Царство забытых воспоминаний

Анастасия Бекей (2024)

Вы, наверное, даже не догадывались, что, если выйти ночью к маяку у моря, можно увидеть как светлячки слетаются на яркий луч, устремляющийся в небо. И их свет, вместе со светом маяка, открывает дорожку в царство забытых воспоминаний.Герман, спустя пять лет, вместе с отцом возвращается в домик у маяка. Но все изменилось: мама не поехала с ними, а лучший друг может гулять только ночами. И именно он показывает Герману царство, в которое можно попасть, пройдя по дорожке из света светлячков и луча маяка. Это царство зовется царством забытых воспоминаний и там творятся самые настоящие чудеса! Вместе с лучшим другом он встречает забавного хранителя воспоминаний, знакомится с удивительными существами — бугликами, трогает руками облака и помогает закупоривать потерянные сновидения по банкам!Только вот то, что Микита может встречаться с Германом лишь ночью, выглядит странным, и эту загадку еще предстоит разгадать…Теплая книга о дружбе, верности, волшебстве и первой потере.

Глава 7. Новое знакомство

— Лучше сегодня спалось?

— А?

Герман оторвался от манной каши, которую сварил ему отец, и поднял на него голову. Они сидели за столом и завтракали, и мальчик отчаянно старался не клевать носом и не выдавать того, что этой ночью он почти не спал.

— Ты как-то вяло выглядишь, — с опаской продолжил Руслан, — если плохо спал, то я пойму, а если дело не в этом, то может быть, что ты заболел.

— Нет, я не болен, — отрицательно помотал головой Герман, — спал правда не очень. Кровать… она мне маловата.

— Да, знаю, — Руслан потер лоб, — я помню, сынок, займемся ею, когда у меня будет чуть меньше дел. С маяком возникли некоторые сложности.

— А что с ним? — заинтересовался Герман.

— Да прожектор… — мужчина почесал бровь, а потом бороду, которая скрывала крупный подбородок. — Какая-то ерунда, он, как говорит мой сменщик, ночью иногда включается слишком ярко, и мы пока не смогли найти причину.

«Так вот почему светлячки так себя ведут! — промелькнуло в голове у Германа, — а я себе чуть ли не чудеса и научное открытие выдумал. Вот же болван».

— Это опасно? — осторожно спросил мальчик.

Руслан отрицательно покачал головой.

— Нет. Просто странно. И, разумеется, с этим надо разобраться. Не дело, если маяк работает не так, как было изначально задумано.

— Ты справишься. Ты лучший смотритель маяка, кого я знаю, — подбодрил его Герман.

Руслан заулыбался.

— Это приятно слышать.

На миг ему показалось, что лед, который он почувствовал между собой и сыном за эти дни, стал сдавать свои позиции, но почти подросток не был бы почти подростком, если бы одной фразой (а точнее — вопросом) не испортил все.

— Пап, а когда мама приедет?

«Черт побери!» — промелькнуло в голове у Руслана и он сразу как-то подобрался. Он уже чувствовал, что ссора близка.

— Пока не знаю, — ответил он, надеясь, что сын не станет расспрашивать. Но Герман не был бы собой, если бы снова не полез в бутылку.

— Ты мне ничего не говоришь, — возмущенно сказал он, — а я хочу понять, разве это плохо?

— Нет, это хорошо, в некоторых вопросах, — спокойно начал объяснять Руслан, — но, просто пойми, не всегда у людей есть ответы. Особенно такие, какие ты хотел бы услышать.

— Но ты мне вообще никаких не даешь, — довольно злобно сказал Герман. Он почувствовал, что в маленькой груди начинается тряска от нарастающей злости. Ему хотелось по-детски плакать и кричать, обвинять отца (только вот в чем — он так и не понял), может быть, даже пару раз ругнуться.

Герман не мог видеть, что отцу тяжело, что он каждый раз ужасно боится этих вопросов и момента, когда ему придется рассказать сыну правду.

«Этот момент настанет, — подумал Руслан, смотря как у Германа сжимаются и разжимаются маленькие кулачки, — мне придется все ему рассказать, нельзя будет бесконечно скрывать это».

Но время еще не пришло — Руслан это чувствовал. Стоило подождать. Он не понимал, что своим молчанием и попытками оттянуть неизбежное просто портит отношения между ним и собой, своими же собственными руками.

— Потому что я сам пока ничего не знаю, разве это не понятно? — сдерживаясь, ответил Руслан. Маленькая ложь, ложь во спасение.

— А когда станет понятно? Я вообще уже сомневаюсь, что мама хочет приехать в ближайшее время!

— Герман, хватит, — Руслан устало потер виски пальцами, надеясь, что начинающаяся головная боль сжалится над ним и отступит. Но, вероятно, сегодня был не его день.

— Ты все время пытаешься заставить меня замолчать, — с глубокой обидой произнес Герман, — а я не хочу молчать, понимаешь? Я хочу, чтобы ты меня слышал и считался со мной! Я уже не ребенок!

Руслан устало смотрел на эту начинающуюся истерику, и думал «да, да, не ребенок, как же». У него не было сил спорить.

Герман вскочил со своего места и, бросив злобный взгляд на отца, устремился прочь сначала из их небольшой кухоньки, а потом и из дома. Внутри клокотала обида вперемешку со злостью — в силу своего возраста он не мог понять поведение отца, не мог осознать то, что он делает, даже если бы тот ему рассказал. Руслан защищал его как мог, пусть слегка неумело, слегка кривовато, но защищал, потому что любил.

А любовь, порой, заставляет людей совершать не всегда правильные поступки.

* * *

Герман быстро обулся, накинул ветровку и кинулся из дома в сторону пляжа. Когда ему было плохо, пляж около маяка был единственным местом, где его душа успокаивалась.

Мальчик надеялся встретить там Микиту. Ну а вдруг у него появилось свободное время, и он пришел туда погулять?

Герман отбросил мысль, которая пыталась пробраться ему в голову, о том, что, если бы Микита смог выбраться из дома и пойти гулять, то он бы зашел за ним.

Скорее всего…

Герман спустился по тропинке к пляжу, и быстро окинул его взглядом — в пределах видимости — никого.

Он грустно пнул какой-то камешек ногой, и пошел бродить. Завернул за выступ, который отделял небольшой пляж около маяка от всего остального пляжа, и, как и вчера, увидел ту самую девочку, играющую, как и тогда, у самой кромки воды.

Обычно Герман старался избегать компаний с девочками и тесного с ними общения, но в этот день ему было слишком одиноко и грустно, а других детей на пляже не было.

Герман осторожно приблизился, стараясь двигаться бесшумно. Он не планировал напугать девочку, но она, когда услышала за спиной шаги, резко подскочила.

— Ой! — вскрикнула она, увидев незнакомого мальчика. Она была невысокого роста, с каштановыми волосами, заплетенными в толстую косу, а глаза напоминали голубое небо ранним утром. Это были очень чистые и красивые глаза, такие, какие могут быть только у доброго и невинного ребенка.

— Привет. — Герман помахал ей рукой. — Извини, если напугал.

— Просто было неожиданно, — ответила девочка, с интересом его рассматривая. — А я тебя видела.

— Да? Когда?

— Ты прошел мимо меня вчера, когда я рисовала на песке у воды.

— А, так это была ты, — Герман притворно удивился. Ему не хотелось признавать, что он прошел тогда мимо нее специально, потому что ни с кем не хотел разговаривать.

— Да, я. Меня, кстати, Ева зовут.

— Герман.

Девочка протянула ему руку для рукопожатия, совсем как в его школе. Только там руки друг другу жали только мальчишки, делая то, что обычно делали их отцы при встрече. Им это казалось показателем взрослости.

Герман пожал ее ладонь, удивившись тому, что она была очень теплая, почти горячая. Погода в этот день не баловала их местность большим плюсом, так что его рука была холодной, а рука этой девочки походила на теплый уголек, вытащенный из камина.

— Где ты живешь? — спросил он, отпуская ее руку.

— На Тисовой улице, — ответила Ева и махнула в сторону дорожки, ведущей к асфальтированной дороге, которая уходила к деревне. — А ты?

— А я живу в домике у маяка.

— Ого. — В глазах девочки вспыхнул восторг. — Я думала, что он заброшен.

— Уже нет. Это был дом моей семьи, но мы были вынуждены уехать пять лет назад.

— А теперь?

Герман с удивлением на нее посмотрел. Что за глупый вопрос?

— А теперь вернулись, — с легкой растерянностью ответил он. Кажется, это было очевидно — раз он тут, стоит и разговаривает с ней, то иначе и быть не могло.

— А где ты жил эти пять лет? — продолжала расспрашивать Ева.

— В городе. — Сказал Герман и неожиданно для самого себя начал рассказывать. — Мои бабушка с дедушкой стали плохо себя чувствовать и нам пришлось переехать. Я должен был пойти в первый класс, думал, что сделаю это здесь, но вышло, что пошел в городе.

— И как тебе городская школа? Наверное, лучше, чем здесь. — Ева задумчиво посмотрела на голубое небо и вдруг широко улыбнулась. — Тут… скучная школа.

— Там тоже не особо весело. Ребята как ребята. Но здесь у меня был друг… — Друг… упоминание Микиты сразу напомнило Герману о том, что он хотел сделать, — найти своего друга детства. То, что они делали ночью, все еще не укладывалось в его голове, поэтому Герман и хотел найти его днем и поговорить. Может быть, это был просто сон?..

Да ну, какой сон! Он же не глупый маленький ребенок, который не может отличить сновидения от правды. Тем более, он встретил Микиту, он был вполне себе настоящим, значит, тот мог подтвердить то, что видел Герман. Если видел это сам…

— Да, кстати, о школе, — решил мальчик перевести тему, — ты почему сейчас не там? Ведь сентябрь, занятия уже начались вроде.

— Начались, — подтвердила Ева, — только я пока временно на домашнем обучении.

— А чего так?

— Болела. — Ответила девочка, и сразу же добавила, — но уже нет. Я поправилась. Только родители решили пока подержать меня дома, морской воздух полезен, так они говорят. Пока мама с папой на работе, я хожу гулять на пляж.

— И тебе можно приходить сюда одной? — удивился Герман.

— Да, тут недалеко. Я живу на самой окраине деревни ведь. Машин здесь ездит мало, так что, — она пожала плечами и не закончила фразу.

— А мне отец не разрешает идти в деревню.

— Почему?

— Говорит, что опасно. Ну, из-за машин.

Ева рассмеялась.

— Да их тут почти что и нет. Можем сходить в деревню вместе, если отец тебя отпустит.

— Я и сам могу принять решение, — насупился Герман, — я уже взрослый, мне двенадцать.

— Мне тоже двенадцать, — улыбнулась Ева. — Я тоже взрослая.

Герман с недоверием посмотрел на девчонку — на двенадцать лет она не выглядела, максимум — на одиннадцать, а то и вовсе на десять. Но спорить он не стал.

— У меня в деревне друг живет. — Сказал он.

— О, а как его зовут?

— Микита.

— Микита… — Ева задумалась, а потом отрицательно покачала головой, — нет, я такого не знаю.

— Странно, он должен ходить в одну с тобой школу. Может, не в один класс, а в параллельный.

— У нас только один шестой класс.

Герман растерялся.

— Тогда как ты можешь не знать Микиту?

— Может он учится в другом? Например, если его оставили на второй год, то он будет в пятом, — со знанием дела сказала Ева.

— Может… — пробормотал Герман, но уверенности в своих словах не почувствовал. Что-то было не так, но что? Неужели Микиту вовсе отчислили из школы и поэтому он днем не может ходить гулять?.. Да нет, глупости. Он всегда был умным, его не могли выгнать.

— У тебя есть братья или сестры? — задала очередной вопрос Ева, поправляя каштановые волосы.

— Нет, я один в семье. А у тебя?

Герману не нравилась это вынужденное перебрасывание вопросами, но игнорировать девочку он не мог, тем более, что сам подошел к ней и был не против познакомиться.

— Есть старшая сестра, но она уже учится в академии. В городе. — С гордостью сказала она. — Лиза будет художницей, она рисует потрясающие картины.

— Здорово.

— А кем ты хочешь стать?

Герман задумался. Раньше он с уверенностью бы ответил, что хочет быть как отец — смотрителем маяка, но теперь такого желания в себе не чувствовал. Слишком много событий прошло с того момента, когда он уехал, оставив в своем старом доме все прошлые мечты и желания. Жизнь менялась, менялся и он сам.

— Не знаю, — признался Герман, — я еще не думал.

— А я вот хочу быть актрисой. А если не получится, то ветеринаром.

— Хорошие профессии, — оценил мальчик. Он отвернулся от Евы и принялся рассматривать море. Оно было спокойным и будто бы умиротворенным. Волны мягко били о песок на берегу, так что Ева могла бы рисовать в непосредственной близости к воде — рисунок был бы в полной безопасности.

— Герман! — вдруг донесся до них голос Руслана.

Мальчик вздрогнул и обернулся. Из-за уступа к ним шел его отец. В какой-то момент Руслан остановился и помахал им рукой.

— Что? — крикнул в ответ Герман.

— Иди сюда, пора домой.

Мальчик повернулся к Еве.

— Извини. — буркнул он, недовольный тем, что отец появился так не вовремя, — мне пора идти.

— Ага, — кивнула девочка и забросила косу за спину, — до встречи.

— Пока. — Кивнул Герман и со всех ног бросился к поджидающему его отцу.