Я, ты и дракон

Анастасия Маркова, 2018

Один неверный поступок – и я очутилась в мире, полном тайн. Хозяин замка, в который попала, погиб и оставил в наследство своему двоюродному брату не только состояние, но и Призрака ночи. Эти драконы не одно столетие наводили на империю ужас и долгое время считались вымершим видом. Как только о нем прознают, кто-то захочет его заполучить, а кто-то убить. Вот только при чем здесь я?

Глава 3

В итоге, когда я рухнула на высокий деревянный стул, стоявший в углу, казалось, была больше мертва, нежели жива. Ногти стерлись до мяса, руки, ноги, спина и живот болели от тяжеленных кастрюль. Мне не терпелось доплестись до кровати и забыться крепким сном, но тело за день сильно вспотело и ужасно чесалось. Следовало бы помыться. Вот только где?

— Устала? — подошла ко мне Вивьен. Невзирая на полноту, женщина словно летала по просторному помещению.

— Очень, — честно призналась ей, привалившись к стене. Она приготовила ароматный отвар и подала его мне. Благодарно кивнув, я сделала несколько глотков.

— Говорила не геройствовать! — женщина села на соседний стул, решив, видимо, немного поболтать со мной.

— Вивьен, а ты владеешь магией?

— Что ты! — активно замахала женщина руками, слегка покраснев при этом. — Таким даром обладают лишь знатные люди.

— Например, лорд Данге? — предположила я и, как только Вивьен кивнула, задала новый вопрос: — А что они могут?

— Ты ни разу не встречала мага? — изумленно уставилась на меня служанка и, немного помедлив, начала рассказ: — Много чего: лечить, защищать, а некоторые, особо сильные маги, воздействовать на природу и сознание людей. Но нас в это не посвящают.

— А лорд Данге сильный маг?

— Не очень. Вот Гордон наш был очень сильным магом. Бедный мальчик, — запричитала женщина. Как и в прошлый раз у нее на глазах проступили слезы. Вивьен смотрела на меня сквозь навернувшуюся влагу, и от этого ее синие глаза казались еще более бездонными.

— Он был хорошим человеком? — я понадеялась разговорить служанку и выведать побольше информации.

— Очень. Это подтвердит любой, кто его знал. За все время, что мы здесь работаем, нам не довелось услышать от него ни единого плохого слова, — меня поразила эмоциональность, с которой Вивьен рассказывала о мужчине, словно о родном сыне. — Мечта, а не хозяин. Никогда не оставался в стороне не только наших проблем, но и тех, кто живет на его землях. Леди Аннет очень на него похожа и внешне, и по характеру, а вот леди Глория взбалмошная и безответственная. В голове ничего нет, кроме тряпок, танцев и ухажеров.

— А где живут его сестры?

— Здесь же. Наш лорд позаботился о том, чтобы они не знали бед, пока не найдут себе достойных мужей. Правда, убитая горем леди Аннет сейчас уехала погостить к дальней родственнице.

— Вот как… Это многое о нем говорит, — я согласилась с высказыванием старшей по кухне о благородстве бывшего хозяина замка.

— О да! Наш мальчик был очень хорошим, не то что этот беспутный. Все наследство по ветру распустит. Сколько вложенного труда пойдет прахом! — женщина досадливо всплеснула руками.

— Так что с ним случилось? — в очередной раз попыталась дознаться.

— Его смерть окутана тайнами. Но он не заслужил того, что с ним случилось, — загадочно сказала Вивьен и замолчала.

Судя по ее виду, вдаваться в подробности она не собиралась. Смысла расспрашивать не было. Женщина сама обо всем расскажет, но позже. Решив, что обойдусь сегодня обтиранием, а завтра уже помоюсь основательно, встала со стула и пошатнулась. Донес бы кто до комнаты!

— Я к себе.

— Только не вздумай так лечь спать! — воскликнула Вивьен, и я удивленно на нее посмотрела. — Сперва надо помыться, — поучительно, как мать, пояснила женщина. На душе разлилось приятное тепло. Обо мне никто не заботился с тех пор, как умерла бабушка. — Сменная одежда есть? — вспомнив, что в рюкзаке из тряпок, кроме любимой пижамы, ничего нет, отрицательно покачала головой. Женщина встала. — Пойдем, подыщем тебе что-нибудь. Я ведь тоже раньше стройной была.

— Вивьен, — Пьер с серьезным выражением лица окликнул служанку.

— Ты иди, я тебя догоню, — сложилось впечатление, что она хотела попросту выпроводить меня.

Сделав пару шагов, притаилась за углом, желая подслушать их разговор.

— Что такое? — шепотом спросила старшая по кухне.

Огонь уже не трещал в печи, все работы на сегодня были закончены, поэтому их голоса разносились по просторному помещению.

— Слушай, может, его покормить, а то совсем озвереет? Начнет нападать на всех подряд.

— И кто пойдет? Я? Ты? Не лезь в это дело, Пьер, если жить не надоело! Он сорвался, сам раздобудет себе еду. Лорена нам голову потом снесет за барашка.

— Но хозяин… — запротестовал мужчина.

— Теперь у нас другой хозяин, — перебила его Вивьен.

Вслед за этими словами раздался стук обуви о каменный пол и шелест платья. Я быстро прошмыгнула на несколько метров вперед вдоль по коридору и со скучающим видом уставилась в окно, а у самой внутри все распирало от любопытства. О ком они говорили?

— Ну что, пойдем? — женщина с вымученной улыбкой поманила меня за собой.

Похоже, состоявшийся разговор не оставил ее равнодушной. Она чего-то боялась. Только чего?

Я кивнула и покорно последовала за ней, погрузившись в размышления о загадочном пленнике, освободившемся из заточения. Может, это бывший хозяин дома, который сошел с ума, и в целях безопасности его держат в темнице, как в романе Шарлотты Бронте «Джейн Эйр»? При чем тогда барашек? В замке происходило много странного. Моя натура, обожавшая тайны, просто ликовала от счастья. Ей не терпелось поскорее во всем разобраться.

Мы поднялись в комнату Вивьен, располагавшейся в том же в южном флигеле, но этажом ниже, и мои догадки подтвердились, едва я переступила порог и сравнила наши покои. Конечно, я прекрасно понимала, что Тибальт решил сделать гадость. Хоть мелкую, но все равно было обидно. Ее комната превосходила по размерам мою раза в два, а то и три. На окнах висели бежевые портьеры, под стать стенам, драпированным тканями. На столике стояла глиняная ваза с полевыми цветами. Широкую кровать украшало пестрое покрывало.

Пока я рассматривала обстановку, Вивьен открыла двухстворчатый шкаф и стала в нем копошиться. Она достала три платья и, скользнув по мне взглядом, одно отбросила.

— Раздевайся! Сейчас подберем что-нибудь, — женщина подошла ко мне, а я интуитивно сделала шаг назад.

И на то было много причин: насколько бы хорошо ни относилась ко мне Вивьен, я не знала, как она отреагирует на браслет, по-прежнему красовавшийся на моей руке. Я попыталась днем избавиться от него, но не смогла. Защелка исчезла, слилась воедино со змеевидной плоской цепочкой. Теперь браслет так плотно сидел на запястье, что расстаться с ним стало возможно, лишь лишившись левой кисти. Без магии тут явно не обошлось. А судя по рассказам служанки, здесь ею обладали только богатые люди. И крохотная надежда, что со снятием драгоценности все вернется на круги своя, растаяла, как белый дым.

Еще одной причиной не раздеваться было нижнее белье — синий кружевной комплект. А вдруг они и вовсе ничего подобного не носят? Или оно совсем другое? Что подумает Вивьен, когда увидит меня в наряде не от мира сего?

— Ты чего? Стесняешься, что ли? — я активно закивала, а женщина звонко рассмеялась: — Ну ты и странная, Вика! Думаю, ничего нового я б не увидела. Ладно-ладно, не буду тебя смущать. Сходи, примерь и спускайся обратно, отведу тебя на реку.

Фраза о том, что мыться мне предстоит не в душе, не в ванной, а под открытым небом, в принципе, не стала новостью, если учитывать их туалет в виде будки с выгребной ямой и отсутствие канализации в кухне, хотя дел-то — пробить в стене дыру, да прокопать небольшой ров. Но то ли у них фантазии на это не хватало, то ли это никого не заботило.

Едва я оказалась в своей комнате, занялась поисками спрятанных вещей. Как и предполагала, некоторые из них пропали: красная помада, тени, карандаш для бровей, румяна, тушь и духи. Сразу стало ясно, что позаимствовала их представительница прекрасного пола, мечтавшая подчеркнуть свою красоту. Представив разукрашенную Лорену, заливисто рассмеялась. Возможно, эта же участь постигла бы плитку шоколада и кофе, если бы я предусмотрительно не спрятала их в наволочку.

Успокоившись, что любимая пижама осталась в целости и сохранности, быстро сбросила с себя рабочее платье и примерила те, что мне дала Вивьен. Одно, белое в сиреневый горошек, оказалось немного велико, а другое, зеленое в белые цветы, в самый раз. Я не знала, следовало ли отдать то, что было не по размеру, но, немного поразмыслив, решила оставить себе оба. Хоть не хотелось надевать обратно свою форму, пришлось, но бюстгальтер сняла. Браслет же замотала лоскутом не совсем чистой ткани.

Я спустилась к Вивьен, поблагодарила ее за одежду, и мы отправились к реке. Закат здесь отличался от нашего — был более красочным, насыщенным, и я невольно залюбовалась им. Солнце словно скатывалось с горы, как дети зимой на санях. Небо полыхало алым цветом, отчего вода в реке казалась багряной. Беспокоило то, что женщина частенько оглядывалась по сторонам, поднимала глаза к небу, будто чувствовала какую-то угрозу, едва мы покинули стены замка.

Место, в которое Вивьен привела меня, было тихое и находилось вдали от людских глаз. Женщина немедля разделась догола и нырнула в реку. Я последовала ее примеру. Вода приятно холодила разгоряченную кожу, смывая с нее грязь и пот. На смену им приходила легкость, даже тело, казалось, болело не так сильно, как раньше.

— А фигурка у тебя ладная, — сказала служанка, когда подплыла ко мне. К тому времени мы уже вдоволь накупались и вымыли голову раствором мыльнянки, который Вивьен прихватила с собой. — Быстро найдешь себе жениха. Ты же не помолвлена ни с кем?

Хотелось ответить «да», поскольку боялась, что иначе мне начнут подбирать кандидата на эту роль, но, ожидая подвоха, вымолвила:

— Нет.

— Пьер у нас неженат. Хороший парень, и руки у него золотые.

«Парень?! Да ему же около сорока, не меньше! Мне нравятся мужчины, умеющие готовить, но, если он такой замечательный, почему его до сих пор никто не охомутал?»

— Спасибо, я не ворона, на все блестящее не зарюсь, — решила отшутиться. Служанка усмехнулась, но наверняка она не собиралась отставать уже от меня, если ухватилась за эту идею. — Вивьен, а что случилось с бывшей посудомойкой? — я заметила, как у нее на лбу залегла волнообразная складка, едва прозвучал вопрос.

— Упала с обрыва и разбилась, — проговорила она после затянувшейся паузы.

— Как так? — изумленно посмотрела я на женщину.

— Вышла подышать ночью свежим воздухом, а утром обнаружили мертвой. Что произошло точно, никто не знает. Может, мохнач вышел из леса, она испугалась, не сориентировалась на местности и рванула к обрыву…

Что-то мне эти обе смерти, произошедшие одна за другой, казались странными, будто между ними имелась неразрывная связь.

–…Ты только не гуляй по ночам. Все же тут водится много хищников. Мало ли что с тобой может приключиться. Давай выбираться, уже сильно стемнело, а нам еще одежду надо простирнуть.

Пораженная ее рассказом, даже не заметила, что озябла, и быстро выскочила на берег. Вивьен протянула мне отрез ткани, служивший полотенцем. Я, не жалея кожу, натерла ей замерзшее тело, торопливо накинула чистое платье и постирала рабочее.

Все происходящее мне казалось чем-то невообразимым. Даже во снах мне не приходилось видеть другой мир, не говоря уже про то, чтобы попасть в него в реальности. Меня волновал вопрос — это попаданство станет просто запоминающимся приключением или обернется чем-то более серьезным, в корне изменившем мою судьбу? Все книги, прочтенные мной, были со счастливым концом, в которых героиня встречала своего принца, пусть и не на белом коне, но все-таки достойного мужчину. У меня же пока все складывалось далеко не радужно: Тибальт мне не импонировал, а мое положение и вовсе казалось незавидным. Но унывать я не намеревалась.

Едва мы закончили со стиркой и обулись, двинулись обратно. Теперь мне удалось хорошенько рассмотреть место, куда я попала. Закатное солнце окутывало построенный из серого камня замок красным золотом, делая его сказочным. Высокие острые шпили башен устремлялись высоко вверх к глубокой синеве неба. Огромное количество зелени захватывало дух. Сама природа, будто великий художник, нарисовала неповторимый пейзаж, который останется в памяти на долгие годы.

Я медлила, желая налюбоваться открывшимся видом, а вот Вивьен, наоборот, торопилась. Ей не терпелось попасть в замок и скрыться за его стенами. В голове крутилось много вопросов о Паталии, но, заметив тревогу на лице женщины, промолчала.

По пути к своим покоям мы зашли в кухню, где развесили мокрые платья возле теплых печей, а я захватила с собой таз с водой и тряпку — спать в пыли мне не хотелось.

— И помни: не ходи ночью гулять! — серьезным тоном наказала служанка на лестничной площадке, ведущей к ее комнате. Она явно что-то не договаривала, но надеяться, что она выложит все сразу, не имело смысла. Я кивнула, и на этом мы распрощались.

Целый час мне довелось вытирать пыль, вытрясать покрывало, взбивать подушку, мыть окно и пол. В итоге, когда я закончила и включила мобильник, привычно поприветствовавший меня приятной мелодией, был двенадцатый час.

Через открытое окно проникал свежий воздух, охлаждая нагретую за день комнату. Я подставила лицо ласковому ветру и задумчиво уставилась вдаль. Посреди равнины неподалеку от реки в лунном свете виднелись очертания небольшой возвышенности. Странно, но я не припоминала этот пригорок, а ведь мы с Вивьен проходили там. Может, не заметила, увлекшись красотой этого мира? Мои бесчисленные попытки рассмотреть холмик не увенчались успехом, и скоро он растворился в темноте ночи, едва серебряный месяц скрылся за тучами. Махнув на все рукой, отправилась готовиться ко сну: надела родную пижаму и намазала лицо увлажняющим кремом.

Матрац оказался ужасно колючим. Чтобы хоть немного уменьшить страдания, постелила сверху свое пальто и улеглась на него. Несмотря на усталость, сон не шел, всё было непривычно. От тяжелого и позабытого труда ныло тело, а душа рыдала от незавидной участи. Нет, голодной я не была, кормили хорошо, хоть говядина в обед и показалась резиновой. Меня не били, не издевались, однако я не желала мириться со своим положением. Мне не терпелось что-то предпринять и изменить ситуацию. Сидеть сложа руки — не в моих правилах.

В какой-то момент глаза стали закрываться, и сквозь дрему до моих ушей донеслись странные звуки: лязг металла и… хлопанье крыльев. Словно стая журавлей разом пронеслась неподалеку. Но какие журавли в такой час? И есть ли они в этом мире?

Любопытство подтолкнуло сползти с постели и посмотреть в окно. Несколько летучих мышей, гораздо крупнее чем те, которых видела однажды в городском парке у старой церкви, рассекали ночное небо.

— Ну и мыши тут… Толстенькие… Как только взлетают? — пробормотала себе под нос и завалилась спать, на этот раз до утра.

* * *

Солнечный луч нежно касался лица, а забавная пестрая птичка, чирикая, скакала по подоконнику, когда я открыла глаза. Никто не будил меня. В памяти невольно всплыли бабушкины слова «человек — не свинья, выспится — сам встанет». И ко мне они сейчас подходили идеально. Повалявшись еще пару минут на неудобной кровати, кое-как встала, оделась в зеленое с белыми цветами платье и уже собиралась спуститься в кухню за своей рабочей одеждой, но, когда открыла дверь, увидела его аккуратно сложенным у порога. Вивьен… Ее забота вызвала широкую улыбку. Родной мир наполнен злом и завистью. Встретить отзывчивого и не озлобленного тяжелым бытом человека с каждым днем становится все труднее. От этого опека светловолосой женщины, практически не знавшей меня, казалась непривычным чудом. Хотелось отблагодарить ее, но как? Предложить выпить со мной чашечку кофе? Но не вызовет ли это лишних вопросов? И с бодрящим ароматным напитком я решила немного повременить.

— Доброе утро! — в очередной раз с улыбкой поприветствовала своих коллег, уже занятых своим привычным делом.

Быстро позавтракав сладкими лепешками, наподобие наших оладий, с каким-то вкусным джемом, очень напоминающим апельсиновый, и горячим душистым отваром, от которого по спине потекла струйка пота, приступила к своим временным обязанностям, пытаясь отогнать подальше мысль, что ничто так не постоянно, как временно.

Посуда в щелоке за ночь отмокла. Быстро справившись с ней, высвободила себе немного времени. Повара колдовали над обедом, Вивьен было не до разговоров, и я решила пройтись вокруг замка и внимательно осмотреться.

Природа сегодня нарисовала новый, не менее очаровательный, чем вчера, пейзаж, и мне самой захотелось запечатлеть его на бумаге. Интересно, у них здесь есть краски? Первое, что бросилось в глаза — отсутствие пригорка, который видела ночью. Я прошла вдоль реки и свернула на едва приметную тропинку, ведущую вглубь леса. Шла крадучись, часто останавливалась, прислушиваясь к песням неизвестных птиц, поскрипыванию величественных деревьев, боясь распознать среди этих звуков чьи-нибудь тихие шаги или дыхание. Внезапно раздался хруст веток, заставивший меня насторожиться, а вслед за ним и злостное высказывание хозяина замка:

— Прикуйте его! Сколько он будет лазить по моим окрестностям и наводить ужас на людей?! — закричал Тибальт, вспугнув лесных певиц, которые вспорхнули с веток и взмыли высоко в небо. Едва я услышала его голос, моментально распласталась на земле, побив слегка колени.

— Лорд, это же призрак! — возразил какой-то мужчина.

— Днем он спит.

— У него чуткий сон, помилуйте!

Они шли так быстро, что вскоре обрывки фраз, долетавшие до меня, невозможно было разобрать. Когда мужчины удалились на приличное расстояние, я, кряхтя, словно старушка, подобрала конечности и потерла ушибленные места.

Призраки спят? Они ничего не перепутали часом? Я удивилась и ничего не поняла. Еще немного подождав, прихрамывая, потопала в замок и едва не расхохоталась, увидев Лорену. Вор проявил себя во всей красе…

Экономка павой выплыла из-за угла и неторопливой походкой прошла вглубь кухни, сразив меня наповал своим неумело размалеванным видом. Она воспользовалась всем, что стащила накануне в моей комнате. Щеки алели от непомерного количества нанесенных румян, напоминая Марфушеньку-душеньку из любимой сказки «Морозко». Брови были размашисто накрашены черным карандашом и смотрелись одна выше другой. А вот с тонкими губами дела и вовсе обстояли плохо: экономка, видимо, захотела их зрительно увеличить и весьма в этом преуспела. Наверняка, если бы мартышке дали красную помаду, то выглядела бы сейчас точно также. В таком виде экономка несомненно взяла бы главный приз на конкурсе мира «Антикрасавица». Исходящее от нее амбре превратилось в оружие массового поражения, а не средство привлечения внимания мужчин, и даже ароматы готовящейся еды не могли перебить удушающий запах парфюма. Похоже, с остатками дорогих духов, а это примерно треть флакона, экономка расправилась за один раз.

Лорена отдала какой-то приказ, который вряд ли кто-то расслышал — все взгляды были устремлены на ее лицо. Гордо подняв голову, «красавица» бросила на меня торжествующий взгляд, будто говоря: «И мы умеем наводить марафет не хуже некоторых!», и неспешно покинула помещение. Взрослая женщина повела себя как маленький ребенок, добравшийся до маминой косметички. Однако на что не пойдешь ради красоты?

Я давилась смехом, но вскоре не выдержала и рванула к себе в моечную, где залилась хохотом. Вслед за мной разразился всепоглощающий гогот. Мы все могли за это поплатиться, однако в тот момент комичность ситуации взяла над нами верх.

Остаток дня, к удивлению, прошел спокойно, и к вечеру я не чувствовала себя столь вымотанной, как накануне. Если же усовершенствовать отвод грязной воды, чем я и собиралась заняться, то свободного времени у меня появится еще больше, а тогда легче будет разобраться с загадочным призраком, которого, как я поняла, Пьер и хотел накормить намедни. А вот заинтересованные взгляды пекаря, как и главного повара Рамона, меня стали беспокоить, поэтому старалась при первой же возможности ускользать на улицу, чтобы избежать лишних встреч.

Лорена, злющая и всем недовольная, появлялась пару раз после своего триумфального выхода, но уже без косметики. Представив, какие усилия экономке понадобились, чтобы снять ее, стало немного даже жаль бедняжку. Однако не следовало брать чужое, в этом я убедилась лично…

Вивьен и к концу рабочего дня не испытывала желания сплетничать, поэтому разговор о Тибальте я решила отложить до более подходящего момента и ее настроения. Мы снова быстро искупались в реке, сполоснули от пота одежду и разошлись по комнатам.

Старшая по кухне не пригласила меня к себе в гости после вечерней прогулки, и я маялась, не зная, чем заняться. Духота не давала уснуть. Прошли всего сутки, как меня унесло в другой мир, а тоска по родной столице и пушистому белому снегу давила на сердце. Я, облокотившись о подоконник, всматривалась в чернильное небо, пытаясь найти знакомые сплетения звезд, и блуждала взглядом по округе, когда вновь заметила едва различимый таинственный пригорок.

Сомнениями мучилась недолго, через пять минут стены замка остались позади. Но чем ближе я подходила к холму, тем чаще и сильнее билось сердце. До него оставались считанные метры, когда внезапно на нем загорелись два отливающих зеленым неоновым светом, ярким, как рекламные вывески ночных заведений, глаза. От неожиданности я упала на пятую точку, не ощутив боли, и гулко сглотнула.

Холм ожил, зашевелился и издал металлический звук. Такой же, как я слышала прошлой ночью.

— Тьфу-тьфу-тьфу! Ты не настоящий! Мне все мерещится. А может, меня накормили галлюциногенными грибами или здешнее зерно заражено спорыньей?

В жидком лунном свете с трудом удавалось различать его очертания, но он был огромен. Я несколько раз моргнула, потрясла головой, подумав, что это просто обман сумеречного зрения. Но нет. Это шевелилось, не сводя с меня ослепительных, как два прожектора, глаз.

Крик замер в горле. Леденящий ужас сковал тело, пригвоздив его к земле, не позволяя шелохнуться. Кровь бешено пульсировала в висках, а по спине заструился холодный пот. С пару мгновений, показавшихся мне вечностью, мы таращились друг на друга, а потом он довольно агрессивно рыкнул, испустив из ноздрей облако зеленоватого дыма. Это вывело меня из ступора. В мгновение я вскочила и побежала без оглядки к замку, надеясь, что его стены спасут меня от незавидной участи — стать ужином монстра.

— Спасите! — мой вопль взорвал ночную тишину. Но едва ли я отбежала на десяток метров, как задрожала земля, раздался тяжелый шелест хлопающих крыльев, создавая притягивающий вихрь. Земля ушла из-под моих ног, и я завизжала от смертельного ужаса.