В живых не должен остаться никто!

Альберт Викторович Сенин, 2017

У Олега Вдовина безжалостные торговцы «органами» убивают жену и сына. Сам он чудом остается в живых. Теперь его цель – месть. Но врагов слишком много: бандиты, продажные «менты», прокурор. И чтобы суметь отомстить, он решает использовать магию. Однако плата за магию высока – его собственная жизнь. Но он готов заплатить. И пусть в живых не останется никто…

ГЛАВА 5

Олега разбудил пронзительный вой автомобильной сигнализации. Некоторое время он ничего не мог понять, а затем стремительно вскочил с кресла и подбежал к окну.

Во дворе, перед соседним домом, стояла новая на вид «иномарка» с мигающими фарами. Это у неё по какой-то причине сработала сигнализация. Рядом стояла огромная овчарка и рычала на машину, видимо её раздражал весь этот шум.

Через секунду из подъезда выскочил заполошенный хозяин «иномарки» с каким-то предметом в руке, весьма напоминавшим по виду обычный газовый ключ. Увидев овчарку, он остановился, выключил с брелка сигнализацию, а затем громко заорал на весь двор, матеря и «четвероногую скотину», помочившуюся на его «ласточку», и её балбеса-хозяина, оставившего свою дурную псину без присмотра.

Вскоре, откуда-то сбоку, вынырнул хозяин овчарки — дородный детина лет тридцати пяти — и в свою очередь напустился на хозяина «иномарки», поставившего свою «колымагу» в неположенном месте. Оказывается, здесь было любимое отхожее место всех местных собак.

В итоге разгорелась дружеская словесная перепалка с использованием, как говорил классик, местных идиоматических выражений.

Олега всё это интересовало мало. Он отошёл от окна и быстро взглянул на наручные часы. Они показывали сорок минут восьмого.

Олега бросило в холодный пот — он чуть не проспал. Хорошо что его разбудила эта чёртова сигнализация. В любом случае проклятая ночь, наконец, закончилась, а вместе с ней и ночные кошмары. Спокойно уснуть он смог, наверное, только под утро.

Он быстро прошёл в ванную, разделся по пояс и обмылся холодной водой, прогоняя последние остатки сна. Заметив на полочке возле зеркала пачку одноразовых бритв «Gillette», он взял одну и тщательно побрился — чтобы с ним не случилось, он не должен выглядеть сейчас как бомж. Он не должен опускаться. Ради семьи, ради себя самого он обязан держаться, не допуская себе поблажек даже в мелочах.

Одевшись, Олег спрятал пакет с деньгами в большую кастрюлю на кухне, затем на секунду выглянул в окно и, не заметив ничего подозрительного, решительно направился к входной двери.

Во дворе было тихо и безлюдно. Оно и понятно: в воскресенье в Саровске, как и во всех городах России, большинство людей предпочитало отсыпаться после долгой трудовой недели. Вдобавок, было ещё темно и холодно.

Но Олег такому обстоятельству был только рад — меньше шансов встретить кого-нибудь и быть узнанным. Он с наслаждением вдохнул свежий морозный воздух и по тропинке, наискось пересекавшей внутренний двор, направился к углу соседнего дома, за которым виднелся шпиль Саровской телевышки.

Олег шёл прямо к ней. Он знал, что рядом, на соседней улице, располагалось новое здание саровской прокуратуры — он видел его во время одной из своих немногочисленных поездок по городу. Обдумав утром всё ещё раз, Олег решил первым делом пойти в прокуратуру, а не в милицию, как планировал ранее. Вспомнив слова похитителя о связях с милицией, он решил не рисковать: кто знает, а вдруг это не пустые слова, а самая что ни на есть правда. В наше время всё может быть…

Память не подвела его. Через пятнадцать минут Олег стоял перед новым трёхэтажным зданием саровской прокуратуры.

И здание действительно было новым. Его строительство закончилось всего полгода назад. Это было большое событие для жителей города и, особенно для работников местной юстиции — ведь прежде саровская прокуратура ютилась в ветхом деревянном бараке, построенном ещё при царе-батюшке, где по слухам клопов и тараканов было едва ли меньше, чем всех жителей Саровска.

Мысленно перекрестившись, Олег прошёл через двойные стеклянные двери и очутился в просторном холле.

Сделав пару шагов, Олег остановился и удивлённо огляделся. В холле было непривычно чисто, уютно и красиво. Весь первый этаж был отделан мрамором. На полу лежали красно-зелёные ковровые дорожки, а в многочисленных вазах росли живые цветы. Да, саровской прокуратуре можно было только позавидовать…

На второй этаж вела широкая мраморная лестница, также покрытая красно-зелёной дорожкой. Недолго думая, Олег направился к ней. Но его тотчас остановил суровый окрик:

— Вы к кому?!

Олег, испуганно вздрогнув от неожиданности, обернулся. Справа от двери стоял большой стол, за которым сидела пожилая женщина весьма внушительных габаритов.

— Вы к кому? — грозно повторила она и вышла из-за стола.

Вид у неё тоже был грозный, под стать своему голосу. Красивой её назвать было трудно. Лицо широкое, грубое. Рост не ниже метр восемьдесят, ширина в плечах, а заодно и в бёдрах, так как они были одинаковы, почти целый метр. Мощные руки заканчивались огромными кулаками. Ни дать, ни взять — настоящая гром-баба. Такая если вдарит, то мало не покажется…

— Так вам к кому? — третий раз спросила она у несколько растерявшегося Олега.

— Мне надо срочно увидеть прокурора города.

— Иж ты срочно… Нет его, сегодня же воскресенье. Вы что читать не умеете, молодой человек, там же ясно написано…

— Но мне надо. Поймите, это очень важно. Это вопрос жизни и смерти.

— Всем надо, — буркнула женщина, но взгляд её немного смягчился. — Что же мне с вами делать?

В это время хлопнули входные двери, и в холл вошёл прилично одетый мужчина лет сорока. Мельком взглянув на Олега, он с ходу поздоровался с женщиной:

— Доброе утро, Марья Васильевна.

— Доброе утро, Виктор Дмитриевич, — неожиданно добрым голосом ответила женщина. — Не ожидала вас сегодня увидеть. Воскресенье ведь…

— Увы, дорогая Марья Васильевна, дела, дела… — со вздохом ответил мужчина направляясь к лестнице и на ходу расстегивая пальто. Вид у него и в самом деле был озабоченный.

— Понимаю, — сочувственно сказала Марья Васильевна и тут же добавила: — А к вам тут посетитель, Виктор Дмитриевич. Может примете? У него видать что-то серьёзное приключилось раз пришёл с самого утра.

Она легонько коснулась руки Олега и тихо сказала:

— Это и есть прокурор города.

Прокурор остановился и недовольно посмотрел на Олега.

— Кто вы и по какому вопросу?

Олег шагнул ему навстречу.

— Я к вам по очень важному делу. А зовут меня Олег Петрович Вдовин…

Глаза прокурора, как показалось Олегу, широко раскрылись от удивления, и в них на мгновенье промелькнул страх. Но возможно это ему только показалось, поскольку уже через секунду у Виктора Дмитриевича было абсолютно бесстрастное, спокойное лицо.

–…вы меня не знаете, но у меня к вам действительно важное дело. Моя семья…

— Хорошо, — быстро перебил Олега прокурор, стрельнув подозрительным взглядом по Марье Васильевне. — Я приму вас. Но не будем разговаривать на лестнице, лучше пройдёмте в мой кабинет. Там будет удобнее, — и, развернувшись, начал подниматься по лестнице.

Олегу ничего не оставалось, как последовать за ним. Однако он всё же успел благодарно коснуться руки пожилой женщины и тихо сказать ей «спасибо».

— Ничего, ничего, — сказала ему Марья Васильевна в ответ. — Ступай. И да поможет тебе Господь Бог, сынок.

Олег только вздохнул. Если бы Бог хотел помочь ему, он бы не допустил всего этого ужаса. Спасти его семью может теперь только прокуратура и милиция, а не какой-то там Господь Бог.

Кабинет прокурора города оказался на третьем этаже, в самом конце коридора.

Пока Виктор Дмитриевич открывал дверь, Олег успел скользнуть взглядом по медной табличке: «Прокурор Саровска Савин Виктор Дмитриевич».

Виктор Дмитриевич широко распахнул дверь, включил свет и, сделав приглашающий жест рукой, радушно сказал:

— Прошу вас, проходите, садитесь.

Олег послушно прошёл в кабинет и мягко опустился на стул поближе к столу прокурора.

Пока Виктор Дмитриевич раздевался, он немного осмотрелся. Первое, что бросалось в глаза — это огромные размеры кабинета и его необычайно роскошная обстановка: мебель из морёного дуба, большая хрустальная люстра, японская ауди-видеотехника, компьютер последней модели на столе, толстый цветной шерстяной ковёр на паркетном полу… Подобное настолько плохо вязалось с обычной нищенской обстановкой в российских госучреждениях, что Олег только подивился необычной любви городского начальства к местной прокуратуре. При этом, он ещё не знал, что ближайшая к нему боковая дверь ведёт в маленькую, но, не менее роскошно обставленную, комнату отдыха, где главными достопримечательностями были бар, со множеством спиртных напитков, и огромный кожаный диван, на котором так удобно было вздремнуть и приголубить на всё готовую длинноногую секретаршу…

— Ну, а теперь можете рассказывать, что у вас там произошло, — ласковым голосом сказал Виктор Дмитриевич, усаживаясь за свой стол. Его широкое лицо буквально излучало доброту, сочувствие и всенеприменнейшее желание помочь ближнему, попавшему в беду.

Олег поспешно перевёл взгляд на прокурора и начал торопливо рассказывать всё, что с ним произошло.

Виктор Дмитриевич слушал внимательно, не перебивая, но когда Олег дошёл до описания своего удачного бегства от команды убийц из машины «Скорой помощи», он не выдержал и быстро спросил:

— Значит, вы так и не обратились за помощью в милицию или к кому-либо иному?

— Нет, у меня просто не было такой возможности вплоть до самого утра.

— Это хорошо, — облегчённо произнёс прокурор и быстро задал новый вопрос: — А где вы провели ночь?

Олега поведение прокурора несколько насторожило, и он ответил неопределённо:

— На квартире у одного своего знакомого.

— И вы ему всё рассказали? — с ужасом в голосе спросил Виктор Дмитриевич весь подавшись вперёд.

— Нет, в квартире ни кого не было. У меня просто были ключи от неё.

— Это хорошо, это очень хорошо, — прокомментировал Виктор Дмитриевич.

Олег недоумевающее уставился на него.

Виктор Дмитриевич, перехватив его взгляд, поспешно добавил:

— Я говорю «хорошо» в том смысле, что о похищении вашей жены и сына знает очень небольшой круг людей. Ведь в делах о похищениях людей крайне важно держать всё в тайне. Больше шансов на успешное освобождение. Понимаете?

Олег утвердительно кивнул, но какое-то там шестое, аль седьмое чувство, где-то там, в глубине подсознания, начало подсказывать ему, что здесь что-то не так, что прокурор обманывает его, и что он ему вовсе не друг. Однако Олег не хотел верить внутреннему голосу. «Глупости это», — сказал он сам себе, но всё же решил повнимательней присмотреться к прокурору.

Без дорогого пальто, Виктор Дмитриевич оказался далеко не таким стройным, как показалось Олегу ранее. Прекрасно сшитый костюм при ярком свете уже не мог скрыть его оплывшей фигуры и выпирающего животика. Да, спортом Виктор Дмитриевич явно не занимался. Да и здоровый образ жизни вёл навряд ли — тяжёлые мешки под глазами на его одутловатом лице свидетельствовали скорее о постоянном пьянстве, нежели о проблемах с почками… Взгляд серых тусклых глаз невыразительный, даже бегающий. Редкие светлые волосы гладко прилизаны, да и сам он весь казался каким-то скользким… В другое время Олег не задумываясь сказал бы себе: «Наверняка трус и подлец. Верить такому нельзя». Но тут у него не было выбора — ему позарез нужна была помощь. К тому же он уже всё рассказал, так что волей-неволей приходилось верить прокурору…

— Так вот, — прервал размышления Олега Виктор Дмитриевич, — я лично возьмусь за ваше дело. Это неслыханно! Это возмутительно! Похищать людей средь бела дня! — Прокурор возбуждённо заходил по кабинету. — Мы обязательно найдём и вернём вам вашу жену и сына. Живыми и невредимыми! Я обещаю вам это. Я весь город переверну, но найду их. А похитители непременно окажутся на скамье подсудимых… Кстати, а вы не догадываетесь: кто они?

Олег отрицательно покачал головой.

— Увы, нет ни малейшего представления. Я же тут никого не знаю, я в Саровске всего шесть недель…

— Да-да, я знаю, вы уже говорили об этом… А вы, Олег, ничего не утаили от меня? Поймите, здесь важна каждая мелочь, будьте со мной откровенны.

— Я всё вам рассказал, мне нечего скрывать.

— Это хорошо. Это очень хорошо, — повторил Виктор Дмитриевич, довольно потирая руки. — Но довольно терять время. К делу! Сейчас я позвоню капитану Петренко… вы ведь не знакомы с ним?

— Нет, не знаком. Признаться, никогда и не слышал о нём.

— Ну, тогда познакомитесь.

Олегу на мгновенье показалось, что он уловил в голосе Виктора Дмитриевича нотку злорадства, но через секунду тот возбуждённо продолжил:

— Это опытнейший следователь, гордость нашей местной милиции. Если кто и сможет найти вашу семью — то только он!

Виктор Дмитриевич подошёл к столу, схватил трубку телефона и быстро набрал номер.

Ответили почти сразу.

— Сергей Игоревич? Здравствуйте. Это говорит прокурор города, узнали? — Виктор Дмитриевич плотно прижимал трубку к уху, и Олегу не было слышно, что ответил его собеседник. — Так вот через пять минут жду вас у себя… Нет, срочно бросайте все дела и бегом ко мне. Дело чрезвычайно серьёзное. У меня тут сидит Олег Петрович Вдовин, у него… В общем приезжайте, это не телефонный разговор… Да, он здесь у меня в кабинете… Обязательно. Ждём вас.

Прокурор положил трубку и довольно потёр руки.

— Ну вот, минут через пять, максимум через десять, капитан Петренко будет здесь. А пока он едет, расскажите ещё раз о похищении, только со всеми подробностями. Может ещё что-то вспомните…

Олег вдохнул, собрался с мыслями и вновь начал свой рассказ.

На сей раз, Виктор Дмитриевич слушал несколько рассеянно, он только кивал головой и без конца поглядывал на настенные часы.

Минут через десять дверь кабинета широко распахнулась, и в него один за другим вошли трое человек в милицейской форме. На плечах у одного из них красовались капитанские погоны.

— А вот и капитан Петренко, — радостно воскликнул Виктор Дмитриевич, вставая из-за стола. — Наконец-то.

Капитан Петренко, проигнорировав прокурора, молча уставился на Олега. Казалось, в этом кабинете его интересовал только он один.

Спутников капитана также интересовал только Олег: на прокурора они даже не взглянули, словно его тут и не было.

Воспользовавшись возникшей паузой, Олег, в свою очередь, тоже внимательно оглядел вошедших.

Капитану Петренко на вид было лет тридцать пять. Среднего роста, строен, даже несколько худ. Но он отнюдь не производил впечатление слабого, тщедушного человека. Наоборот, от него просто веяло силой и уверенностью. Лицо сухое, костистое. Глаза властные, злые. В правой руке капитан крепко сжимал милицейскую дубинку.

Двое милиционеров, стоящих за ним, имели сержантские погоны и были похоже друг на друга как два брата-близнеца. Естественно, и возраст был один — около тридцати. Оба высокие, широкоплечие с длинными мускулистыми руками. Лица широкие, грубые с бессмысленно-тупым взглядом маленьких глаз. Если бы не милицейская форма — ни дать ни взять, бандиты с большой дороги, встретишь вечером — и испугаешься. В руках они держали автоматы, которые в их огромных лапищах казались просто детскими игрушками.

Виктор Дмитриевич негромко кашлянул, привлекая к себе внимание.

Капитан Петренко перевёл взгляд на прокурора.

— Он? — кивнув на Олега, негромко вопросил он.

— Он, он, — радостно закивал головой Виктор Дмитриевич. — Он самый. Олег Петрович Вдовин.

— Это хорошо, — тихо сказал Петренко и, подойдя с улыбкой на устах к Олегу, с размаху ударил его дубинкой по голове.

Олег, не ожидавший ничего подобного, грохнулся вместе со стулом на пол. Он закричал от дикой боли в голове, но сильный удар ботинком в живот заставил его умолкнуть. А ещё через пару секунд, на его заведённых назад руках, сухо щёлкнули наручники.

— Наконец-то. Что вы так долго? — сквозь шум в ушах услышал Олег голос Виктора Дмитриевича.

— Пробки на дорогах, — буркнул Петренко и, повернувшись, небрежно кивнул своим помощникам: — Помогите-ка нашему дорогому другу сесть.

Две сильные руки мгновенно подняли Олега с пола и швырнули на стул у боковой стены.

Олег, пролетев полтора метра, опустился точно в центр мягкого сиденья. Но его голова, продолжив полёт, с гулким стуком ударилась о стену. От сильного удара у него что-то хрустнуло в шее и потемнело в глазах.

Капитан Петренко подошёл и медленно наклонился к Олегу. Злорадно улыбаясь, он крепко сдавил пальцами его лицо в районе скул, а затем резко повернул к себе, впившись в него яростным взглядом.

— Ну что, допрыгался, козёл?! Мы же тебя, падла, цельную ночь искали!

— Я глаз до утра не сомкнул, — громко пожаловался Виктор Дмитриевич, доставая из ящика стола нераспечатанную бутылку шотландского виски и две хрустальные рюмочки. — Но, слава богу, всё благополучно закончилось.

— Это точно, — зло буркнул Петренко и, выпрямившись, вновь со всего маху ударил Олега дубинкой по голове. — Получай, сука!

Олег мешком рухнул на пол. Из разбитого рта и носа потоком хлынула ярко-красная кровь.

— Да вы что, совсем охренели?! — дико заорал прокурор. — Весь ковёр мне кровью испачкаете! Ну-ка, быстро подымите его!

Два сержанта, матюгаясь, мгновенно бросились исполнять приказ. Олега подняли и вновь швырнули обратно на стул. Ковра под ним не было, а с паркета потом кровь можно и смыть, здраво рассудили они…

Капитан Петренко устало провёл рукой по лицу, неспеша подошёл к прокурорскому столу, небрежным движением ноги поднял стул, на котором раньше сидел Олег, и, отчаянно зевнув, медленно опустился на него.

— Наливай! — громко сказал он Виктору Дмитриевичу, бросая дубинку на стол. — Выпьем за успех.

Виктор Дмитриевич, покосившись на дубинку, забрызганную свежей кровью, открутил на бутылке крышку и, отработанным до автоматизма движением, быстро наполнил рюмки до краёв.

— Ух, и хорош-ша зараза, — выдохнул Петренко, ставя пустую рюмку на стол. Затем, небрежно поинтересовался: — Откуда такое чудо?

Виктор Дмитриевич, неторопливо допив своё виски, похвалился:

— Подарок благодарных клиентов.

— Понятно, — протянул Петренко и, повернув голову, зло посмотрел на Олега, не подававшего никаких признаков жизни. — Убил бы суку! — Затем, перехватив жадные взгляды своих помощников, буквально пожиравших глазами бутылку виски на столе, попросил: — Налей уж, Виктор Дмитриевич, и моим парням, тоже ведь всю ночь на ногах — искали эту проклятую суку.

— Это можно, — благодушно отмолствовал Виктор Дмитриевич и, взяв бутылку, быстро наполнил две рюмки. — Пейте, ребятки.

«Ребятки» не заставили себя долго упрашивать: осторожно взяв хрупкие сосуды в свои лапищи, они залпом осушили их. И даже не поморщились. По всему было видно, что им этого мало. Виктор Дмитриевич благодушно усмехнулся и вновь наполнил им рюмки.

— Пейте ещё, ребята. Вы это заслужили.

Отказа естественно не последовало.

Взглянув на настенные часы, капитан Петренко вдруг резко поднялся, подошёл к Олегу, недовольно поморщился, затем грубо схватил его за волосы и, сильно запрокинув ему голову назад, прорычал:

— Хватит отдыхать, гнида! Ты успел кому-нибудь сообщить о похищении своей жены и сына? Говори, сука! Быстро!

Но Олег молчал. Он был без сознания.

Петренко, злобно ругаясь, несколько раз с силой ударил его по щекам. Это помогло: Олег слабо застонал и зашевелился.

— Говори, сука! — вновь прокричал капитан, тряся Олега за грудки.

— Да оставь ты его в покое. Никому он не успел ничего рассказать, — подал голос Виктор Дмитриевич, небрежно развалившись в своём кресле.

— Ты откуда это знаешь? — недоверчиво поинтересовался Петренко, но трясти Олега перестал.

— Он же мне всё подробно рассказал. Сам, добровольно. Так что в подобных методах допроса нет никакой необходимости.

— Тогда меня интересует, где он провёл ночь, раз мы не смогли найти его?

— Он ночевал в пустующей квартире одного своего знакомого. У него случайно оказались ключи от неё.

— И ты ему веришь? — с сомнением спросил Петренко.

— Конечно. У него не было причин врать мне. — Виктор Дмитриевич вздохнул: — Это просто счастье, что он обратился именно ко мне, а не к кому-то из моих помощников… Ещё бы натворили сдуру делов… Ладно, забирайте его отсюда. Надоел он мне. Да и всем нам отдыхать пора. Шутка ли, ночь без сна…

— Это ты верно, Дмитрич, говоришь. Нам действительно пора… А ну, быстро вставай, козлина! — Петренко рывком поднял Олега и поставил его на ноги. — Слушай меня внимательно. Сейчас мы поедем в отделение и там спокойненько поговорим с тобой по душам. Ну, а потом отправим тебя по назначению.

— Вы что, действуете заодно с похитителями? — неожиданно спросил Олег, с трудом ворочая языком.

— Ты угадал, друг мой, — рассмеялся прокурор. — Ну и доставил ты нам хлопот. Но ничего, капитан Петренко научит тебя уважать время и труд других людей…

— Ты мне за всё, сволочь, заплатишь, — зло прохрипел Петренко. — Я тебе не шавка подворотняя, чтобы всю ночь бегать по городу и искать тебя.

— Но вы же власть! Вы должны помогать людям! — Олег помотал головой, словно сам до конца не веря в то, что он сейчас услышал.

— Значит, можем! — усмехнулся Петренко. — Ладно, хватит базарить попусту… Кротов, Ляшенко, мать вашу, чего застыли как истуканы?! А ну, быстро хватайте эту падаль и тащите в машину.

Олег попытался было сопротивляться, но два дюжих сержанта, грубо заломив ему руки за спину, отчего те аж захрустели в суставах, быстро выволокли его из кабинета и потащили по коридору. Петренко, небрежно кивнув на прощанье прокурору, вышел вслед за ними.

Как назло коридор был пуст. А попыток застопорить движение, здоровенные сержанты даже не замечали — тащили словно танки. Однако Олег не хотел сдаваться. Глубоко вздохнув, он уже хотел было закричать, позвать на помощь, но Петренко мгновенно поняв его намерения, с силой сдавил ему горло и прохрипел в ухо:

— Только попробуй пикнуть у меня! Я тебя так дубинкой приголублю, что забудешь как мать родную звать. Да и не надейся, что здесь тебе кто-то поможет. Для всех ты подлая мразь, крайне опасный преступник, жестоко расправившийся со своей семьёй. А таких не любит никто… Так что лучше молчи. Иначе я тебе тут же все зубы повыбиваю…

Олегу ничего не оставалось делать, как подчиниться. В противном случае этот изверг в погонах выполнит свои угрозы и искалечит его. И тогда… и тогда прощай последняя надежда на побег и на спасение семьи.

— Идём! — скомандовал Петренко и больно ткнул Олега дубинкой в спину.

Все вместе они быстро прошли до конца коридора, спустились по узенькой лестнице до первого этажа, открыли железную дверь и оказались во внутреннем дворике, где их уже поджидал милицейский «бобик».

Олега, не церемонясь, закинули на заднее сиденье. Оба сержанта сели рядом, прижав его с боков, исключив, таким образом, любую возможность для побега. Капитан Петренко, обойдя машину, устало плюхнулся на переднее сиденье. Закрыв за собой дверь, он негромко изрёк молодому водителю:

— Фемита ля комедия… Всё, просыпайся, Ванёк. Заводи свою «тарахтелку» и гони давай в наше родимое отделение. И пошустрей…

Секундой спустя, старая машина, натужно взревев двигателем, послушно рванула с места и, миновав огромные железные ворота, стремительно помчалась по улице в сторону указанного отделения…