Моя 9-я жизнь

Альсан Каримова

Жизнь юной девушки вдруг переворачивается с ног на голову – ей предстоит участие в некоем генетическом эксперименте, исход которого весьма неопределённый… Стать совершенным человеком либо же погибнуть – дилемма не из простых. Впрочем, выбор не был бы таким уж сложным, не продиктуй его любовь.История, написанная полушутя, полусерьёзно. Роман для молодёжи, а также для всех, кто готов скрасить свой досуг лёгким фантастическим сюжетом.

глава 2

«Встретимся, ещё непременно встретимся!» ― успокаивала я себя. А пока от нечего делать перечитывала инструкцию по применению Тазепама. ― «Так, побочные действия… «крайне редко ― парадоксальные реакции (агрессивные вспышки, психомоторное возбуждение, страх, суицидальная наклонность, мышечный спазм, галлюцинации, острое возбуждение, раздражительность, тревожность, бессонница) «… Супер! Кажется, парочка из «крайне редких» меня и навестила!»

Поспать не удалось: я долго не могла утихомирить расшалившиеся нервы, а когда сладкая дремота всё же окутала ― то есть около семи утра ― соседи затеяли ремонт. У каждого человека свои понятия о раннем и позднем времени, спорить с которыми бесполезно. Нам с мамой вообще «повезло»: в квартире справа обретаются очень активные жаворонки ― об их пробуждении обязательно узнаёт вся округа, а в квартире слева ― глуховатые совы, что жизни своей не мыслят без ночных выпусков новостей. В итоге уже года три мне приходится дружить с берушами. Но звуки дрели, увы, даже им не заглушить. О! А вот и ещё одна активность проснулась: бабуля сверху решила пристыдить нарушителей покоя и колошматит по батарее, очевидно, думая, что её возмущения идут по адресу ― как раз в мою комнату… ДРРР-РРРР!!!! БУМС-ДЗИН-БУМС!!!!!! Через секунду снова: ДРРРР-РРРРРРРР!!!! И в ответ: БУМС-ДЗИН-БУМС!!!!! Можно бы было посмеяться, если бы так не хотелось тишины.

Я с трудом выбралась из-под одеяла и с ещё большим трудом встала на ноги ― мышцы бастовали. После взваленной на них ночной миссии они отказывались даже от обычного топтания по комнате. Не повезло им, бедным, с управляющей! Зеркало отразило лохматую ведьмочку, под глазами которой зиял фиолетовый недосып. Ну что ж, с последним уже ничего не поделаешь, а вот расчёской вооружиться стоит!

Я поймала себя на том, что как-то слишком критично разглядываю зеркальное отражение, будто бы вижу впервые. «Ничего ведь не изменилось,» ― рассуждала я, ― «приятные черты лица, большие синие глаза, ровная кожа, волосы (моя гордость!) густые, гладкие как шёлковое полотно, с красивым бронзовым отливом. К фигуре тоже никаких претензий нет. Рост, правда, средний, но разве это недостаток? В общем, красотка! А то, что я ни с кем не встречаюсь ― абсолютно и только заслуга характера. Вика вот утверждает, будто я и Дьявола могу послать ко всем чертям так, что он действительно туда пойдёт! Только это неправда! Просто я по природе моногам, и ещё не встретила того единственного… Всё ясно: подсознание примеряет на свою обладательницу роль Владовой невесты ― отсюда и приступ недовольства собственной внешностью… Дура!»

Наверное, я всё-таки везунчик! Этот ночной поход мог закончиться плачевно, но прекрасная случайность меня спасла, и, более того ― никто из соседей ничего не заметил и не прознал, а, следовательно, не узнала и вернувшаяся с дежурства мама. Она отправилась отдыхать после бессонной ночи, а я ― гулять по расположенному близ дома парку. До чего же здесь было красиво! Деревья казались белым кружевом, снег играл цветными искрами, пушистые тропинки скрипели под ногами, ― рождественская открытка, а не мартовский пейзаж. И, всё же, воздух был не жгуче-морозным, а тем самым, колдовским, необъяснимым, ― в нём холод и лёд пророчили тепло и зелень.

Однако, второй круг неспешного прогулочного шага разъяснил, что до весенней погоды ещё далековато, и пора домой ― отпаивать себя горячим чаем и согревать ноги у батареи.

Я метнула прощальный взгляд на полуденно-снежный пейзаж и повернула к аллейке, ведущей вон из парка… И остановилась, будто вкопанная ― по той самой аллее, местами укутанной синими тенями, легко и по-кошачьи мягко вышагивал двухметровый силуэт. Обладателя этой тигриной походки я сразу узнала ― нечасто ведь встретишь столь завидное сочетание такого высокого роста и таких грациозных движений.

— Влад! ― следовало, конечно, подождать, пока он первым поздоровается…

— Привет! ― окутал меня бархатный голос. ― Я знал, что найду тебя здесь!

— Правда? А откуда?

— Просто интуиция. Ты кое-что обронила, ― он протянул мне ламинированную карточку, которая оказалась моим студенческим билетом. ― Нашёл это сегодня в салоне своей машины.

— Ой, спасибо! Наверное, выпал из кармана, а я и не заметила пропажи!

«Вообще, странно ― карманы моего пальто ведь очень глубокие, и, чтобы из них что-нибудь выпало, надо трясти вверх тормашками!»

— Ну так это ведь здорово! Получается, ты обрадовалась находке, не успев загрустить о потере.

— Да, верно… Ещё раз спасибо!

— Не за что! Как твоё самочувствие?

— Хорошо. Простужаться и сваливаться с пневмонией не собираюсь, если ты об этом.

— Именно об этом. Я вижу, ты любишь прогулки по морозу?

— Прогулки в тёплую погоду люблю ещё больше, но в этом году, как видно, зима решила задержаться.

— Уж это точно!

Как же завидую девушкам, способным не поддаваться смущению и поддерживать непринуждённый разговор! Увы, я ― не из их числа. Ну вот, замечательно ― ещё и покраснела, как школьница! А всё потому что эти невероятно яркие глаза смотрели слишком пристально, будто в душу проникая…

— Спасибо тебе большое, что вчера подвёз меня до дому!

«Ну вот зачем я это ляпнула?! Он же сейчас наверняка спросит, как я оказалась на загородной трассе!»

— Ещё раз не за что! ― Влад улыбнулся, и по моим щекам потёк удвоенный жар.

«Ну всё, теперь уж точно покраснела, как бурак!»

— Я… я там случайно оказалась… в общем, это длинная и неинтересная история.

— Я не собираюсь расспрашивать тебя об этом, не волнуйся! ― снова улыбнулся он.

— Пожалуйста, обещай, что не расскажешь ничего Петру Павловичу! ― вспомнила я о крёстном.

— Конечно! Но тогда и ты обещай, что не расскажешь ему о нашем с тобой знакомстве!

— Обещаю… А почему?

— Что ― почему?

— Почему нельзя сказать, что мы, допустим, повстречались в парке?

— Потому что тогда Пётр взбесится. Просто не упоминай обо мне. Хорошо?

— Хорошо, ― кивнула я, ― обещаю.

— Вот и славно. А теперь ступай домой ― ты, кажется, продрогла.

— Да, немного…

— Не буду тебя задерживать. Пока!

— Пока, ― повторила я обречённо.

Ужасно хотелось его удержать, но как? К сожалению, изобретательностью в таких ситуациях я тоже не отличаюсь. И, вместо того чтобы придумать какую-нибудь отговорку да остаться поболтать ещё немного, пришлось послушно направиться к дому. Где-то с минуту я боялась даже оборачиваться, а когда наконец решилась ― Влад уже исчез. Наверное, он сразу развернулся и отправился по своим делам, а не провожал меня взглядом, как я себе вообразила.

На том чудесные встречи прекратились. Зато чудить принялось моё сознание. Поскольку я запретила себе тешиться дурацкими иллюзиями и раззадоривать по-весеннему оголодавшую фантазию, разум начал свою, неофициальную, подпольную деятельность: каждый день я хоть на пять минут, но сбегала в парк. Да-да, при любой степени занятости и при любой погоде (последняя, кстати, вела себя прескверно: в дневное время снег с дождём и сумасшедший ветер, а по ночам заморозки). Просто невмоготу было сидеть в четырёх стенах. Казалось, что если сейчас же не глотну свежего воздуха, ― умру от удушья! Объяснялось это нехваткой физической активности и авитаминозом. Так продолжалось неделю. А когда я разгадала подоплёку ежедневных парковских прогулок (тайная надежда, что снова встречусь с Владом) и, несмотря на жуткую ломку, посадила себя под домашний арест, виновник моих беспокойств стал являться в снах! Причём еженощно. Зеленоглазый мучитель то просто разговаривал со мною, нежно держа за руку, то вдруг появлялся на пороге с букетом цветов, то возникал у входа в парк, то вызывался проводить домой после лекций, а однажды и вовсе посмел поцеловать! Каждую ночь около половины третьего я просыпалась оттого, что сердце бешено колотится, не находя себе места, и больше не могла уснуть до самого раннего утра ― так хотелось, чтобы все эти счастливые грёзы стали реальностью!

Неделя прошла в мытарствах и хроническом недосыпе. В общем, я заболела. Заболела абсолютно незнакомым парнем. Несмотря на убеждённость в собственных неприступности и трезвомыслии. И можно было сколь угодно убеждать себя в обратном и корить за нелепую для моего возраста влюбчивость, но факт оставался фактом.

«Хватит!» ― решила я однажды утром. А точнее ― красивым и солнечным, почти весенним утром, когда на дворе орудовала звонкая капель, а моим пульсом управляла предэкзаменационная мандражка. Выходя из дома, я твёрдо решила, что так или иначе, но положу конец своим мучениям. И тут было два пути: либо нарушить данное Владу обещание и вызнать хоть что-нибудь о нём у профессора, который, как было обещано, в последствии может сильно разозлиться, либо просто позабыть об изумрудных глазах… «Непременно решу эту дилемму, но прежде надо сдать экзамен!»

Каким таким чудом я умудрилась не завалить учёбу, одному лишь небу известно; но похвалы мой влюблённый мозг был явно достоин: на каждый из патофизиологических вопросов у него был готов пусть лаконичный, но правильный и весьма чёткий ответ.

Итак, я отправлялась на сдачу экзамена после бессонной (иначе уж и не бывало!) ночи. Под ногами блестела подтаявшая наледь, и этот коварный покров к невозможному сводил любую торопливость. Гололедные темпы обещали доставить меня на автобусную остановку минут через пять, не ранее, что немного озадачивало: так я и опоздать могла!

— Привет студентам! ― поздоровался перегородивший въезд во двор автомобиль, и та самая отложенная на потом дилемма, похоже, приступила к саморешению…

Я оторвала взгляд от ледяных выбоин. Нарушителем водительского этикета оказался Пётр Павлович Шиманский ― мой крёстный и по совместительству профессор генетики.

— И профессуре студенческое почтение! ― улыбнулась я. ― Какими судьбами?

— Да вот, проезжал мимо, решил тебя подвезти до университета, а то сегодня погода травмоопасная!

— Это точно! Красивый автомобиль!

— Нравится? ― спросил профессор гордо. ― Моя обновка!

— Поздравляю!

Машина и впрямь впечатляла ― серебристый Мерседес, новенький до завидного. Я обогнула капот и кое-как пробралась к пассажирской дверце ― Шиманский есть Шиманский ― он и не заметил, что остановился посреди лужи.

— Ну что, ― подмигнул крёстный, ― экзамен, который всегда праздник?

— Да, профессор, именно так. Поехали, не то соседи продемонстрируют глубину своего культурного развития ― вы им выезд забаррикадировали.

Мерседес с чрезмерной осторожностью дал задний ход, плавно развернулся и покатился к главному проспекту.

— Где вы пропадали?

— К родственникам ездил.

— Ясно. А мама уже начала переживать, не случилось ли чего, ― это я немного приврала ― за последнее время мама лишь пару раз о профессоре вспоминала, и без всякого волнения.

— Всё в порядке у меня, всё по-старому. А как вы поживаете?

— Так же, новостей нет.

«Ох, если бы не данное Владу обещание… Что же такое спросить, чтобы Шиманский сам упомянул о нём?»

— Что будешь изучать после физиологии?

— Биохимию, ― ответила я не без содрогания.

Наше тогдашнее обучение проходило циклами: месяц или два были посвящены какому-нибудь одному предмету, венчался этот этап экзаменом, и лишь затем мы приступали к другой науке, которая изучалась по такой же схеме. Правда, иняз, культура речи, этика и прочие общеразвивающие дисциплины считались параллельными (то есть второстепенными), и в связи с этим были растянуты на весь год.

— М-м! ― протянул профессор с удовольствием. ― Биохимия ― интересная штука! Нужна будет помощь ― обращайся!

— Спасибо, непременно.

Заведомо же было ясно, что «обращаться» я не стану. Не из гордости, конечно, а от стыда: мне и обычная-то химия далась с трудом превеликим, а химия с приставкой «био» обещала быть куда как более непонятной. Стоит заметить: склад моего ума очень далёк от математического. Я, скорее, гуманитарий-естественник: обожаю неточные науки и биологию. Благодаря последней, кстати, мне и удалось попасть в медицинский. А математика и иже с ней всегда представлялись для меня чем-то вроде кошмара.

— Пётр Павлович, а зайдите к нам в гости! ― осенило меня.

— В гости?

— Если, конечно, у вас нет других планов на этот вечер…

— Нет-нет! ― обрадовался Шиманский. ― Никаких планов нет! А мама не будет занята?

— Нет, она сегодня после ночной смены, и как раз успеет выспаться. А ужин я сама приготовлю ― в честь весны и сданного экзамена!

— Ну что ж, с удовольствием принимаю приглашение!

— Вот и здорово! Мама будет очень рада повидаться с вами!

Конечно, мама совершенно спокойно провела бы вечер и лишь в моей скромной компании, но визит профессора ― это всегда шикарный букет цветов, вкусный торт и интересные рассказы, так что вряд ли она запротестует. Ну а у меня, как ни стыдно признавать, ― свои, расчётливые, я бы даже сказала ― корыстные цели…