Не собрать

Алёна JupelPupel (2022)

Жизнь кажется пустой и довольно неприглядной для главного героя. Бесконечное одиночество, осуждение и страх с которыми он сталкивается каждый день. Кажется, что хуже уже быть не может, когда начинает сбываться пророчество о пришествии Темного Мессии, предвестника окончательного Распада Многомирья. Но последнее чего можно было ожидать — что мессия тьмы явится в облике милой юной девушки. Такой, которую захочется защищать. Содержит нецензурную брань.

Пролог

Несмотря на свои 25 лет — возраст зрелого мужчины, стоя перед отцом, Кнассе чувствовал себя провинившимся школяром. Грозный Менно Лютеах, Алая Длань Протекториума, прозванный Ланиусом, наводил ужас как на врагов, так и на подчиненных, имея грозный и резкий нрав. Требуя безоговорочного подчинения и неукоснительного исполнения приказов, он не делал различий ни перед высшими военными чинами, ни перед членами собственной семьи. Кнассе учился примиряться с его характером еще задолго до того, как вступил в ряды Протекториума и поднялся до должности фальконета. Злые языки болтали что у сына столь грозного полководца карьера была предрешена еще с детства и быстрое продвижение по службе до статуса левой руки не удивительно. Но все, кто хоть раз видел, как Менно взыскивает с собственного сына, точно могли утверждать, что это что угодно, но не фаворитизм. Кнассе Лютеах скорее делал одолжение прочим чинам Протекториума, принимая на себя исполнение самых непопулярных решений и ответственность за них.

Понять причину возникновения слухов было не сложно — Кнассе видом своим и близко не напоминал закаленных в боях и суровых бойцов, служивших на страже Многомирья. Худое стройное тело, изящные руки, затянутые в тугие кожаные перчатки, неестественно тонкая для мужчины талия. Гладкое, с тонкими чертами, почти по-женски красивое лицо. Рядом с широкой и крепкой, словно дерево, фигурой отца он выглядел хрупким, почти что прозрачным. Единственное сходство с отцом ему придавали непокорные иссиня-черные волосы, ниспадающие прядями вокруг лица. Из-за этой траурной рамки кожа его казалась настолько бледной, что можно было заподозрить что юноша тяжело болен. И острые серые глаза, почти лишенные цвета словно стеклянные бусины. Их взгляд был порой таким же злым и колким как у Менно.

Если бы не строгая, элегантная форма фальконета — узкий черный камзол с серебряными пуговицами, плотные брюки, обтягивающие тонкие ноги, короткая мантия на одно плечо и высокие сапоги с тяжелой подошвой — юношу можно было бы принять за подростка лет 15.

Как всегда, когда отец был недоволен, Кнассе знал, что лучше молча переждать бурю, и когда Менно чуть успокоится, спокойно привести свои аргументы. У многих высших чинов дворянства затряслись бы поджилки, если бы Ланиус, сверкая глазами, обрушил бы на них подобный поток упреков.

— Сотни! Сотни погибших, сотни работников, оставшихся запертыми на разрушенной территории! Ты хоть понимаешь, что это выльется в народные бунты против Протекториума! Что толпа! Требует! Крови! — орал Менно, отстукивая последние три слова кулаком по столу.

Кнассе молча стоял, глядя отцу в глаза — опустить взгляд, значит проиграть — и смиренно сложив затянутые в высокие перчатки руки перед собой. Выждав несколько секунд тишины и вопросительно-гневного взгляда отца, он твердо произнес.

— Скверна распространялась с огромной скоростью и грозила выплеснуться на территорию Теак-Ан, я предпринял меры, которые счел единственно возможными. Нужно было срочно перекрыть потерну. Мы спасли столько людей сколько успели, и многие из них уже были подвержены слабому влиянию искажения. Протяни мы чуть дольше — и волна накрыла бы гарнизон и всех, кого мы успели эвакуировать. Все, кто остались на территории разрушающегося Ао-Тейен, уже были обречены, подвергнувшись сильным искажениям.

— По каким признакам ты определил, что выплеск схизы должен произойти, ты сможешь объяснить это на совете? — Менно многозначительно глянул на сына — БЕЗ ненужных подробностей?

Кнассе опустил глаза. Он знал, что этот вопрос прозвучит, и мысленно готовился к нему. Схиза, именуемая попросту скверной, не видна человеческому глазу, ее потоки и распространение возможно отследить лишь по признакам разрушения, а предсказать ее внезапное появление и скорый разлом без чувствительных и громоздких датчиков и сложных многодневных вычислений просто невозможно. Так КАК же молодой Лютеах определил, что необходимо немедленно прервать эвакуацию из разрушающегося региона и закрыть потерну за несколько минут до смертельного и сметающего все на своем пути выплеска? Отец, как и Айзел — второй фальконет и правая рука Менно, бывший на оперативном посту у потерны Ао-Тейен в тот день — оба знали ответ на этот вопрос. Но что сказать на совете старейшин? Как объяснить это нелогичное и внезапное действие кроме как случайным стечением обстоятельств и жестокосердной прихотью молодого фальконета?

— Интуиция? — слабо улыбнулся Кнассе, зная, что такой ответ не устроит ни отца, ни совет, ни ропчущие толпы беженцев на улицах.