Самир 2. Изо льда в пламя

Анастасия Шерр, 2020

Дилогия. Книга вторая Я научилась жить без него, без любимого мужчины, которого у меня отняли. Научилась бороться и выживать в окружении злобных нелюдей. Стала сильнее ради своего будущего. Но смогу ли пережить воскрешение того, кого даже не мечтала увидеть ещё раз? *** – Ты… жив? – А ты? Ты жива, Настя? Как тебе жилось без меня? Не скучала? Немо открываю рот, сглатываю. Закрываю глаза и мотаю головой. – Не может быть… Ты не настоящий. Мне просто чудится. – О нет, Настенька. К твоему огромному сожалению, я очень даже реален. Содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 2

Притаившись за дверью кабинета, нашла взглядом Алиму. Та склонилась над кипой бумаг, озадаченно наморщила лоб.

— Мы в долгах… Скоро нагрянут кредиторы, и что мы им скажем? Я думала, ты хоть немного соберёшь к концу месяца.

Её муженёк отбросил газету в сторону, прищурившись, подался вперёд.

— А я тебе говорил, как можно решить эту проблему. Но ты же упёрлась! Ребёнок, видите ли, ей нужен!

Алима отзеркалила его движение, склонилась над столом и я даже в освещении одной настольной лампы заметила, как зло заблестели её чёрные глаза. Да уж, любовью и взаимопониманием в этом доме и не пахнет. Тем лучше для меня. Было бы хуже, если бы они действовали сплочённо.

— Даже не думай об этом, Тагир. Пока она не родит — нет. Потом хоть в порошок её сотри. Мне плевать на эту суку.

— Я понял, — ему явно не нравится приказной тон супруги, но поделать с этим он ничего не может. Видимо, Алима крепко держит его за яйца. Про себя усмехнулась. А я становлюсь стервой. Злой и беспринципной. Но в этом мире, среди этих людей по-другому не выжить.

— У этой суки уже хахаль завёлся, представляешь? — шипит вполголоса, комкает какую-то бумагу и швыряет её в корзину. Я фиксирую в памяти каждое её движение, запоминаю каждое слово, стараясь не принимать близко к сердцу оскорбительные слова. Я должна оставаться хладнокровной и здравомыслящей, хоть это и не просто. — Переписывается с ним и улыбается! Дрянь такая…

Она следит за мной даже дома — это не секрет. И это хорошо. Пусть лучше думает, что я бегаю развлекаться. Аноним мне в этом поможет своими сообщениями.

— Что это меняет? — Тагир отвечает угрюмо, зло даже.

— Как что? Самир совсем недавно… Ушёл. А эта уже к любовнику на свидания бегает! Она от охранника ускользает, чтобы встретиться с ним. Как гадко!

Я чувствую физически, как меня обволакивает её ядом и пропитывает им. Алиме, правда, тоже стоит посочувствовать. Очень непросто играть в дружбу и преданность, когда на самом деле её испепеляет желание перегрызть мне глотку.

— Я устал слушать о твоём братце, — Тагир ставит на стол стакан из-под виски, поднимается на ноги. — Идём спать.

— Проверь, уложила ли нянька детей. Я задержусь.

— Снова будешь рыдать над его фотографией?

— Возможно. В любом случае, тебя это не касается, — она отвечает ему едко, с гадкой ухмылочкой. Будто дразнит. Вижу, как Тагира передёргивает, широкие плечи расправляются, и загорается взгляд, стоит ей поднять на него глаза.

— Тебе не кажется, что это уже перебор? А если увидит кто? Если увидят наши дети? Со мной и так никто не хочет иметь дел, потому что ты везде суёшь свой нос. А этот позор поставит точку на моём бизнесе.

— Достаточно, Тагир! — рычит на него стерва и вскакивает со стула. Уперевшись руками в столешницу, смотрит ему в глаза. — Ты прекрасно знаешь, почему мой отец и его партнёры тебе не доверяют! Ты связан с криминалом. Иди и реши проблему с кредиторами. Покажи всем, какой ты мужик.

— Что говоришь? Показать тебе мужика? — он не спеша обходит стол, приближается к Алиме. Трудно не заметить, как она сжимается, словно боится его, хоть и вздёргивает подбородок. Только это не страх. Это отвращение. Мне посчастливилось стать женой того, кого я полюбила практически сразу. А вот Алиме нет. Мне страшно представить, что чувствует женщина, которая вынуждена спать с нелюбимым. Тем более таким страшным, как Тагир. — Давай я покажу тебе! — он резко хватает её за предплечье, отрывает от стула и бросает на стол, тут же придавливая рукой её голову. Алима дёргается, шипит как змея.

— Отпусти!

— Почему нет, жена? — Тагир встаёт позади, задирает её юбку и расстёгивает свои брюки. Я прилипаю к стене, не смотрю. Мерзко. — Разве это не твоя обязанность — удовлетворять и радовать своего мужа?

— Отпусти, иначе пожалеешь! — по звуку пощёчины понимаю, что ей удалось вырваться.

Слышу раздражённое рычание Тагира.

— Мы не спим вместе уже несколько месяцев! Я мужчина, и мне нужна ласка, Алима!

— Так иди к своим любовницам, — отвечает та, чем-то звенит. — Уходи, я занята.

Я исчезаю так же бесшумно, как и появилась, и через минуту уже сижу в своей комнате, поедаю шоколадные конфеты, смотрю телевизор. Беззаботно, с глупой улыбкой на лице. Вернее, так я только выгляжу. На самом же деле мой мозг не прекращает бурную деятельность даже во сне. Я всё время представляю, как бы отреагировал на ту или иную ситуацию Самир, и стараюсь действовать, как действовал бы он. Холодно, трезво, отметая любые мешающие эмоции. И лишь ночью, когда тяжёлые раздумья не дают уснуть, я тихо плачу в подушку, изливаю свою боль, чтобы утром снова нацепить фальшивую маску дурочки.

Дверь в мою комнату открыта специально, я жду, пока мимо будет проходить Тагир. Услышав его шаги, поднимаюсь с постели и, встав спиной к выходу, расправляю невидимые складки на шелковом халатике. Да, это отвратительно, и Самир меня за подобное убил бы, но на войне все средства хороши.

Шаги стихают. Да, я попала прямо в яблочко. Несмотря на мой внушительный живот, синяки под глазами и уставший вид, я всё ещё красива. Для такого как Тагир — даже слишком.

— Добрый вечер, — он бесцеремонно входит в мою комнату, и я дёргаюсь. Мы не часто говорим и практически не пересекаемся, так что испуг мне изображать не приходится, я, и правда, напугана таким резким вторжением в моё личное пространство.

— Здравствуйте, Тагир…

— Просто Тагир.

О, как! Сразу быка за рога? Я даже на мгновение засомневалась, правильно ли поступаю. Он очень опасный мужчина.

— Мм… Тагир, — хлопаю ресницами, улыбаюсь. Ну чисто дура.

Он спохватывается, опустив взгляд на мой живот.

— Я услышал какой-то шум. Подумал, что нужна помощь.

О, да. Охотно верю. Он с удовольствием меня придушил бы, чтобы поскорее захапать наследство, да хозяйка не велела, выпороть обещала. Я, кстати, до сих пор так и не поняла, что заставляет такого жуткого зверя как Тагир прогибаться под не особо умную Алиму.

— Ой, простите! Это я двигала кресло…

Перетекает взглядом на то самое кресло, выгибает бровь.

— Зачем?

— Да просто так… Чтобы удобнее телевизор смотреть.

До чего же бессмысленный разговор. Ну кто так с девушками заигрывает?

— Аа… — задумывается. — В твоём положении опасно. В следующий раз зови кого-нибудь из охраны. Или меня.

Уже лучше, Казанова. Но всё равно не то.

— Спасибо вам большое, — премило улыбаюсь, чувствуя, как сводит скулы.

— Ладно. Спокойной ночи, — так и не осознав, зачем пришёл, он отворачивается к двери.

— Спокойной ночи, Тагир, — лопочу ему вслед и тут же добавляю: — Надеюсь, я не доставляю вам хлопот? Алима очень добра ко мне, и мне так жаль наблюдать, как сильно она страдает… И вы тоже, — если бы мои слова можно было сравнить с физическим ударом, то это была бы сильная подача прямо в коленную чашечку.

Тагир застывает в дверном проёме, мужские плечи напрягаются.

— Нет, вы не подумайте, я ни в коем случае не лезу в ваши отношения, но прошу вас, не обижайтесь на Алиму. Она просто раздавлена горем и потому не уделяет семье внимания. Ох, что я говорю… Я не то хотела сказать… На самом деле она очень любит вас. Но ей нужно время, чтобы отойти от потери брата, — Тагир резко поворачивается, щурит тёмные глаза. — Да и как такого как вы не любить. Вы же настоящий мужчина. Дайте ей время, и всё наладится. У нас всех.

Он плотно поджимает губы, отрывисто кивает и быстро уходит. Я же не сдерживаю торжествующую улыбку. Всё идёт по плану.

***

— Доброе утро! — бодро приветствую Тагира, а тот отрывает угрюмый взгляд от газеты, плавно перетекает им на меня. Он за столом один, и я этому рада. Не придётся играть ещё и для Алимы. Да и с её супругом нам теперь лучше почаще видеться наедине.

— Доброе, — отвечает, снова впериваясь в газету.

Я сажусь за стол, улыбаюсь домработнице, которая ставит передо мной тарелку с яичницей.

— А Алима…

— Её нет! — отвечает поспешно и немного раздражённо. — Уехала к отцу, — добавляет уже более спокойно и отпивает кофе из белой чашки.

— А…

— Детей тоже с собой забрала.

— Что ж, ясно. Приятного аппетита вам, Тагир, — говорю мягко, немного обиженно. Он опускает газету, сканирует меня своим колючим взглядом.

Я намазываю хрустящий тост джемом, откусываю. Специально пачкаю губы и слизываю остатки клубники языком. На Тагира не смотрю, но знаю, что он следит за каждым моим движением. Я не сильна в соблазнении, однако, кое-что умею. Несколько раз испытывала женский дар привлекать внимание на Самире. И он реагировал. Смею предположить, что всё-таки владею мастерством кружить головы. Оно пока не отточено, но это даже хорошо. Мужчины любят невинность.

— Тебе тоже, — отвечает не сразу, спустя какое-то время. А голос осипший, хрипловатый. Я слышу и его дыхание. Оно участилось. И это хороший знак. Правда, мне немного страшно. Что, если не справлюсь? Не смогу довести начатое до конца? Или что-то пойдёт не так? Я сейчас ведь рискую не только своей жизнью, но и жизнью моего малыша.

Однако ради малыша всё это я и затеяла. Не хочу его потерять, не хочу скитаться с ним и прятаться. Мой сын — Сабуров! Его отец был сильным человеком, и он будет таким же. И я должна быть несокрушимой. Хоть и хочется иногда заплакать и спрятаться от всего мира где-нибудь подальше. Но такую роскошь я себе позволить не могу. Потому и пру напролом. Боюсь, рыдаю по ночам в подушку, но просыпаюсь утром и иду дальше.

Ловлю на себе заинтересованный взгляд Тагира, внутренне вся сжимаюсь, а внешне остаюсь спокойной. Заправляю за ухо локон, тянусь за соком.

А Тагир вдруг вскакивает, откашливается.

— Хорошего дня тебе, Анастасия, — и поспешно уходит, будто бежит. Быстро же его скосило.

— И вам, Тагир! — бросаю ему вдогонку и отнюдь не эротично заталкиваю в рот внушительный кусок. Попался!

***

«Привет, красавица. Как дела?»

Тепло улыбаюсь входящему сообщению, быстро набиваю ответ:

«С чего ты взял, что я красавица?»

«Уверен в этом. А это не так?»

«Нет. Я кривая, косая и вообще похожа на лягушку», — дурачусь. Иногда я вспоминаю, как рано пришлось повзрослеть, и начинаю скучать по беззаботной жизни.

«Это неправда. Но ты можешь попытаться меня убедить. Пришли своё фото».

А вот это приём нечестный. Нельзя так. Мы с Анонимом живём в параллельном мире, так и должно остаться. Никаких отношений, никакого реала.

«Извини».

«Ну же. Давай. Я хочу тебя увидеть. А я буду твоим должником. Выполню любое желание принцессы».

Принцесса… Меня уже давно не называли так нежно и ласково. Пожалуй, один Самир и называл.

«Всё, о чём бы я ни попросила?» — кусая губы, задумываюсь. А ведь Аноним не зря появился в моей жизни в такой трудный период. Быть может, у него тоже имеется какая-то роль. Вряд ли моя фотография как-то навредит. Я обычная девушка, ничем не примечательная. По телевизору ни разу не светилась, отказалась говорить с прессой даже после гибели Самира. А с другом (пусть даже невидимым) лучше поддерживать отношения.

Быстро делаю селфи, щёлкает камера, и фото мгновенно отправляется ему.

Тишина. Почему-то нервно смеюсь, жду.

«Я же говорил — красотка».

«С тебя желание!»

«Помню. Говори».

«Я пока не придумала».

«Я буду ждать».

Ещё долго треплемся ни о чём, а я на это время забываю, какой ужасной и напряженной стала моя жизнь. Наслаждаюсь общением с другом, рассказываю ему сюжет сериала, который смотрю по вечерам, когда на душе становится особенно паршиво.

«Спасибо тебе».

«За что?»

«За то, что слушаешь меня. Мне сейчас это очень нужно».

«Обращайся, красотка».

***

Тагир возвращается к ужину. Быстро заходит в столовую, но, увидев меня, притормаживает.

— Добрый вечер, — улыбаюсь всё той же искуственно-кукольной улыбкой. — Поужинаете?

Он плотно сжимает челюсти, кажется, я даже слышу их хруст. Но за стол садится.

— Алима с детьми остались у отца.

Что ж, мне это только на руку.

— Очень жаль… Ну, тогда я о вас позабочусь, — беру щипцы и ложку, накладываю на его тарелку пасту. — Попробуйте, это очень вкусно. Ваш повар сегодня превзошёл сам себя.

Он молча принимается за еду, старается на меня не смотреть. Избегает. И это тоже неплохо. Значит, я действую на него как надо.

— Вина хотите? — и, не дождавшись его ответа, наполняю бокал. — За замечательный вечер, — поднимаю свой стакан с соком. Тагир вскидывает на меня какой-то странный взгляд, хватает бокал и осушает его залпом, будто пытается погасить пожар.

— Налей ещё, — откидывается на спинку стула, требовательно смотрит на меня. В его зрачках вижу загорающийся интерес. Вряд ли это алкоголь.

Домработница забирает пустые тарелки и, коснувшись его бокала, вздрагивает — он накрывает её руку своей, отрывает от меня взгляд.

— Я ещё выпью, — он говорит негромко, но женщина отчего-то вздрагивает, опускает глаза вниз, словно боится посмотреть на него. Краснеет. Смущается? Она не молода, но и не пожилая. Не модельной внешности, но вполне симпатичная. Обычная. На неё, кроме меня, в этом доме никто не обращает внимания. Так я и думала. Однако брошенный на неё взгляд Тагира мне показался странным.

Я наливаю ему вина, сама прячусь за стаканом с соком. Отчего-то хочется смалодушничать и сбежать. Закрыться в своей комнате и написать Анониму. Спрятаться от собственных страхов, погрузившись в виртуальный мир, где меня всегда ждёт он — мой друг.

— Почему ты вышла замуж за Самира? — вдруг нарушает повисшую в столовой тишину Тагир, с любопытством разглядывает моё лицо. — Такая красивая девушка и вышла за бандита. Почему? Ради денег?

Ого… Прямолинейный какой. И отвечать мне совсем не хочется. Я знаю, как сильно Тагир ненавидит Самира. Даже сейчас, когда последнего нет. Обсуждать своего любимого с этим человеком считаю чем-то вроде предательства.

— Нет. Мой отец… Муж с моим отцом договорились о свадьбе задолго до того, как я познакомилась с Самиром.

— А, так это был брак по договорённости?

— Да, — смотреть на него больше не могу. Поднимаюсь. — Извините, я пойду. Устала. Спокойной ночи, Тагир.

Он молча кивает, снова берётся за бокал, а я спешу в своё убежище. Подальше от этого страшного человека.

Ночью просыпаюсь от какого-то шума и вскидываюсь, едва не падая с кровати. Теперь я сплю очень чутко и слышу каждый шорох. И любой звук доводит меня до паники. Часто мне снится, что Алима пришла вырезать из меня ребёнка, и я вскакиваю в холодном поту, а звук открываемой двери оказывается лишь игрой моего воображения.

Но в этот раз всё не так. Слишком реально. Я опускаю ноги на пол, тихонько крадусь к двери и, приоткрыв её, осторожно выглядываю наружу. Шум исходит из спальни Алимы и Тагира, и я не сразу понимаю, что это стоны. Женские стоны. Но за всё время я ни разу не слышала, чтобы Алима стонала. Да и, насколько я знаю, сексом они не занимаются уже давно.

Дверь в их спальню немного приоткрыта, что позволяет мне подойти ближе и в щёлочку разглядеть, что там происходит. Застыв с открытым ртом, вижу домработницу, что скачет на члене хозяина дома, при этом трогает себя за грудь и громко всхлипывает. Нечаянно оступаюсь и, чтобы не упасть, хватаюсь за ручку двери. Поднимаю испуганный взгляд на Тагира и, встретившись с ним взглядом, быстро отступаю назад…

***

Сегодня я уже не уверена в том, что поступаю правильно. Да, мне нужен сообщник из окружения Алимы. Но Тагир… Он слишком опасный. Тот взгляд, которым он наградил меня ночью, пока домработница стонала и раскачивалась на нём… Этот взгляд меня испугал. Он будто предупреждал меня. Я ощущала эту опасность физически. Как тянет она ко мне свои липкие, мерзкие щупальца.

«Ты когда-нибудь делал то, в чём не уверен? Когда не знаешь, стоит ли это делать на самом деле?»

«Ты говоришь загадками. Можно попроще?»

«Я хочу кое-что сделать. Это опасно. Но мне нужно это сделать».

«Какая опасность? Где ты сейчас?»

Улыбаюсь тому, как аноним заботится и переживает. А ведь он меня совсем не знает.

«Это я в общем. Играю с опасными людьми. Моя жизнь такова, что нужно бороться, понимаешь? И я не знаю, что мне делать дальше».

«Думаю, тебе нужно довериться своей интуиции. И если она кричит тебе об опасности, ты должна прекратить всё, что бы ты ни делала. Расскажи мне о своих проблемах».

«Ты, правда, хочешь знать о моих проблемах?»

«Да», — короткое и лаконичное. Странно, но Аноним напоминает мне Самира. Тот тоже всегда мыслил холодно и трезво. Никогда не попадался на эмоции. Кроме одного единственного раза. И он стал последним…

Я вкратце рассказываю ему свою историю, отправляю сообщение за сообщением. Он терпеливо «слушает», не перебивая. А затем молчит. Долго. Мучительно как-то. Я от нетерпения кусаю губы и хожу из одного угла комнаты в другой. Вдруг и он меня оставит, узнав, с кем связался? Зачем ему всё это?

Но Аноним снова меня удивляет.

«Ты не должна ничего бояться. Я всегда рядом».

«Спасибо».

Мне вдруг становится легче. Да, я, конечно, понимаю, что Аноним всего лишь поддерживает меня. Но это придаёт сил и вселяет надежду.

«Нет, Настя, ты меня не поняла. Я всегда рядом. Никто не причинит тебе вред. Ни Алима, ни Тагир, ни кто-нибудь другой. Я вырву печень любому, кто посмеет протянуть к тебе руки. Поняла меня?»

Меня бросает в жар и холод одновременно, а сердце болезненно сжимается. Виски охватывает пульсацией, и шум в ушах не даёт сосредоточиться на единственно важной мысли.

«Кто ты?!»

«Я твой друг, Настя».

— Нет… — шепчу, глядя на телефон, отбрасываю его на кровать. — Ты не друг. Вовсе не друг.

Одеваюсь впопыхах. Впрыгиваю в первый попавшийся комбинезон и медленно подхожу к кровати. Будто заметив меня, телефон вдруг взрывается трелью, а на экране появляется надпись «Скрытый номер».

Прикладываю динамик к уху, хрипло отвечаю.

— Здравствуй, Настя, — всхлип застревает где-то в горле, потому что я слышу голос Самира. Закрыв рот рукой, мычу что-то неразборчивое, мотаю головой. — Поговори со мной. Пожалуйста. Девочка…

— Кем бы ты ни был… Больше не звони мне. Никогда. И не пиши.

— Настя…

— Не смей, слышишь?! — срываюсь на крик, а в горле начинает саднить от боли. — Не смей! Не смей притворяться Самиром! Я не знаю, кто ты и знать не хочу! — трусливо нажимаю на кнопку отбоя и отключаю мобильный. Вытаскиваю из него сим-карту, ломаю её на две равные половинки. — Враньё! Ложь!

***

С домработницей сталкиваемся в столовой. Она накрывает на стол, а я, встретившись с ней взглядом, опускаю глаза.

— Доброе утро. Сегодня только вы дома завтракаете.

А вот это хорошо. Не хотелось бы сейчас видеть никого из жуткой семейки Алимы. Меня всё ещё колотит и зверски тошнит. В голове звучит его голос, а там, за грудной клеткой так больно, что не хватает воздуха.

Я знаю, что со мной играют, пытаются свести с ума. Знаю, что они не остановятся ни перед чем. Для этих извергов нет ничего святого. И я должна быть сильной. Должна собраться с духом и идти дальше. Ради моего сына должна собраться, ради Самира!

— Спасибо, — сажусь за стол. Почему-то кажется, что от домработницы пахнет парфюмом Тагира, и я пытаюсь отвлечься на это.

— Хотите чего-нибудь другого?

— Нет, спасибо. Омлет меня полностью устраивает.

Облегчённо выдыхаю, когда она удаляется. Какой бы ни была Алима, измена — гадко. Эта женщина легла в чужую постель, с чужим мужчиной. Спала с ним, трогала его… А потом будет этими же руками подавать еду Алиме и её детям. Отвратительно. И хоть я простила Самира за его измены, но ту раздирающую боль помню до сих пор. Никто подобного не заслуживает.

А Самир… Мой Самир. Я слышала его голос так отчётливо, будто это, и правда, был он. Вот только я видела его тело. Видела своими глазами, как его убили. Меня путают, играют, сводят с ума. Но они глубоко заблуждаются, если думают, что смогут меня сломить. Я — Анастасия Сабурова. Мой муж передал мне не только свои материальные богатства. Он передал мне свою силу и непоколебимость. Никто не сможет меня победить. Никогда.

***

У торгового центра меня встречает мужчина в чёрном костюме, и я невольно ежусь от его ястребиного взгляда. На улице адская жара, а он в костюме, ну не странно?

— Здравствуйте, Анастасия, — кивает мне мужчина, приоткрывая дверь иномарки. — Захар Дмитриевич вас ожидает.

— Здравствуйте. А почему Захар Дмитриевич не приехал сюда? — но охранник молчит, а я вспоминаю слова Лазарева: «Вы должны мне доверять. Если не готовы, тогда найдите другого спасителя». И тут же голос Захара в моей голове заглушает Самир: «Настя…»

Тру виски, пытаясь избавиться от наваждения. Нельзя. Нельзя поддаваться и расклеиваться. Только не сейчас.

— Поехали, — сажусь в машину, дверь захлопывается.

Лазарев встречает меня в своём особняке. Почтительно открывает дверь, подаёт руку.

— Проходите, Анастасия. Я рад принимать вас у себя в гостях, — сегодня он более вежливый, и я неуверенно улыбаюсь. Привычка не доверять всем вокруг, кажется, уже пустила во мне корни. Как второй характер выработался. — Вы выглядите напуганной. В этом мой телохранитель виновен?

— Нет. Сегодня случилось нечто… В общем, один человек позвонил мне и представился Самиром, — голос срывается, но я упрямо глотаю рвующуюся наружу истерику. — Я слышала голос мужа так отчётливо, будто это, в самом деле, он.

Захар кладёт мне на плечо свою теплую руку, сжимает.

— Анастасия, вам лгут. Пытаются выбить вас из колеи. Раз уж вы ввязались в эту игру, должны быть готовой ко всему. Они будут бить по самому больному. Ваш муж, ваш ребёнок. Всё, что дорого вам, станет мишенью. Не хотите этого? Тогда продайте бизнес и уезжайте. Вас оставят в покое только в этом случае.

Сажусь в предложенное кресло, с благодарной улыбкой принимаю стакан с водой.

— Нет, Захар Дмитриевич. Я не оставлю дело Самира.

Он присаживается напротив, складывает руки на подлокотники кресла.

— Но тогда вы должны понимать, что будет нелегко. Ваш супруг… У его бизнеса две стороны. С одной — чистая, абсолютно прозрачная корпорация. Никаких долгов перед налоговой, благотворительность, обустройство города. Но вторая сторона… Там очень много подводных камней. Там криминал. Только криминал не уровня Тагира. Там всё настолько серьёзно, что не каждый мужчина потянет. Понимаете меня?

Я понимала. Да. Я знала, кем был Самир. И что может произойти со мной, если всё же проиграю. Но я также знала, что случится со мной и сыном, если сдамся. Поправив пиджак, прижала руки к животу, снова сердце окатило болью. Я не имею права пасовать.

— Мой муж был непростым человеком. Я догадывалась о том, что всё гораздо… серьёзнее, чем кажется со стороны. Евгений Павлович скоро приедет?

— Да… Я хотел предупредить вас, что он немного опоздает, — нотариус с усмешкой развёл руками. — Но у вас был выключен телефон.

— Ах, да… После того звонка я сломала сим-карту.

— Это не проблема. Я оформлю для вас новый номер. Расскажите мне о том звонке. Что говорил тот человек, представившийся Самиром?

Закрыв глаза, горько усмехнулась. Я его другом считала. А он оказался одним из них. Я столько рассказывала о себе, делилась своей болью… А он оказался врагом.

— Я общалась с этим человеком. Мы переписывались с ним… На сайте знакомств, — тут заметила, как поползла вверх бровь Лазарева. — Вы не подумайте, мы просто общались. Это сложно объяснить.

— Я понимаю. Продолжайте. Как давно вы с ним переписывались?

— Ещё с тех пор, как был жив Самир.

— Вы знаете его имя? Что этот человек рассказывал о себе?

А я вдруг поняла, что ничего о нём не знаю. Трепалась о себе всегда я. И он говорил только обо мне. Ох…

— Его ник — Аноним. Больше я ничего не знаю. Он не называл своего имени, и фото нет.

Лазарев вздохнул, покачал головой. Потянулся к столу и, налив мне ещё воды, наполнил свой бокал коньяком.

— Я установил слежку за Тагиром и его супругой. Так же мои люди следят за их домом. Но я ещё кое-что обнаружил.

— И что же?

— За вами наблюдают, Анастасия. И это не охранники Алимы. Их слишком много, и эти люди везде. Я увёз вас сюда, чтобы оторваться от них хотя бы на время и поговорить без лишних ушей. Детектор на прослушку у двери не сработал, значит, на вас нет жучков и прочей нечисти.

По телу прошла дрожь, по спине скатилась капелька холодного пота. Так значит, я всё это время опасалась не тех? Алима — не самый страшный враг? Да за что же мне всё это?!

— Но кто они? Кто эти люди? Кто их послал за мной следить?

— Я не знаю, Анастасия. Мне потребуется время, чтобы это узнать. А пока вы будете под наблюдением у моих людей. И нам нужно вас обезопасить как можно скорее. Я нашёл выход, — его лицо приобрело уверенное выражение, а я почему-то подумала, что его предложение мне не понравится.

Дверь вдруг распахнулась, прерывая слишком тяжёлую тишину. Я сглотнула, перевела взгляд на вошедшего нотариуса. Тот в своей излюбленной манере поправил очки, поприветствовал меня кивком головы.

— Приветствую вас.

— Евгений Павлович! Рад, что вы, наконец, посетили нас. А мы тут с Анастасией решаем вопрос её безопасности. Присаживайтесь, поучаствуйте, — Лазарев приподнялся, пожал предложенную руку. — Выпьете?

— Здравствуйте, Евгений Павлович, — я глотнула воды, чтобы смочить пересохшее горло и снова повернулась к Лазареву. — Так что же вы хотите мне предложить? — протянула настороженно.

Он почесал волевой подбородок, пригубил коньяк и поставил бокал на стол. Вздохнув, не спеша наполнил ещё один стакан, подал его нотариусу.

— Видите ли, Анастасия, дело серьёзное, вы сами это понимаете. И для вашей защиты мне нужно, чтобы вы круглосуточно находились рядом. Иначе никак. Да, мои люди за вами наблюдают, но этого недостаточно. В любой момент у вас могут начаться преждевременные роды, или ваши враги решат использовать вас и вашего ребёнка в своей игре. Вас могут похитить или навредить вам. Понимаете меня? После того, как завещание вступит в силу, вы окажетесь под прицелом.

Разумеется. В этом не было никаких сомнений. Сейчас все стервятники соберутся вокруг меня, чтобы вонзить в моё горло свои когти.

— Я это знаю. Что вы предлагаете?

— Мы с Евгением Павловичем посовещались и решили похитить вас первыми, — заключил с победной улыбкой, а нотариус кивнул в подтверждение его слов.

— Что это значит? Похитить? Как это?

— Не волнуйтесь, Анастасия, — тут подал голос Евгений Павлович, сжав мои похолодевшие пальцы своей пухлой рукой. — Мы всё тщательно продумали, и никаких форс-мажоров возникнуть не должно. На несколько месяцев вы исчезнете из поля зрения всех, кто может вам навредить. За это время я поднатаскаю вас в делах, помогу освоиться. Вы родите ребёнка. А потом, спустя время, когда завещание вступит в силу, вы объявитесь для того, чтобы возглавить корпорацию Сабурова. Только будете уже не одна. Вам нужен влиятельный супруг, с которым в нашем мире считаются и которого боятся. Он у вас будет, — нотариус указал глазами на Лазарева. Тот взглянул на меня.

— Не беспокойтесь. Брак будет фиктивным. Когда охота за сокровищами закончится, мы с вами разведемся. Вы получите бизнес Самира Камаловича, а я достойную оплату за свои услуги. Идёт?

Скрестив руки на груди, я медленно выдохнула. Никаких эмоций сейчас. Соберись же!

И хоть я понимала, что они правы, и это действительно выход, сердце отчего-то болезненно ныло и плакало. Оно не хотело предавать Самира. Его память, нашу недолгую, раненную любовь…

— Я не знаю. Это очень серьёзное решение. Я должна подумать.

Мужчины закивали, соглашаясь, а я вгляделась в их лица. Ни один, ни другой не вызывают сомнений или недоверия. Да и в случае, если я на самом деле соглашусь на эту сделку, можно грамотно составить брачный контракт, который защитит меня от любых афер. Однако голос Самира в голове твердил не торопиться. А Самиру я привыкла доверять.