Под боком у Верблюда

Анастасия К.

В жизни часто случаются неловкости, о которых не хочется говорить и даже думать. Но всегда можно найти красоту и смысл в пережитом опыте. Под боком у Верблюда – место, где не страшно посмотреть на свои шрамы и улыбнуться.Анастасия К.

Под боком у Верблюда

Через дорогу от санатория стоял небольшой дом. У спуска в подвальчик — указатель со стрелками в разные города России. В рабочее время — от санаторного завтрака до санаторного ужина — пространство вокруг спуска обрастало велосипедами, шлемами и туристами, которым больше не под силу было принимать грязевые ванны, пить минеральную воду и есть диетические обеды, — им нужны были приключения. Обитатели подвальчика — Саша и Аня — водили велосипедные и пешие прогулки по окрестным горам города Железноводска.

Аня всегда следила, чтобы никто не отставал и не замерз, а группа вернулась бы точно к ужину. Саша любил рассказывать местные байки и забираться туда, куда раньше никого не водил, — в заброшенные яблочные сады, «ущельице скалистое, небольшое», к «замерзшим водопадам, которые даже красивей, чем летом». Его группы не возвращались вовремя никогда. Но это нисколько не мешало отдыхающим любить походы с Сашей больше, чем с Аней.

У Саши в Москве училась взрослая дочь, у Ани — сын. Они сошлись несколько лет назад и основали туристическое агентство. Саша купил дом у подножия горы Верблюд. Но Аня отказалась там жить: воды нет, магазин далеко. Деревня. А Саша говорил, что из огорода в хорошую погоду виден Эльбрус.

Катю он увидел на одной из августовских прогулок. Стояла ужасная жара, а Катя по неопытности натянула джинсы. После восхождения на первую вершину она не выдержала — сняла их и повязала на поясе. Почувствовав долгожданную свободу, бегом слетела с вершины на перевал и плюхнулась в траву, дожидаясь остальных. Саша подумал, что она похожа на амазонку и сделал сотни снимков, почти позабыв о других туристах.

На следующий день Катя проходила мимо подвальчика. В руке — курортная кружка с носиком для минеральной воды, на голове — синяя широкополая шляпа. Стала интересоваться: какой протяженности терренкур, за какое время она преодолеет его на велосипеде и сколько это будет стоить. Саша сказал, что для нее бесплатно! Единственное условие — улыбаться прохожим, чтобы привлекать клиентов. И Катя с радостью покатила.

Спустя пару кругов, когда они сидели на бордюрчике и разговаривали, к ним действительно подошли знакомиться несколько привлеченных Катиной улыбкой грузин. От велосипедной прогулки они, правда, отказались.

Катя работала в исследовательском институте при химическом заводе в Воронеже. Во время горных прогулок, если тропа позволяла шагать рядом, или в беседах на бордюрчике у подвала, она много расспрашивала Сашу о составе минеральной воды, тектонических изменениях, вмешательстве человека. А когда вернулась на родной завод, часто вспоминала песню: «Я сердце оставил в Фанских горах…», которую они спели под гитару на одной из вершин.

Саша позвал Катю встречать Новый год в доме под горой Верблюд, и она неожиданно для себя согласилась.

Если бы художнику предстояло нарисовать ветку дерева, он бы начертил сначала прихотливо изогнутые прутья — без листвы, тонкие, изящные. Затем нанес бы тень, падающую от каждого побега — косые штрихи по всей длине ветки. Такие штрихи на деревья Кавказа нанесли туман и холод. Тонкие длинные ледяные иглы отходили от каждого изгиба, слоистые и звонкие.

Конец ознакомительного фрагмента.