Цена покорности

Аля Кьют, 2018

Чтобы спасти брата от ложного обвинения и тюрьмы, Дарина решается на отчаянный шаг. Ее невинное тело будет отдано в безграничное пользование на год тому, кто предложит больше. Кирилл Салманов предлагает за девчонку самую высокую цену. Он просто хотел спасти ее. Сколько стоит покорность юной, самоотверженной Дарины? Похоже, намного больше, чем пятьдесят миллионов.

Глава 4. Ответная любезность

Салманов

Чего только не ляпнешь сразу после оргазма. Один неуклюжий минет, конечно, не стоит пятьдесят миллионов, но вот улыбка Дарины после этих слов — бесценна. Я снова заулыбался ей в ответ. Да, я так себе доминант. Не угрюмый, не злой, такой весь понимающий. Ну и черт с ним. БДСМ не образ жизни для меня, а способ получить удовольствие без глупых ритуалов.

Но девчонка молодец. Для первого раза все сделала неплохо. Даже проглотить смогла. Вообще, стоит отдать ей должное. Не истерит, не ноет, не ревет. А шуточки, видимо, защитная реакция и нервы вперемешку. Никогда не воспитывал покорных, но из Дарины возможно выйдет что-то подходящее.

Перспектива иметь под рукой послушную девочку для снятия стресса показалась мне не такой уж и нелепой. Она всегда будет здесь, дома, ждать меня, готовая по первому же требованию. И когда просыпаешься от стояка, можно не дрочить, а просто спуститься вниз и потрахаться. Красота же.

От этих мыслей улыбка стала еще шире. Отстранившись и застегнув брюки, я проговорил:

— Встань и разденься. Надеюсь, с этим больше не будет проблем.

Она подскочила так резво, что я едва сдержал усмешку. Какие мы шустрые теперь.

— Медленно, Дарина, — уточнил я. — Попробуй быть соблазнительной.

На ее лице отразились такие муки творчества, что я сразу понял — проглатывает саркастические замечания. Проклятье, а я бы послушал. Но не сейчас, конечно. Всему свое время и место. Я не против юмора, но не в этот момент.

Дарина повернулась ко мне спиной, качая бедрами и чуть оттопырив задницу, стала стаскивать джинсы вместе с трусиками. Это, наверно, должно было выглядеть именно так, как я просил, но на деле получалось так себе. Но я оценил старания. Когда она, махнув ногой, откинула джинсы в сторону, я подошел и сам расстегнул застежку лифчика, поддел лямки, помогая им упасть вниз по рукам, увлекая за собой и бюстгальтер. Я не ошибся, у нее была маленькая грудь. Кругленькая, симпатичная, с небольшими сосками, которые сморщились и затвердели. Похоже, не от холода. Дома всегда тепло. Моя маленькая игрушка возбудилась от минета.

Это открытие завело меня заново, с полуоборота. Хоть снова расстегивай штаны. Но — нет. Сейчас ее очередь. Пусть знает, что мое удовольствие не может существовать без ее.

Я положил ладонь на ее грудь и погладил большим пальцем сосок. Дарина пискнула и опустила голову. Волосы упали завесой, спрятав от меня ее лицо. Смутилась? Серьезно? После минета. Смешная.

Я не стал на это реагировать. Пусть. Захотелось помочь ей расслабиться, доставить удовольствие. Заслужила ведь. Хорошая девочка получает награду всегда.

Не говоря ни слова, я продолжал теребить ее сосок. Она пыхтела за волосами, явно стараясь не проявлять эмоций.

— Дарин, если я захочу, чтобы ты сдерживала стоны, то скажу об этом. Не надо давиться. Я же вижу, что тебе приятно. Тебе ведь приятно? Ответь.

— Д-да, — пискнула она, снова заикаясь от волнения.

Чертовски трогательно. Если бы я не знал, что Вадик чертов жулик, то купился бы и поверил, что она невинна. Опыта у нее, конечно, мало, но вот девственность… Вряд ли.

Я на мгновение отстранился, чтобы снять свою майку. Захотелось почувствовать ее кожей, прижать к себе и впитывать дрожь, что стала гулять по ее телу, едва я коснулся груди.

— Иди сюда.

Я притянул ее к себе спиной, наклонился, чтобы целовать изгиб шеи. Дарина охнула и наклонила голову, инстинктивно подставляя кожу моим губам. Отлично.

Я лизнул за ушком, прикусил мочку, заработав глухой стон. Дарина откинула голову мне на плечо, вся затрепетала. Я вернул руку на ее грудь, продолжая играть то с одним соском, то с другим. Она вздрагивала и постанывала, когда я пощипывал и покручивал.

Зря я велел ей не сдерживаться. Каждый звук, что слетал с ее губ, делал меня все тверже. Член так и рвался из штанов снова. Сколько времени прошло? Минут пять? Как виагры сожрал, ей-богу. Я не жаловался никогда на эрекцию, но для перезарядки обычно нужно полчаса. Ну, двадцать минут, если с умелой покорной. А тут? Чего так впечатляет? Ее неопытность? Стоны? Отзывчивое тело? Или вообще сам факт того, что она вся моя. Еще час назад именно это меня раздражало. Чудные дела.

Отбросив мысли о себе, я вернулся к Дарине, которая подрагивала в моих руках, продолжая ронять с губ тихие стоны. Я решил провести воспитательную работу, пока еще мог соображать. Зашептал ей на ухо:

— Мы могли начать наше знакомство именно с этого, если бы ты меня слушала.

Я положил руку ей на живот, очертил пальцем пупок, добавив так же тихо:

— Хотя, признаться, мне жаловаться не на что. Тебя так завел урок минета?

Я медленно повел рукой от пупка ниже. Дарина вздрогнула, дернулась, но в итоге лишь крепче вжалась в меня. Деваться ей было некуда.

— Ответь, — потребовал я.

— Я… Я не знаю.

Окей, хотя бы не врет. Скорее всего, действительно не понимает. Хорошо, что не отрицает эту возможность в принципе.

Я накрыл ее лобок ладонью, встречая очередной рывок Дарины, ущипнул ее за соскок чуть сильнее.

— Тихо, — приказал отрывисто. — Не дергайся.

Забавным открытием стало то, что у нее не было депиляции. Я так привык, что у девочек там обычно все гладко, что прям опешил. Даже опустил глаза, чтобы посмотреть. Да, кудряшки. Погрузил в них пальцы, потянул. Дарина ойкнула.

— Очень миленько, — не сдержался я. — У тебя всегда так?

— Что?

Казалось, она вообще меня не слышит. Очевидно, больше моих слов ее занимали ощущения. Что ж… Сегодня — ладно. Пусть наслаждается.

Наигравшись с ее волосками, я погрузил палец глубже. Она вся была мокрая. Просто истекала, ей богу. Мы синхронно простонали. Причем, Дарина громче меня. Мой член заныл, требуя ласки. Я потерся о ее задницу пахом. Проклятье, как же хорошо.

Чуть надавив на клитор, заработал еще один стон. И хорошо, что держал ее, а то бы девчонка сложилась пополам. Я погладил еще, и она стала задыхаться, дернулась, отчего сама задела мой член попкой. Стало понятно, что пережить оргазм в одиночку ей не придется. Убрав руку с ее груди, я расстегнул брюки, сдвинул белье, поймал запястье Дарины и положил ее ладонь на свой член.

— Сожми, — велел ей на ухо, продолжая покусывать мочку и легонько гладить клитор.

Ее пальчики тут же обхватили. Я одобрительно рыкнул, шевельнул бедрами. Чуть не спустил. Ого, ну и дела.

Нет уж, леди вперед. Я стал гладить ее, чуть надавливая, не прекращая покусывать шею и ушко, толкаясь ей в руку.

Она вся вибрировала в моих объятиях, ошеломлённая ощущениями. Я балдел от ее стонов и попыток погладить пальцем мою головку. Черт, все это слишком.

Дарина всхлипнула, и я приказал мягко:

— Кончай, детка.

Она вскрикнула. Раз, другой, третий. Я прижал палец, продлевая ее удовольствие, впитывая кожей утихающую дрожь оргазма. Испустив тихий стон, она затихла. Я выдохнул и накрыл ее пальчики своей рукой, заставляя провести по члену. Два движения, и сперма буквально выстрелила, даря мне освобождение и тонну удовольствия.

Я так и стоял, прижимая ее к себе, едва не скулил от кайфа. Дарина продолжала тихонько поглаживать головку пальчиком, размазывая сперму. Захотелось уложить ее на кровать, привязать руки к изголовью и вылизывать всю такую сладкую и горячую, чуть липкую от пота, который ни капли меня не смущал. Она пахла как-то особенно. Вкусно.

Я поднял руку, чтобы слизать ее соки, но передумал и сунул палец ей в рот. Она пососала. Видимо усвоила урок. Удовлетворение не только физическое, но и духовное разлилось бальзамом по телу. Чтобы не отвлекаться, я поспешил вытащить пальцы у нее изо рта и высвободил член из ее нежной хватки.

Как всегда после секса зверски захотелось есть.

— Приведи себя в порядок. Ванная там. — Я кивнул на дверь возле шкафа. — Надень трусики и рубашку. Жду на кухне через десять минут. Нужно поесть.

— Я не голодна, — тут же ответила она.

И я сразу понял все свои ошибки. Женщины. Все одинаковые. Дай им немного власти и воли, моментально начинаются номера самодеятельности.

— Я разве спрашивал, голодна ли ты? — сменил я мгновенно лояльность на диктат. — Я велел прийти на кухню через десять минут и поесть. Это понятно?

— Понятно, — осеклась она и тут же опустила голову.

Вот так лучше, девочка.

— Жду тебя, — бросил я, застегнул брюки и вышел из ее комнаты, прихватив пиджак и майку.

На кухне я достал из холодильника две банки творога и две ложки. Немного непривычно делиться едой, но это не страшно. Вот поделить кухню и дом вообще — та еще наука. Меня раздражали даже приходящие сотрудники клининга, которых я давно уже поручил Лизе. Мне не хотелось срывать злость на Дарине, потому что она обязательно будет действовать мне на нервы, ошибаться. Нужно сразу обрисовать основные правила.

Уничтожив половину банки творога, я взглянул на часы. У нее осталась одна минута. Если опоздает… Перед глазами мелькнула тень, и я поднял голову. Дарина вошла на кухню и встала, не решаясь двигаться дальше. Она была в заказанном наряде. Я приблизился к ней и расстегнул пуговицы рубашки. Взял ее за подбородок, заставляя посмотреть на меня.

— Вот так правильно, — проговорил я с улыбкой.

Щеки залил румянец. Какая прелесть. Я решил не откладывать разговор в долгий ящик.

— Сядь, ешь и слушай.

Я надавил ей на плечи, заставляя опуститься на стул, придвинул банку и ложку. Она едва заметно скривила лицо, но послушно зачерпнула.

— Давай договоримся, что кухня будет нейтральной зоной. Ты можешь говорить здесь свободно.

Дарина тут же встрепенулась.

— Правда?

Я поспешил осадить.

— Правда, только вежливо, Дарин. Не надо мне грубить в любом случае. Это понятно?

— Да. Вполне.

Она зачерпнула еще и сунула ложку в рот.

— Чтобы ты понимала, я не самый компанейский человек. У меня не было опыта совместного проживания с покорной. Я даже не оставлял их на ночь. Поэтому сейчас твоя основная задача — не докучать мне.

— Это я могу, — закивала она истово, явно обрадовавшись. — Вы даже не вспомните про меня ни разу.

«Вот уж вряд ли», — подумал я, а вслух сказал:

— Можешь звать меня здесь по имени, Кириллом.

— Разве я не должна называть вас Мастер или Хозяин?

— Во время игр — да. Ты пока не потянешь стопроцентную вовлеченность. Ты и в принципе не потянешь даже полноценную сцену. Можешь попробовать, но за каждую ошибку перед Мастером тебя ждет наказание. Ты готова к этому?

Я тут же представил, как прижигаю ладонью кожу на ее заднице, а она считает удары.

«Один. Спасибо, Мастер».

— Н-наказание? — снова начала заикаться Дарина, вырывая меня из грез.

— А ты как хотела?

На миг мне показалось, что она сейчас расплачется, но девочка лишь продолжала есть, кивая.

— Я поняла, — промямлила она.

Поняла? Уже хорошо.

— Далее. У тебя будут обязанности. Это не пансион «Все включено». Плюс, тебе нужно будет следить за своим внешним видом. Этот кудрявый кустик, конечно, забавный, но с ним придётся распрощаться.

Надо будет Лизе ее сдать на денек, она знает толк в этих женских штучках и в курсе моих предпочтений.

Вообще, меня куда-то понесло в частности. Надо о глобальном пообщаться, но с чего начать? Пожалуй, с осмотра врача и контрацепции. Это можно вообще не обсуждать, а ставить перед фактом.

— Какие обязанности? — спросила Дарина, сбивая меня с мыслей. И уточнила ядовито: — Варить кофе, готовить завтрак, вытирать пыль, мыть хозяину ноги?

— Еще слово в таком тоне и мытье ног покажется тебе лучшей перспективой, — рявкнул я. — Не забывайся. Ты здесь для моего удовольствия. Я делаю поблажки, учитывая твою неопытность. Будь благодарна. Если бы последняя цена осталась за Антоном, ты бы провела этот вечер в распорках с такими причудливыми предметами во всех возможных отверстиях, что даже мне представить страшно. Так что доедай творожок, детка, чисти зубки и ложись баиньки. Завтра в шесть утра подъем. К шести тридцати должен быть готов кофе и завтрак. Доброй ночи.

Я направился к двери, но остановился. Забыл сказать самое главное.

— Решишь удрать — пожалеешь. Ищейки Вадика вряд ли вернут тебя девственницей, — я изобразил пальцами воздушные кавычки на последнем слове. — Живой бы вернули.

Я поднялся к себе и принял душ. Собирался лечь, но передумал. Спустился снова. Свет в кухне не горел. В ее комнате — тоже. Я нашел сумку Дарины у двери, порылся, достал мобильный. Не стала его забирать, сразу пошла к себе. Послушная. Или слишком уставшая. У самого уже глаза закрывались, но из окна видел, что во флигеле горит свет. Набрал Колю.

— Не спишь? Зайду?

— Без проблем, откликнулся он бодро.

Через две минуты я сдавал ему телефон и паспорт Дарины.

— До утра справятся твои ребята?

— Обижаете, — самодовольно фыркнул Николай.

Я хлопнул его по плечу и пошагал обратно в дом. Едва вошел, меня как магнитом потянуло к спальне Дарины. Хотел убедиться, что она спит.

Она не спала. Из-за закрытой двери слышались сдавленные всхлипы. Плачет. Что ж… это нормальная реакция. Может быть, после этой истерики из нее выйдет оставшаяся дурь и дерзость. Лучшее для девочки сейчас — смирение.