Ночные тени

Анастасия Александровна Фролова, 2023

Весь мир разделен на две половины. Процветающие земли Яви и мертвые земли чудовищ Нави.Орден богини Мораны единственные стражи, которые защищают плодородные земли Яви от ужасов мертвой страны, передавая великую силу богини из поколения в поколение.Аврора – послушница Ордена, которая достигла священного возраста и готовится стать женой будущего Царя.Только она сможет предотвратить войну между двумя странами, получив Светоч, благословенную силу богини Мораны.Сможет ли она?

ЗНАКОМСТВО

— Смирение. Вот, что отличает Деву Ордена от любой другой девушки. — слова матушки Аксиньи звучали громко в тихом классе. Мы сидели каждая за своей партой и записывали ее слова. — Смирение, верность Ордену и Богам. Покорность святой Моране и преданность святой Ладе. — она остановилась возле парты Аси. — Выпрями спину.

Ася дрогнула и отлипла от своего лица, повинуясь замечанию.

— Самый большой грех, который может совершить Дева Ордена — нарушение устоев и правил.

— Даже правило не есть много? — послышалось с дальней парты. Я повернула голову на голос Светланы, которая тихо хихикала.

Матушка Аксинья бросила на нее недовольный взгляд, призывая к тишине.

— Даже нарушение таких правил недопустимо, Светлана, но за них вас не казнят и не выдворят за стены. Кто мне скажет, какие поступки могут привести к таким последствиям.

Я потянула руку вверх, привлекая внимание матушки.

— Нарушение кодекса служительницы. Дезертирство и предательство.

— Верно. Что еще?

— Отказ принимать Светоч, — эти слова дались мне с большим трудом.

— Верно. При нарушении этих правил и устоев, вас могут казнить без суда и без возможности отправиться к святой Моране. В некоторых случаях, особо тяжких, прислужниц и служительниц выдворяют за стены, чтобы те погибли мучительной смертью, напитавшись скверной.

Я нервно поежилась на своем стуле. Пожалуй, это было самым страшным — скверна. Мы все видели, что случается с людьми, которые получали хотя бы толику этого проклятия.

Матушка смерила нас всех взглядом и продолжила медленно расхаживать между рядами парт.

— А были ли уже случае выдворения? — это спрашивала Ася.

— Нет, но были казни.

— За что?

— За неповиновение Ордену и Великому царю.

Главный зал царского дома все больше наполнялся людьми. Он был просторным, с высокими потолками и большими створчатыми окнами в пол. Стены были из белого камня, украшенные резным фартуком из красного дерева. Почти у самого потолка были установлены шесты с полотнищем царского дома, на белом фоне которых был изображен бурый медведь, а сам потолок был украшен белой лепниной и большой хрустальной люстрой со свечами, которая опускалась и поднималась при помощи тонких, но прочных цепей, каждый раз, когда необходимо было зажечь или потушить свечи.

Специально для послов, резной зал украсили парчовыми тканями в цветах гостившего дома: красными и зелеными. Все столы расположили буквой П, чтобы освободить больше места для танцев, а ковры начистили до яркого цвета. Все окна были открыты, чтобы впустить в зал свежий вечерний воздух и, чтобы зеваки, проходящие мимо видели, что сегодня в царском доме праздник.

Камин летом не зажигали, и вместо потрескивающего огня в нем, его украсили охапками сирени и маков. Рядом с ним располагались музыканты, которые уже настраивали свои инструменты: лютни, флейты, свирели и волынки.

На столы накрыли накрахмаленные белые скатерти, и поварихи сновали туда-сюда, выставляя на столы разные яства: перепела, свежие фрукты, головы сыра, кувшины с медовухой и вином.

Маленькие девчушки-помощницы ставили и зажигали свечи.

В красном углу столпились мужчины двора, что-то увлеченно обсуждая, благосклонно наблюдая за приятной, праздничной суетой женщин.

Вот-вот должны были прийти гости.

Мы остановились с Еленой возле массивных, распахнутых дверей зала, ожидая пока мужчины рассядутся по своим местам и, как положено, поприветствуют царицу.

Она была одета все так же, только теперь на ее голове, красовался золотой венок, в точности повторяющий венок из цветов. Вместо бутонов, в него были вплетены рубиновые и изумрудные камни.

Я же стояла от нее чуть поодаль, одетая в белый сарафан с рукавами воланами, с кружевными вставками. Подпоясалась я красным атласным поясом, а вместо украшений, вплела в косу маленькие соцветия бордовой сирени.

Мужчины встали со своих мест, готовые приветствовать царицу.

— Да здравствует Царь и Царица! — хором сказали мужчины, когда Елена прошла во главу стола и остановилась возле своего большого, массивного стула из дуба.

Я же остановилась с правого края стола, там, где и положено было располагаться женщинам.

Все стояли в ожидании царя.

Его приход ознаменовали тяжелые шаги, которые рокотом раздавались в тишине и с каждым шагом становились громче.

Я не так часто сталкивалась с царем Белозаром, потому что вход на мужскую сторону царского дома служанкам был запрещен. Он был высоким мужчиной в возрасте, с едва заметным животиком. На лице росла густая черная борода, у которой кое-где уже появлялась седина. Густые черные брови наседали на карие глаза, от чего его взгляд становился тяжелым и грозным, но, на самом деле, он был очень добр и учтив.

Сегодня он был одет в парадный мундир с золотыми завязками, расшитый квадратными узорами дома, и в черные брюки, в высоких, начищенных сапогах. На голове была золотая царская корона, напоминающая ветки терновника. Белозар величаво прошелся вдоль стола и встал рядом со своей царицей.

— Да здравствует Царь и Царица и славный город Ирий.

Белозар жестом указал всем сесть и все, как один, стали усаживаться за свои места. Заиграла приятная мелодия, зал вновь заполнился тихими мужскими разговорами.

Постепенно за столы начинали садиться и женщины, располагаясь также, с края столов. Все ждали прихода послов.

И они не заставили себя долго ждать. Музыка стихла, когда шум шагов был совсем близко.

Надеюсь, Гриша сегодня не появится в этом зале.

Я нервно вытерла потные ладони и затаив дыхание, отсчитывала приближающие шаги.

Первым вошел высокий темноволосый мужчина среднего возраста в уже знакомом мне зеленом мундире, за ним еще трое молодых юношей. Мне показалось, что сердце от волнения пропустило удар и грудь стянуло в паническом вздохе. Завершали процессию Гриша и его хмурый друг.

Они не были просто служащими послов. Ну, конечно. Мне следовало сразу это понять. Теперь мне точно не сдобровать, если сейчас они меня узнают и расскажут царице и царю о нашем знакомстве.

Я сглотнула и резко отвернулась, чтобы они не заметили, как я с паникой на них смотрю.

Вся процессия поклонилась царю и царице, прошла на свою сторону столов и начала рассаживаться. Вновь заиграла музыка, и зал постепенно начал наполняться звуками тихих разговоров и звоном приборов.

— Великий Царь, — начал главный мужчина среди послов, — я очень рад, что наша встреча все-таки состоялась. — Белозар одобрительно кивнул. — Как видите, наши намерения очень серьезны, ведь сегодня с нами прибыл царевич Стоум.

Посол жестом указал на уже знакомого мне темноволосого юношу.

Вот, откуда я его знала. Его портрет висел в большом триумфальном зале нашего Ордена в древе потомков.

Я взяла кубок и залпом осушила его, пытаясь унять дрожь.

Царевич Стоум.

Кто же тогда Гриша?

Я старалась не дышать, чтобы отчетливее слышать разговор за противоположным столом.

Посол продолжал:

— И вместе с ним сегодня прибыл и царевич Яр из Беловодья.

Краем глаза я увидела, как посол указывал на Гришу.

Дыши, Ава, дыши.

— Душечка, с тобой все хорошо?

Спросила меня Софа, сидящая напротив. Она была женой одного из помещиков, приближенного ко двору. Софа озабочено всматривалась в мое лицо, слегка щурясь, собирая еще больше мелких морщинок вокруг глаз.

— Да, — заикнулась я, — мне непривычно тут быть. Столько много знатных особ. Да и царевичи тут.

Софа мило улыбнулась мне.

— Ну что ты, царевичи — частые гости. Поговаривают, что у царя все-таки есть дочь, которую он тщательно скрывает. И доченька на выданье. Понимаешь, о чем я говорю?

— Царица бы сказала мне, — тень сомнения промелькнула у меня в голове. Неужели Белозар действительно решил воспользоваться наместничеством и пригласил для этого посла из Лыса.

— Не все царица должна докладывать своей служанке, — протянула она, запивая вином из кубка и с ухмылкой в карих глазах, посматривая на меня.

Скрывать царскую дочь от Ордена сродни богохульству. Если бы царская семья скрыла свое чадо, Обряд Светочи не мог бы состояться, а следовательно, быть беде. Орден не допустил бы такого.

Я придвинулась к Софе ближе и заговорщически зашептала:

— А как же Орден? Он бы допустил такое?

Софа от удивления поперхнулась вином и закашляла в исступлении. Его глаза округлились.

— Эти старухи уже ничего не могут сделать, — шикала она сердито.

Убедившись, что нас не подслушивают, она продолжала:

— Весь этот Орден давным-давно уже никому не нужен. Только страху нагоняют почем зря.

Я ахнула про себя. С такими слухами я тоже была знакома. Мирное время давало свой отпечаток — все забыли, что такое, бояться чудовищ из Пустоши.

Такое отношение к нам для меня не было удивительным, но все же.

За многие мирные годы все больше людей перестали верить в силу Мораны. Без нападений мороков и магии нашего Ордена не было, люди переставали верить в силу избранниц. Сомнений с каждым годом становилось все больше, и цари все чаще недовольно роптали на старые обычаи. Пожалуй, только Обряд передачи власти и усмирял их от того, чтобы наложить настоящее вето на весь Орден Мораны.

— О, вот и знаменитые перепела, Марты. — воскликнула Софа, накладывая себе в блюдо румяную птицу с запеченным, молодым картофелем. Она уже напрочь забыла о нашем разговоре и начала с удовольствием пробовать поданную еду.

Мне же кусок в горло не лез.

Печально взглянув на свое пустое блюдо, я решила положить хотя бы несколько ломтиков сыра, чтобы не привлечь внимание маленьких помощниц поварихи, которые снова туда-сюда рядом со столами и предлагали гостям разные яства.

Налив из кувшина в свой кубок еще воды, я начала прислушиваться к разговорам сидящих рядом со мной людей.

— А вы слышали, что в этот раз царевич Стоум будет претендовать на Светоч?

— Да ты что? А как же старший царевич?

— А его царь отлучает от трона за свое распутное поведение.

Тихо перешептывались двое мужчин рядом, то и дело бросая взгляд в сторону посольского стола.

— Тише ты. За такое могут и высечь.

— А мне не страшно, потому что это правда.

Видбор действительно славился своим буйным нравом. Являясь старшим царевичем, он часто участвовал в походах на ведьмаков возле Лысой горы и всегда возвращался с трофеями. Так он называл молодых ведунь, которых приводил в царский дом. По слухам, которые доходили и до нас, Видбор заставлял их обучать его старым ритуалам, чтобы он смог заполучить магическую силу Ордена и силой захватить власть.

Стоум же, по рассказам наших матушек, славился своими дипломатическими уловками и пробивался к власти при помощи союзов с другими сильными домами Яви.

— Самый сильный враг — тот, кто заговаривает зубы, — чеканила матушка Наталья на очередном уроке. — Бойтесь сладких речей вашего противника, потому что они могут запутать вас, и вы обязательно падете от его меча.

Пусть это было сказано и в отношении мороков, но именно к Стоуму ее слова подходили с точностью.

Его надменный взгляд возник в моих воспоминаниях, и я поежилась.

В нем действительно было что-то очень неприятное и настораживающее.

Я повернулась, чтобы бросить быстрый взгляд на послов и наши глаза со Стоумом встретились.

Он смотрел на меня пристально, не отводя своего взгляда и при этом на его лице не дрогнул ни один мускул.

Стоум иногда кивал, подтверждая слова другого мужчины из своей свиты, который с жаром что-то рассказывал ему на ухо и когда мужчина закончил свой рассказ, Стоум повернул голову к нему и что-то коротко произнес.

Неужели узнал?

Тревожность еще сильнее сковала мою грудь. Я уже не могла спокойно сидеть и ждать скандала, который мог разразиться с минуты на минуту.

Я резко встала, даже очень резко, скрепя своим стулом, привлекая еще больше внимание близко сидящих ко мне людей.

Даже Софа, которая в этот момент, увлеченно сплетничала с молодой девушкой рядом, обернулась на меня.

К моим щекам прильнул румянец, который уже начинал жечь мое лицо, когда я скомкано поклонилась царю и царице, и чуть ли не выбегала из главного зала.

Переведя дух в резном коридоре, я облегченно выдохнула, прислонившись к холодной стене.

Теперь то точно все меня заметили.

— С каких пор служанки присутствуют на званом ужине?

Дрожь прошлась по всему моему телу. Я хотела провалиться под землю, под тяжелым взглядом Стоума, который бесшумно, словно тень, вышел следом за мной. Он подошел почти вплотную ко мне и неодобрительно смотрел на меня сверху — вниз.

— Это желание царицы. — Я пыталась говорить невозмутимым голосом, но неловкость все-таки проскальзывала в моих словах, неуверенными нотками.

Стоум ухмыльнулся и наклонился к моему лицу слишком близко. Я вжалась в стену, как загнанная мышка, не в силах пошевелиться.

— Из тебя плохая лгунья, — протянул он. — Я знаю, кто ты на самом деле.

Сердце ухнуло вниз от его слов.

— Что, больше нет слов для дерзости?

Я глубоко вздохнула и шумно выдохнула, чтобы привести мысли в порядок и успокоиться. Его слова еще ничего не значили. Стоум не мог точно знать кто я, а если бы и знал, то наверняка бы сказал сразу и не только мне, воспользовавшись удачей, заполучить себе служительницу Мораны.

— И кто же я? — сказала я более уверенным голосом.

Кончики губ Стоума слегка дрогнули в улыбке.

— Ты дочь одного из помещиков, которая очень любит странные игры с переодеваниями.

Иронично.

— Ваш друг, видимо, тоже из тех, кто любит такие игры. Мне он представился Гришей, а оказался царевичем, — фыркнула я, вздернув подбородок.

Уверенность возвращалась ко мне, как и легкое раздражение от таких пустых разговоров.

— Мой друг любит приударить за безродными, красивыми девушками. Что тут поделать, — его слова звучали, как хлыст, но я не дала ему возможности насладиться ими, растянувшись в саркастической улыбке.

— Вы, видимо, тоже, раз решили пойти за мной. Опасное это дело, царевич, влюбляться в такую безродную, как я.

— Влюбляться? — рассмеялся он.

— Я рада, что смогла вас повеселить. Теперь, с вашего позволения, я могу вновь вернуться в зал? Скоро заметят, что нас в нем нет и начнутся ненужные разговоры, — отрезала я, не давая ему шансов продолжить бессмысленную перепалку.

Смех Стоума резко оборвался, и он вновь взглянул на меня своим холодным взглядом, который пробирал до костей.

— Ты действительно интересная и красивая девушка, и только поэтому я сейчас трачу на тебя свое время. Мой совет тебе — не приближайся к Яру, для твоего же блага.

Он многозначительно посмотрел на меня, повернулся и размеренным шагом пошел вновь в зал.

— Это еще почему?

Мой вопрос, так и завис в воздухе, оставшись неотвеченным.

Я вернулась в зал спустя минут 20 после разговора со Стоумом. Во мне не осталось никакой тревоги и страха, что он невольно расскажет про нашу встречу, потому что он четко дал мне понять, что о нашем знакомстве вообще никто не должен знать.

Безродная.

Я смаковала это слово у себя в голове, пытаясь точно определить, какое именно чувство оно во мне вызывает.

Но ничего кроме пустоты я не ощущала, да и должна была?

Все мы были послушницами, которые не принадлежали к общему миру. У нас не было привилегий, званий или высоких чинов. Мы были все равны. Возможно, именно поэтому, для меня важность крови и положения не имела никакого значения, хотя услышать это в лицо, все же было чуточку неприятно.

Когда я вернулась, в зале уже танцевали кадриль. Танцевальная встреча нескольких пар выросла до настоящего романа. Можно было различить в танце множество глав: «знакомство», «прогулки», «разлуку» и «прощание».

Те, кто не танцевал, вышли из-за столов и разбрелись по залу маленькими группами, обсуждая разные темы.

Елена подозвала меня к себе.

Она и царь мило беседовали с послом Лыса и замолчали, как только я подошла.

— Михаил, — начала Елена, обращаясь к послу, — хочу представить вам Аврору. Она готовится к постригу в Орден, но пока служит нашему дому как моя помощница.

Взгляд темных глаз Михаила пробежался по мне с ног до головы с неприкрытым удивлением.

— Рад знакомству, Аврора.

Он протянул мне свою руку открытой ладонью. Я положила на нее свою ладонь в приветственном жесте, и он по-светски, совершенно непринужденно поцеловал мою руку, щекоча пальцы своими густыми усами.

Я смущенно улыбнулась.

— Не часто встретишь девушек, которые добровольно собираются уходить в Орден. Почему вы приняли такое решение?

— Кто-то должен защищать нашу стену, — ответила я, мысленно благодаря Елену, что именно таким образом решила объяснить мое присутствие в их доме.

Белозар улыбнулся мне и одобрительно кивнул.

— Я считаю это очень смелым поступком, особенно в такое время, — сказал он, переводя взгляд на Михаила.

— Не то слово. Совсем недавно один из мороков был замечен в лесу. Как докладывают наши смотрители, его так и не поймали.

— Как он мог пробраться?

— Скорее всего, он смог найти лазейку, потому что сейчас Светоч не охраняет стену, — поторопился ответить Михаил на вопрос Елены, делая паузы, чтобы отпить вина из своего кубка. — Но я считаю, что это все из-за безалаберности Ордена.

Я напряглась. О том, что морок пробрался за стену я не знала, да и как, если все письма попадали Белозару.

— Что вы имеете в виду? — уточнила я.

Михаил немного помолчал, подбирая нужные слова и продолжал:

— Все мы знаем, кто такие мороки, милочка, сосредоточение тьмы. Тьма — это место, куда попадают самые гнилые души после смерти и эта тьма с каждым годом ширится за пределами крепости Ордена, — он прервался, чтобы сделать еще один глоток вина и продолжал. — Раз Тьма уже может проходить и на наши земли, значит сам Орден перестал чтить традиции и правила. Как говорится, рыба начинает гнить с головы.

— Михаил, мне кажется, вы сейчас пугаете милую девушку, чтобы она не отдала свою жизнь стареньким матушкам, — засмеялся Белозар. — И тем не менее, уже очень много лет чудовища из Нови на нас не нападали. А с одиночным мороком мы и без Ордена сможем справиться.

Видно, что это тема была очень важной и для Михаила, и для Белозара. И то, что меня позвали к этому разговору, меня не удивляло. Елена специально хотела, чтобы я услышала доводы и слухи от посла и смогла более подробно рассказать ей, что на самом деле происходит у нас в Ордене. Но я ничего не знала.

Для меня, как и для других моих сестер, жизнь в Ордене была монотонной: утром ранний завтрак, потом учение, тренировка с мечами, обед, служба, вечерний обход и ужин. Ничего примечательного, удивительного или, наоборот, подозрительного. Хотя о том, что за стенами сила чуди и мороков росла, я знала.

Бывало, что на вечернем обходе по вышкам стены, я частенько видела огни костра на той стороне. Крадицы, как объясняла матушка Аксинья, поминальные костры, которые зажигали очень часто. Правда, она нам так и не рассказала, кто именно их зажигал.

— Справимся, — улыбчиво подтвердила я, делая наивный вид, что совсем ничего не понимаю.

Михаил хмыкнул и отвлекся на подошедшего стража, который что-то шептал ему на ухо.

— Ах, да. Я совсем забыл. Вы уже успели лично познакомиться с царевичем Яром? — пробормотал старик небрежно. Видно было, что стражник сообщил ему важные новости, из-за которых тот резко заторопился нас покинуть.

Я начала нервничать. Встречаться с Гришей мне явно не хотелось, особенно в присутствии Елены и Белозара, но Михаил уже нашел взглядом Яра, который мило беседовал возле камина с двумя дамами. Посол жестом пригласил Яра к нам, и тот, попрощавшись со своими спутницами, размашистым шагом направился к нам. Он не скрывал своего удивления и не отрывал взгляда от меня. На мгновение, я порадовалась бледности своей кожи, на которой не так явно виднелся румянец. Но от глаз Елены, даже легкий румянец не смог ускользнуть. Она наклонилась ко мне и зашептала на ухо:

— Ты сильно смутилась.

Щеки от ее слов вспыхнули еще сильнее.

— Вовсе нет. Это все вино.

Но Елену этим было не провести. Она выпрямилась и ее губы расплылись в довольной улыбке.

Яр подошел к нам, поприветствовал царя и царицу, как того требует церемониал и протянул руку мне, чтобы поцеловать мое запястье.

— Аврора, я рад нашей встрече, — довольно протянул он.

Интересно, эта самодовольная улыбка сходит с его лица или нет.

— О, так вы уже знакомы? — удивился Белозар, наблюдая за тем, как неловко я протянула руку Яру и тут же отдернула ее, как только он слегка прикоснулся губами к моему запястью.

— Да, мы встретились сегодня утром в городе. Аврора любезно согласилась показать мне ваши достопримечательности.

Вот же плут.

— И как вам город? — подначивала Елена, наблюдая за тем, как я все больше и больше краснею.

— Он прекрасен, Царица. Я увидел только часть главных улиц, но мне бы очень хотелось посетить и ваши соборы. Слухи об их красоте доходят и до моего дома. Очень надеюсь, что вы позволите Авроре проводить меня туда.

— Вы не заблудитесь, если сами пойдете в сторону высоких башен, — выпалила я сердито, но тут же осеклась, встревоженно переводя взгляд то на Елену, то на Белозара.

Хвала богам, что Белозар в этот момент уже отвлекся на разговор в другой группе мужчин и часть моих слов не слышал, а вот Елена заулыбалась еще сильнее.

Яр же, довольный собой, сделал глоток из кубка, ожидая продолжения.

— Аврора, думаю молодому царевичу все же нужно показать дорогу и обязательно рассказать про главный собор подробнее, — лукаво протянула Елена.

— Именно так. Я имею большую страсть к истории и для меня будет очень ценен такой рассказ.

Я едва сдерживалась, чтобы не дать царевичу смачную оплеуху, но меня сдерживало присутствие Елены, которая явно не хотела покидать наше общество и с удовольствием наблюдала нашу перепалку.

Яр запустил свои длинные пальцы в пшеничные волосы, откидывая челку на назад. Он широко улыбнулся мне своей очаровательной улыбкой, но я лишь хмурилась, понимая, что отделаться от его общества у меня еще не скоро получится.

— Вы хотите посетить только главный собор?

— Да, хотелось бы начать с него, потому что…

Его слова резко обрывает женский крик, наполненный диким ужасом.

Гомон праздника затихает, становясь каким-то далеким. Все замедляется, секунды растягиваются, и я могу физически ощутить, как нависший страх всех присутствующих начинает проникать и в меня.

Гости прильнули к окнам, чтобы разглядеть, что случилось и кто так громко кричал. По их лицам и встревоженным перешептываниям, стало ясно, что случилось что-то ужасное.

Елена испуганно взглянула на своего мужа, но тот лишь угрюмо скомандовал страже пойти и проверить, что же случилось на улице.

Софа, которая стояла прямо перед окном, в ужасе зажала рот рукой, сдерживая крик и попятилась назад.

— Она без головы…

— Боги, кто так поступил..

–… какой кошмар…

Я колебалась всего секунду, чтобы сорваться с места и побежать на улицу, но Яр крепко схватил меня за локоть.

— Тебе не нужно туда ходить, — в этот раз он не улыбался. Одной рукой Яр схватился за рукоять своего среднего меча в ножнах, который висел на его поясе, а второй все так же продолжал уверенно удерживать меня.

— Мне нужно посмотреть, — прошептала я, удивленная его собранностью и решимостью.

— Стой здесь. Стража вернется, и ты все узнаешь.

Но я была непоколебима. И он сдался моей напористости.

Вырвавшись из его рук, я выбежала из зала, пробежала по коридору до самого конца, свернула налево к главным сеням и выбежала на крыльцо.

Зеваки уже начали собираться во дворе, чтобы с любопытством посмаковать интересное событие.

Я пробивалась сквозь удивленных и испуганных людей к саду, на который выходили окна главного царского зала.

Там уже собралась стража, которая оттеснила толпу дальше от лежавшей в траве девушки. Я подошла ближе и с каждым моим шагом, я все четче ощущала металлический запах крови. Страх волной накатил на меня, когда я увидела большие темные пятна густой крови на траве.

Девушка лежала на спине в луже своей крови. Ее юбка и блуза были разорваны, словно она отбивалась от стаи бродячих собак.

Я пошла еще ближе, насколько было возможно, чтобы разглядеть ее лицо.

Тошнота медленно подкатила к моему горлу.

Вся грудь была разорвана большими, глубокими ранами от когтей, а шея заканчивалась рванной, зияющей раной. Головы у девушки, действительно, не было.