130 дней в пути

Анастасия Ковалева, 2017

Большое путешествие по России автостопом.Содержит нецензурную брань.

На Байкал

24.04.16. Омск.

Мне прислали ответ из гостиницы на Байкале. Меня готовы взять, нужно лишь приехать на собеседование к 1 мая. За 3 тысячи километров. Ехать автостопом рискованно — можно опоздать. Я заняла у мамы денег на билет и помчалась на вокзал. Мама ответила, что она готова на что угодно, лишь бы не видеть меня рядом.

Пока ждала поезд, решила погулять по городу. С вещами гулять было тяжеловато. Присела на лавочку. Рядом сел дед. Увидев мою снарягу, спросил:

–С классом едешь? С группой?

–Одна

–Одной нельзя… Там бандиты. Надо с группой идти.

Коротала время за чтением книги, которую всучили мне даром бродячие кришнаиты.

Вид из окна невероятно красив: зеленая степь, поезд, разделяющий небо и землю.

Омск — город, где 300 солнечных дней в году.

Красноярск

26.04.16.

Первые слова, которые услышала из толпы: «я бы ни за что не приехала сюда не работать».

Думаю: наверное, отдыхать тут плохо.

Первое впечатление о городе: холодно. Деревья еще и не думали распускаться. В Омске вовсю лето, а здесь в низинах еще лежит снег. вокзал серый, пыль стоит столбом.

Я вернулась к перрону, чтобы посмотреть на горы. Железная дорога упирается в горные хребты. Эта синяя полоса еще долго будет меня преследовать.

Первым делом сдала вещи в камеру хранения, за что отдала 180 руб. С вещами на полгода далеко не убежишь. На самом деле там был только пакет с крупами, пакет с лекарствами, сменная одежда (пижама, белье, деловой костюм, купальник), зонт, кружка, шапка, полотенце и палатка. По сравнению с рюкзаком шестикилограммовая сумка с ноутбуком, куда влезла еще тетрадь и книга, казалась совсем невесомой.

От вокзала идут дороги во все стороны, прямо как в Новосибирске. Метро нет. Людей, чтоб спросить, тоже. Ловлю на парковке женщину, пока она не села в машину: как пройти до центра?

–Не знаю, лучше на автобус сядьте! Подьехал таксист гопнического вида.

–Такси?

–Как проехать в центр?

— Садись!

–Не, я без денег. Бесплатно возьмешь? Нет? То-то…

Повернула наугад. Попала в площадь, посреди которой торчала огромная стела.

Красноярск — интересный город: центр составляют три длинные улицы Мира, Ленина и Маркса. Слева — горы. Справа — горы. Таких гор нет на Урале. В Екатеринбурге нет. Таких, чтоб из окна смотришь — горы! По улице идешь — и вот они, рядом. Голубые! С белой шапкой! На автобусе едешь по горам!

Вот и центр: Памятник паровозу, часы с умными фразами, много медных скульптур. За ними — зона отдыха для молодежи.

КFC находится в здании культурного наследия. Зашла, осмотрелась, помыла руки, села у розетки, сняла шапку, зашла в интернет. Почувствовала себя человеком. Отхлебнула минералки и с зазрением совести, оглянувшись по сторонам, куснула подаренное дядькой из поезда яблоко. Это была моя единственная пища на сегодня. Но травить себя фастфудом не хотелось.

Связалась с девочкой Машей, которая обещала мне рюкзак. Ехать за ним пришлось аж в Покровку. Пока ждала на остановке, привязался местный житель — бомж, занесенный туда вместе с песком. Попросил у меня девять рублей (наверное, счастливое число). Я брезгливо отказала, но кусок грязи не унимался: бутылка воды да сменная одежда — все свое ношу с собой.

На остановке мне с радостью подсказали (хотя сами не местные), на чем ехать в Покровку. Проезд всего 22 рубля, что в автобусе, что в маршрутке. Ходят не Газели, как в Омске, а ПАЗики, как в Новосибе. Троллейбусов много, а трамваев нет совсем.

Маша оказалась очень классной. В синей шапке, лимонных штанах и с этой жизнерадостностью она напоминала персонажа какого-то мультфильма. Помогла мне дойти до остановки, поискала в «ДубльГисе» маршруты до автовокзала.

–он до вокзала не идет, надо доехать до красной площади»

–У вас есть красная площадь?

–Ну, она не очень красная…

Я села в автобус и поехала на ЖД вокзал.

На Ж\Д вокзале пошла в билетный автомат, в Омске нет таких! У каждого стоит тётя и комментирует каждое ваше действие. Проверила — на сегодня билетов нет. Никак не уехать. Забрала рюкзак из камеры хранения и поехала на автовокзал, который находится на другом конце города.

На автовокзале мне открылся плохой Красноярск — казахские маршрутки, в которых гопота не платит за проезд и швыряет деньги. Вышла — на всю улицу орет музыка кавказцев. Причина какофонии — группа чеченцев, наряженных в военную форму и почему-то решивших, что они умеют играть на музыкальных инструментах. Чеченцы думают: чем громче, тем лучше! Рядом приплясывает ростовая кукла-кот.

Рядом на газоне валяется бомж, у которого ноги только до колена. Видно, что отморожены. Непонятно, жив он или мертв.

Хочу купить билет до Иркутска. Оказалось, между городами автобусы не ездят. Только по области. Это было сюрпризом: с Омска можно уехать на автобусе даже в Астану. Спросила, можно ли доехать до Ангарска. Кассирша ответила, что вообще не знает такого города и она не справочное бюро, а за справкой послала к белой трубке.

Белая трубка на просьбу посмотреть что-то до Иркутска предложила уехать в Кемерово. Все ничего, но это в обратную сторону.

Хочу выйти на трассу. Но уже вечер. И дождь. И я не знаю, где трасса. И я одна. Что делать? Еду снова на жд вокзал. Билет в плацкарт только на 7 утра. Значит, ночевать придется на вокзале. Вспомнила, что договаривалась с впиской. Но этот человек не был в сети аж с 23 апреля. Хотела позвонить подруге с Ангарска, но она сменила номер. Интернета нет. Закинула сотню на телефон, выдавила трафик в роуминге. Хватило на 5 минут. Закинула 150. С комиссией, потому что это вокзал. И вай-фай тут — чисто юридически. Сделала звонок другу. Еще пара звонков — и баланс снова пуст. Я не могу даже принимать входящие и смс.

Пошла ловить автобус. Время — 9 вечера. Бегу уже по темному городу. Людей почти нет. Пока вышла на остановку, автобус промчался мимо. Половина десятого. Я иду вдоль по улице. Тут меня охватила паника. Думаю, придется ночевать прямо здесь. Автобусов больше не будет, такси вызвать я не могу, позвонить не могу. Банкоматов и мультикасс тоже не видно, магазины закрыты… Начала стопить машины подряд, но никто не остановился.

Девушка на остановке видит, как я мечусь.

–Вам какой автобус? Посмотреть, через сколько будет?

Будет через две минуты.

На лавочке сидела красивая девушка, похожая на молодую Арбенину, а у нее на коленях блондинка. Обе курили и кажется, целовались…

Я зашла в большой чистый автобус. Ехала очень долго, наверное, снова в спальный район.

Бесконечное просветление

Автобус высадил меня на темной остановке. Навстречу идет парень в капюшоне. Хотела узнать у него дорогу. Боюсь, что окажется местной шпаной. Мне нереально повезло. Парень был симпатичный и очень вежливый. Помог мне, пустил переночевать.

— Ты не похожа на автостопщицу! — подметил хозяин, осмотрев меня.

Он был прав. По сути я никогда не ездила настоящим стопом. Я либо договаривалась с машинами, либо каталась на поезде. Костя взял мой рюкзак и провел в дом, огороженный железным забором с кодовым замком. В квартире сидели трое парней, которые, завидев меня, поспешили слиться.

Я зашла в зал. Все стены увешаны картинами, из мебели — два кресла, на которых никто не сидит, расписанный стол и компьютер. Посреди комнаты бегает ребенок. Вместо манежа дверь прикрывается огромной тяжелой картиной. Костя принес мне чай, воду и халву, которую я не ела. Но меня никто не упрашивал. Я была предоставлена сама себе.

Хозяин сидит на полу и рассылает музыку и картинки «вконтакте», не обращая на меня никакого внимания. Играет с ребенком. Девочка — просто чудо. Все знают, как я не люблю детей, но даже я влюбилась в этого ребенка. Отец ее воспитывает: не говорит нельзя, не ругает и не запрещает, а просто убирает незаметно то, что трогать не надо, или отвлекает внимание. Учит повторять слова. Девочке полтора года. Очень умная. Смотрит на меня, а взгляд такой, что аж страшно — все понимает… И совсем не ребенок будто. Не капризничает, не достает и не манипулирует. Игрушек нет — играет, засовывая банку с краской в трубку от рулона бумаги. Сидит спокойно, не плачет, не достает родителей, И соображает. Я не умею разговаривать с детьми, попробовала, так она на меня как на дуру посмотрела, сразу так неловко стало. Попыталась завязать разговор с Костей:

–А кто пишет все эти картины?

–Я.

–А ты увлекаешься восточными религиями?

–Увлекался.

–А сейчас?

–Мне нравится и западная философия, например, я обожаю Ницше, «так говорил Заратустра».

Пришел еще один друг — принес молоко. Костя надбавил ему 10 рублей за доставку. Скоро пришли парень с девушкой. Долго не раздевались. Похожи на семейную пару. Я осмелела и чтобы хоть с кем-то пообщаться, спросила:

–Вы здесь надолго?

Девушка в сапогах ответила:

–Я мать этого ребенка!

Я пожелала себе провалиться в Омск. И никогда оттуда не вылезать.

Супруги ушли в другую комнату, а друг семьи взял гитару и стал петь — не всегда попадая в ноты, но очень приятно и душевно. Цоя, Апостола Андрея… Я сидела и расслаблялась, больше не лезла с разговорами. Это дом, где все счастливы. Счастливая пара никогда не ссорится, совершенно счастливый ребенок растет, никто не запрещает приходить и оставаться. Все так гармонично, никто никому не мешает, никто не чувствует себя лишним.

Уложили меня спать в комнате с кроватью. Сначала я думала, что в квартире одна большая комната. Когда шла мыть руки, в дверях запуталась, думала еще две справа. А отвели меня вообще в четвертую, слева, и это не предел. Сами же спят в зале на коврике для йоги. Все пошли курить на балкон. Костя говорил о своих идеях для психоделических картин, жена и друг поддерживали, вносили свои идеи.

Все вышли, мне принесли одеяло, подушку и даже обогреватель. Обстановка в этой комнате еще более необычная: помимо картин здесь было множество диковинных вещиц. У кровати вместо ночника стоял прибор для просмотра пленки. На книжной полке — Кастанеда. Всю ночь я не могла сомкнуть глаз.

Я прошла в кухню. Кухня была шикарной: барная стойка посередине, бокалы, хотя алкоголя не наблюдалось и близко. Я хотела есть, но в холодильник заглянуть не дерзнула. Хотела налить чай, но шариться по шкафам в поисках чашки и чайника тоже не стала. Тихонько пустила тонкую струю воды из крана.

Утром я собралась и тихо, пока все спали, ушла. Открыв дверь, я обнаружила, что мои вещи собрали и свалили у двери в кучу. При этом сумка с ноутом была выпотрошена. Тетради, которые были в ней, лежали отдельно. Резинка на блокноте снята. Я хотела разбудить хозяев, чтобы попрощаться, но они спали очень крепко.

Закрыть дверь было тяжело. Тяжело морально. Я как будто прощалась с лучшим местом в жизни. Понимаю, что сюда я больше никогда не попаду. Здесь мне спокойно, уютно, радостно. Хорошо. Я бы мечтала жить в таком доме.

Выхожу во двор — стоят крутые машины. Чтобы выйти со двора, надо открыть решетку. Похоже, тут живут зажиточные люди. Понимаю, насколько нелепо смотрюсь в этой обстановке я — потрепанный путешественник с гигантским брезентовым рюкзаком.

Я мысленно пожелала счастья этой семье и пошла к остановке.

Чай, кофе, план?

На вокзал пришла вместе с поездом. Села — мое место было верхним, пришлось сидеть рядом с двумя гастарбайтерами.

Проводницы долго не было. Я уже забеспокоилась, оглянулась — идет. Девушка сообщила гостям из Азии, что они не имеют права брать матрасы без белья и прочла лекцию о туалете. В нашем поезде установлен биотуалет (надо же, какой прогресс!), но люди постоянно кидают туда бумагу и чайные пакетики. Предупредила: если забьете туалет — все, что внутри, пойдет в вагон.

Я пошла за стаканом. Проводница, протягивая стакан, произнесла:

–Чай кофе, план?

Предлагать покурить план в поезде — да, я недооценила оптимизацию сервиса. Видя мое удивление и замешательство, проводница поняла, что шутка сработала, и добавила: у нас на каждого посетителя план…

Забралась наверх. Так болтовня на непонятном языке не так мешает.

Проснулась в 9 вечера по местному. Я еду уже 14 часов, впереди еще 6.

Чувствую, что не могу пошевелиться. Оказалось, пока я спала, гастарбайтеры завалили меня тюками с бельем, матрасами и сумками. Удалось ногами скинуть груз на пол.

Оба нижних места были свободны. Соседка переместилась вниз, а я постеснялась и осталась наверху. Веселые гастарбайтеры с радостью облепили освободившееся место, как воробьи — жердочку.

Подъезжаем к городу: проводница собирает стаканы. Вижу, что мой стакан использовали как мусорку — он набит чайными пакетиками. Хорошо хоть не нассали туда. Стакан напротив был вообще разбит. С меня потребовали ложку, которую я положила на столик перед тем как лечь спать. Ложки нигде не было. Мне и в голову не могло прийти, что чурки могут ее присвоить. А отвечать — мне.

Пытаюсь вытащить сумку с ноутбуком, которую завалили тяжелыми чемоданами на третьей полке. Убрать свои вещи никто не подумал, не говоря о том чтобы мне помочь. Ручка осталась у меня в руке, сумка — на полке.

Слезла с поезда раньше, чем нужно. Ночь, луна, тишина и минусовая температура — лучше, чем вагон наглых вонючих людишек. Главное — сбежать от зазывал-таксистов.

Два дня я провела в гостях у Ани и Жени — пары попутчиков, которые везли меня из Екатеринбурга. Погуляли по Ангарску. Они меня все это время кормили, развлекали и предоставляли теплую постель, ванну и компьютер. В день собеседования они подбросили меня до берега Байкала — час на машине.

С работой не срослось: у меня явно не получалось работать с людьми, отвечать требованиям отеля, а зарплата была неприлично низкой даже для Омска. Уже через две недели меня уволили. Единственным плюсом было знакомство с местным поваром, который стал мне почти другом. Я переехала в Иркутск, где попыталась свести концы с концами еще месяц. Нашла 90-летнюю бабку, которая по здоровью еще меня переплюнет. Бесплатно с ней сутками сидела, кормила и терпела капризы ее родственников. За это получала еду и проживание. Но и здесь мне сообщили, что я не справляюсь с обязанностями, и я рванула в Москву. Вещей было много, а ездить с брезентовым мешком автостопом — невозможно. Я одолжила рюкзак у знакомой автостопщицы, нашла по интернету водителя, который обещал довезти до самой Москвы, и поехала.