Легенды нашего края. Живая вода

Анатолий Агарков, 2023

Южный Урал… Граница Европы и Азии. Рубеж культур Востока и Запада. Заповедный край природных аномалий. Чтобы объяснить непонятное, чего только люди не выдумывают:– в пещере Титичных гор, где по слухам скрыт пугачевский клад, существует провал во времени;– на дне озера Круглое есть калитка на Тот Свет;– Живая Вода Оленичева способствует реинкарнации;– после купания в озере Горьком снятся фантастические сны;– над озером Чекарево однажды зависла летающая тарелка…Как вам такая версия преступления – домовой зарубил свою хозяйку из ревности?Читайте, скучно не будет…

3

— Я здесь и была! — врет моя красавица. — Это ты куда-то сорвался среди ночи и убежал. Иди ко мне, я замерзла.

А глаза так и ластятся, язык заплетается — выпила же. Ну, греху быть!

— Так укройся, чего лежишь разнагишавшись?

Совет мой не был услышан. Более того, Маришка нахмурила картинные брови (Боже мой! Ей там и мордочку нарисовали. Ну, телки!) и повела допрос с пристрастием.

— Не, ну, а ты где был? У тебя, наверное, подружка есть?

— Нет.

— Что же ты, так и живешь без женщин? — ей захотелось подразнить меня; она согнула одну ногу в колене. Ничего не скажешь — красивая нога!

А мне вдруг стало интересно, какая мораль царит у кошек… или у оборотней… или… кого она сейчас представляет? Я уж запутался.

— Завести женщину довольно трудно в моем возрасте и с моей пенсией.

— Что ты имеешь в виду?

— Люди после шестидесяти стараются держаться подальше друг от друга, не общаться просто так… Я думаю это из-за возрастного консерватизма. А молоденьких боятся из-за болезней. От малознакомой девицы можно заразиться — не хочется рисковать.

— Чем заразиться?

— Тебе это надо знать?

— Ладно, если боишься, молчи. Так значит, ты — девственник?

— С какого бодуна? — у меня двое детей и две внучки.

— И сколько же ты живешь без женщины? Лет двадцать? Год?! Я бы не смогла. А сколько ты вообще рассчитываешь прожить?

— Сколько Бог даст.

— Но ты ведь хочешь меня.

— Хотеть-то хочу, только не пойму, как мы оформим наши отношения.

— Ты о чем?

— Я старый коммунист, а наша мораль предписывает не вступать с женщиной в интимные отношения, не оформив брак.

— А просто так — чтобы сделать шпили-вилли, а потом расстаться — никак?

— В самом деле? Ты мне отдашься и ничего не потребуешь взамен?

— Тебе это важно?

— А как насчет… ну, сама понимаешь.

— Насчет чего?

— Насчет детей! — выпалил я.

— Нормально, — Маришка слегка пожала плечами. — Половину тебе, половину мне.

— Ты хочешь сказать, что у нас будут котята?

Я попытался себе представить корзинку с шестью пушистыми котятами… нет, с тремя: остальные — ее. М-дя, ничего себе!

— Нет, у нас могут быть дитята.

— Дети, — поправил я. — И желательно одно.

— А когда женщины рожают детей? — спросила она. — Ведь я теперь женщина.

— Когда совокупляются с мужчинами.

— И всегда рождают? Это обычно?

— Я бы не сказал, что это обычная практика — часто используются контрацептивы.

— У тебя они есть?

— Пойду посмотрю.

Это было великолепно — знать, что тебя в постели ждет-недождется девушка неземной красоты. Радоваться ритмичной работе сердца и легких, ловить на лету мух ладонью, чувствуя себя помолодевшим лет на тридцать.

Вот она настоящая жизнь — подумал — вдвоем, а не одному, закупоренному в четырех стенах, словно покойник в гробу.

— Давай сначала поедим! — крикнула Маришка.

— Давай, — согласился я и быстро собрал, что нашел в холодильнике, на поднос.

По сравнению с тем пиршеством, что вчера устроили под открытым небом три парочки на машине, эта трапеза выглядела поистине жалкой.

— Может, мышонка поймать? — усмехнулась Маришка.

— Мышонка? — удивился я, не понимая зачем.

— На закуску. Я уверена, тебе бы понравилось.

— Мышонка? На закуску?

— Ну да… — гостья пожала плечами. — парочку штук — тебе и мне.

— И ты бы его съела сырым?

На этот раз в улыбке девушки-кошки промелькнуло что-то похожее на ностальгию.

— Всего без остатка — от ушей до хвостика. И даже с кишочками.

— Ты в своем уме? — предлагать мне такую гадость.

— Балда! Ты бы попробовал! — за уши не оттянешь.

— Давай перекусим тем, что есть.

— Слушай, а у тебя пивасик есть? Ну так сбегай!

— Ты ведь так станешь алкоголичкой.

— Не твое дело! Если хочешь со мной шпили-вилиться, неси пива.

Ну что тут скажешь? — конечно хочу. Сходил в магазин и принес трехлитровку живого пива из кег — кутить так кутить! Пусть лучше пьет, а то ведь опять убежит. С удивлением обнаружил в девушке-кошке чисто женские черты — капризность и требовательность. Кроме того, ей, похоже, знакомы товарно-денежные отношения — ты мне, я тебе.

Разлил пиво в фужеры. Маришка изящным жестом — не иначе вчера подсмотренным в компании у машины — взяла с подноса пряник. Съела его и сексуальными движениями, призывно поглядывая на меня, смахнула крошки с голых бедер. Похоже, пиво начинает действовать.

— Расскажи мне о своей прежней жизни, — попросила она, откинувшись на подушку.

— Даже не знаю, что тебе сказать. До тебя это была ежедневная, ничем не примечательная рутина — диван, компьютер, поход на тот край села за молоком, и снова диван-компьютер. Впрочем, должен сказать, у меня есть цель в жизни — хочу написать о себе книгу. Сейчас для меня это главное.

— И тут появилась я….

— У меня действительно давно не было женщины.

— Ты любишь заниматься сексом?

Я рассмеялся:

— Тебя интересует моя сексуальная жизнь?

Маришка тоже улыбнулась.

— Вообще-то я не знаю, как это делается у людей, — пояснила она, слегка покраснев.

— Ну, а вчера разве не видела? — одна парочка прямо на капоте… на виду у всех.

— Не-а…

— Не ври — я лично видел, как ты визжала.

— Все визжали и я визжала — думала, это для танца положено.

Я хлебнул пиво, потом мягко спросил:

— У тебя были дети в той жизни? — ну, котята… мышата… кто-нибудь.

Маришка весьма грациозно подняла прямую ногу, вытянув носок и некоторое время с преувеличенным вниманием рассматривала ее, позволяя мне разглядеть то, что женщины тщательно прячут от мужского взгляда.

Ну, вобщем, что сказать? Было дело — согрешили.

Все было просто великолепно!

Не знаю, как я ей, а она мне показалась просто чудом среди ясного дня и бесконечной ночи. Думал, на этом закончится жизнь моя — секс без конца и края никогда не был моей стихией. А тут будто прорвало — не успеем закончить, пивнуть хлебасика и… снова как у молодого.

М-дя… вот счастье-то привалило!

Думал если ночью не кончусь, то утром не встану.

Да где там! — бегал как молодой: и за пивом, и насчет завтрака…

Вот если верить китайским медикам, которые считают, что секс имеет омолаживающее действие — партнеры легли каждый в своем возрасте, а встали, поделив его пополам, то… Маришке, думаю, по кошачьим меркам, вряд ли больше года можно дать, значит… Сложив-поделив-получаем — думаю, тридцать два года мне было, когда я с улыбкой от уха до уха бегал за пивом, а потом жарил глазунью с колбасой.

Только поели, вот он Витя-плотник с пузырем водки и жаждой кампании — праздник что ли? Что-то не припомню.

«Добра» не спрашивая, протопал на кухню — хлопнул донышком пузыря о стол.

— Колбасой пахнет, — принюхался он. — Пировать будем?

— Понимаешь, друже, я не один.

— Ну так, ее зови. Мало выпивки? — я еще сбегаю.

Я бегом в комнату — сейчас же черт вынесет! да еще голою.

— Слушай! — шепчу ей яростно. — Если хочешь с нами посидеть, оденься. Не вздумай в таком виде появляться — ты теперь девушка, а не кошка.

— В таком случае давай мне платье, — Маришка капризно надула губы.

— Трикушки хватит! И на вот, маячку натяни — груди прикрыть.

Она оделась в то, что предложил, посмотрелась в зеркало, взбила волосы, повертела попой…

— Не вздумай клеиться к нему — убью обоих.

Витя подскочил, увидев Маришку, заикаться начал:

— Так это та, из газеты девушка… Ты все-таки ее нашел…

— Сама нашлась. Никуда она не пропадала, а просто убежала от родственников, вознамерившихся выдать ее замуж за постылого… Мариной зовут. А это мой друг Виктор.

— Да, могу себе представить, — торопливо кивнул гость, садясь на место. — Однако, скандал будет, если родственники узнают, что она у тебя приютилась.

— Ты не расскажешь, никто не узнает.

Витя решил затеять разговор с Маришкой.

— Прошу прощения, что явился незваным, нарушил ваше уединение….

— Не стоит извиняться. Вот если бы мы сексом занимались, тогда, конечно… тогда не вовремя.

Вникнув в смысл сказанного, Витя закашлялся и густо покраснел. Тем не менее ответил:

— Секс, конечно — это весьма деликатное дело.

Я решил всунуться, чтобы разговор не принял неприятный для меня оборот.

— Это касается только двоих, не так ли?

— Совершенно верно. Но выпить же можно за столь обворожительное существо. Ты не против?

Гость налил в рюмки водки.

— Вам уже есть двадцать один? Вам можно водку пить? Или сбегать за газировкой?

За Маришку ответил я:

— Она молода и легкомысленна. Она сама не знает, чего хочет.

Маришка, уже начавшая чувствовать себя очень-преочень старой кошкой (по китайской методе — тридцати двух лет, а столько они не живут), ворчливо сказала:

— Мои пра-пра-пра… внуки уже мышей, должно быть, ловят. Так можно мне пить водку или нет?

Витя не удивился ее заявлению — ну, и слава Богу!

Короче, мы выпили, только-только разговорились, а Маришка уже напилась и завелась — много ли надо кошке спиртного?

— А почему мне никто не наливает? — она схватила пустую кружку из-под пива и шваркнула о стену. Сосуд разлетелся на керамические осколки. Мы с Витей обалдели. Каким-то образом в его ладонь впился острый обломок. Он вынул его и заворожено смотрел на сочившуюся кровь.

Конец ознакомительного фрагмента.