Чувствуй

Алёна Бореалис, 2022

Я всегда верила, что если буду умной, доброй и хорошей, то смогу добиться в жизни всего, чего пожелаю. Но, похоже, этого может быть недостаточно. Твоя "хорошесть" не защитит от злобного духа, решившего атаковать тебя в самый неожиданный момент. Доброта не поможет уговорить твоего спасителя научить тебя справляться с такими тварями. Может быть, ум ещё пригодится, но без знаний об изнанке мира он не особый помощник.Я всегда старалась построить идеальную жизнь, но теперь она рассыпается на глазах. Что ж, остаётся только правильно дышать и идти вперёд до конца. И надеяться, что всё закончится хорошо.

Глава первая

Я всегда верила, что если быть умной, доброй и хорошей, то передо мной откроются все двери, я всего смогу добиться в жизни, у меня всё будет получаться. В конце концов, я буду всем нравиться, а те, кому ты нравишься, помогают тебе получить то, о чём ты мечтаешь. Но сейчас эта вера трескалась и осыпалась осколками.

— Какого чёрта я должен всё бросить и нестись к тебе? — кричал Артур в трубку. — Совсем крыша поехала, да? Ничего, что у меня работа? Дела там, не знаю?..

Я только молча стояла и смотрела перед собой. В Саратове вовсю бушевала поздняя осень, лили дожди, превращая город в бесконечную серость, от залитого грязью асфальта до унылого неба. В такое время вспоминается шутка, которую понимают только жители нашего города: говорят, что у саратовцев разноцветная обувь. У меня чёрная, но ноябрьская серость настолько всеобъемлюща, что поглощала любые оттенки.

Я остановилась на светофоре возле десятого корпуса СГУ и, почти пропуская мимо ушей крики своего парня, думала, что делать дальше. Занятия закончились незапланированно рано, с утра лил дождь, дул пронизывающий ветер. Я рассчитывала на то, что Артур меня заберёт, поэтому оделась как обычно — платье, капроновые колготки, сапоги. До универа меня довёз папа, но забрать уже не мог — работа.

— И если тебе так не терпится, вызови такси, — бросил Артур. — А меня до конца рабочего дня оставь в покое.

Он сбросил звонок.

Пару мгновений я ещё машинально держала телефон у уха, затем, ощутив, как мёрзнут пальцы, опустила его в сумочку. Странно, я же знала, что Артур не станет меня забирать, но всё равно позвонила ему. Это повторяется каждый раз. Быть может, пора было выйти из этого заколдованного круга и перестать ему названивать. Быть может, не так уж я ему дорога, как он говорит об этом.

Я начинала замерзать.

Загорелся зелёный, и стоило бы пойти на автобус, но я всё стояла и думала. Чего ещё Артуру не хватало? Я была красива. Ну серьёзно. Я следила за своей фигурой, одевалась со вкусом. Уход за длинными русыми волосами занимал много времени, но я не жалела и тратила столько, сколько нужно, поэтому они всегда были идеальны. А косметикой я почти не пользовалась — Артур был из тех, кому не нравятся тонны макияжа на лице. Я всегда была на связи, всегда была готова его поддержать. Начала интересоваться футболом, когда узнала, что он болеет за ЦСКА — я обещала себе, что не стану одной из тех женщин, что вечно пилят своих мужчин за вечера за матчами. В конце концов, я начала слушать тот тяжеляк с радио «Максимум», что он обычно включал в машине! Для такой любительницы танцевальной музыки, как я, это было высшим подвигом, серьёзно.

Я доказывала свою любовь каждым своим шагом, каждым вдохом, но не получала того же в ответ. Кажется, её и не было никогда, его любви. Я зря трачу время.

Зелёный замигал, я словно очнулась. Подумаю по дороге домой, надо торопиться на автобус. Я уже шагнула вперёд, но тут с Московской свернула и преградила мне дорогу белая «Октавия». Я запнулась. «Октавия» моргнула фарами, включила аварийку и поползла вдоль тротуара, а я вдруг её узнала.

— Полина!

В ответ раздался короткий гудок. Я выдохнула с облегчением и поторопилась за «Октавией», а та, проехав пару десятков метров от пешеходного перехода, замерла под раскидистым вязом. Распахнулась дверца у переднего сиденья.

Полминуты спустя я уже сидела в тёплом салоне, пахнущем искусственной кожей и чем-то вроде сосны. Полина, моя одногруппница, достала из сумочки телефон и принялась что-то яростно набирать в смс-сообщении. У нас было много общего — она тоже была отличницей и идеалом во всём, и у неё тоже не клеилась личная жизнь. Правда, она относилась к этому явно проще, чем я.

— Не забрал? — с сочувствием спросила Полина, на мгновение оторвавшись от телефона.

— Угу, — уныло кивнула я.

Полина была одержима белым. Белая «Октавиа», подаренная родителями на поступление, белая сумка на заднем сиденье, белое пальто и ботинки, белая ультрамодная «Нокиа». Странно, что она не перекрасила своё чёрное блестящее каре в блонд и не заставляла своих поклонников одеваться в тон её любимому оттенку. Впрочем, если она и появлялась на людях с букетами, это всегда были либо белые розы, либо белые орхидеи, либо ромашки. Вероятно, остальное она выбрасывала в урну, как не подходящее к дресс-коду.

— Поссорились? — с пониманием спросила Полина.

Я кивнула, хотя и видела, что она вновь уткнулась в телефон. Обида жгла изнутри, и я вдруг почувствовала острую необходимость пооткровенничать.

— Так каждый раз, — пожаловалась я. — Сколько ни просила забрать после пар — ни разу не приехал. Я разве многого хочу? Просто почувствовать, что я ему нужна. А то в любви не признаётся, цветы не дарит…

— Зато приезжает постоянно, и ты должна быть благодарна уже за это, — фыркнула Полина. — Где-то я уже это слышала… раз пятьдесят, наверное. Парни совершенно не понимают, что нужно девушкам.

Я охотно закивала. Полина отложила телефон на приборную панель и посмотрела на меня. От веселья в её взгляде не осталось и следа.

— Я спалила Сашку за перепиской с какой-то левой бабой, — сказала она. — Мы должны были встретиться сейчас, но я не выдержала и высказал ему всё, что думаю. А он начал отмазываться… — Полина помолчала немного, затем отмахнулась. — Идиот. Все они придумывают идиотские отмазки про сестёр, но нет у него никакой сестры.

У меня сердце сжалось от сочувствия. Я протянула Полине руку, сжала, надеясь этим сказать всё то, что не получалось озвучить. Та сочувственно улыбнулась в ответ и сжала мои пальцы.

— Все парни придурки, — негромко сказала я.

— Именно, — кивнула Полина. — Поэтому, я думаю, будет неплохо отомстить.

Я чуть склонила голову, выражая недоумение. Полина ухмыльнулась.

— Пойдём в клуб и оттянемся так, чтобы на следующий день было стыдно вспомнить. Ты в деле?

Я смутилась. Походы в ночной клуб — не то, чем следовало бы заниматься идеальной девушке. Особенно если она всего лишь поругалась, но не рассталась со своим парнем. Я машинально потянулась к серебряной цепочке на шее, на которой висел крестик, и принялась перебирать её пальцами. Дурная привычка, никак не могу избавиться.

— Да брось, — протянула Полина. — Если не захочешь — ничего такого там с тобой не случится. Просто придёшь, выпьешь пару коктейлей и потанцуешь.

— Это можно сделать в караоке-баре, — возразила я.

Полина закатила глаза.

— Деточка, тебе двадцать лет, пора бы уже вылезать из детских штанишек и начать развлекаться по-взрослому, — сказала она. Затем с силой хлопнула по коленке. — Решено, возражения не принимаются. Я заеду завтра за тобой в восемь.

Завтра суббота. Пары отменили, дали задание для подготовки к семинару. Если я его выполню, то получу автомат. Предполагалось, что я потрачу на это субботу и воскресенье, потому что в течение недели будет не до этого — там нужно было прочитать толстенную книгу, чтобы получить допуск к другому зачёту. Если я поеду с Полиной, половину воскресенья можно смело вычёркивать.

А вообще, выходные предназначены для того, чтобы отдыхать и встречаться с парнем, но мне почему-то это даже в голову не пришло. Я сразу начала планировать учёбу, а не свидание с Артуром. Понимание этого неожиданно меня разозлило. Кажется, это было написано на моём лице, потому что Полина заулыбалась ещё шире.

— Я знала, что уговорю тебя, — удовлетворённо сказала она и повернулась к рулю. Повернула ключ зажигания, заработал двигатель. — Поехали, я тебя закину, а по пути объясню, какой там дресс-код. Ты же наверняка не была там ни разу…

Дома я была полчаса спустя. От советов Полины кружилась голова, и я мысленно повторяла их, чтобы не забыть. Быстро разулась и сняла пальто, бросила сумку у порога и поторопилась в свою комнату, чтобы проверить, есть ли у меня вообще подходящая одежда. «Помни, что ты не почувствуешь себя свободной, если не выберешь раскованный наряд», — говорила Полина, пока мы ехали сюда, и у меня не было причин с ней не соглашаться.

Я жила с родителями и занимала самую маленькую комнату в трёхкомнатной квартире. Она была моей ещё со школьного возраста, и в то время я мечтала увешать её плакатами с любимой рок-группой, но родители не позволили. Они сделали здесь дорогущий ремонт: красивые белые обои с серебристыми звёздами, серая же мебель на заказ, навесные потолки с маленькими круглыми лампами и никакой люстры. Всё для меня любимой. Стильно, сделано с полного моего одобрения, но мне не разрешалось ничего добавлять здесь от себя, вроде тех же плакатов, а также от меня требовалось всегда сохранять здесь идеальный порядок. Иногда мне казалось, что я живу в той странице журнала, на которой мы нашли идею для оформления, но никак не в настоящей комнате. Даже забытая на стуле кофта или разложенные на столе учебники могли вызвать мамин гнев, в то время как моя сестра Зоя могла захламлять свою комнату как угодно. Но, с другой стороны, там и не было такого дизайна, как здесь.

Я подошла к стоявшему в углу шкафу, распахнула его и приуныла. Если Полина была одержима белым цветом, то мы с мамой явно сходили с ума по рисункам с цветами. На вешалках висело с десяток платьев разных оттенков, но одно было неизменно: крупные цветы, складывающиеся в узор на ткани. Я перебрала вещи на полках, но и там не было ничего такого, что помогло бы мне по-настоящему расслабиться. Такое ощущение, что вся моя одежда либо деловая, либо настолько благообразная, что можно смело идти в церковь.

Я опустилась в офисное кресло, стоявшее возле письменного стола, и задумалась. В принципе, у меня были небольшие накопления благодаря повышенной стипендии, можно было бы сходить в магазин. Но как отреагирует мама, если случайно найдёт у меня одежду, которую мы выбирали не с ней? Впрочем, могу представить. Она закатит глаза, скажет, что я её опять разочаровала, и выйдет из комнаты. Она не будет кричать, нет, этот период мы переросли, но я всё равно буду чувствовать себя виновной во всех смертных грехах. Не особо приятно.

Ладно, наверное, не судьба. Я полезла достала из кармана джинсов телефон, чтобы позвонить Полине и сказать, что я передумала насчёт завтра, но вдруг увидела, что Артур написал мне сообщение. Я всё ещё злилась на него, но, если честно, долго так продолжаться не могло. Меня тяготили любые ссоры, и я привыкла сводить всё к перемирию в тот же день, когда случился конфликт.

Но когда я увидела, что он мне написал, всё моё желание помириться моментально сошло на нет. Всё внутри вспыхнуло, на щеках загорелся жар.

«Впереди выходные, и я хотел бы увидеться. Только если ты пообещаешь, что будешь внимательнее относиться к моим просьбам. Извини, что накричал».

Ну нет, дорогой. Сначала требование, потом извинения. Так не пойдёт.

«Извиню, если ты однажды изволишь показать мне, что я тебе дорога».

Ответ пришёл моментально. «Ты мне дорога». И всё? Это всё, на что ты способен? Я вскочила на ноги и принялась ходить по комнате, чтобы успокоиться. Давно он так не выводил меня из себя, злость жгла изнутри.

Я обошла комнату по кругу не меньше семи раз, но Артур так больше ничего и не написал. То есть, по его мнению, вот этого всего достаточно для того, чтобы я сменила гнев на милость, да? То есть, он считает, что можно просто сказать что-то типа «ты мне дорога», и всё снова будет в порядке, так? Я поднесла телефон к губам и, хотя и не начала звонить, сказала:

— Ну нет, дорогой. Так просто ты не отделаешься.

И решительно полезла на дальнюю полку шкафа, где хранились мои накопления со стипендии.

Время уже четвёртый час, до магазина в центре ехать не меньше сорока минут. Домой буду возвращаться по пробкам, но дело того стоит. Я вдохнула, выдохнула, набираясь смелости и всё же покинула комнату, не забыв выключить свет. Держись, клубешник, ты ещё не видел такой жары, какую мы устроим завтра.

Пока шла к выходу, пока обувалась и надевала пальто, я почему-то даже не обратила внимания на то, что до сих пор не встретила дома ни маму, ни сестру. Но когда схватила сумку и потянулась к дверной ручке, с кухни донёсся голос:

— Уже уходишь? Даже не поздоровалась.

Ну да, всё сразу встало на свои места. Мама сидела на кухне за ноутбуком и писала очередной роман. Она была известным в своих кругах автором женских детективов, и уже подходил срок сдачи очередной рукописи. Мама любила работать с ноутбуком в таких местах, где её сразу не заметишь, и такое она выбрала и сегодня — на кухне за столом, где её не было видно за выступом стены.

— Да, я ненадолго забегала, — сказала я. — Меня Полина ждёт. Договорились с ней завтра вместе готовиться к семинару, ну и сегодня немного тоже.

Мама кивнула, не отрывая взгляда от ноутбука.

— Скажи ей, что завтра ты не сможешь. Зоя заболела, кто-то должен быть днём дома.

— Мы договорились на вечер и, возможно, на ночь.

— Ночью готовиться к семинару? — Мама наконец оторвалась от своей писанины и посмотрела на меня.

Меня всегда пугал этот её взгляд, с самого детства. Сразу начинаешь думать о том, где ты опять натворила дел. А сейчас и думать было нечего: такие благовоспитанные девочки как я не могут убегать из дома за откровенным платьем и тем более не могут идти в клуб в субботу вечером. И, честно говоря, я никогда не умела врать.

— Ну да, — кивнула я не оборачиваясь. — Нам по литературе задали читать огромную такую книжищу, с ума сойти можно. Ничего не успеваем, поэтому решили вместе приготовиться…

— Ладно, иди. — Мама снова опустила взгляд в экран ноутбука. — Завтра тоже.

— Спасибо.

Я вылетела за дверь, захлопнула её за собой и вместо того, чтобы вызвать лифт, побежала по ступеням. Волнение всё ещё трясло, надо было успокоиться. Вроде бы восемнадцать лет, а до сих пор ощущаю себя так, словно мне семь. Первый класс, первые тетради, и мама, вырывающая листы из тетради и заставляющая переписывать всё сначала, если на странице была помарка… и этой маме я только что соврала.

Я. Ей. Соврала. И она поверила.

Даже не знаю, что меня волнует больше.

От дома до конечной остановки троллейбуса идти всего ничего, но за то время, пока я была дома, на улице неожиданно потемнело. Вечер в ноябрьском Саратове начинался рано, но не настолько — всему виной были тёмные тучи, гнавшиеся на волне ледяного ветра из центра города. Что ж, по крайней мере, там будет теплее. Я поплотнее закуталась в шарф и поторопилась вдоль дома к остановке, по пути планируя завтрашний день. Если успеть сделать задание к семинару до обеда, хотя кого я обманываю…

«Ты соврала мне».

Шёпот донёсся до меня на грани слышимости, поэтому я не сразу поняла, что произошло. Но когда понимание пришло, я запнулась и чуть не споткнулась на ровном месте. Это был мамин голос, но я никак не могла слышать его сейчас.

«Ты ничтожество. Ты всегда меня разочаровываешь».

Я остановилась и принялась озираться по сторонам. Голос точно был мамин, но поблизости вообще никого не было. Да, по тротуару впереди шли люди, но слишком далеко, даже если бы они кричали, я бы их не услышала. А это был отчётливый шёпот. Мамин шёпот.

«Сплошное разочарование», — послышалось прямо над плечом. Я круто обернулась.

— Мам?

И почувствовала себя полной дурой. Я стояла на пустыре возле своего дома, мимо по дороге проезжали машины. Я тут крутилась-вертелась, а ведь кто-то мог это видеть. И даже потыкать пальцем из окна и посмеяться…

Это просто галлюцинации, возможно, от усталости. Я вдохнула поглубже и шагнула вперёд, в нужную мне сторону. Люди впереди приближались, и я удвоила усилия в изображении вида а-ля «ничего не случилось, я самая нормальная на свете».

«Ты никогда не будешь достаточно хороша для такого как я».

Голос Артура. Я вздрогнула и споткнулась, но быстро восстановила равновесие.

— Кто здесь? — громко спросила я.

«Ты недостаточно красива, недостаточно умна и вечно выносишь мне мозг».

— Нет, — выдохнула я.

Люди, шедшие впереди, куда-то исчезли. Я была готова поклясться, что ещё мгновение назад они были, совершенно точно были там, а потом словно растаяли. Куда-то исчезла проезжавшая мимо машина. Усилился ледяной ветер, и я почувствовала, как мёрзнут без перчаток пальцы.

«Ты такая жалкая. Думаешь, я позвала тебя ради тебя самой? Чушь собачья. Мне просто нужна убогая подруга, на фоне которой я смотрелась бы красоткой…»

Полина. Я принялась крутиться на каблуках, пытаясь понять, где она могла бы быть, но вокруг меня никого не было. Чёрт, да что же происходит? Это ведь не правда, это не может быть правдой. Полина никогда бы так не сказала, Артур тоже, и мама… или?..

Три голоса грянули одновременно.

«Ты ни на что не годишься. Сплошное разочарование. Как хорошо, что у меня есть Зоя, есть с кем исправить ошибки…»

«Если бы ты была достаточно хорошей для меня, я бы каждый день привозил тебе цветы и носил на руках. Но ты недостаточно хороша для этого, не вдохновляешь меня, не убеждаешь меня в том, что достойна этого…»

«Прикинь, как я буду выглядеть на твоём фоне? Доступная красотка рядом с подруженькой-ботаншей. Вот увидишь, парни будут валяться у моих ног…»

Они говорили одновременно, но я слышала каждый отчётливо, понимала каждое слово. Я закрыла уши ладонями — не помогло, закричала — голоса не стали тише. Наоборот, кто-то словно прибавил громкость, и вместо шёпота они заговорили в полный голос. Я шагнула в сторону, надеясь уйти от них, но кто-то схватил меня и потащил в сторону. Я попыталась сопротивляться, но невидимый некто держал меня слишком крепко.

— Отпустите! — заорала я. — На помощь!

«Ни на что не годна… подруга-ботанша… не достойна такого отношения…»

— А ну покажись! — послышался незнакомый мужской голос прямо над ухом.

Я поняла, что окончательно схожу с ума, и закрыла глаза. Сил сопротивляться больше не было. Боже, пусть это будет славный санитар в белом халате, он вколет мне успокоительное, и я очнусь в тёплой палате психушки на Алтынке, где не будет этих голосов…

«Неудачница. Провалила всё, что только можно. И ты ещё собиралась поступать на художника?»

«Жалкое создание. Роль страшной подружки — твой потолок».

«Кстати, я посматриваю на твоих одногруппниц, знаешь…»

Нет! Пожалуйста, хватит!