Ковид, как доктор прописал

Анатолий (Анри) Семенович Шварц, 2021

Что делать, если места нет ни в жизни, ни в раю, ни в аду? Соглашаться на то, куда пошлют? А если и в самом деле пошлют, что тогда? Кто даст совет? Прочтите иронический рассказ и улыбнитесь.

Он сидит напротив меня и не спеша что-то потягивает из своего бокала. Культурно, не причмокивая от наслаждения, но явно получая от напитка удовольствие.

— Чай? — интересуюсь я.

–Не-а, — качает в ответ седая голова.

— Кофе? — не унимаюсь я.

— Не-а, — мямлит он.

— Неужели вам позволено на рабочем месте, — картинно удивляюсь я, — причащаться, да еще тем…

–Тем чем?

–Чем тем?

Игра слов при желании может продолжаться бесконечно.

— Но-но-но, — грозит мне его указатильный палец. — Меру знай, а о пьянстве забудь, как о страшном сне. — При этом губы его сами собой причмокивают, видимо в такт его фривольным мыслям. Страшные сны не для его желаний. А вот возможности… Возможностей у него, я думаю, даже больше чем желаний.

— Нектар, — возвращает он меня в реальность, пристально глядя в свой бокал и почесывая левой рукой свою правую босую пятку. Пятка скрипит как новая десятидолларовая купюра. Очень знакомый мне хруст.

0н сидит напротив меня в белом балахоне. Очки его скатились на самый кончик длинного носа, он смотрит задумчиво поверх них, да, пожалуй, и поверх меня.Затем, нехотя обмакнув свой палец в блюдце с дурно пахнующей жидкостью, похожей на урин, да именно так, из песни, как говорится, слов не выкинешь, начинает переворачивать страницы моего дела.

— Итак, папка номер десять тысяч такая-то, — говорит он мне. То есть моя папка, то есть вся моя прошедшая драма, трагедия, комедия от начала и до конца. Балахон невозмутимо читает вслух.

— Фамилия, — делает он многозначительную паузу.

Ну и голос у него! Как мерзкий скрежет по стеклу.

— Это ты? — спрашивает он меня.

— Это я, — признаюсь я.

— Правильно, — говорит он. — Это еще ты.

— Это еще я, — покладисто соглашаюсь я и помогаю на всякий случай. — Хорош, привлекателен и…

–Это еще чем привлекателен? — перебивает он меня.

— Не знаю, — отвечаю я. Я и на самом деле не знаю, чем. — Вам лучше знать, — ехидничаю я. — Просто я чувствую именно так: хорош и все.

Он смотрит на меня как снайпер, нашедший мишень, и молчит.

— Понимаю, — соглашаюсь я с его молчанием. Но не совсем… — А если я хорош тем, что все у меня еще впереди? — иду я на компромисс.

–Впереди видится очень туманно, — произносит он, сдувая пылинку с края стола в мою старону.

–За перед я как-то был всегда спокоен, — возмущаюсь я.

— Постепенно курвишься, — более утверждает он, чем спрашивает.

— Постепенно? — переспрашиваю я.

— Постепенно, — продолжает он игру, перебрасывая мне мое же слово. Пинг-понг в общем.

— Как это?

— Так это, — ухмыляется он.

— Сучка, — мысленно парирую я.

— Еще какая, — произносит телепат, перелистывая страницы в папке.

Я жду с нетерпением. Каждый хочет о себе знать больше, чем знает сам.

–Так, — говорит он. — расслабься. В университете у тебя более менее. В общем, — вздыхает он, — могло быть и хуже. Я даже рад за твой университет.

Я расслабляюсь. — Я тоже рад за мой университет.

–Далее, — читает он. — Жил, учился, пил как все, трахался больше, чем надо, — он цокнул языком. — Но в общем, — теперь он сдул пылинку со своего рукава в мою сторону, — в общем, это не помешало тебе стать доктором.

Да, — соглашаюсь я с ним, — стал, — и добавляю, чтобы побаловать его слух, — к удивлению. — И без паузы проказливо спрашиваю. — А вот если бы я…, — но концовка фразы застревает у меня в горле.

— Ну, — понукает он меня как лошадь. — Если бы ты что?

— Вот если бы я больше.. — Я снова замолкаю.

Пауза.

— Больше чего? — нетерпеливо спрашивает он. — Конкретно, больше чего?

Конец ознакомительного фрагмента.