От света до тьмы и обратно

Амелия Шпилцпберг (2024)

Ровно год со смерти Сильвии Латшон. Несмотря на немалый срок, младший принц Локи не может смириться с её кончиной. На протяжении всего года он пытается выяснить причину этой трагедии, но одна бессонная ночь меняет его жизнь навсегда. Локи начинает понимать, что история с Виктором — далеко не единственная тайна, которую Один с Фригг от него скрыли. Окружённый ложью, Локи начинает стремительно погружаться в беспросветную тьму. Сможет ли он вернуться к свету или так и останется слугой зла?

Глава 13

Когда солнце только взошло, Майкл открыл и потёр глаза. Рядом с ним на кровати спал Локи. Аккуратно встав, мальчик поспешил уйти, но принц в этот момент проснулся.

— Куда собрался? Ты передо мной ещё за нынешнюю ночь отчитаться должен. — Майкл вздохнул и подошёл к кровати. Сев на её край, он начал мять руки. Мальчик нервничал, воспоминания о прошлой ночи его до сих пор пугали. Локи сел рядом с Майклом и положил руку поверх его ладоней. Тот перестал теребить руки, но взгляд поднять не смел.

— Дрожишь, как брошенный котёнок. Я тебя предупреждаю, юный Иверсен, или ты сам мне всё расскажешь, или я прочту твои мысли.

— Читайте. У меня сил нет говорить об этом. — Локи не ожидал такого ответа. Никто в здравом уме не согласился бы на то, чтобы его мысли читали. Этот мальчик был исключением. Решив не протестовать, Локи коснулся виска Майкла. То, что произошло с мальчишкой, испугало принца. Нет, он боялся не Майкла, а за него.

— Как давно это с тобой происходит? Ты в первый раз увидел себя без лица или это уже было?

— Почему вы так беспокоитесь? Может быть, у меня это в крови, вы не подумали об этом? — Майкл насторожился, но на Локи это не подействовало. Для него имело большее значение то, что голос мальчишки охрип. Он немедленно вызвал служанку и приказал ей принести тёплого молока с мёдом.

— Как я понял, это произошло единожды или некоторый раз подряд именно в ночное время. Настоящие безликие не имеют связи с временем суток. А ты так и не ответил на мой вопрос. — Майкл понял, что увиливать бесполезно.

— Это происходит уже несколько лет.

— Что?.. Из-за чего, ты знаешь? — Локи был поражён в плохом смысле этого слова.

— Да. Я тогда был маленьким и находился на семейном празднике. На столе около меня стоял бокал с какой-то чёрной жидкостью. Я подумал, что это ягодный сок, который очень любил, и выпил всё до дна. Следующей ночью я впервые увидел себя безликим. Знаю, я поступил до ужаса глупо! — Майкл сжал руками свою голову. Локи открыл дверь служанке и забрал у неё чашку с молоком. Проверив на наличие яда, принц отдал её мальчику.

— Ты был всего лишь ребёнком. Глупым, но всё же. Выпей молока и успокойся.

— Со мной ещё возможно что-то исправить? — сделав глоток, тихо спросил мальчик.

— Я не знаю, Майкл. Но у меня есть один друг, который точно знает. Он тоже безликий. Я попрошу его помочь, посмотрим, что он скажет. Видимо, в том бокале была кровь безликого, но кого на самом деле хотели превратить? И кого ты каждую одинокую ночь слышишь? Так, ладно, давай чашку. Сейчас только пять утра, а тебе нужно хорошо поспать перед занятиями. Я пойду поработаю.

Вдруг Майкл схватил Локи за руку.

— Стой! Ты… ты можешь посидеть здесь, пока я не усну? Пожалуйста… — на принца обычно не действовали жалобные взгляды, но перед этим он не мог устоять. Слишком свежи были воспоминания о Лаувейе.

— Я только отдам чашку. — Когда Локи произнёс это, Майкл улыбнулся слегка, но так благодарно и счастливо. Закрыв дверь, принц подошёл к кровати. Мальчик отодвинулся и дал ему сесть. Локи укутал его в одеяло, положил подушку поудобней и погладил ребёнка по волосам.

— Майкл… Ты должен быть готов. К тому, что ты не сможешь избавиться от безликости. — Услышав это, мальчик чуть ли не по глаза накрылся одеялом.

— Я не хочу быть монстром… — В ответ Локи наклонился и поцеловал Майкла в лоб.

— Ты не монстр, малыш. Ты всего лишь маленький мальчик, — прошептал принц. Этот ребёнок очень сильно напоминал Локи самого себя в тот момент. Да, тогда этот двадцатилетний юноша в душе был обыкновенным мальчиком, который нуждался в заботе и слишком сильно тосковал по дорогим ему людям, по времени, потонувшем во лжи. Но больше всего — по девушке, имя которой было Сильвия.