Бегство от реальности Саймона Рейли

Анастасия Калямина (2024)

Саймон обещал себе, что справится, постарается смириться и жить дальше. Только вот у него это совсем не получается. Наверное, потому, что он даже не пытается выбраться из болота уныния. Саймон научился притворяться спокойным, научился не реагировать на чужие слова… Но как жить с разъедающей пустотой в сердце, он не знает. Апатия слишком большая, и окружающие почти не вызывают никаких эмоций. Кто сказал, что время лечит? Но кое-что в этом мире еще в состоянии его встряхнуть. Например, странные вандалы, посмевшие украсть тело принцессы. А если не все потеряно и Карси еще можно спасти? Но что для этого нужно сделать? Отправиться в другой мир? Пересечь реальность? Чуть не стать ледяным изваянием? Сразиться с драконом? Найти озеро вечной жизни? Или потерять свою личность, а может, и душу.Вторая часть серии «Сны и реальность».

Глава 4. Без ложных надежд

Все спали, закутавшись в спальные мешки, наколдованные Мартином Вейсом. Печка приятно грела помещение. Саймон смотрел в потолок. Вчерашний спор с отцом никак не хотел уходить из головы.

«Он ведь прав, чертовски прав»

На оконном стекле уже не было морозных узоров. И когда они успели за ночь растаять?

Саймон не выдержал, он больше не мог спокойно лежать и выполз из спальника. Нервно почесав затылок, он сделал шаг, боясь нарушить сон остальных.

Скрип половиц разбудил Сулитерию, та сонно взглянула в сторону парня.

— Тихо! — шикнул тот, замерев.

Он боялся, что Сулитерия может всех потревожить. Но она осторожно поднялась и вопросительно посмотрела на Саймона.

— Мне нужно подышать свежим воздухом, — прошептал Рейли, когда она приблизилась, поскрипывая половицами.

— Ты не знаешь, где Декабрина? — Трегторф оглядела комнату.

Саймон только печами пожал. Дочери Зимы и, правда, здесь не было. Значит, ушла. Этого и следовало ожидать. Месяцы, они такие непостоянные, всё время сменяют друг друга.

— Бросила нас на произвол судьбы. — Огорчилась Сулитерия.

— Она же к нам в проводники не нанималась.

Дальше Саймон медленно приоткрыл дверь и вышел из избы. Куртки у него не было, поэтому пришлось идти так. Сулитерия высунулась следом.

— Ты куда? — спросила она, когда он стал спускаться с крыльца.

— Просто. — Саймон чувствовал себя после вчерашнего разговора сбитым с толку. Ему нужно было пройтись, чтобы привести мысли в порядок.

Только сейчас он понял, что снаружи уже не холодно. Из-под снега пробиваются цветы, с крыши каплет, и всюду бегут ручьи.

— Это что зима? — Сулитерия жмурилась от утреннего солнца.

— Больше на весну похоже.

К ним спиной стояла высокая и стройная девушка. Ее волосы белого цвета касались травы. Подол шелкового платья ниспадал подобно ручью. А ноги девушки оставались босыми.

— Эй, ты кто? — Сулитерия потребовала, чтобы незнакомка обернулась.

Девушка дружелюбно ответила:

— Не узнали? Я — Декабрина.

Только она выглядела гораздо старше, чем на двенадцать.

— Значит, теперь, Декабрь, ты Март? — Саймон скрестил руки на груди, поняв, что пройтись не выйдет. — Почему не признаться, в том, что ты сразу весь год?

Декабрина прыснула, видно, таких вещей ей ещё никто не говорил.

— Нет, я только месяц Зимы. Это — территория неопределённого времени года. Здесь всегда по-разному, когда зима, когда весна, лето или осень.

Она сделала паузу, а потом вполне серьёзно спросила:

— Вы уйти хотите, не так ли?

Саймон и не собирался, ибо это не было похоже на «просто пройтись». Хотя, может, стоит отца и Зольтера оставить ненадолго одних?

— Обычная прогулка. А насчет неё не знаю…

— Я пойду с тобой! — перебила Сулитерия.

— Зачем? — Ему не нужна была компания. Совсем.

— Я тебе помогу…

— Ладно, дело твоё, — махнул рукой Саймон, раздраженно.

Декабрина вдруг взбежала по ступеням и пристально вгляделась Саймону в глаза. От такого контакта ему стало не по себе.

— Слышала вчера, как ты с отцом спорил.

— И, что? — Саймону хотелось отодвинуться, но он почему-то не смог.

Сулитерия же наоборот коснулась своими туфлями влажной почвы, лёгкий ветерок трепал ее чёрные с фиолетовым отливом волосы.

— Он не поверил, да? — Декабрина хотела что-то сообщить.

— Ну, он же не идиот, — в голосе Саймона слышалась горечь.

— А я вот — верю, — зимний месяц не спешила увеличивать расстояние.

— Ты просто не знаешь, что я псих, у которого больное воображение, — именно так о нем думали многие в Листоне.

Саймон сердился на себя из-за того разговора с Мартином Вейсом, и на видения, которые пытались дать ложную надежду на то, что всё может быть хорошо.

— Тебя всё еще не отпустило? — поинтересовалась Сулитерия снизу, но на неё внимания не обратили.

— Думаёшь, что всё пригрезилось? — усомнилась Декабрина.

— Именно так. — Ответил Саймон, сухо, стараясь больше не пересекаться с ней взглядом. — Меня убедили.

— И всё же ты сомневаешься, — зимний месяц пыталась мягко давить.

— Прогулка развеет сомнения.

— И тебе нужно так думать?

Саймон не понимал, на что Декабрина намекала.

— Вы о чём, а? — Сулитерия ощущала себя третьим лишним. Почему с ней не делятся информацией?

— Я этого не хочу. — Саймон признался через нежелание, а затем случайно встретился глазами с Декабриной и поёжился. — Но обнадёживать себя — глупо. Так падать больнее. А когда знаешь на все сто, что надежды нет, то максимум, что можешь сделать — это споткнуться.

Он бы отдал всё, лишь бы снова увидеть Карси живой. Но это было невозможно. Жестокая правда. Реальность, которую он презирал.

— Позволь разьяснить кое-что. — Декабрина была уверена в словах. — Есть у тебя дар особый, нужно лишь воспользоваться им правильно.

— А? — Саймон, застыв на месте, моргнул.

— Твой дар…

— Что со мной вчера произошло, не сумасшествие? — уточнил Саймон, чувствуя, что в душе разгорелся слабый огонёк надежды. В конце концов, Декабрина — существо необычное, и ей можно было верить в таких делах.

— Кто сказал? Отец твой, или сам так решил?

Он не знал, что ответить, а зимний месяц продолжила:

— Можешь то, что не умеют другие. Например, видеть происходящее за многие мили отсюда, или даже человеку помочь, в беду попавшему. Но я вижу, что ты пока совершенно не владеешь этим.

— Но, раньше такого не случалось.

— В том мире, откуда ты родом, вероятно, особый дар проявлялся по-другому. Ведь что-то необычное происходило? Не считая способностей к магии.

— Я мог предвидеть некоторые моменты, — признался Саймон и потом добавил, как будто собирался оправдываться, — правда, в основном не очень хорошие.

И он неловко растрепал волосы на затылке.

— Наверное, умение немного не так работает из-за нового климата, к которому не привык, — Декабрина призадумалась. — Скоро в норму всё придет.

— Акклиматизация?

— Ты кого-то спасал вчера дистанционно?

Саймон вздрогнул, его обдало жаром.

— Карси.

Сердце, казалось, что подпрыгнуло в груди, а ноги стали ватными.

Декабрина подмигнула ему:

— Вот видишь.

Саймон пошатнулся и внезапно осел на ступеньку крыльца, чувствуя в горле болезненный ком.

— Значит, Карси… — его голос дрожал. — Карси жива?

Тяжеленный груз падал с его души, казалось, будто тело становилось легким, как воздушный шарик, и что-то непонятное шекотало в голове.

— Да, — сказала Декабрина, присевшая рядом. Она его не касалась, потому что от таких контактов людям становилось холодно.

Сулитерия смотрела в другую сторону, обиженно отвернувшись из-за игнора, и не могла наблюдать эту сцену.

— Солнышко, — Саймон не мог сдержать слёз, впившись ногтями в колени. — Мы встретимся. Я обещаю.

Разбитое сердце почему-то отозвалось болью, и пришлось приложить руку. Саймон сидел, смотря перед собой, сквозь пелену, он чувствовал, будто оживал от глубокого и очень страшного сна. Слезы стекали по щекам и никак не хотели прекращаться.

Где-то на дереве птичка пела красивую трель и радовалась новому дню. Соловей ли это, или кто?

Декабрина в неловкости дотронулась до его плеча. Но пальцы были такими ледяными, что мороз проникал даже сквозь рубашку.

Так они и сидели, пока Сулитерия не обернулась.

— Саймон? — увидев его в таком состоянии, она сразу же ринулась к нему, но Декабрина выставила руку вперед, и колдунья остановилась.

Перед глазами все поплыло, но Саймон попытался улыбнуться. И у него даже получилось сделать это. Несмотря на то, что щеки были мокрые.

Он уже отвык чувствовать себя хоть капельку счастливым, отвык ощущать мир вокруг цветным и насыщенным. И эти ощущения казались новыми.

И тут Саймон понял, что амулет Карсилины, который висел у него на шее, давно не кажется холодным. Эта штука принимала тепло.

— Что с ним? — взволновано спросила Сулитерия.

— Всё в порядке, — ответил ей парень, неожиданно поднимаясь и делая глубокий вдох.

Он прошел мимо Сулитерии, встал на влажную землю и вытер рукавом слёзы. Трегторф не показалось? Он улыбался?

— Что ты такое сказала? — недоумевала колдунья, она давно не видела на лице у Саймона такого воодушевления.

Декабрина сидела, вытянув ноги. Она почему-то молчала. Саймон в этот момент подставил руку для маленького блестящего, словно серебро, жучка, размышляя о том, поверит ли в этот раз ему отец. Скорее всего, даже не станет слушать.

Сулитерия снова попробовала добиться ответа:

— И все-таки, — колдунья оставалась серьезна как никогда. — Как он мог в это поверить?

— Ничего сложного, — Декабрина была довольна произведённым эффектом. — Лишь вернула утраченную надежду.

Сулитерия насупилась, смахнув с лица какую-то наглую мошку, не веря в то, что Карси может быть живой.

— Не стыдно так делать? А когда Саймон поймет, что это — неправда, что тогда скажешь?

Декабрина не раскаивалась. Она поднялась, оказавшись на уровне груди Сулитерии, так как была ниже ростом, намереваясь что-то произнести.

— Ты вольна понимать, как желаешь, — зимний месяц, словно считывала, что не давало той покоя.

Затем перешла на шепот:

— Надеешься, что он обратит на тебя внимание, но пока не получила желаемое. Смогу ли сказать, что получится?

— А? — Возмущенно моргнула Сулитерия.

— Врать не сумею, — подмигнула Декабрина, спускаясь. — Ложны ли эти надежды?

Саймон, нервно размышляя о том, куда тот клыкастый разбойник мог увести Карси, решил сообщить, отпустив жучка с ладони:

— Значит так, я не хочу встречаться с очередным непониманием этой странной ситуации. Поэтому скажу прямо. Я собираюсь уйти.

Судьба дала ему второй шанс! Нужно вытащить Карси из лап того чудовища! Время — ценный ресурс, и, сидеть на месте, не поможет. Стоит выдвигаться. Сейчас!

— Ты в своём уме? — накинулась на него Сулитерия. — Ты хоть знаешь, куда идти.

— Нет, — ответил Саймон, но не выглядел из-за этого растерянным. Энергии нужно было куда-то выйти, и он переминался с ноги на ногу, в жажде действовать.

Если он сейчас не сделает что-нибудь существенное, то просто лопнет.

— Идиот, — буркнула Сулитерия. — Зачем рисковать и теряться? Нужно быть всем вместе, пока находимся в незнакомом мире. Мы о нем ничего не знаем.

Саймона даже не задело:

— Ну, так оставайся, жди, пока остальные проснутся, кто мешает?

Колдунья начинала закипать, похоже, быть депрессивным, у него получается лучше, чем отчаянным спасителем с шилом в одном месте. Она сжала кулаки, сдерживаясь.

— Ты поступаешь глупо.

— Знаю, — ответил Саймон. — Но, если не рискну, отец свернет нашу экспедицию и попытается вернуть всех обратно в Листон. Он слишком напуган вчерашним. Ты же понимаешь, что сейчас я этого допустить не могу?

***

Карси открыла глаза и озознала, что крепко привязана к стволу широкого дуба. Это дерево располагалось возле небольшой деревеньки с покосившимися от времени одноэтажными домами. Петухи встречали рассвет, оповещая об этом всю улицу.

— Кто-нибудь! — Карси подумала, что из деревни услышат ее зов и придут.

— Да, что еще? — откуда-то с земли раздался недовольный мужской голос с хрипотцой.

Прямо из кучи листьев (а Карси изначально приняла его спину за мешок), зевая, вылез ее вчерашний похититель. Лук с колчаном лежали рядом, на трупиках подстреленных им кроликов и куропаток.

— Зачем вы меня привязали? — спросила принцесса.

Клыкастый мужчина расправил плечи, но не ответил.

— Это вы меня вчера из ямы вытащили? — Карси и не думала отстать.

— Из какой ещё ямы? — он, наконец, удостоил ее взглядом.

— В лесу. Перед тем, как на меня напала та змея.

— Нет.

— Но вы же меня спасли, — Карси не теряла надежды его разговорить.

— Случайно вышло, — Грубо отозвался собеседник. — Не люблю, когда кого-то пожирают на глазах…

Странно, он что, был не рад, что сделал доброе дело?

— Тогда, может, развяжете меня? — предложила девушка. Не стоит сейчас наживать врагов. Она была уверена, что этот вопрос можно было решить миром.

— Не. — Покачал головой похититель. — Надо убедиться, что ты не из тех.

— Не из каких?

— Не за принца Пятимара. Сейчас у него повсюду шпионы….

Он зевнул, собираясь снова закопаться в листья и спать дальше.

— Стойте! Я не союзница принца! Я от него сбежала вчера. Понимаете, он меня похитил, — Карси отчаянно попыталась ему это объяснить.

— С чего бы это такую нищенку красть?

— На самом деле я принцесса.

— Чего? Страны Дураков? — ухмыльнулся мужчина.

— Нет. Я вообще в другом мире живу.

— Давай мне зубы тут не заговаривай! Ты, странная. Других миров нет. Сильно же тебя напугала змея, если ты разучилась трезво мыслить.

— Я не боялась! — а вот это было обидно. Он видел, как Карси тогда дрожала, слышал ее страх. Бездна!

— Не верю! — гаркнул клыкастый.

Не хотел по-хорошему ее развязывать, тогда сам напросился!

Вдруг верёвки, которыми была привязана Карси, исчезли, и она отошла от дерева. Принцесса все же не теряла надежду на конструктивный диалог.

— А ну стоять! — рявкнул мужчина, хватая за руку.

Но тут же ойкнул и отпрянул, почувствовав болезненный удар током. Он злобно оскалился и попытался снова схватить девушку, но та отпрыгнула со словами:

— Не трогайте.

Разъяренный похититель поднял увесистую корягу и замахнулся.

— Стойте! Может, не надо насилия? — Карси увернулась от удара, от которого мог уйти даже пятилетний.

— Ты сейчас получишь! — не унимался клыкастый.

Он, рыча, попытался наброситься на Карси, она отскочила в сторону, и тот врезался лбом в дерево. И издал звук раненного медведя. Клыкастый зашатался, потирая ноющий лоб. Кажется, у него окосели глаза.

— Ну что, будешь продолжать сопротивление или сдашься? — проворчал он.

— Я не сопротивляюсь, — эта перепалка казалась Карсилине весьма забавной.

Клыкастый взревел, снова попытался ее схватить, но просчитался. Его физическая сила намного уступала магическим способностям Карсилины. Увесистая коряга выпала из его руки и плюхнулась в кучу листьев, а сам мужчина повис в воздухе вниз головой.

— Ну и кто теперь будет молить о пощаде? — забавляясь, сказала ему Карси, передразнивая.

— Эй! Что за шутки??? — возмущался он, пытаясь изменить своё перевёрнутое положение.

Из ближайшей хижины вышла низенькая худенькая дама в розовом халат, она, увидев происходящее, направилась прямиком к ним.

— Что здесь происходит? — тон ее голоса был как у домохозяйки из старых длинных, как угорь, телесериалов.

— Пленница бунтует! — пояснил клыкастый, размахивая руками.

— Пленница? — удивилась дамочка, взглянув на Карсилину. — Зачем ты её вообще ловил?

— Она казалась подозрительной.

— Может, я грибы собирала? — перебила Карси, вглядываясь в вытянутое лицо незнакомки. Женщина напоминала горгулью.

— Придется деревенский совет созывать, — решила женщина, перевернутый вверх ногами житель деревни ее нисколько не удивлял. — Нужно решить, что делать.

— Прикончить, и всё тут! — рыкнул клыкастый, всё ещё барахтаясь.

— А тебе, Клыксер, советую встать на землю двумя ногами.

Клыксер мешком рухнул в кучу листьев.

— Я за эту пленницу голосовать не буду! — буркнул он, вставая и уязвлено отряхиваясь.

Пленницей Карси себя совсем не ощущала, да и могла сбежать в любой момент. Только вот, об этом мире ей хотелось узнать больше. И можно было выспросить у жителей деревни какие-нибудь подробности. Например, знают ли они про портал.

Дамочка повела всех в свою хижину. Там они разместились в небольшой комнате с одним длинным дубовым столом и двумя скамейками, украшенными национальной деревенской росписью с сине-зелёными узорами.

— Позови мне, пожалуйста, остальных заседающих. — Обратилась к Клыксеру женщина, садясь напротив Карси и нагло разглядывая. — Ну, что, я хотела бы послушать твою версию произошедшего.

Карси рассказала ей, в какой непростой ситуации оказалась, не касаясь многих подробностей. Женщина слушала ее, не перебивая. Верила ли?

Клыксер удалился и вернулся через некоторое время, ведя за собой ещё трёх человек. Один был лысым бородатым старцем, второй — старушка, чьё лицо напоминало сморщенную грушу, а третий — курчавый блондинистый юноша. На вид ему было лет восемнадцать."Одуванчик какой-то" — подумала Карси.

Когда вошедшие разместились, та дама, которая ее сюда привела, начала:

— Я рада видеть вас всех на нашем внеплановом заседании…

— Госпожа Древесная Староста, может, сразу к делу перейдём? — закатил глаза Клыксер.

— Кто такая, Древесная Староста? — шёпотом, Карси спросила у сидящего рядом курчавого юноши.

— Самый главный человек в деревне, а по совместительству ещё и моя мать. — Ответил тот, не без капли гордости.

— Мы собрались здесь, чтобы решить участь нашей «пленницы», как окрестил её Клыксер! — объявила древесная староста. — Он думает, что та шпионила в пользу Пятимара.

— Может, он был прав? — кивнула старуха, на столе лежал ее кулак, кожа была ужасно дряблой, а вены выпирали.

— Нет оснований думать, что эта девушка посланница принца, — вступился за Карси курчавенький.

— Что она тогда забыла так далеко в лесу? Сюда обычно никто не захаживает! — поинтересовался Клыксер.

— Вот она сама нам всё и расскажет! — предложил бородатый лысый старик, и все, ожидая объяснений, посмотрели на Карси.

Древесная староста пересказала им злоключекния Карси в Леймакаре и выжидающе посмотрела на реакцию:

— И что вы думаете по этому поводу?

— Да ложь это всё! — заявил Клыксер. — Сбросьте её с утёса, и всё тут!

— А я ей верю. — Поддержал Карси светловолосый юноша.

— Что ж. Нам придётся голосовать. — Произнесла древесная староста. — Кто за то, чтобы пощадить девушку?

Руки подняли староста, её сын и бородатый лысый старик. Клыксер и древняя старуха с грушевидным лицом воздержались.

— Мы решили, что девушка остаётся с нами! — объявила староста.

Карси показалось, что кудрявый парень хотел что-то воскликнуть, но передумал.

— Представьтесь, пожалуйста. — Попросил лысый старик.

— Карсилина Фротгерт. — Вежливо поклонилась Карси, Мирелью какой-то себя называть она не будет.

— Красивое имя! — улыбнулся старик. — Я Тонций! Этот вот, Тюбенций, а эта милая дама Грушония Липос, рядом с ней Клыксер, а древесную старосту никому нельзя знать по имени.

Карси не знала, расслабиться ей или нет. Но люди явно не собирались относиться к ней враждебно.