Обычные люди

Анастасия Александровна Писченкова-Шипинская (2024)

Когда мы узнаем о преступлениях, на скамье подсудимых мы ждем увидеть чудовищ, а видим обычных людей. Эта история о девочке Ане, ставшей жертвой в собственном доме. Кто виновен в этой трагедии и не несем ли мы частицу этой вины?

Глава 1. Дверь

— Мама, ты куда?

Аня услышала, как захлопнулась дверь. Замок в старой деревянной двери защелкивался сам собой. Мама уходила тысячу раз. Но именно в этот раз после того, как дверь захлопнулась, Аня испугалась. Звук показался ей знамением опасности.

«Странно, обычно она говорит, когда придет», — подумала девочка. Она пожала плечами и продолжила делать уроки. Завтра понедельник, в школе контрольная по математике. Не то чтобы Аня хорошо училась, но у нее были планы. Эти планы, как советовали блогеры и телевизор, были бережно собраны из вырезок газет, журналов, нарисованы от руки на специальной картонке. Картонка была вкладышем из упаковки капроновых колгот, а модель, изображенная на ней, была для Ани символом, недостижимым идеалом счастливой жизни.

***

Город, где жила Аня, ничем не отличался от остальных региональных городов нашей необъятной страны. Расположился он в одном из самых незначительных уголков, где будто бы сама природа замерла в постоянном ожидании перемен. Здесь даже время течет иначе и каждый момент словно выцарапан из небытия. В таких городах есть особая — тихая и леденящая кровь — прелесть.

На одной из улиц на окраине в малосемейке и жила наша Аня. Ей было 11 лет. У нее не было мобильного телефона, не было компьютера. Она ходила в школу со стареньким рюкзаком с туго затянутыми лямками. В рюкзаке — книги, тетрадки и немного секретов, которые каждый ребенок хранит в своем тайничке. Она любила учиться и особенно интересовалась литературой. Возвращаясь домой и едва взглянув на мигающий свет, она брала старую потрепанную книжицу и погружалась в нее с головой, находя между строк утешение и отвлекаясь от бесконечных забот.

Аня была способна на искреннюю радость, но одноклассники сторонились ее.

— Ты знаешь, из какой она семьи? — шептались дети на перемене.

— Неужели из той самой? — округлял глаза собеседник.

Аню мать воспитывала в одиночку. Женщина была для нее всем: правилом, законом, самой правдой окружающего мира. Аня помогала ей везде, будто держась за ее тень, училась у нее быту и смирению.

— Не обращай внимания на то, что говорят эти гнусные дети, — внушала Татьяна дочери, на самом деле говоря больше с собой.

Жила семья очень бедно. Теснились в крохотной квартирке в малосемейке, которая была по сути панельным общежитием. В воздухе постоянно стояла плотная смесь запахов сигарет, жареной рыбы, тушеной капусты и прочих характерных ароматов. Сочетание соседских гневных ссор, включенного на всю громкость телевизора, шумов из разных квартир постоянно преследовало жильцов. В комнатенке, где обитала семья, ветхие обои были местами подлатаны газетами. Тут стояли кровати, шкаф и маленький столик, за которым Аня выполняла домашние задания. Над ним располагалось единственное яркое пятно — та самая карта желаний, в которую девочка время от времени вписывала новые слова или вклеивала картинки. Той осенью Аня написала заветное слово: «Торт». Он олицетворял достаток и благополучие, был предметом мечтаний и отправной точкой для самых смелых и самых фантастических грез.

В тот день, когда мама ушла и дверь за ней захлопнулась, Аня как раз сидела за столом и мечтала. В животе урчало.

«Скорее всего, она пошла в магазин», — подумала девочка и еще раз взглянула на картонку из-под колгот. Девушка на ней счастливо улыбалась.

Затем Аня посмотрела в окно: жизнь за окном шла своим чередом. Люди, будто слепленные из бледного серого материала, спешили по своим делам. Их плечи, согнутые под тяжестью невидимых, но неотвратимых грузов, несли на себе печать затянувшихся ночей и лишенного надежд времени. Взгляды, пустые и ядовито-умиротворенные, были редки и мимолетны, словно у волка, который боится встретить охотника.

«Интересно, всегда ли они были такими? — подумала Аня. — Мечтали ли они стать космонавтами или помогать другим? Куда и зачем они идут? К чему стремятся? И любят ли они кого-то, как я люблю свою мать?»

Аня часто впадала в размышления такого рода. Друзей у нее не было. Аня словно родилась для того, чтобы научиться быть самостоятельной, быть одной. Девочка часто задавалась вопросом, много ли еще на свете таких одиноких детей, чьи родители работают с утра до ночи?

Размышления прервал солнечный луч. Вечернее солнце залило комнату, погладило Анино лицо, приласкало дома напротив. Приземистые, обветшавшие, с самодельными фасадами, на которых с трудом можно было найти остатки некогда яркой краски, они теперь словно были покрыты пятнами плесени.

«Может, кто-то там, на небе, где солнышко, наблюдает за мной? — мелькнула мысль в голове Ани. Но тут ей на смену пришла другая, что солнце садится, а мамы еще нет. И что пора включать в доме свет. — Надеюсь, мама не будет ругаться».

Электричеством можно было пользоваться лишь после заката, да и то чтобы выполнить особо важные дела. Уроки считалась такими. Но мамы не было дома, поэтому Аня не опасалась наказания. Девочка встала со стула и направилась к выключателю.

Аня посмотрела на часы. Стрелка подбиралась к шести. Пора ужинать и ложиться спать, чтобы не опоздать в школу. Как поступить, девочка не знала. Есть хотелось все сильнее, но открывать холодильник без мамы запрещалось, чтобы не съесть тщательно рассчитанные до конца месяца запасы.

На столе лежал хлеб. Аня взяла кусочек. И с тревогой взглянула на дверь.