Перемена погоды

Алёшка Емельянов, 2022

Книга о любви, городских пейзажах, войне, одиночестве и надежде на лучшее… Содержит нецензурную брань.

Черепки — 47

Приют престарелых — скопление боли

и сборище старости, сна, забытья,

тоски, одиночества, вони, безволья.

Быть может, однажды в нём буду и я.

***

Прожить с нелюбимым, и сексить, терпеть,

рожать и побои залечивать мазью.

Эх, вот уж воистину жизненный бред!

Как будто живут от безумья иль сглаза.

***

Съезд мамок с колясками, где их детишки,

иль сход одиночных, что рядом ведут —

противнейший хаос свиней и мартышек,

кишащий, визгливо-бубнящий редут.

***

Писк моды — бредовый и выжатый термин,

наводит мышиную серость, печаль,

идею о низменном статусе, тени.

Уж лучше"мелодия","вспышка","печать"…

***

Характер мой странный — печалиться, жаждать,

замужних, шалав, разведёнок иметь,

искать справедливость и ум в мире, каждом,

писать в одиночестве, зная весь бред.

***

Надев кольцо, испив винца,

закончив свадьбу тёмной ночью,

исторгнув жидкость из конца,

я спать ложусь, а ты — как хочешь.

***

Пускай облицовка вокруг золотая,

одета в убранство и пахнет Dior,

и пусть штукатурка её вся цветная,

но гниль за стенами и дверью её.

***

Жизнь — узкоколейка. Сам крутишь и едешь.

Весь путь на дрезине вдоль моря, хребтов.

Маршрут одиночки без дома и детищ.

А кто-то на поезде, яхте, авто…

***

Бог дал человеку отверстие снизу,

чтоб грязь выходила, коль будет пора.

Но всё ж зачастую выходят нечисто

пердёж и дерьмо из поганого рта.

***

Кондиционеры, как блохи на псине,

на лике прыщи или родинки, сыпь

и как овода на стоящей скотине,

как будто бы кочка, заноза и гриб.

***

Стихи — это смесь, концентрат целой книги.

Слова их — алмазы, жемчужины бус.

Их строки — лучи и отдельные блики.

Длина, высота — Вавилон с сотней муз.

***

Две верхние губки твои, как малина,

а нижние — грудка или сёмги филе.

Они — натюрморт эротичной картины.

Люблю эти кушанья в тонком желе!

***

Хорошее место. Элитные блюда.

Но чую я волос-спиральку во рту.

Надеюсь, он рос не на паховым чуде,

а выше — над носом, на самом верху.