Путь III. Зеркало души

Аморе Д'Лиссен, 2014

Данная книга представляет собой третий том трилогии «Путь», которая повествует о непоколебимой воле, холодном разуме и трепете пылких сердец людей, стремящихся следовать своим идеалам даже в темное время несправедливости и отчаяния. Людей, которые, несмотря ни на что, не утратили веры в себя, в своих сограждан, в свою страну и в свою судьбу. В третьем томе трилогии неимоверный накал политических страстей и самых обычных человеческих эмоций, заметно обострившихся с очередным витком борьбы международной преступной организации за свои далеко идущие цели, вновь и вновь взывает к разуму людей. Виртуозная и смертельно опасная игра, разворачивающаяся по обе стороны Атлантики, близится к своему логическому финалу, предоставляя каждому из героев шанс определиться с тем, ради чего стоит жить, а за что не жалко и умереть…

Слово

(21.04.2013, Владивосток, 06–00)

«Да иду, иду же! Сколько можно, ну право же слово!» — протирая глаза и одеваясь на скорую руку, пробормотал худощавый молодой человек тридцати лет, в ответ на продолжительный звонок в дверь, после чего нацепив на нос аккуратные очки, побрёл по коридору квартиры к входной двери.

Подобные ранние визиты уже давно не удивляли Бориса, который рассматривал их в качестве неотъемлемой и весьма важной части своей работы.

«В конце концов, что есть работа журналиста, если не общение с людьми — потенциальными источниками бесценной кладези информации? Да, кто-то может зайти к нему в его небольшую каморку в редакции местной газеты, а кому-то удобно вот так вот — явиться прямо домой под утро чтобы, перебудив половину спящего дома, рассказать о новых сенсациях минувшего дня…» — рассуждал про себя Козьмин — «Впрочем, какая разница — главное, чтобы им было, что рассказать».

«Кто там?» — предусмотрительно поинтересовался журналист, понимая, что связи, конечно, связями, но и вопросами собственной безопасности, принимая во внимание российскую действительность, также нельзя пренебрегать.

«Борис Козьмин?» — раздался мужской голос из-за двери, после чего, получив утвердительный ответ, голос продолжил — «Откройте — полиция…».

Разглядев в глазок двери служебное удостоверение, журналист, пробормотав что-то не особо приветливое, открыл дверь со словами — «Чем обязан?».

«Есть разговор, относительно Вашей вчерашней публикации…» — кивнул коренастый мужчина, решительно входя в квартиру, вслед за ним вошёл ещё один рослый мужчина и молодая девушка среднего роста с черными волосами, добрую половину лица которой, скрывали широкие солнцезащитные очки.

«Видимо, вы имеете в виду статью о гибели директора порта?» — догадливо поинтересовался Борис, уточнив — «Чем именно я могу вам помочь?».

«Мы бы хотели узнать, кто именно предоставил Вам информацию для данной статьи…» — произнесла девушка, осматривая аскетичный интерьер небольшой квартиры Козьмина, по всей видимости, не видевший ремонт самой постройки дома.

«Вы же понимаете — я не сдаю своих информаторов…» — улыбнулся молодой человек, пояснив — «Это правило профессиональной этики журналиста — в противном случае, кто придёт ко мне в следующий раз?».

«Данная информация очень нужна нам в интересах следствия, поэтому мы просим Вас, отойти от строгости вашей профессиональной этики в пользу нашего общего дела…» — мило улыбнулась девушка, добавив — «Разумеется, всё сказанное останется строго между нами…».

«Господа, вы просите меня о невозможном, впрочем, если вам так хочется это узнать, то вы можете прислать мне официальную повестку на допрос, о чём, разумеется, незамедлительно узнают все наши читатели из очередного выпуска новостной газеты…» — с самодовольной улыбкой произнёс журналист.

Девушка, более не проронив ни слова, слегка кивнула одному из сопровождавших её здоровяков, после чего в глазах молодого человека появились круги и он потерял сознание от полученного удара…

* * *

Набрав полное ведро воды в ванной комнате, коренастый медленно прошёл в большую комнату и, получив ещё один кивок девушки, одним взмахом вылил содержимое ведра на привязанного к деревянному стулу журналиста, всё ещё пребывавшего без сознания…

«А соседи не затопим? А то ещё прибегут…» — резонно поинтересовался второй мужчина.

«Это же первый этаж, какие там внизу соседи? Во всём есть свои преимущества, так сказать…» — с улыбкой пожал плечами коренастый.

Промокший до нитки Борис, чувствуя острую боль в затылке, медленно открыл глаза, безуспешно попытавшись что-то пробормотать, сквозь торчавший во рту кляп.

Девушка улыбнулась, после чего мягко склонившись над его ухом и медленно акцентируя внимание на важных аспектах их дальнейшего сотрудничества, произнесла — «Борис, знаешь, нам очень нужна эта информация, поэтому либо ты расскажешь нам всё, что знаешь добровольно, и больше никто не пострадает. Либо ты пострадаешь ещё сильнее, но при этом всё равно ты нам всё расскажешь. Видишь, ремень, перетягивающий твою правую ногу? Знаешь, зачем он?».

Молодой человек с ужасом в глазах отрицательно помотал головой.

«Затем, чтобы ты не умер от потери крови, когда я прострелю тебе колено из пистолета с глушителем. Потому, что ты нам ещё очень и очень нужен…» — с улыбкой произнесла девушка, добавив — «Полагаю, теперь, тебе ясно, что у тебя нет выбора?».

Журналист, зажмурив от страха глаза, несколько раз кивнул головой в знак согласия.

«Сейчас я выну кляп, и ты тихо и без глупостей расскажешь нам всё что знаешь — абсолютно всё…» — проинструктировала девушка и, вынимая кляп, с улыбкой уточнила — «Если тебе дорого твоё правое колено и остальные части тела, разумеется…».

«Я всё расскажу…» — тихо произнёс Борис, сломленный подобным излишне близким контактом с грубой российской действительностью, понимая, что ни карьера, ни его связи не стоят того, чтобы отдавать за них свою жизнь…

«Позавчера под вечер ко мне пришёл мужик, здоровый такой шкаф…» — быстро и несколько сбивчиво Козьмин начал излагать историю газетной публикации, продолжив — «Пришёл и, представившись, полковником федеральной службы безопасности, без указания имени и фамилии, сказал, что у него есть сенсационная информация о произошедшем дорожно-транспортном происшествии на дороге из Владивостока. Он мне рассказал о том, что на самом деле произошло с предыдущим директором порта, Игорем Славским. После этого он поведал, что экзорцисты имеют весьма далеко идущие интересы в данном порту — что-то связанное с перевалкой нелегальных грузов и оружия, шедших в страну из-за рубежа.

Он попросил написать об этом статью, объяснив, что в настоящее время они занимаются разработкой нескольких подозрительных иностранцев, по всей видимости, причастных к данному террористическому движению, на достоверное установление вины которых им попросту не хватает собранных материалов. Вместе с тем, появление статьи заставит их дёргаться, неизбежно совершив какую-нибудь ошибку.

Сказал, также, что его ведомство готово даже профинансировать данную работу в умеренных масштабах, но я, понятное дело, отказался — поскольку, с такими людьми нужно налаживать личный контакт, а не пытаться извлечь выгоду из каждой подвернувшейся возможности. Да и что могло быть лучшим вознаграждением за труды, чем возможность сделать сенсационную статью? А ещё он просил никому о данном разговоре не распространяться, чтобы не подставить ни себя, ни его под удар…

В тот же вечер я набросал статью и, заверив редактора, что это настоящая «бомба» убедил его незамедлительно дать её в почти готовый в печать номер газеты. Вот собственно и вся история…».

Девушка внимательно посмотрела журналисту в глаза, после чего, по всей видимости, убедившись в достоверности рассказа, снисходительно добавила — «Опиши подробно, как выглядел приходивший к тебе человек…».

Ещё через пять минут, весь этот допрос с пристрастием закончился к неимоверному облегчению Козьмина, после чего с правой ноги исчез сдавливавший её ремень, но злополучный кляп снова вернулся на своё место.

«А может его всё-таки в расход?» — поинтересовался один из здоровяков вслух, пояснив свою мысль — «Журналисты народ болтливый — язык за зубами вообще держать не умеют…».

Борис, привязанный к стулу, замер на месте, едва дыша, с мольбой в глазах глядя на незнакомцев, столь небрежно и буднично решавших его собственную судьбу.

«Этот наш умный — никому не расскажет…» — улыбнулась девушка, фамильярно похлопав журналиста по щеке, поинтересовавшись — «Ведь так?».

Молодой человек несколько раз энергично кивнул головой.

«Вот и отлично!» — произнесла девушка, после чего все трое покинули квартиру, оставив Козьмина, сидеть привязанным к деревянному стулу, наедине со своими собственными мыслями о категориях добра, зла и российской действительности…