Врач. Роковое влечение

Анастасия Леманн (2024)

— Вы ничего не перепутали? Я детский врач, а не ваша стриптизерша! Он усмехается. Его наглые карие почти черные глаза прожигают меня насквозь. — Изабелла… Сокращено Белка? У меня темнеет в глазах. — Покиньте мой кабинет Ренат Ахмадович! — Да что вы! Уже не покину! Хотите видео интересное посмотреть? Почему-то ладони становятся влажными. Айдаров кладет мне на стол свой последний айфон и у меня внутри все замирает. Вот мой супруг, а на письменном столе прямо перед ним снимает с себя халатик наш пульмонолог Виктория Геннадьевна. Господи, как это низко. — Я думаю ничего больше объяснять не стоит и да… Наш брачный контракт подразумевает, что вы не общаетесь от слова вообще, я ревнивый, мое значит мое! Учтите, Белочка! У меня темнеет в глазах. Вот тебе и новогоднее чудо.

Глава 2

Я собрала волосы в высокий хвост и встала у зеркала. Уставшее лицо. Надо маски какие-то сделать, ни сил, ни времени. Ничего.

Костя спит отвернувшись к стенке, а я чувствую себя хуже некуда, у нас и интимная жизнь сошла на нет.

Толкаю дверь в ванную и иду в спальню. Сажусь на кровать. Муж спит. Разве в тридцать лет должна быть такая жизнь?

Резкий звонок на тумбочке заставляет меня вздрогнуть. Беру в руки телефон.

« — Я очень скучаю по тебе, когда ты ей все расскажешь? У вас все равно нет детей! Знаешь, я никогда о тебе не мечтала потому что даже не представляла, что такой мужчина может быть! Мой мужчина!»

Краска приливает к лицу. Так погано я себя никогда не чувствовала. Понимаю, что у меня поднимается давление.

Он даже ее не записал. В том что это Виктория я даже не сомневаюсь.

— Положи мой телефон!

Я вздрагиваю. Костя резко сев на кровати вырывает у меня из рук свой айфон.

У меня все внутри сжимается.

— Это кто?

Вижу его взгляд, как он меняется.

— Изабелла хватит!

— Это наш пульмонолог?

Он шумно выдыхает.

— Наши отношения обречены! Она права, у нас нет детей! Я, как порядочный человек все эти годы жил с тобой зная о том что их не может быть, но так больше не могу! Мне тридцать два года, я молодой мужик и хочу детский смех в доме, а ни пустоту! Прости Бэлла!

Он берет подушку и выходит из нашей спальни, а внутри у меня пустота. Самая настоящая пустота.

****

Сегодня я была в первую смену. Принимая малышей в день грудничков, как на автомате и при этом, пытаясь полностью сконцентрироваться на работе, я еле дождавшись окончания смены, направилась в кафе пить кофе.

То что творилось у меня внутри было ужасно. Я не соображала ничего, ничего казалось не чувствовала. Боль. Одну только боль.

— Изабелла Юрьевна, зайдите пожалуйста к Евгению Анатольевичу!

Я вздрагиваю. Леночка. Секретарь нашего главного врача. Какая-то грусть в ее глазах.

— Что-то случилось?

Леночка вздыхает.

— Евгений Анатольевич в администрацию уходит, говорят новый главврач будет, зверь!

Я молча встаю из-за стола и на ходу допиваю кофе, все сжимается внутри. Только этого не хватало.

Мы столько лет с ним работаем, он хорошо знал папу, сам мне, как отец стал…

Евгений Анатольевич, увидев меня тяжело вздохнув закрывает дверь.

— Белочка, все плохо!

Я смотрю ему в глаза. Если он так говорит значит это правда. Все плохо.

— Управа прислала сволочь Викторию, та втерлась в доверие…

Он замолчал, отвел в сторону глаза, а мне можно было не продолжать, я все это понимала.

— Я знаю об их романе с моим мужем!

Евгений Анатольевич выругался и достал коньяк. Я видела, как тряслись его руки.

— Детям видите ли мы нуждающимся МРТ не даем, за деньги, вне очереди! Стоматолога у нас нет! А то что стоматологическая клиника отдельная слышать никто не хочет!

Вику эту змею прислали и муж твой дурак, все карты ей выложил! Что надо и что не надо! Главным теперь у вас Айдаров будет! Вот тогда точно ни МРТ ничего у детей не будет! Коррупционер и вор!

Я поднимаю на него глаза.

— Я не слышала про него!

Евгений Анатольевич бегло крестится.

— Лучше не слышать, Белочка, уж поверь мне! Я найду способ забрать тебя и всех хороших специалистов, поверь он жизни вам не даст, наберет своих воров и свиристелок, которые Нурофен от антибиотика отличить не могут!

Я молчала. Кажется, и в работе у меня наступали темные времена.