Выбор крила

Анастасия Зинченко, 2019

Персивалю казалось, что теперь, после того, как он решил бороться за свою любовь, отбросив страхи и предрассудки, все должно складываться безупречно. Ведь принцесса раскрыла перед ним свое истинное лицо, да и не оттолкнула во время поцелуя, но… почему делает вид, что ничего этого не было? И ведет себя так, словно не знает его? Не в ее характере убегать от правды. Значит, Лину опоили зельем Забвения. Но кто? И зачем? И, что немаловажно, почему вернувшаяся коллега, профессор Фроуз, так пристально следит за наследницей престола?

Глава пятая

Интересно, не каждая ли девушка мечтала оказаться в объятьях красивого мужчины с атлетически сложенным телом? Взирать на тренированные мышцы, ощущать их под своими ладонями…

Только вряд ли в этой фантазии присутствует момент лежания на полу после внезапного обморока. Да и наличие сорванной с петель двери, что сейчас премиленько расположилась недалеко от замершей в странной позе пары.

— Я… Как… как ты себя чувствуешь?

Лина попыталась сесть, в чем Персиваль ей помог, если можно было так назвать.

Он просто подхватил ее на руки, перенося на постель! Куда и приземлился сразу же, всматриваясь в ее лицо обеспокоенным взглядом.

Вот, теперь все правильно.

Полуголый мужчина и ничего не понимающая девушка. На перине. В ее покоях.

Лина не знала, что ею двигало, но она указала на освободившейся проход.

— Дверь.

Айнелиас нахмурился, оборачиваясь к устроенному разгрому.

— Прости, я не рассчитал силу.

— Дверь… закрой ее. Не хочу, чтобы кто-то вышел в коридор и увидел… нас.

Персивалю повторять не пришлось, он поднял деревяшку, прислонив ее по возможности также, как была, на место. И тут же вернулся обратно, усаживаясь на край постели.

— Лина, что произошло?

— Я… кажется, я потеряла сознание.

Кристалл Связи, что она обронила на пол, начал пульсировать, неярко сияя.

Персиваль вновь поднялся, чтобы взять артефакт и передать владелице.

— Это твои родители?

Просканировав вызов, Лина кивнула и ответила.

— Лина! Лина, это ты?

— Я.

— Слава Гисхильдису! Почему ты не отвечала? — женский голос звенел от напряжения.

— Лина, я отправил к тебе Персиваля Айнелиаса, — раздался второй, приятный мужской баритон.

— Он тут.

— Киос Ноал, Ваша дочь в порядке. Она… неудачно упала. На какой-то момент потеряла сознание. Вероятно, из-за переутомления после недавнего инцидента на экзамене.

— Инцидента?..

Персиваль поднял брови, пытаясь спросить у нее, может ли рассказать, Лина просто кивнула.

— Неделю назад первый курс сдавал экзамен по боевке, в ходе которого киосса Миллинарса получила травму. Но все позади. Наши лекари поставили ее на ноги.

— Лина… — голос матери не обещал ничего хорошего. — Почему ты не сообщила об этом?

— Я не думала, что это так важно.

— Ты наша дочь! Все, что связано с тобой, напрямую касается нас!

— В этом вопросе я солидарен с мамой. Ты должна была оповестить нас.

Киос. Киосса. Ведь теперь эти титулы не звучали бессмысленно.

Она вспомнила.

Себя, свое имя, причину пребывания в Академии. Но не сам процесс обучения. Будто все, что случилось на острове, по-прежнему оставалось покрыто непроглядной пеленой.

И Персиваль… она помнила его по дворцовой жизни. По их танцам. Мимолетным разговорам. Улыбкам. И воспоминаниям.

Она вспомнила о чувствах, что испытывала к этому демону. И что испытывает до сих пор.

И никак не понимала, почему мужчина, которого она любит, оказался в столь откровенном виде в ее спальне, ворвавшись и сметая все на своем пути (хотя дверь как раз жалко не было).

Его речь… он называл ее киоссой. Знал, что под Мороком кроется принцесса.

Знал… и хотел бороться с Коулом за нее?

Стоп.

Персиваль Айнелиас увидел в Лине Дестеэль Миллинарсу Эллонскую?! И посреди ночи прибежал к ней, отчитываясь перед родителями о ее самочувствии?!

— Пап, мам, все в порядке, как и сказал лорд Персиваль. Я очень устала. Мы можем поговорить обо всем завтра? Обещаю открыть канал связи… — она помедлила. — То есть сперва восстановить его. Спасибо, что стерла мои настройки, мам.

— Я беспокоилась о тебе, заноза!

Миллинарса едва заметно улыбнулась.

— Я тоже вас люблю. Все, вы удостоверились, что я жива здорова, даже потревожили из-за минутной слабости моего преподавателя.

— Геун Персиваль, благодарю за оказанную услугу, — тут же отозвался Ноал, но что Персиваль лишь отмахнулся.

— Не стоит благодарности. Я рад, что с принцессой все в порядке.

— Жду от тебя весточку завтра с утра! — это мама, пока не прервала связь, умудрилась вставить наставление, прежде чем Лина отложила Кристалл на покрывало.

Наступила тишина.

Они сидели в темноте. Вдвоем в ее спальне. На кровати.

И смотрели друг на друга.

— Персиваль…

— Я не уйду. Не сейчас. Пока не удостоверюсь, что приступ не повторится, я не пересеку порог этой комнаты.

Он думал, что она хочет прогнать его?

Благоразумнее было поступить именно так, но… Миллинарса не могла указать на выход. Не хотела этого.

— Я не прошу этого.

— Ты испугала меня. Как только увидел тебя, лежащей на полу… я не знал, что мне делать.

Лина заправила светлую прядь за ухо, отводя взгляд.

— Спасибо.

И вновь повисла неловкая пауза.

— Давно ты понял?..

Он не стал переспрашивать и уточнять, о чем она.

— Мне казалось, что мы встречались раньше. Еще тогда, когда ты ринулась защищать Кирина перед Смерчем. И после… каждая наша встреча рождала во мне сомнения. Твои глаза казались знакомыми. Они так похожи на глаза киоссы Араи, что иногда мне мерещилось, будто она сама творит чудеса на Сулеиме. Однако я понимал, что ты — не она. Но уверился окончательно лишь после того, как ты создала зелье.

— Зелье?..

— Я не принял его. Обещал ведь выпить перед твоими глазами, — он усмехнулся. — Правда тогда надеялся выставить это показательным наказанием. Теперь же… спасибо тебе, Лина. Ты подарила мне шанс вернуть прежнюю жизнь. — Он ненароком дотронулся до золотого браслета, опоясывающего запястье.

Верно, рабская метка…

Прежняя жизнь… Зелье… Наказание…

Воспоминания возвращались вспышками. Мимолетными, маленькими фрагментами, которые едва успевали усвоиться воспаленным мозгом. Однако что-то Лина смогла выцепить.

Их разговор. И… поцелуй.

Поддавшись инстинктам, Миллинарса подалась вперед, вновь желая слиться с этим мужчиной в поцелуе.

Слишком много потрясений на нее свалилось. Слишком много лжи было за последний год. И слишком много запретов. В которых он — главное табу.

Персиваль ответил, не медля ни секунды.

Поцеловал, притягивая ее к себе еще ближе. Словно сам хотел за этой лаской скрыться от всего, что они пережили. И чего сознательно лишали себя.

***

Гисхильдис, он, вероятно, спит! И видит прекрасный, соблазнительный сон.

Ведь как иначе объяснить то, что сейчас под его ладонями плавится желанное тело, с яростной готовностью отвечая на ласки?

Миллинарса поцеловала его. Сама.

А с его стороны отказываться от решительного действия девушки, из-за которой он готов был бежать, сломя голову практически в чем мать родила посреди зимы, было бы действительно глупо.

Ее губы поддались на искушение, впустив язык, чтобы он властвовал, изучал и дарил наслаждение, запоминая каждую секунду, каждое мгновение, что Небеса позволили испить ему этой удивительной ночью.

Персиваль понимал, что Лина нырнула в нежность спонтанно, возможно, хотела таким образом отблагодарить его за внимание… и все же был рад хотя бы стать временным утешением.

Главное, не заходить слишком далеко.

Вот с последним пунктом начались проблемы, как только киосса потянула его за собой, ложась на кровать. Персивалю пришлось поставить руки по обе стороны от ее головы, чтобы не давить на принцессу своим весом. Чтобы не прикасаться к ней слишком интимно.

Хотя куда уж больше?

Она сводила его с ума.

Не хотелось останавливаться, напротив, с каждым новым поцелуем, с каждым судорожным вдохом, желание овладеть девушкой накатывало с неимоверной силой.

Она была такой… горячей, податливой, обворожительной и сексуальной, что хотелось плюнуть на все. Забыть о том, кем она является. Откусить запретный плод. Познать счастье.

Однако он не мог.

Айнелиас прервал поцелуй, не спеша, однако, отстраняться.

— Нет, — голос не слушался, предательски хрипел. — Я не могу воспользоваться моментом твоей слабости.

— Но… я хочу…

Персиваль нежно коснулся ее губ, после принимая все-таки сидячее положение.

— Ты только что теряла сознание. Еще до конца не оправилась. Не хочу потом винить себя… Твое желание продиктовано случайностью. Стечением обстоятельств. Просто я оказался рядом. Слишком удачно. — Он опустил голову, зарываясь пальцами в волосы. — Ты даже не представляешь, как бы мне хотелось, чтобы я ошибался.

Она молчала.

Потому что понимала, что он прав.

Киосса рискнула на эксперимент, но вовремя остановилась.

Ей пришлось остановиться. Ведь иначе…

Персиваль выпрямился.

— Можешь не переживать, то, что произошло сейчас, никак не повлияет на наше общение. — Он попытался улыбнуться, но вышло из рук вон плохо. — Конечно, я по-прежнему буду настроен решительно, и не уступлю Коулу… — улыбка увяла. — И, кажется, каждый день буду говорить себе, какой же я идиот, что упустил шанс.

А вот на это заявление ее губы едва заметно дрогнули.

О, значит ей весело от осознания, что он будет убиваться?

Перси вздохнул, прикрывая глаза.

— Поможешь с дверью? Боюсь, я перестарался с магией. Резерв пуст.

Лина рассеянно кивнула, послав к выходу нужный импульс.

***

Добираться до собственной комнаты Персивалю пришлось примерно с той же скоростью. Уж очень не хотелось отвечать на возможные вопросы, почему он в холодное время года разгуливает в одних спальных брюках на голое тело.

Хотя он представил примерный диалог. Например, если бы его в дверях общежития поджидал Коул.

— П-Персиваль? — и голос бы у пернатого так тоненько бы сорвался.

А сам Айнелиас, принял бы невозмутимый вид, прошествовал бы мимо.

— Адепт Эйарад, в данный час Вы должны находиться в собственной постели. Комендантский час никто не отменял.

— Н-но… что Вы здесь делаете?! И почему в таком виде?!

— Скажем, я вышел на пробежку? Преподавательскому составу не обязательно сверять часы, чтобы прогуляться на свежем воздухе.

— Но Вы голый!

— Я в брюках.

— На дворе зима!

— Закаляться — полезно. И Вы так и не ответили на мой вопрос, что Вы забыли на улице в такой час?

— Гулял?

— Прогуляйтесь в сторону своих покоев, Коул. Пока я не доложил ректору о Вашем желании нарушать правила нахождения адептов вне выделенных комнат в ночное время.

— Вы были у Лины?

— У Вас со слухом проблемы? Коул, я вправе доложить о Вашей выходке. В то время как мне ничего не будет.

Персиваль улыбнулся, представив, как феникс скрипнул зубами и развернулся, чтобы убраться восвояси ни с чем.

Благо в реальности он все же не встретил наследника острова. И смог добраться до своей комнаты, вздохнув с облегчением. Магии на создание Полога Невидимости ведь не осталось, а лишний раз рисковать разоблачением отношений с принцессой, которые даже не начались, не стоило.

Вот только спокойно поспать ему так и не дали.

Кристалл Связи сиял, показывая демону еще с порога, что с ним кто-то настойчиво хочет связаться.

— Перси!

— Крис?..

— Ты жив?! — голос старшего брата был тревожным.

— А с чего это мне помирать? Вроде не на задании…

— Жив! — послышался вздох облегчения. — Слава Гисхильдису!

Начиная понимать, почему его более удачливая копия, унаследовавшая титул отца, переполошился, Персиваль хмыкнул.

— Или ты думал, киос хочет открутить мне голову собственноручно?

— А есть повод? — и вновь напряженность.

Айнелиас разлегся на кровати, уже улыбаясь во весь рот.

— Да, думаю, есть.

— Перси! Пожалуйста, скажи, что ты меня подначиваешь! И только!

Персиваль засмеялся в голос.

— Разумеется, я издеваюсь над тобой, старший брат. Но и гнев Высших демонов способен вызвать. Чего только стоит моя добровольно-принудительная ссылка на Сулеим!

Кристафор помедлил, вероятно, пытаясь взять себя в руки, чтобы не нагрубить.

— Персиваль. Скажи. Мне. На милость. Что. Там. У вас. Творится.

Ого, этак его задело!

Неужели киос Ноал позволил старшенькому прочувствовать ответственность момента? Не иначе. Все же король души не чает в своих детках. И может идти по головам, не размениваясь на сантименты.

— Киосса Миллинарса учится на первом курсе факультета Управления магическим разумом. Она выбрала в качестве крила, которого предстоит приручить — двух пантер. И я вызвался быть ее куратором.

Крис как-то простонал.

— Наследница Аминса. И ты. Пожалуйста, скажи, что то, что я уже успел вообразить, не правда.

— Какой ты сегодня вежливый. Одни «пожалуйста», да просьбы. — Персиваль уже не скрываясь подшучивал.

— Перси! Ты ведь понимаешь всю серьезность последствий?.. Если ты все же настолько сумасшедший, чтобы…

— Настолько.

Одно слово, но оно вызвало очередное звенящее молчание. Тишину можно было разве что не резать.

— А она?.. Отвечает взаимностью?..

— Думаю, да. Но пока рано утверждать с уверенностью.

— Спасибо, что не стал уходить от ответа.

Персиваль огладил кристалл.

— Не переживай. Все остается в рамках… Пока что.

Кристафор вздохнул.

— Если киос Ноал захочет первым убить меня, чтобы добраться до тебя, знай, что моя смерть и мучительные пытки на твоей совести!

Персиваль усмехнулся.

— Да-да, и твоя душа не упокоится, и придет за мной, чтобы повторно отправить за Грань.

— И прежде как следует помучить!

— Договорились.

Они снова немного помолчали.

— Так что хотели короли?

— Они не могли связаться с дочкой. И попросили меня напомнить, что существует Кристалл.

— Ты снова шутишь, да?

— Не могу удержаться. Такая возможность!

— Знаешь, а таким ты мне нравишься намного больше. Чем когда отгораживался от меня. Правда при каждой встрече умудрялся уколоть побольнее. Это останется по-прежнему?

— Всенепременно.

— Ну хоть что-то в этом мире неизменно.

— Я еще не стал дядей?

— Нет. — Кристафор помедлил. — Но через пару месяцев…

Персиваль замер.

Его бывшая невеста беременна. И скоро станет матерью. Родит ребенка его брату.

Что он чувствует?.. Почему сердце уже не сжимается от боли? Почему же это известие принесло… освобождение?

Лина.

Она не только оставила кровотечение его души, но и собрала по осколкам то, что оставалось от главной мышцы. Эта девочка вновь показала ему, что можно жить. И любить.

— Я рад. За тебя. За вас. Действительно рад.

— Надеюсь, к моменту родов ты сможешь вернуться в Аминс. Или… говоришь, пока первый курс?

— Да, вероятно, я здесь застряну еще на три года. Но это не отменяет визитов в столицу. Тем более если ты говорил, что вскоре вопрос о моем пребывании на острове помогут разрешить демоны.

— Вот знаешь, теперь я как-то не уверен, что они так просто освободят тебя. Раз уж всплыли такие подробности.

О, Кристафор, наконец, расслабился! Раз уж перетянул одеяло шутника.

— Думаю, мы найдем выход.

— Береги себя.

— А ты следи за Илотилас.

Кристафор фыркнул и отключился.