Служитель муз

Анастасия Муравьева, 2019

Этот мужчина упорно не хотел признаваться, что ездит в метро. Но случайное знакомство у подруги-фотографа срывает все и всяческие маски.

Как мы встретились

Мы встретились в метро. Это само по себе удивительно, потому что до нашей встречи он никогда не пользовался метро, а я ни на чем другом не ездила. В тот день я надела новые туфли, которые оказались нестерпимо малы. И лицо мое стало одухотворенным настолько, что он засмотрелся и наступил мне на ногу.

— Извините, — смутился он, замешкался на выходе, вернулся и повис рядом, уцепившись за поручень.

Я читала книгу «Хозяйке на заметку: блюда для микроволновки», обернутую в суперобложку «Песнь о Гайавате». Он стал смотреть мне через плечо.

— Вот что, — начал он, кашлянув.

Я захлопнула книгу и посмотрела на него неприязненно.

— Ну что? — спросила я.

Продолжить он не успел.

Так началось наше знакомство. На этом оно и закончилось, потому что была моя станция.

Как мы познакомились

У моей приятельницы был (и сейчас есть) жених — модный фотограф. Приятельницу он фотографировал ежедневно, но нельзя сказать, что всем на радость, поскольку снимки эти были ужасны — ракурсы неудачные, свет проигрышный, и выглядела она на них всегда лет на двадцать старше. Он и меня умудрился тайком щелкнуть, но эти фото я выбросила сразу. Они нарушали главное правило: подбородок как любовник — неважно сколько их на самом деле, но виден должен быть только один.

В тот памятный вечер я сидела в кресле, скинув неудобные туфли и надев тапки с помпонами, а приятельница, затягиваясь сигаретой, разворачивала передо мной фотоальбомы.

— Тебе хоть что-нибудь нравится? — спрашивала она. — Левка же классный.

— Возможно, — отвечала я. — Но как фотограф он меня совершенно не удовлетворяет.

— Ты всегда так к людям, — расстроилась приятельница, — поэтому и сидишь одна, все от тебя разбежались.

Я пожала плечами.

— Посмотри, какая прелесть, — она ткнула пальцем в натюрморт из медной турки и кофейной пары. — Неужели это плохо?

— Ему лучше удаются фужеры, — зевнула я.

Приятельница разозлилась и, запахнув халат, ушла роняя пепел на ковры.

В дверь позвонили, и этот звонок спас нашу дружбу.

— Где-то я вас видела, — сказала я вошедшему господину.

Господин вместо ответа сделал губы дудочкой и прищурился, силясь разглядеть незначительную блоху вроде меня.

— Не припоминаю, — высокомерно ответил он.

— Как же вы забыли, — подначила я. — Вы ко мне в метро приставали!

— Я в метро уже лет двадцать не езжу, — надулся пожилой господин. — Вы что-то путаете, моя дорогая.

— Не так много мужчин ко мне приставали, чтобы я могла в них запутаться, — пояснила я строго. — Это были именно вы.

Через полчаса мы сидели втроем на диване, рассматривая фотографии обнаженной приятельницы, которая вживую мелькала перед нами плечами, грудью и коленями. Меня удивило, что вновь прибывший господин внимания голым дамским статям уделяет не больше, чем воробьям, прыгающим в луже.

— Кто он? — спросила я у приятельницы, стараясь казаться как можно менее заинтересованной, когда мы остались одни на кухне. — Странный какой-то.

— А у тебя все, кто не сшибает причинным местом вазы в твоем присутствии, странные, — съязвила приятельница. — Он воспитанный человек, умеет себя вести, в отличие от твоих кавалеров. Насколько я знаю, он предпочитает женщин старше себя.

— Старше его? — поразилась я. — Это каких же? Лет восьмидесяти? Ты ничего не путаешь?

— Я не путаю, я знаю, — строго сказала приятельница. — Его пассия — хозяйка картинной галереи. Тематика — творчество передвижников, Левитана и прочих. И она ровесница большинства картин.

Конец ознакомительного фрагмента.