Душа, именуемая ключом

Анастасия Любутина

После стольких лет и кошмара прошлого Саша переехала жить в Америку, в Лос-Анджелес. Письмо, которое нужно передать Отцу Эндрю и последнее желание ее отца, жить так как она захочет. Вот только все идет не так гладко, как хотелось бы. Прошлое не отпускает, в настоящем множество препятствий и человек, который ей может помочь. Нужно только понять, кто он и где его найти, но пока нужно продолжать работать. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2

Зима прошла незаметно для Саши и Михаила, ребенку очень понравилось здесь жить зимой. Особенно, когда на теплую печь можно постелить матрас и спать, слушая треск поленьев и тихие завывания вьюги. Именно это место и уступил отец своей дочери, только чтобы она не простыла и не замерзла, в ее комнате было прохладно. Печи хватало только на большую комнату отца и кухоньку, а большего и не нужно было. Всю зиму девочка играла с подружками и гуляла по деревне, общаясь со стариками. Кому-то помогала, кому-то рассказывала, что нового в церкви, а с кем-то оставалась в гостях, пока отец ходил на работу. Но каждое утро и обед Александра проводила в церкви, изучала молитвы, травы и обереги от нечистой силы. Но подругам обо всем этом не рассказывала по наказу отца: нельзя и точка.

За всю зиму девочке было обидно только один раз, когда мама прислала только одно письмо и плюшевого мишку в подарок на Новый Год. Только подарок с письмом пришел пятого января, когда праздник заканчивался. Сколько тогда Михаил просидел рядом и утешал свою дочь, даже сказать сложно. Как только успокоит, она сразу в рев и накручивала себя, пришлось говорить серьезно и приводить твердые аргументы, только тогда Саша успокоилась и смогла улыбнуться. Ну что сказать: обидно было девочке, когда мать пообещала, но не сделала, а ей ведь доверяла, как себе. Единственный человек, который ее ни разу не обманул, был отец: он всегда проявит внимание и поговорит, поздравит и поиграет с ней. Даже в начале весны он не забыл о ее дне рождения и вместе со старушками и прихожанками поздравил ее. Сколько счастья тогда испытала девочка, но разочаровалась, когда подарок мамы снова пришел гораздо позже обычного. Но когда рядом папа, не о чем волноваться, он позаботится всегда.

Сегодня она просто гуляла по церкви и вместе Наташей, монахиней тридцати лет, убирала пыль. Пока они наводили порядок, успели обсудить много девичьих вещей и будущий поход в школу. Пока отец Михаил общался с двумя старушками, державшими на окраине деревни свиней, Саша украдкой старалась подойти поближе и подслушать, делая вид, что убирается на уже убранном месте. Но, встретив укоризненный взгляд родителя, отошла, больше так не делая. Ей уже шесть лет, а папа так ей о многих нечистых не рассказывает, говорит, что нужно ждать девяти лет. А ей сейчас хочется все услышать, любопытство, как кошка скребет тайник, стараясь достать желаемое.

Только когда пожилые женщины, поблагодарив его за утреннюю молитву, ушли, он отпустил и Наталью домой, видя, что женщина устала за это утро. Поправив свою рясу и сняв шапку, под которой лысина успела вспотеть, он подозвал свою дочь. Александра сегодня надела футболку и кофту, которую прислала ей мама, джинсики были все те же старые, с прошлого года. Хоть весна и близится к концу, на улице все равно гулял ветерок, от которого легко можно было простыть. Косыночку она сняла и попробовала засунуть в карман, как это делал с перчатками папа, но не получилось. Поэтому пришлось повязать на шею как шарфик, посчитав, что так похожа на Матвеевну с ее любимым платочком.

Присев рядом с папой, она поджала ладошки под ноги и посмотрела на него все тем же серьезным взглядом серых глаз, которые унаследовала от отца, даже когда у мамы были карие. Саша не болтала ногами в воздухе, как делало большинство детей в ее возрасте, ведь среди старушек и стариков гулял слух, что на ногах чертей качают. А отец только хитро усмехался, но правду не говорил, молчал и улыбался. Сейчас же она ждала, когда ей скажут хоть что-нибудь, ибо первой разговор заводить не хотелось.

— Александра, что случилось на этот раз? Может, Наташенька тебя чем-то обидела?

— Нет пап, она хорошая, и нравится мне.

— А что случилось тогда?

— О чем говорили бабушка Таня и бабушка Нина? Или мне пока еще рано знать? — она уставилась в пол, зная ответ отца.

— Молодняк у них пропадает, говорят, что никого не гневили. А пропадает и все, сегодня пойду смотреть, что не так там.

— Возьми меня с собой.

— Нет, милая моя. Рано тебе еще, я защитить могу и не успеть, если демон не один. Пожалей отца, я уже не так молод, как раньше, а ты все, что дорогое у меня осталось.

— Прости, пап, — она виновато пробубнила себе под нос, понимая, насколько прав ее отец.

— Будем ждать твоего девятилетия, к тому времени ты в школе многому успеешь научиться. Ах, да… — он будто бы вспомнил о чем-то и продолжил, — на днях съездим в город, купим сладостей и одежды тебе к школе.

— Урааа! — с громким визгом она крепко обняла отца за шею и поцеловала в щечку.

Крепко обняв дочь, он донес ее до комнатки, которая служила раздевалкой для него. Не спеша собрав сумку и сняв рясу, аккуратно складывая ее на старый потертый шкафчик, отец Михаил забрал легкую темную джинсовую куртку и накинул ее поверх черной футболки, джинсы как были под рясой, так он их переодевать и не стал. Саша в это время открыла свой шкафчик и положила туда косыночку, достав оттуда плюшевого мишку, подаренного мамой на Новый Год. Белый мишка с заплаткой на животе и черными бусинками вместо глаз, пушистый и мягкий, словно пух. В высоту чуть больше двадцати сантиметров, но так ей только удобнее таскать мишку в руках, которого она прозвала Пушистиком.

Они покинули церковь, прикрыв дверь и осмотревшись вокруг: на дороге было очень много луж, которые едва ли можно обойти. Дочь-то в резиновых сапогах, а он в ботинках, которые текут, едва наступи на воду. Выбирая место посуше, Михаил не спеша шел вперед, а дочка шлепала по лужам, стараясь не намочить свои джинсы. Когда же луж стало меньше, она подошла к отцу и взяла его за свободную руку, прижимая мишку к груди, здороваясь по дороге со всеми проходящими людьми. С концом весны народу тут прибавилось, дети привозили своих стариков и помогали им обжиться, уезжая потом в город.

Мимо пробежала собака, рыжая, как лиса, и с белыми носочками на лапах: обычная дворняжка, которая ластится ко всем. Саша не удержалась и, попросив у отца остатки бутерброда, скормила псу, который потом всю дорогу от них не отставал. Только Маруська этому гостю была не рада и, встав у калитки, злобно шипела на него, вздыбив шерсть на хвосте и загривке. Михаил, поймав на руки красавицу, ласково пригладил шерсть и прогнал пса, отправляя дочь в дом. С довольной кошкой, которая успела забраться к нему на плечо, вошел следом и оставил сумку по привычке у порога, забыв, что там лежит письмо, которое по пути ему вручил почтальон. Он быстренько закинул дрова в печь и развел огонь, в доме оказалось прохладнее, чем он ожидал. Ребенок, видимо, не забыл про письмо, поэтому приволокла сумку папе и спросила про письмо.

— Пап, что в письме?

— Забыл, сейчас посмотрим, — он достал из сумки конверт и отставил ее в сторону, сказав дочери: — Не таскай такую тяжесть, сколько раз говорил.

— Прости, но ты сам виноват, что забыл.

— Конечно, — он разорвал край конверта и достал листок, внимательно пробежавшись по нему взглядом. — Это от моего знакомого из заграницы.

— Вау, откуда точно? А можно мне посмотреть? — она встала рядом с отцом и посмотрела на лист.

— Из Америки, я когда-то там был разок, мне еще двадцать пять лет было. Если хочешь попасть заграницу, хорошо учи английский язык, пригодится.

— А прочитай вслух, ничего не понятно, каракули одни.

— Хорошо, — Михаил весело рассмеялся.

«Здравствуй, отец Михаил, как давно я не писал тебе писем, только потому что не было времени. У меня появился ученик, зовут Джек, славный парень, только характер тяжелый, хоть ему и десять лет всего лишь. Но быстро учится всему, уверен, он станет отличным экзорцистом. Отвлекся я от мыслей. Как у тебя дела, продолжаешь ли ты так же свое дело или уже забросил? Совсем о тебе ничего не знаю, адрес с трудом нашел и не более. Есть ли у тебя ученики, а то как вспомню, все время один работал. В паре ни с кем, боялся, что отберут работу, а может и нет. Трудно тут очень, не стабильна сейчас грань, и экзорцистов мало стало, никто в нас не верит. Знать бы еще, как у вас там дела обстоят, может, и вам помощь нужна? Отец Михаил, загляни к нам еще раз, хотя бы на неделю, поговорим обо всем. Да и дочку свою возьми с собой, пускай мир повидает. Я вот еще что хотел сказать: ангел Габриэль в нашем мире появился. Не знаю его целей, но уходить он не желает точно, какова причина у него, мне неизвестно. Но что-то он замышляет, и это не к добру, сколько бы я к ангелам не взывал молчание. Возможно, они слышат нас, но только не отвечают. Прости, что такие вести тебе рассказываю, но ты, как я помню, мог докопаться до истины и все расставить по местам. Мы с Джеком будем вас ждать.

С уважением, старый друг, отец Эндрю.»

Михаил закрыл письмо и кинул его в печь, прямо в огонь, на душе было тяжело. Настя, увидев состояние папы, села за стол и притихла, не решаясь спросить что-либо, виня себя в содеянном. Не двигаясь на стуле, она молча наблюдала за тем, как отец без единого слова ставит перед ней чашку с горячим супом, кусочек хлеба и сметану. Но сам есть не решается, смотря в окно и нервно стуча пальцем по столу. Он подпер подбородок рукой и, продолжая смотреть в окно, тихо сказал:

— Кушай, а то остынет и будет не вкусно.

— Ага.

Она послушно принялась уплетать заботливо приготовленный обед, с тяжелым чувством вины на сердце. Решив, что после того, как покушает, попросит прощения за свою просьбу прочесть письмо вслух. Михаил продолжал смотреть в окно и думать, воспоминания разом обрушились на него, вскрывая старые раны. Со святым отцом Эндрю он познакомился в Лос-Анджелесе, в одной из старинных католических церквей. Тогда они оба были молодыми и не такими опытными, но старались изо всех сил. С ними был еще один ученик, во время одного из обрядов изгнания беса из тела девушки. Парень не послушался их наказа и посмотрел на него, вмиг замертво рухнув на пол. С того момента он был гораздо осторожнее и категорически был против помощи от других, но Эндрю единственный, кто мог помочь. Вдвоем они продолжали обмениваться информацией и помогать людям, но с собой больше никого не брали, зная о прошлом случае. Домой Михаил возвращался нехотя, оставив свои данные другу, чтобы тот мог написать письмо. С тех пор они друг о друге не слышали и писем не присылали. Но и возвращаться в Америку он не желал, там совсем другая нечисть, дьявол может и один и бог тоже, вот только от мест все зависит. В России условия гораздо жестче, нежели в Америке, но тут им пробраться гораздо труднее, нежели там, где почти каждый человек дверь для демона стража. Да и чистилище существует, даже если в православной вере о нем не упоминается, а в католической вере оно есть. Но лишь экзорцисты знают правду, независимо от веры и мировоззрений.

Это письмо заставило все вспомнить и о многом пожалеть, но оно оказалось предупреждением. Михаил прекрасно знал, кто такой Габриэль: ангел, которому он молился и который не пришел. Сейчас же спокойно обитает в людском мире, что очень странно и не хорошо. Ведь ни ангелам, ни демонам нельзя подолгу находиться в их мире, ибо это нарушит баланс между раем и адом. Но в первую очередь он беспокоился о дочери, ведь ее когда-то спас ангел, а они между собой это знают и обсуждают. Столько мыслей и вопросов крутилось в голове, что он отчаянно потер ладонями лицо и глубоко вздохнул. Ясно ощутив, как состарился еще на несколько лет, слишком уж нервничал от этих вестей. Да и ребенка расстроил своим поведением, лучше бы убрал письмо обратно в сумку и потом только сжег.

— Сашенька, не расстраивайся. Тут нет твоей вины, это мне нужно извиняться, что так вот себя повел.

— Все хорошо, папочка. Я тоже виновата, попросила все рассказать.

— Ладно, вижу, ты покушала. Быстро мыть посуду и спать, ты вчера поздно легла и рано встала, аж носом клюешь.

— Я в порядке, правда, — она натянуто улыбнулась.

— Александра, я все вижу, отца не обманешь.

— Хорошо…

Дочка послушно слезла со стула и взяла свою пустую чашку, отнеся ее в раковину. В умывальнике оказалась теплая вода и, спокойно помыв тарелку с ложкой, убрала их на стол рядом, гордо улыбнувшись отцу. Он встал из-за стола и помог ей забраться на печку, на матрас, а сам сел на выступ пониже. Даже если дочери семь лет и она осенью пойдет в первый класс, она до сих пор любила слушать перед сном сказки. Укрыв ее синим в белый ромбик одеялом, Михаил тихим голосом начал рассказывать сказку про Василису красу, длинную косу и серого волка, который стал для нее верным другом. И только под конец Саша тихо сопела, подложив ладошку под щечку. Поправив у нее одеяло, он слез с печи и тихо убрал все со стола, погладив Маруську по спине.

Накинув свою куртку, он медленно открыл дверь и, посмотрев на спящую дочь, вышел на улицу. Первым делом нужно зайти к Матвеевне, до ее дома бежать от силы две минуты. Он хотел попросить ее присмотреть за дочкой, пока ходит к Нине и Тане разбираться с исчезающими свиньями. Добежав до ее дома и стараясь отдышаться, он открыл старую заржавевшую металлическую калитку, которая жутко скрипнула, и прошел по тропинке к крыльцу. Постучав в первое окошко, Михаил терпеливо ждал, когда старушка откроет ему дверь, а после обнимет и пригласит в дом. Вот только чаи распивать с ней было некогда, и он вежливо спросил:

— Матвеевна, присмотришь за моей дочкой, пока я по делам хожу? Она сейчас спит, но проснется в любой момент, не хочу, чтобы одна дома оставалась, волнуюсь я.

— Да что ты такое говоришь, я всегда рада присмотреть за ней. Ко мне дочка приехала, так что с внучкой посидит она, а я за твоей красотулькой пригляжу. Погодь только малость, схожу за сумкой.

С этими словами Матвеевна вернулась домой и вышла спустя несколько минут довольная и радостная. С одной стороны Михаилу не хотелось разлучать ее с дочерью, но он прекрасно был наслышан о том, какая это нахальная персона оказалась. Придерживая за руку пожилую женщину, он довел ее до своего дома и помог расположиться внутри. Проверив, все ли в порядке напоследок, взял свою сумку и вышел из дому. В окне он увидел, как не спеша на кухне Матвеевна хозяйничает и поглядывает на Сашеньку, волноваться было не о чем. Поэтому он отправился на самую окраину деревни, где начинались пастушьи поля и дорога, ведущая к остановке, где каждые три часа останавливался старенький автобус, еще работающий с девяностых годов.

Две старушки близняшки с темными длинными черными волосами, кавказской внешности, суетились в огороде. Услышав хлопок калитки, они обернулись на звук и увидели Михаила, бодро махавшего им рукой. Добродушно улыбнувшись, Нина поспешила в дом, а Таня подошла к нему, на ходу вытирая испачканные в земле руки об фартук, повязанный на талии. Радуясь тому, что им не отказали в помощи, она решила проводить его к сараю, что находился с другой стороны огорода. Старый невысокий сарай, сложенный из бруса, крыша, покрытая шифером, два маленьких окошка с мутным от грязи стеклом. Нина тем временем достала свиные ребрышки и шмат сала, ведь оплату деньгами поп не возьмет. Поэтому и решила отблагодарить его мясом за проделанную работу, заодно подождет, пока они вернутся в дом.

— Как мы с сестрой рады, что вы пришли. Сил уже нет, весь молодняк так зараза окаянная перетаскает. А как потом быть, это же столько времени нужно ждать и все снова начинать сначала, — не переставая причитать, вела мужчину в сарай.

— Да будет вам, Нина Андреевна. Сейчас посмотрю и разберусь, чтоб вам больше эти паразиты не докучали.

— Разберись с ними, внучок, а то сил уже никаких нет.

— Вы возвращайтесь в дом, я постараюсь побыстрее разобраться и как закончу, приду. Только из дому ни ногой, хорошо? — он шутя пригрозил пальцем.

— Вот те крест. — Нина быстро перекрестилась и вышла из сарая.

Отец Михаил усмехнулся этой веселенькой женщине вслед и насторожился: уж прохладно здесь было очень. Он подошел к отсеку, где была огорожена свиноматка с двумя поросятами, судя по вымени, было отнюдь не два поросенка, а больше. Медленно обернувшись и поставив сумку на сено, экзорцист закрыл глаза и сосредоточился: кроме прохлады больше ничего не было. Много какие существа появлялись, принося с собой прохладу, хотя в аду стоял тот еще жар. Единственное, что ему так и не удалось объяснить из всего, что встречал на своем пути. Плюнув на пол, он пошарился в сумке и достал святую воду в стеклянной маленькой бутылочке. Заодно достав пучок трав, которыми окуривают место, где не хотят, чтобы нечисть задерживалась. Плеснув воду крест на крест перед собой, Михаил на распев принялся читать на латыни стих, который открывает все то, что тщательно скрывает демон. Но закончить не успел, как и поджечь пучок трав: резкий, но слабый порыв ветра его остановил. Перед ним стоял мужчина в черном костюме и красной рубашке без галстука. На глазах была повязана черная лента, на голове торчало два бараньих рога, меньше, чем у самого барана в два раза. Длинные черные волосы были распущены и блестели в отблеске лучей солнца, почерневшие ногти на руках и синие губы, как у трупа. Демон стоял в тени и элегантно поправлял пиджак, не обращая внимания на человека.

Михаил же сейчас не понимал, кто перед ним стоит, но кто-то очень сильный и опасный. Он опустил руку с пучком трав, зажатым в кулаке, и посмотрел на это существо, только не на внешний вид, а именно на лицо, на саму повязку. Пытаясь вспомнить предания, но так и не вспомнил, у кого из нечистой силы была черная лента на глазах. Тяжело вздохнув, он решил задать вопрос прямо в лоб, без лишних вежливых приветствий.

— Это ты таскаешь свиней отсюда? Зачем?

— Какое неуважение. Я не припоминаю момента, когда мы перешли на «Ты», и задавать такие вопросы сходу не прилично, — тихо прошелестел голос с низким баритоном демона.

— С демонами не нежничают, как, впрочем, и с ангелами, — отрезал Михаил.

— Ах вот оно как, что за глупые стереотипы. У нас в аду, Михаил, ты широко известен. Каждый хочет заполучить твою грешную душу.

— Мне нет особой разницы, уйду, когда посчитаю нужным.

— Как наивно и глупо. А что касается свиней, то это я сделал. Ведь иначе внимание прославленного экзорциста не привлечь. Глупая затея, но для вашего ума самая подходящая.

— Как тебя зовут?

— Барбатос — это имя гораздо известнее других, нежели мое настоящее, которое я стараюсь не упоминать. Вижу по твоим глазам, что ты догадался, но я, впрочем, ненадолго сюда явился.

Михаил сильнее сжал кулаки, чувствуя, как сухие веточки впиваются в кожу. Барбатос — это имя ему известно очень хорошо, демон-предсказатель с очень скверной натурой. Изгнать его обратно в ад очень трудно и почти невозможно. Сведений о нем тоже не так много, но их вполне достаточно, чтобы знать, как вести себя с ним. Михаил решил его лишний раз не провоцировать и узнать, что скажет, хотя предсказания демонов известны одним исходом — смертью. И если Барбатос здесь, то все гораздо хуже, чем предполагалось изначально.

Конец ознакомительного фрагмента.