Эффект пророчицы. Часть 2

Альберт Исаев

Время – извечный враг человека, кто не знает о его коварстве, тот глуп, а кто пытается с ним играть, тот глуп вдвойне. Отправляясь к убитому много лет назад отцу, Анна прекрасно это понимала – но скажите, хоть когда-нибудь эти гости из будущего были аккуратны там? В чужом времени и месте, балансируя на грани, пытаясь навести порядок в собственной жизни, Анне предстоит немало узнать о своей семье. Какие скелеты в шкафу припрятаны у её дяди? И что она ещё не знает о себе самой и своём прошлом?

Глава 11

Наследница

Ведомые неведомым голосом под позывным «Апостол», уверенной поступью шагая в направлении станции метро «Отрадное», две фигуры в тёмных одеждах акульими плавниками рассекали косяки случайных прохожих. Ослепительно блестящие на солнце, развевающиеся от малейшего дуновения ветра бледно-золотистые волосы Анны просто не могли не привлекать к себе внимание, позволяя Савелию не потерять её в толпе. Ветер приятно освежает ей лицо, плащ колышется где-то за спиной — немного нервно сжимая в кармане пистолет, гостья из будущего буквально летела, горя при этом невиданной доселе уверенностью. Страха не было: сомнений нет — она и Савва нужны им, в противном случае патрули времени давно бы их ликвидировали. Сейчас на повестке дня у них у всех стоит куда более важная задача — спасение Козельской Анны, сводной племянницы сбежавшего с Анной Деникиной патруля времени Зверобоя. Взбудораженная до кончиков пальцев ног, щурясь от яркого солнца, серо-голубые глаза гостьи из будущего вперились в ярко-красную букву «М» впереди — почти пришли. Дальше на метро — а там будь что будет.

Любопытное зрелище: хоть его сводная племянница из будущего и чувствовала себя как рыба в воде, сам Савелий был отнюдь не так уверен в себе. Парень еле поспевал за Анной: временной проводник практически бежал, чтобы только не потерять из виду неуправляемую бегунью. Постоянно наступая кому-нибудь на пятки, Савва поражался: почему она такая спокойная? Конечно, это не могло не радовать, однако его патлатую голову не переставали мучить вопросы: что ею движет? Почему она так уверенна, что их не схватят? Ещё многое предстояло осмыслить и узнать, в том числе и то, о чём нынешний дядя Савва не мог и помыслить. Как и Анне, быстрым шагом спустившейся в подземный переход.

Пройдя через стеклянные двери, остановившись в вестибюле перед турникетами, Анна дождалась запыхавшегося в погоне за ней Савелия и, не дав тому ни секунды передохнуть, резким движением засунула билет в щель. Уже знакомые челюсти любезно пропускают их в метро. Пропустив своего спутника вперёд, девушка положила билет в внутренний карман и поспешила за ним вниз по лестнице. На мгновение Анне показалось, как что-то шершавое коснулось её правой ладони, но не успела она рефлексивно отдёрнуть руку, как где-то вдали послышался грохот прибывающего поезда. Остановившись, Анна сразу же навострила уши.

— Станция «Отрадное» — пронеслось по станции эхо.

Голос мужской — едет в центр! Молниеносно ухватив Савву за руку, Анна быстро потащила его вниз по лестнице.

— Ай! Ты куда? — чуть не падая, испуганно завопил парень.

— Осторожно, двери закрываются! — угрожающе объявила запись — Следующая станция — «Владыкино».

Словно в замедленной съёмке увидев, как двери начали закрываться, выпустив Савелия, Анна со всех ног рванула к последнему вагону и, еле успев заскочить в поезд, заблокировала её створки ногой. Спустя пару секунд за ней в вагон кубарем влетел Савва и половинки дверей, более не придерживаемые, гулко захлопнулись. Поезд с шипением тронулся.

— Ух! Еле успели! — отдышавшись пару секунд, Анна похлопала Савву по плечу и подошла к пристроившейся возле противоположной двери схеме метро — Так, смотри: мы сейчас здесь, — ткнула она пальцем в серую точку с подписью «Отрадное» — «Университет» на красной. Есть несколько способов добраться — палец Анны соскользнул вниз, на заметное невооружённым глазом пересечение сразу четырёх линий — Через «Боровицкую» — самый короткий, но и самый опасный: если я правильно понимаю, нам не стоит соваться в людные места, а там всегда полно народу, так что лучше…

— Тише!

Неожиданно Савелий одёрнул её. Анна удивлённо посмотрела на него.

— Ты чего?

— Тебя могут услышать.

Испуганный, еле слышный сквозь грохот метро шёпот Саввы просто вынудил Анну неприкрыто театрально схватиться за голову:

— Глаза разуй! Кто?

Озадаченный таким ответом, молодой человек посмотрел по сторонам и, мягко говоря, удивился: люди в вагоне совершенно не обращали на них внимания. Три десятка человек, похоже, даже не заметили, как они с Анной сломя голову в последнюю секунду влетели в вагон — все как один уставили свои взгляды в мрачные стены тоннеля за окном. Настороженно-удивлённый, он снова повернулся к Анне.

— Видишь — всем пофиг! — объявила она и, не переводя дух, снова отвернулась к схеме — Гляди сюда: есть ещё путь по Кольцевой — ткнула она в соответствующую ветку, — Можно через «Киевскую», но там сейчас конечная Арбатско-Покровской, так что думаю, народу на ней будет много. Ещё вариант — тоже по кольцу, но уже через «Комсомольскую», однако там три вокзала — так что сразу отпадает.

— А если по центру, через зелёную? — внезапно подключившись к обсуждению, Савва прочертил на карте зигзаг через Замоскворецкую линию.

Анна покачала головой.

— Через «Охотный ряд» нельзя — переход между станциями там длинный и очень узкий, — объяснила она, — Можем повлиять.

Савелий поражался: Аня говорила об этом так, будто она здесь родилась. Ну про переход-то она откуда знала?

— Станция «Владыкино»!

Слегка качнувшись, не выезжая из тоннеля, вагон плавно замедлился и едва показавшись из выходного портала, тут же остановился. Глазам Савелия предстала, наверное, одна из самых мрачных станций во всём метро. Мутные, омерзительного коричневого цвета гофрированные стальные листы на стенах, украшенные едва различимыми на их фоне блямбами вгоняли в уныние. Тусклый свет галогеновых ламп едва пробивался из отведённых ему ниш в потолке, создавая при этом впечатление, будто поезд ещё в тоннеле и лишь два ряда белых мраморных колонн по бокам платформы с трудом развеивали эту иллюзию. Не успел он опомниться, как впустившие в вагон ещё несколько человек двери резко закрылись, а колонны «сороконожки», замелькав, словно на киноленте, исчезли позади.

— Как предложишь, так и поедем — рассудил Савелий.

— Думаю, стоит через «Киевскую» — закусив нижнюю губу, ответила Анна — Знаю я одну лазейку на кольце, где людей мало…

— Слушай, а откуда ты всё это знаешь?

Вопрос Саввы застал его сводную племянницу из будущего врасплох. Анна так увлеклась составлением маршрута, что не заметила, как выдала себя с потрохами. Нынешний дядя не должен был знать, что она шестнадцать лет провела в столице — по крайней мере, сейчас. Раскрыв рот в нерешительности, Анна не знала, что сказать в ответ.

— Станция «Менделеевская»! Переход на станцию «Новослободская».

«Слава Богу,…» — с облегчением было вздохнула она, как тут же спохватилась — «Стоп, „Менделеевская“? Твою мать, пересадка!» В голове жительницы северной окраины столицы сразу проплыла картина: ежедневный час пик в восемь утра — сотни человек рвутся к узкому, не рассчитанному на такие столпотворения переходу на соседнюю станцию. Вот дура-то, а — и как она только могла забыть! Переход на «Новослободскую» в середине платформы, а они сейчас в самом хвосте состава!

— Сложно объяснить — торопливо отмазалась она от ответа на неудобный вопрос и тут же крепко ухватила Савелия за руку.

— Ты чего, Ань?

— Не спеши, — сосредоточенно буркнула она, — Пропустим остальных.

— Э… Хорошо — неуверенно проблеял Савва. Слова Анны уже откровенно пугали его.

Двери поезда отворились. Мощной, сносящей всё на свою пути лавиной на платформу «Менделеевской» хлынули люди: первая пересадочная станция на пути серой ветки вела на Кольцевую линию — гигантское беличье колесо, лакомый кусочек всех путей и дорог, пересев на который, можно было добраться практически куда угодно. Выждав, пока толпа схлынет, Анна не спеша пошла вслед за ними, увлекая за собой Савву. Годы жизни в Москве сделали своё дело: за шестнадцать лет станция буквально въелась ей в память — массивные колонны из светлого мрамора, серый гранит под ногами служили основой для обрамлённого точками атомов-светильников, подвешенных на совершенно воздушном потолке. «Менделеевская» образца 2001-го с виду ничем не отличалась от будущей — только указатели чуть другие. Но сейчас у них нет времени оглядываться: уверенно шагая вперёд, Анна повела озирающегося по сторонам Савву к помпезной лестнице, ведущей на «Новослободскую».

Спустя несколько метров впереди возник короткий эскалатор. Изящно пронырнув мимо скопившейся возле него толпы, то и дело поторапливая своего спутника, Анна почти бегом устремилась вверх. Стройные ножки быстро засеменили по ребристым ступеням, минуя эскалатор меньше чем за десять секунд. Поразительно, до чего люди ленивы — им так неохота подняться всего несколько метров по короткой лестнице, что предпочитают поддаться соблазну просто постоять. Ничего не говоря в ответ на то, что Анна идёт слишком быстро, бесполезно пытаясь отдышаться, Савелий безвольно спешил вслед за ней.

За поворотом перехода показалась мраморная кровля станции «Новослободская». Сооружённая в годы, когда метрополитен был гордостью всего народа, воплощением мощи и силы советской инженерной и архитектурной мысли, станция Кольцевой линии просто пылала невиданным великолепием. Яркие, сочные краски завораживали и пленяли своей выразительностью: стеклянные витражи, изящно обрамлённые золотой лепниной, мягко светились в своих пазах, украшая арки, плавно переходящие в кремовый свод станции. Уральские мрамор и гранит, слившись воедино, пестрили мириадами своих оттенков. Мягкое, ажурное освещение подвесных люстр-тарелок создавало волшебное ощущение, будто ты попал в самый настоящий дворец. Даже много лет прожившая бок о бок со всем этим Анна не могла оторвать взгляда от неописуемой красоты вокруг. Столько лет она просто проезжала мимо всего этого, делая пересадку на «Боровицкой», не ведая, что такое много лет скрывалось у неё под носом — какое упущение!

Взгляд серо-голубых глаз привлекло огромное, во всю торцевую стену станции панно — женщина, мать с ребёнком на руках. Золотые серп и молот на фоне пятиконечной звезды, изящно струящаяся лента с надписью «Мир во всём мире», дополненные голубем мира и оливковой ветвью на самом верху — построенная после Великой Отечественной, «Новослободская» являлась олицетворением счастья мирной жизни. Мирной жизни, которой они добились. Той, которую ей теперь предстояло добиться.

В сладком плену возвышенных мыслей Анна никак не отпускала руку Саввы. Ощущая живое тепло его шершавых, мозолистых ладоней, лицо её просто светилось от счастья. Погрязнув в беззаботном тумане, она подвела Савелия к началу платформы — туда, где обычно останавливаются первые вагоны.

— Почему мы здесь? — поинтересовался парень.

— Людей меньше — тихо пролепетала она, — На Кольцевой все стремятся побыстрее пересесть, а отсюда это сделать сложней, поэтому в концевых вагонах людей обычно мало.

Брови Саввы грозно насупились.

— Откуда тебе это знать?

Серьёзность вопроса в мгновение ока привела Анну в чувство. Глупая улыбка на лице гостьи из будущего медленно переросла в самый настоящий испуг. Растерянно раскрыв рот, Анна попыталась уйти от разговора, отвернувшись от Саввы, однако тот грозно встал на пути её взгляда. Встретившись с ним глазами, душа Анны моментально ушла в пятки — попалась! Правильно говорят: болтун — находка для шпиона! Этого она и боялась больше всего: теперь он уже ни за что от неё не отстанет. Словно забыв про объявленный им же запрет, Савелий явно намеревался, что случится с его сводной племянницей в будущем. Лишь вовремя показавшийся из тоннеля поезд помог ей оттянуть неприятный разговор.

— Станция «Новослободская»! Переход на станцию «Менделеевская» — монотонно, как, впрочем, и всегда, объявила запись.

Не обмолвившись ни словом, Анна и Савелий молча зашли в первый вагон поезда. Внутри было поразительно пусто: необыкновенную для Кольцевой тишину нарушал лишь лёгкий шелест газеты в руках женщины средних лет в кислотно-жёлтом дождевике. Закрыв свежим номером «Московского комсомольца» своё лицо, незнакомка не замечала их присутствия. Что ж — так даже лучше.

— Осторожно, двери закрываются! Следующая станция — «Белорусская».

Последнее слово осталось за Анной — опередив запись на долю секунды, девушка лишь подтверждала написанные на лице у Саввы мысли. Двери тихо закрылись вслед за её спиной: отступать гостье из 2017 года уже некуда. Плюхнувшись рядом с патрулём времени, Анна снова стыдливо уткнула нос в пол. Слушая мелодичный стук колёс, Анна из будущего пыталась успокоиться: в конце концов, рано или поздно ей пришлось бы сделать это.

— Пообещай, — кротко попросила она — что не станешь… — на секунду Анна замялась, не зная, какое подобрать слово, пока в конце концов сама не придумала — Делать глупости. Я ничего в своём прошлом не меняла. Хоть я это и не могу знать наверняка… Просто… Это так.

Напряжённо ожидая ответа, уши Анны тревожно побелели. Савелий по-прежнему молчал, и это было ужаснее всего: его немой взор мог означать абсолютно что угодно. Страх ещё раз увидеть встретиться лицом к лицу с Зверобоем встал ей поперёк горла. Так хотелось закричать изо всех сил: «Пообещай!», но слова никак не слетали с языка.

— В будущем… — начало было она и тут же запнулась. Лихорадочно перебирая пальцами, Анна вперила свой взгляд в пол, — ЯжилавМоскве!

— Что, прости? — переспросил её Савелий, — Я тебя не расслышал.

Вопрошающий тон немного успокоил уроженку Белгорода.

— После смерти папы… Я жила здесь. Переехала. Уже давно.

До смерти перепуганная Анна еле выдавила из себя целиком всю фразу. Руки и ноги леденели от страха, челюсти с силой сжались, едва не прокусив Анне язык: так страшно ей не было с тех пор, как Савва влепил ей пощёчину. В ожидании чего-то ужасного зарывшись в свои бледно-золотистых пряди, Анна не находила себе места: молчание дяди и так загадка, но сейчас оно было ещё страшнее, чем прежде. Заламывая пальцы, серо-голубые глаза бегали то в одну сторону, то в другую — что теперь будет? Она только что созналась ему, что жила здесь, в квартире папы, все эти шестнадцать лет! Сердце просто выпрыгивало из груди, ожидая самого худшего развития событий.

Зловещая тишина нарушилась громким объявлением:

— Станция «Киевская». Переход на Арбатско-Покровскую и Филёвскую линию.

Монотонный гул поезда постепенно стих — поезд выехал на станцию. Ожидая ответа, Анна не шевелилась. Голова наполнилась топотом ног людей, входящих в вагон. Поезд снова тронулся, объявив следующую станцию — «Парк Культуры».

Неожиданно Анне послышался напряжённый вздох. Савва принялся жадно хватать ртом воздух, как если бы не дышал всё это время. Мандраж ожидания, невыносимый, раздражающий, почти завладел Анной окончательно, как вдруг…

— Да я уже понял… — негромко произнёс он.

Подумав, что не расслышала, Анна удивлённо открыла глаза и выпрямилась на своём сиденье. Савва не выглядел злым, скорее удивлённым.

— Я тоже переехал? — уточнил он.

— Мы все… переехали.

В последний момент Анна не решилась уточнить: говоря «мы», имела в виду не только его. Она так боялась снова вспоминать, что в итоге почти забыла, что её мама в прошлом осталась жива. Может, всё-таки стоило сказать?

— Да успокойся уже, Ань! — прочитав на лице племянницы испуг, воскликнул Савелий и улыбнулся ей — Ничего я тебе не сделаю! Что будет, то будет. Я тебе доверя…

Но не успел он окончить фразу, как две цепкие ручонки стремительно обвились вокруг него своими путами. Необыкновенное, необъятное, невыразимое никак иначе чувство признательности моментально выплеснулось из Анны наружу. Вне себя от радости обнимая своего сводного дядю, ей было уже всё равно, что о ней подумают: все её страхи оказались напрасными — какое счастье! Совесть перестала терзать Анну: теперь он знает ровно столько, сколько должен. Она уже и не мечтала о чём-то большем, как вдруг ощутила у себя на спине тёплые прикосновения его ладоней.

«Не может быть!» — не веря, что это происходит с ней, после всего, что было, здесь и сейчас, Анна прямо засияла от счастья. От этих робких, неуверенных поглаживаний спина её вся покрылась мурашками. В объятиях Саввы ей было так хорошо, так безмятежно спокойно, как никогда и нигде более не было. Все свалившиеся на голову проблемы с ним казались какими-то мелочными. Ощущения, столь приятные, что и не описать словами, расслабили Анну, медленно склонив золотоволосую голову на плечо Савелию. Закрыв глаза, слушая сквозь свист ветра в тёмном тоннеле, как едва слышно бьётся его сердце, переполняемая радостью Анна расплылась в сияющей лучистым светом безмятежной улыбке.

— Прости меня — зашептала она на ухо Савве — Я не знала, что так получится. Что ты испугаешься: такая уж я эгоистка. Не бойся, я понимаю — это тяжело. У моего папы, может, был скверный характер, но прошу — прости его, хотя бы ради меня. Обещаю, когда простишь, сразу полегчает — и, не удержавшись, тихонько поцеловала его в щёку.

Мягко отпустив Савелия, Анна робко присела рядом с ним. На обыкновенно бледных щеках играл густой румянец смущения: что её дёрнуло сказать такое вслух? А если он не так поймёт, не примет этого — как ей потом жить с этим? Ненависти к Савве больше не было, но теперешняя Анна более не испытывала к нему тех же чувств, что и прежде. Может, она остыла? Может, просто поторопилась? Кто знает.

Охваченный жаром поцелуя, Савелий всё ещё держался за свою правую щёку. Парень чувствовал себя ужасно неловко. Карие глаза бегали от одной точки к другой, пытаясь хоть как-то переключить внимание, но тщетно: что это было? Что ему теперь делать? Может, просто показалось? «Ну зачем?» — возмущался Зверобой в голове Саввы, — «Ты же знаешь, кто она. Очнись, идиот: она тебе не пара! Всё, точка!»

— Станция «Парк Культуры»! Переход на Сокольническую линию.

Голос машиниста моментально заставил Анну встрепенуться.

— О, чёрт… Савв, выходим!

Подскочив как ошпаренная, растолкав оцепеневшего Савву, она практически уволокла беднягу из вагона. Оказавшись на середине платформы, Анна наконец отпустила запыхавшегося Савелия и огляделась по сторонам. Вся эта помпезность «кольцевой» составляющей «Парка» её не интересовала — глаза москвички были направлены в сторону выхода со станции, служившего одновременно пересадкой на Сокольническую линию. В этот раз им действительно повезло: люди толпились лишь у самого входа на эскалатор — вечная пробка в сторону единственного пути отхода со станции практически рассосалась. Подбежав к живой очереди на подъём, Анна бодро встала на движущуюся лестницу и элегантно развернулась лицом к вставшему на одну ступеньку ниже Савелию.

— Ну и толпа тут у вас! — удивлённо оглядывался на оставшихся позади людей уроженец Белгорода.

— Ха! Это нам ещё повезло! — усмехнулась в ответ Анна, — Тут иногда очередь на полстанции растягивается.

Глаза Саввы тут же округлились.

— Как же ты тут жила?

— Ну я же не в метро жила! — пошутила она.

— Ань, я серьёзно.

— Знаю! Я просто редко здесь появлялась — объяснила Анна, — Обычно доезжала до «Боровицкой», там путь короче. В обычной жизни, знаешь, с этим проще.

— Ань, слушай — задумчиво почесал Савва нос — Можно тебя… попросить кое о чём?

Вопрос заставил Анну задуматься и насторожиться. С виду Савелий совсем не выглядел злым — по крайней мере, лицо у него было совсем не злобное. Однако в голосе его ясно читались нотки стыда, да и виноватый взгляд не делал его убедительней.

— Ну… Ну давай — немного неуверенно протянула она.

— Аня… — торжественно, с оттенком мрачности, словно на похоронах, сказал Савва — Если я тебя спрошу тебя о том, что должно произойти… В обозримом будущем… — помялся он немного — Или если сама захочешь рассказать что-то такое, пожалуйста — говори. Правду.

Анна удивилась.

— Но ты же сам сказал, что…

— Сейчас совсем другая ситуация — поняв, к чему она клонит, перебил он, — От этой информации может зависеть твоё будущее. Если я попрошу тебя рассказать что-нибудь об этом, на то будут веские причины.

Окончанием своей фразы Савелий словно поставил точку, пресёк все возможные пути отступления, и тут же добавил:

— Я не хочу тебя потерять.

— Савва…

— Пожалуйста, Аня — пообещай.

В голосе Саввы отчётливо читалась тревога. Что-то приятное сердцу снова щёлкнуло у Анны в груди, и она, искренне улыбнувшись, нежно опустила свои ладони ему на плечи.

— Хорошо — обещаю.

В ответ Савелий резко заёрзал плечами, заставив Анну убрать руки.

— Ань, и не надо так делать.

— Савв?

— Прошу, Аня! — чуть громче, чем надо, сказал он, — Ты знаешь, кто я. Не стоит…

Савелий виновато потупил голову. Сладость на мгновение вручённого прямо в руки запретного плода совсем вскружила ему разум. Непреодолимая тяга быть рядом всё сильнее притупляла рассудок, бросая в дрожь от одного вида грусти на этом очаровательном лице. До чего невыносимо: почему? Вновь и вновь чувства отдельно от него вели свою беспощадную, жестокую игру, главный приз в которой — он сам. Руки сами собой потянулись, чтобы приобнять обиженно отвернувшуюся Аню, попросить у неё прощения за свои слова, но в считанных сантиметрах от цели отдёрнулись самим Савелием: «Прости…»

Несколько секунд спустя эскалаторное полотно вывело их в вестибюль. Просторный, отделанный уже немного приевшимися глазу узорами гранита, с высокой куполообразной крышей, несмотря на отсутствие в нём окон как таковых, стены изнутри так и купались в солнечных лучах. Заглядевшись по сторонам, Савва чуть не упустил из виду, как соскочив со ступеней, Анна поспешила свернуть в неприметный с первого взгляда поворот направо. Продирая толпу, Савелий тут же последовал за ней. Быстрым, размашистым шагом, резко размахивая руками, угрожающе хлопая плащом, Анна со всех ног летела по переходу, то и дело задевая кого-нибудь своей бледно-золотистой гривой. Изо всех сил стараясь не отстать от неё, морщась от боли и обиды, не сбавляя шагу Савелий мчался вслед за племянницей.

Пройдя по переходу, спустившись по лихо закрученной лестнице на платформу, не дожидаясь никого, девушка молча забежала в первый попавшийся поезд.

— Осторожно, двери закрываются! Следующая станция — «Фрунзенская».

Двери за её спиной глухо стукнулись друг о друга. Протиснувшись к противоположным дверям, закрыв слезящиеся глаза, Анна устало прислонилась к их холодному стеклу, ожидая, когда поезд увезёт её подальше отсюда. От всех, кто рано или поздно её оставит…

— Не делай так больше, ладно?

Вздрогнув, узнав голос Савелия, гостья из будущего тяжело выдохнула — всё-таки успел.

Под тихое шипение тормозов поезд покинул «Парк Культуры». Оглушающий стук колёсных пар вновь ударил по ушам, одинокие огни замелькали во тьме тоннеля. Не говоря ни слова, отпечатывая себе на лбу надпись «Не прислоняться», Анна смиренно ожидала, что ей ещё скажет Савелий, но Савва был нем как рыба и эти пара минут молчания были красноречивее любых слов.

— Давно про Москву догадался? — тихо спросила она.

— После побега начал подозревать — признался Зверобой.

— А что я из Москвы прибыла к вам, тебя не смутило?

— Не особо. Довольно частое явление, что кто-то сменил место дислокации, — объяснил Савелий, — И потом, белгородский портал теперь прикрыли, так что…

— Что… ты сказал?

Изумлённо открыв глаза, Анна никак не могла понять: он это серьёзно? Но почему?

— В той перестрелке… Когда тебя похитили… Из ч-ч-четверых… Выжил… Повезло мне, в общем — судорожно вцепившись в поручень, молодой человек с трудом держал себя в руках, — Одному работать с порталом такого рода нельзя — всегда должен быть тот, кто может подменить. Я просил послать кого-нибудь взамен, но в Москве приняли решение не делать этого, а просто… свернуть работу в Белгороде.

В голове Анны сразу всплыло видение, увиденное ей в больнице: те выстрелы, крики! Осознав, что произошло тогда, гостья из будущего буквально оцепенела от ужаса. Как она теперь вернётся назад? Страх на полном серьёзе оказаться запертой в прошлом охватил Анну.

— Меня перевели в патрули времени — поведал ей Савелий — Износ кадров, знаешь ли: дольше года в их рядах протягивают немногие — признался он Анне, — Теперь слежу за такими, как ты. Раз уж на то пошло, думаю, обратно тебя отправят через московскую установку. Найдём тебя — и cразу же отправим.

— А как же ты? — испуганно прошептала Анна.

— А за меня не волнуйся — отмахнулся он, — Я что-нибудь придумаю.

Сказанные с горечью, слова Савелия заставили Анну схватиться за голову. Беглянка из будущего не могла найти себе места: три человека погибли. Убиты. Умерли. Судьба ещё одного сломана — из-за чего? Из-за её глупости. «Лучше бы просто прикончили!» — с силой ударившись лбом об поручень, морща лицо от боли, Анна еле сдерживала себя, чтобы не заплакать. От невыносимого чувства вины уже тошнило: почему всё так? Почему из-за неё?

— Станция «Спортивная»!

Поезд вновь остановился на станции. Топот ног пассажиров не заставил долго ждать.

— Осторожно, двери закрываются! — прозвучало в вагоне, — Следующая станция — …

— «Воробьёвы горы» — на автомате сказала Анна.

— «Университет» — объявила запись.

Двери громогласно захлопнулись. Вытерев ладонями глаза, Анна удивлённо подняла голову — что значит «Университет»? Перед ней же ещё одна станция! Девушка удивлённо огляделась по сторонам — никто не заметил ошибки. Может, это она что-то путает? Подойдя к карте, заглянув в нижний левый угол, москвичка образца 2017 года обнаружила на месте одной из станций «красной» линии выколотую метку. До неё тут же дошло: ну конечно!

Конец ознакомительного фрагмента.