинного света!

Мало деланья святого!

Жизнь промчалась незаметно,

Много бреда, скуки много…

Только промельк счастья дивный,

Только раковина в небе,

Майский снег и холодина…

Свет и жар душе потребны,

Свет палящего дыханья

Той красы, что во Вселенной

Воцарилась, в мирозданье

И в души моей явленье!

Снега стаяли крупинки

С острых прядей трав покрова.

Мир родной и многоликий

Дивно, чудно оркестрован!

Зимний майский закат

Заходящего солнца мгновенья.

Вспыхнули свечи — кроны берез.

Нежная зелень — взлет оперенья

В небеса, в страны вечные грез.

Все еще кутает кроны злой холод,

Майский, тревожный и затяжной.

Голод по солнцу, теплу его голод —

Беззащитно все, обнажено!

Птицы щебечут кругом без умолку,

Мечутся, ищут схроны для гнезд.

В сердце воют озябшие волки,

Каждый от холода стыл и тверез!..

Небо с землею сегодня в расколе —

Холод с небес, земля ждет тепла.

Мир весь застыл, как будто в неволе.

Только улыбка грустна и светла.

Где же вы, где, весны обещанья

Щедрых лучей и теплых дождей?

Как затянулись с зимою прощанья!

Напоминает злой ветер о ней…

Может быть, там, где грохот и залпы,

Там, где жар опаляет войны,

Сквозь густые зелени лапы

Белых садов расцветы видны?

Солнце зашло, и ночь утверждает

Ледяные порядки свои.

В сумраке стынь от края до края.

Сквозь лай собак поют соловьи.

16.05.2022

«Я обоняю до глубин души…»

Я обоняю до глубин души

Травы весенней прорастанье!

Целебны запахи, свежи,

Еще чуть-чуть — в крови восстанье!

В крови весенний бунт, гроза!

Жди — хлынет ливнями желанье!

Фиалки, крокусы — глаза

Распахнуты — к любви воззванье!

И птицы все сошли с ума,

И я — из тела вон, в безумье!

Трель, скрипки ль, плачет ли зурна,

Поет виола ли в раздумье —

Кругом такая чехарда!

Мне хочется впасть в то веселье,

В объятья чуда и бреда,

В земное счастья новоселье!..

В груди сердечные прыжки,

В крови пожар и ливень страсти.

Все разуму здесь вопреки —

В весенней вольности напасти!

В деревьях — молодости сок,

Что расправляет круче ветви.

А мне весна кричит в висок:

«В крови огонь, а в сердце ветер, —

Ты стал счастливейшим на свете!»

«В аду одиночества…»

В аду одиночества,

В преисподней греха,

Чего тебе хочется,

Размерность стиха?

Вот трель соловьиная,

Трещанье дрозда —

Скрижали повинные

В груди навсегда?

Лепечут без устали

В устах смыслы слов,

Бессмысленность — круто ли? —

Визг, скрежет основ?

Вот небо весеннее —

Невесты фата —

Повсюду рассеяна,

Легка красота!..

Но тяжесть отмерена

Болью в груди.

Молчанье растерянно

Твердит: «Погоди,

Ты в дали те дальние,

Где гибельна мысль,

Где мольбы повивальные —

Соберись, соберись…»

«Заката длинные лучи…»

Заката длинные лучи

Скользили дружно вдоль лужайки.

В них тайны неба, в них ключи

К птиц перекличкам бурным, жарким.

Весна вернула наконец

Свое дыхание хмельное.

Запел без удержу скворец,

Испробовав того настоя.

Пошла вдруг крыша в пляс, чердак

Зимы обрушил построенья.

Какой-то ветреный чудак

Поднял, взъерошив, настроенье.

Грачи шальные и скворцы

Орали, трелями швыряли.

В тех трелях пели гнезд творцы,

Те, что, томясь, в ветвях шныряли.

И было весело. Душа,

Словно младенец, забавляясь,

Лепила образы, верша

В осуществленье прыть реалий,

Таких реалий, что легко

Рифмуются с хмельной весною.

С берез весельем, с огоньком,

С закатной неба синевою…

«Есть ты и я, и нечто третье…»

Есть ты и я, и нечто третье,

Что нас связует. Ты и я,

В костеле, храме ли, в мечети,

Пройдем как тени бытия.

Я весь в тебе, ты вся со мною,

Единомыслие — наш рай.

Теченье времени все смоет,

Животворят лишь сад наш, край.

Судьбы внезапное сплетенье

На годы долгие в одно,

О, нескончаемое пенье,

Что нашим третьим рождено!

Извне пришедшее в едино

Сплетает наши все миры,

В одно единое родимо,

В пожар из крохотной искры.

Мой первый взгляд на злату гриву,

На стан балетный, чистый взор

Определил души порывы,

Ее мгновенье и простор.

Бесчисленны весны мгновенья,

Блажен в них тела ввысь полет.

Пусть в храме мы — всего лишь тени,

Земного здесь мы — хмель и мед.

«Разволокнились нити ДНК…»

Разволокнились нити ДНК,

Дрожа от силы вдохновенья.

А по стене скитались облака,

Их мрак, свечение и тени…

В груди моей жил праздник-карнавал,

Базар восточный многоликий,

Коррида — раненый вставал

Мой бык, был бой великий!

Гремела цепь — раскована рука,

Конец сливался сладостно с началом,

И грация глядела свысока,

А радость то молчала, то кричала…

И ароматы воздуха весны

Вливались в сердца глубь потоком,

Границы стали все тесны,

А в грудь нагую било током…

И пламя — вспышками в окно.

Дождя, искрясь, катились слезы.

Горенью было все равно,

Что за окном безумны грозы.

Целуешь жадно — жар в ответ

Сливался с бездной воедино,

И, вспыхнув, ночь родила свет.

И черный облак стаял, сгинул!..

«Когда распускались бутоны радости…»

Когда распускались бутоны радости,

Когда расцветали цветы победы,

Жили ли вы, упоенные страстностью,

Даром, что ведали древние веды?

Ну, распахните каналы слезные,

Пусть наполнятся вольностью воды,

Искрами сердца, дерзкими грезами,

Жарким сияньем весенней природы!

Пыль и грязь стирая потоками,

Слез водопады душой обретали?

Таяньем льдов и жажды потопами

Ран схороны терзали вы, тайны?

Слышали ль вы надежд щебетание,

Мимо ушей пропустив крик вороны,

В шуме потоков весеннего таянья,

В пенье садов в цветенья коронах?

Скуку стряхните. Сердца свои детские

В путь отпустите скорее, на волю!

Мудрость споют фолианты вам ветхие,

В них — чудесам и чувствам раздолье!

Сердце мое помчит колесницею…

Откровенья коснувшись рукою,

Теплого тела целую ресницу я

Каждую, ввысь улетаю, раскован,

Ввысь улетаю я, в поднебесное —

Там расцветают желаний бутоны!

Пусть на мгновенье, оковы сняв тесные,

В сне сумасбродном, в безумия стоне!..

2. Настроение света

«Ранний июнь. Алый закат…»

Ранний июнь. Алый закат.

Воздух и свеж, и чист.

Дышит новой порослью сад.

Птичье пенье и свист.

Время цветами меряет рост.

С неба тепла поток.

Чувства возводят в высоты мост,

Ждут взаимности ток,

Чуют из бездны высот ответ.

Сердце трепещет. Ждет.

Вот-вот — желанный ответ.

Вот-вот — нектар и мед.

Гуще и гуще сумрак и тишь.

Звонче говор дроздов.

Услышь же меня, сердцем услышь

Мой в бесконечность зов.

«Горит костер в кострище…»

Горит костер в кострище.

Распелся соловей.

Душа в ответ ритм ищет,

Мелодию, что в ней,

Что в ней рождает звуки,

Созвучья, обертон,

И никакой науки

В души движенье том.

Темнеет, тишинеет…

Деревьев черен строй.

Душа в тиши умнеет,

Глубок ее настрой.

Настрой единства с небом —

Темнеет свет в дали —

С землей, где ритм изведан,

Созвучья где цвели.

«Капли рос с остролистий ириса…»

Капли рос с остролистий ириса.

Ливень прошел. Ночной встал туман.

Благоухание длится и длится все,

Источая любви океан.

Истекает сад ароматами,

Каждый листочек, травинка, цветок.

Страстно запахи рвутся, раскатами,

Выстрел, вспышка, влюбленности ток.

Капли рос и соки растения

Строят настрой свой, хором поют.

Странное чувство — безмолвно их пение,

Гнезда песен в душе твоей вьют.

Гнезда песен полнятся чувствами,

Чувства рождают образов сонм.

Чувств карнавал кружится без устали,

Погружая в магический сон.

После ливня встань, околдованный,

Пей ароматы, восторги пой рос.

Песни высокие, мысли бездонные —

Кто же и где я? Вот в чем вопрос!

«Сиянье солнца осенью целебно…»

Сиянье солнца осенью целебно.

В душе рождается желания росток.

В нем жилка творчества, энергии в нем ток,

В нем глубина и полнота молебна.

Сухие листья мерно шелестят.

Гармония покоя с облаками,

И стужи живость ветра завитками

Охватывает с головы до пят.

И запредельность чувства красоты

Свои могучие раскидывает крылья,

Чтоб внове, внове мир открыл я

Свободным, истинным, святым.

Та красота объемлет кругозор

И вырывается за идолов пределы

Туда, где странник обалдело

Свой запрокидывает взор

Туда, где ладит с вихрями покой,

Свобода дышит полной грудью,

Где рай мой вынянчен тоской,

Непостижимой разума орудиям.

«Над бездонной синью неба…»

Над бездонной синью неба —

Золотая рябь берез.

Все в покое. Дышит небыль

Страстной жаждой быть всерьез.

Желтых листьев обаянье,

Трепет, музыка их, блеск…

С Яном Иня в них слиянье,

Вязь с землею бездн небес.

Предо мною бабье лето —

Отраженное тепло.

Бесконечна мудрость света —

Всеединство расцвело.

День бездонного сиянья,

Все во всем — таков закон.

Струны светлые прощанья,

Духовых стозвучный стон.

Закипает взвар мелодий,

Из симфоний крут настой.

Будущее верховодит,

Обретая смысл святой.

Смысл высокий очевиден —

Беспределен свет в душе.

Он с небес сиянья сниде,

Он с земных красот взошед.

День осенний бабьим летом

Восхищен, воцерковлен.

В нем бездонна мудрость света,

Духовых в нем долгий стон.

«Шуршанье ли стьев под ногами…»

Шуршанье ли стьев под ногами…

Сиянье неба голубого…

Мир музыки, весь в Солнца гамме,

От света ошалел немного.

Берез истаявшие кроны

Остаток листьев к ветра ласке

Прощально тянут и влюбленно,

Волнуясь, движутся к развязке

Последних дней. Все. Бабье лето,

Отдав остаток страсти свету,

Воспоминаньями согрето,

Уходит вдаль — там кануть в лету.

И, упоенные печалью,

Нагие ветви, став гравюрой,

Небес осенних став вуалью,

Зимы ненастий увертюрой,

Застыли в красоте нездешней.

Так сердце, открывая взоры

Из глубины, из тьмы кромешной

На бесконечные просторы,

Дарованные света тайной,

На чудотворные узоры,

Загадками, как бы случайно,

Любви распахивает створы.

И тает сердце, сердце тает…

Тепло всех тайников отрыто…

Печаль, пьяня и нарастая,

Дарует сердцу света свиток.

«Роса, роса, кругом роса…»

Роса, роса, кругом роса…

Дождь кончился в сиянье солнца…

В росе искрятся чудеса,

В лучах и красках тайна вьется…

Душа, как птица в перелет —

Ее неведомая сила

Зовет подальше от забот,

Туда, где счастья бы вкусила,

Где таинств мир, где мир чудес

Без доказательств аксиомы.

Здесь искренность имеет вес,

И нараспашку здесь все схроны.

Здесь Истина — песнь соловья

И ветра легкое дыханье,

Мечты здесь страстью окрылят,

В кругах витая мирозданья.

Роса, роса… Сияния мотив

Взывает душу к покаянью,

Летела б вдаль, взор чист, пытлив,

За Истины влекущей дланью.

«Голоса звучат, голоса…»

Голоса звучат, голоса…

Затухает в памяти след…

Но бывают порой чудеса —

Впечатлений навек яркий след!

На полнеба молний разбег,

Во цвету абрикосовый сад,

Горной речки бешеный бег,

Низвергающий свод водопад,

И в горячке, в бреду поцелуй —

Нежных сполохов полон кристалл,

Откровений лепет в пылу,

Чудо ласки — лавина, обвал…

В твоих локонах я утонул,

На губах тает ласковый снег…

Впечатленье — навеки уснул

И проснулся — тоже навек.

Свет мерцающий, красоты

Вновь и вновь воскресают лучи.

Рядом ты, бесконечное ты —

Негасимое пламя свечи.

«Сыплет, сыплет мокрый снег…»

Сыплет, сыплет мокрый снег

Белое свое молчанье.

Нет отчаянья, печали,

Только сердца ритма бег.

Стон заснеженных ветвей —

Мокрым снегом все увиты.

Серой ватой небо скрыто,

Снег все гуще, все сильней…

Краток день, и темнота

Полумраком входит в окна.

Мрак со светом тонко соткан —

В нем таится красота.

Красота в душе без дна.

В ней источник есть целебный,

Он и бурный, и молебный.

Красота нам в дар дана.

Ночь темна, лишь проблеск жив,

День и смутен, и невнятен.

Только смыслом жизни свят он,

Весь, как есть — не прав, не лжив,

Пред тобою светел, чист.

Вместе — снег и неба бездна.

Там, за серой ватой, зве́здный

В ритме сердца свет искрист.

«Я — живое существо…»

Я — живое существо,

Ветка спелой вишни,

Знаю, плакать каково

В ливень славы вышней.

В ливень полноты чудес,

Волшебства природы,

Каждой капли знаю вес

Меры благородной.

Измеряю мир душой,

А душа всемерна.

Мир бездушный сил лишен

Чиститься от скверны.

Пусть я плачу в ливень, в дождь,

В ясный день сияю,

Пусть в природе я, и что ж?

Счастье жизни знаю!

Лишь в природе счастье жить.

Таинство природы

Может голову вскружить

И любви дать всходы.

Я — живое существо,

Просто ветка вишни.

Силу жизни — волшебство! —

Дарит мне Всевышний.

«Пахнет липой и жасмином…»

Пахнет липой и жасмином,

Солнце в кронах тополей.

Вниз струится длинно, длинно

Круг сияния ветвей.

Теплотою и прохладой

Вечер душу веселит.

Взор небес поит отрадой.

Рад ему всяк индивид.

Я в плену любви и лета,

Солнца свет в душе моей.

Где-то горе, счастье где-то,

Глаз зажмурю, так видней.

Шаг за шагом, путь мой в парке

Бесконечней все, смутней.

Хмель в груди, за чаркой чарку

Ароматы пью ветвей.

Пьян я лета красотою,

Красотой твоею пьян.

Страсти жизни под пятою

Я гуляю, вольный пан.

«Заметают метели печали…»

Заметают метели печали,

Укрывают снегами цветов.

Утопаю в них. Солнце лучами —

Это сон, это сон золотой!

Засыпаю в сугробе, как путник,

Потерявший дорогу в ночи.

Исчезают земные все путы.

Райский жар, аромат, свет свечи,

Все смешалось, все закружилось…

Замерзая, вдруг счастье в груди!

Как жилось, о, как мне дружилось!

Позади все, и все впереди.

Только так, исчезая в метели,

Упадая в бездонную ночь,

Понимаешь, как счастливо пели,

Пели радостно, во всю мочь!

Только так — все ближе и ближе

Погружаясь друг в друга, как в сон,

Хмель любви свою низку нанижет,

Все созвучия — в радостный стон!

И вкушая дары поднебесья,

Все земные распутав узлы,

Бейся, сердце, счастливо бейся,

Пока хмель и пожар без золы!..

«Локон твой от тока…»

Локон твой от тока

Потока вод.

Ловлю тебя от истока,

Мой неба свод.

Мой безмерно близок,

Вечно далек,

С горних небес карнизов

В сердце поток.

Чудо — жизнь мгновенья,

Мой кровоток,

Будущего тени,

Прошлого сок.

Ближе ко мне, ближе

Вершины гор,

Дух их, они же —

Горнего хор.

Бей, барабан, бубен,

Танец, кружись,

Пламя горящих буден,

Пепел слов лжи.

Локон ловлю тока

Потока чистейших вод.

Из каждого бьет истока

Света восход.

«Меня шокирует небо…»

Меня шокирует небо —

Оно всякий раз иное.

В сердце взрастает стебель —

Ломается сердце, ноет…

В сердце цветы взрастают,

Вянут, а сердцу мука.

Тают надежды, тают,

Растут сугробы недуга.

Мечется дней будильник,

Мечтает — меня разбудит!

В сердце коптит кадильня,

Вместо огня в нем — будни.

В небо взор устремляю,

Неба учусь переменам.

Небо в ответ мне сияет,

Светы меняя мгновенно.

Светы растут цветами —

Радужное отраженье.

Каждая капля свята в нем —

Истины в нем движенье!

Небо меня колдует,

Меняясь в своих обличьях:

Свежий ветер там дует

Стремительно и поэтично!..

«Я навру с три короба…»

Я навру с три короба,

Обману тебя.

Есть такая хво́роба —

Бред трубить, любя.

Я бросаю теплую

И живую сеть,

Я губами шлепаю,

Страсти гимн воспеть,

Я во власти магии,

Колдовству сродни —

Душными оврагами

Чистый мчит родник…

Розы увядание…

Солнечный рассвет…

Исцелю страдание —

Брошу слов букет!

Локоны… объятия…

Трепет век и губ…

Боль и слов распятие

Вытерпеть смогу!

Я навру с три короба,

Вскрою слов тайник.

Страсть там — злая хво́роба,

Муки счастья вскрик!

«В дрожании ресниц твоих…»

В дрожании ресниц твоих

Жив трепет крыльев стрекозы,

Взгляд тепл и свеж, глубок и тих —

Рассвет июльский, штиль и зыбь.

И стонет мастер, древний грек,

Взглянув на мрамор твоих рук —

Там красок жемчуга разбег,

Там пух лебяжий, свет и звук!

Я жду, я жду, свиданья жду,

В том ожиданье — нежность, боль…

Тропу я новую найду,

Где снова встретимся с тобой.

Мы снова встретимся, как встарь,

Но обновится целый мир.

В нем вспыхнет прошлого янтарь,

Грядущей ласки звездный пир…

Я сплю и вижу наяву,

Как ты из матрицы пространств

Войдешь, как клавесина звук,

Как горна зов, как горн-шаман…

Умру ли я от полноты

Всех охвативших меня чувств,

Я знаю только — это ты!

К тебе я рвусь, к тебе я мчусь!..

3–4.02.2022

Воля к счастью

Как шмель, пью мед я, как вампир,

Впиваюсь сладостно и страстно,

И колдовство, и ведьм пир —

Как все прекрасно и опасно!..

И душит мысль — неужто грех

Отдаться воле волн волшебных?!

Был тверд — расколот, как орех,

То пламя в сердце, то молебны…

А в ранах крови стонет пульс,

Взнесенный страстью в запределье,

Там истин горних горек вкус,

Там — тьма, просвет там еле-еле!

Разорван жгут телесных пут,

То шквал, то бриз — блаженство внове!

Как медоносцев танец крут —

И выверен он, и раскован!

Тайник в глубинах где-то скрыт…

Иду, иду, но нет подсказки,

Лишь бьется сердце во всю прыть,

Фантазии рождая, сказки.

В глазах любви мерцает свет,

Лучист и чист, влечет магнитом.

В ответ бушует кровь, в ответ —

Дрожь, ласки и безумья свиток!

Так неужели здесь весь я —

В без удержу страстей горенья?

Так значит, тайны бытия

Во власти жаркого мгновенья?!

Нет, воля к счастью — голос грез! —

Меня терзает и возносит,

С нею родился, с нею рос,

Она мне красит жизни осень!

Ароматы детства

Запах сумерек теплый,

Аромат родом из детства,

Босоногий и растрепый,

Полон радостного действа!

Вспышка солнца — знак захода,

Опадания тумана,

Эй, давай, кричат: «Ты — во́да!»

Мчишься с гиком атамана,

Врассыпную все собратья —

Спрятаться, кто как сумеет,

Чтоб потом гуртом собраться,

Чтобы песни нас согрели!

Пахнет небом и землею,

Вдох — покоя зарожденье! —

То в глубины сердца взмоет,

То нырнет в души раденье…

Путь идущего в потемках

Все смутней, все ненадежней,

Только память детства емко

Явит то, что безотложно

Озарит путь одинокий

Зовом радостных собратьев

И умчит гуртом глубоко

В крови бег, в аорты кратер!..

Мечта о святой любви

Заросшие каналы душ,

Застой и ряска, ил болотца,

А где-то — засуха и сушь

И сердце на асфальте бьется,

И глушь, непроходима в дрожь,

Когда все нервы на пределе,

Когда вокруг, как коршун, ложь

И бред кликушества при деле…

Где, лодочник, скажи мне, где

Нас ожидает переправа?

Погрязли все мы здесь в беде,

Нам надобно на берег правый!..

Любви под мраморной плитой —

И это все, что заслужили?

Мечтая о любви святой,

В объятиях земных прожили,

Пустыню перешли и топь,

Болотную и злую чащу,

Где жуть и муть, скелетов вопль

Казнили слух души все чаще,

Несли крест жизни в мире звезд,

Гася последнюю надежду,

Чтоб ждать, что в свете тусклом грез

Нам луч любви святой забрезжит?..

«Лес. И кручи грозовые…»

Лес. И кручи грозовые,

И дыхание воды.

Степь. Волнение ковыли,

И абхазские меды.

Ты рукой лишь шевельнула —

Город стих. Спят голоса.

Загудел влечений улей.

Страсть кусает, как оса.

Взят я в плен. Желанья пленник.

День за днем. Все как в бреду.

От одной твоей лишь тени

Пьян, шатаясь, я бреду.

Ожиданье как награда.

Сердце пляшет. Бешен ритм.

А в груди — стихов тирады:

«Мы пылаем! Мы горим!»

Зов судьбы и пламя рока —

Все в твоем смеженье век.

Взор. Туман. И я, как сокол,

Камнем вниз, в скрещенье рек.

Там одна река есть — вечность,

А другая — просто блик.

Я люблю тебя, беспечность.

Ночь. Свобода. Счастья миг.

Счастье Бога не гневит

Я сижу в библиотеке.

Пыль томов и тишина.

Греки чудятся… А веки

Сна колдует пелена.

Тверд, коварен и бездушен,

Может, одухотворен,

Миг промчится, оглоушен

Быстротечностью времен.

Миг один лишь — счастья птица —

Чутко спит, и вдруг — он здесь!

Просветлеют наши лица,

Им дана благая весть,

Весть о том, что на рассвете

В обоюдный светлый сон

Он войдет, лишь утра ветер

Всколыхнет завес заслон,

И под шум дождя на крыше

Мы проснемся в этот миг.

Он влетит к нам, слышишь, свыше,

Избавлять от сна вериг,

Он сойдет волной счастливой,

Птицей-чайкою влетит.

Море, солнца с неба ливень —

Счастье Бога не гневит!

«Дитя так счастливо визжит…»

Дитя так счастливо визжит,

Увидев червячка впервые!

Услышав, хочешь так же жить,

Забыв все небыли и были,

Забыв чужие все слова —

Фантазии тупых клевретов,

Наветы… Пухнет голова —

Потоки тьмы со всего света!

Хочу опять стать, как дитя,

Мир открывать каким-то чудом,

Потоки счастья обретя

При виде стайки незабудок!..

«Дрожа в ресницах, билась птица…»

Дрожа в ресницах, билась птица…

В то замыканье круговое

Хотелось вбиться, вжиться, влиться…

Все — в обретение покоя!

Там, на вершине вдохновенья,

Дверь открывается однажды,

Там дивное дыханье-пенье

И ритм сердца бьет отважно,

Там грани света в обмиранье

Врываются с небес зарядья,

Край взгляда чувством там изранен —

Он видит мир весь враз в наряде,

В наряде и в таком разломе,

Что сердце встанет на мгновенье —

То вдруг заплачет, то застонет,

Объяв сиянья все и тени.

И это все опять — даренье

Твое, тебя и всех на свете,

Души восход и воспаренье

В миг счастья, в — быть за все в ответе!

Мой кораблик

По далекой тихой глади океана

Медленно скользит мой парусный корабль.

Сон, иллюзия ли, призрак? Странно —

Сходит ум с души там, как с дерева кора…

Сон души, душа ли бодрствует, как ветер,

Пролетающий в далекие края —

Много есть чудесного на свете,

Что живет, рождаясь и храня,

Что хранит святые отголоски

Давних и родительских времен.

Пусть порой туманны они, скользки —

Сколько неразгаданных имен!

Я душой твой облик осязаю,

Корни твои, ветви и листву.

Я, конечно, знаю, точно знаю

Клетку каждую по праву и родству!

Жизнь и смерть — душою опадаю

Пред тобою — чудо из чудес!

Я, конечно, знаю, точно знаю,

Что любовь — послание небес!

Просто все на свете, океана

Обретая тишь и благодать,

Там таится волн могучих тайна,

И волшебных сил там суть и стать,

И кораблик парусный мой плавно

Там скользит по глади водных сил,

И в меня там входит явно и не явно,

Что искал я долго и просил…

Поэт и свет

Природы знаменный распев —

Молитвы всюду, в каждой почке!

Поэт молитвен в каждой строчке,

Пусть даже грех воспеть посмев.

Душа кричит, душа больна,

Но ты один, где путь к спасенью?

Душе паденье ль, вознесенье —

Где грех, где свет? Везде вина?

Нам путь открыт, воззри, блажен!

Блажен, кто верует, но кто же

Воззреть на Истину возможет,

Когда ты слеп и прокажен?!

Есть путь один, тот путь — Любовь,

И дарит свет она, и греет,

Но как найти пространство, время,

Очистить душу, сердце, кровь?

Загадка в том, что есть пророк,

Но ты его слова не слышишь,

Его дыханием не дышишь,

Что ж изумлен, как стукнет рок?

Судьба и рок — развилка, твой

Есть выбор, есть твоя свобода,

Чтоб не растить в себе урода,

Не быть у мира под пятой.

Ты на ладони, на виду,

Борьба за каждое мгновенье —

То свет, то тьма, то полутени,

То ты в раю, то ты в аду.

«Гряду!» Посметь учуять смерть,

И воскресенье, и спасенье,

В твоем пространстве и мгновенье

Все, все постичь, посметь, успеть!..

Поэт поет, святит и грех

Своей неисцелимой болью,

И не воскликнет он «Довольно!»

В ответе за себя, за всех!

Ну да, поэт — вот смех и грех! —

В ответе за себя и всех?!

«Бьет мне в сердце сваебойка…»

Бьет мне в сердце сваебойка,

Вертолета рев рвет уши.

Кто-то думает, что струшу,

Не снесу все это стойко?!

Вьются по лугам стрекозы.

Мухи мучают пространство,

Нанося в душе мне раны,

Словно косы, словно осы…

И в душе боль медвежонком

Покатилась, затаилась.

Ведь все просто — сердце билось

Слишком чутко, обнаженно…

Раны соберу в лукошко,

Глаз прижмурю — солнца много!..

А вот этот луч — от Бога,

Задержись во мне немного!

Мир чугунный челюстями

Рвет округу и молотит.

Жизни нет душе и плоти —

Жизнь в отстое, в жиже, в яме?!

Рощи спят, чернеют сосны,

Утро — роскошь Камасутры,

В каплях рос — алмазы утра,

Свет рассвета бродит босо…

Стану песни, сумасшедший!

Петь тебе про бездны ночи,

Вечность петь уполномочен

Нежностью, из бездн взошедшей…

Мы, как волны на просторе,

Пусть весь мир вокруг чугунный,

Море, ветер, свет подлунный,

Взмах ресниц и неба зори…

«Деревья пускают корни…»

Деревья пускают корни.

Птицы покинут гнезда.

Стану еще покорней

Ветра касаний гроздьям.

Травою стану я в поле.

Волос моих чуть ветер

Пригубит, губ моих. Волю

Целебную, губы, пейте!

Испейте шелеста пенье,

Ветвей ароматы, листьев,

Зажгите в груди нетерпенье

Лесных чащоб вокалиста!

В глухой тишине книги

Я буду листать страницы,

Целуя каждой интригу,

С фабулой каждой любиться.

На сцене — тучи драмы.

Послушен столетий зову,

В грусти Прекрасной Дамы

Открою чуда основы.

Есть чудо любви — верность

Пречистому идеалу.

Бессмертье дано смертным,

Достойным любви началу.

Мгновение быть с тобою.

В дыханье — пенье свирели.

Покой с самой чуткой болью

Смешаю в благоговенье.

Пусть зверь, деревьев корни,

Пусть гнезда птичьи — все вместе

Научат, как стать упорней

В познании счастья известий.

Дух счастья в нас, в дыханье,

В согласье души и тела,

В непостигаемой тайне,

Что жить во мне захотела.

«Крякают утки. Дальний полет…»

Крякают утки. Дальний полет

Манит и грузит одновременно.

Но одно уже несомненно —

Вольный дух даже в утке живет!

Листья желтеют. Деревья — краса!

Это время поэзии цвета.

Это значит — кончилось лето.

В корни уходят поля и леса.

Неба жемчужный светит наряд.

Солнца свет аристократичен.

Лично ловил я свет тот с поличным —

Тайно действовал, любя всех подряд!

В смутную эту эпоху проснусь.

Сон, как обморок, был глубокий.

Око внутрь глядело высоко —

Там мерещатся сказки и грусть!

Грусть и осень. Пробуждения боль.

Снова к зиме готовлюсь я лютой,

Запасаюсь терпенья валютой —

Не должна душа стать мороза рабой!

День осенний — двух велений борьба.

Неба, что жестче становится, строже,

Ложа в душе, что построил я, ложа

Капле тепла. Без тепла мне — труба!

Малый костерчик в душе пусть горит.

Небо когда-нибудь станет добрее,

Мир всех вокруг обнимет, согреет,

Лаской весенней мир озарит.

Знаю — сейчас, не устану сейчас

Наше тепло, наш костерчик беречь я,

Пламя души, высоту ее речи,

Губ огонь и жар твоего плеча!..

«Завшивели мысли в болотном застое?..»

Завшивели мысли в болотном застое?

Для очищенья приходит война?

Конец ознакомительного фрагмента.