Точка возврата

Альберт Байкалов

Неподалеку от Москвы обнаружен тренировочный лагерь боевиков-террористов. По всем признакам, готовится крупный теракт. Группе спецназа ГРУ под командованием подполковника Филиппова – позывной Филин – удалось выйти на след банды и даже внедрить в нее своих людей. Но объект и цель теракта по-прежнему неизвестны. В тени остаются и главари боевиков – их никто не знает в лицо. И тогда Филин идет ва-банк: террористов надо вызвать на решительные действия и разом покончить с ними...

Глава 2

— Петруха! Ты как?! — прохрипела обволакивающая болью и странным, нудным звоном темнота.

— Как?! Каком кверху! — зло ответил Ханин. — Лучше глянь, что с Дашкой!

— Головой сильно ударилась, на лбу ссадина, — стал перечислять Вадим. — Вся левая половина лица в крови.

— Жива? — испуганно спросил Ханин.

— Не знаю. Дышит.

«Хм, — подумала Даша, — глупость какая-то. Он сам-то понял, что ответил? Разве мертвые могут дышать? И кто мне разбил голову?»

Мысли были прерваны ощущением провала и стремительного полета.

— Даша, ты меня слышишь? — раздалось совсем рядом.

Она поняла, что застонала. Скорее вскрикнула и на мгновение забылась, но успела привлечь внимание Ханина. Следующим был приступ ужаса. Неужели они попали в аварию?! Она помнила, как собирались возвращаться в Москву. Ученья закончились. Что еще оставалось делать? Только почему темно? Она ослепла? Уже ночь? Но ведь водитель как-то видит ее! Он сказал, что голова в крови. Господи! Я, наверное, ужасно выгляжу. Мое лицо обезображено! И чего они глазеют? Почему не помогают? А может, я умерла? Вдруг это и есть смерть?

Даша в детстве пыталась представить, что может испытывать умерший человек. Самым страшным ей казалась версия, рассказанная подружкой, что покойники все видят и слышат, только этого никто не знает. Вот так, лежат и не могут ни говорить, ни кричать, ни шевелиться. А их закапывают… Охвативший ужас заставил ее напрячься.

— А-аа!

Она попыталась шевельнуться. Вспышка бледноватых молний и боль, пронзившая от мозжечка до копчика, словно по позвоночнику пропустили разряд электрического тока, как ни странно, отрезвили ее.

Даша вдруг вспомнила, как следила за красивым, сероглазым спецназовцем. Как уезжали в другую, противоположную шоссе сторону, чтобы разминуться со следственной бригадой. Еще она смогла точно определить, где у нее голова и в каком положении находится туловище. Даша стала ощущать тело и конечности. Руки были связаны за спиной. Сама она лежала на левом боку, на чем-то твердом. Скорее это был бетонный пол. Пахло сыростью и машинным маслом. Мужчины говорили где-то в изголовье.

— Голос подала! — воскликнул Ханин. — Дашка! Открой глазки!

— Почти как в «Белом солнце пустыни»: «Гюльчатай, открой личико», — больше чтобы проверить, может ли она говорить, чем взбодрить попавших в беду коллег, выдавила из себя Даша и выполнила просьбу.

— Ожила! — выдохнул Ханин.

— Да я и не умирала! — стараясь придать голосу больше твердости, ответила Даша, одновременно ощутив левой щекой на полу липкую субстанцию. Как она и предполагала, это был бетонный бункер, с расположенными под самым потолком небольшими окошками. Каземат походил на те, в которых оказываются особо любопытные или богатые герои современных блокбастеров и детективов. В поле зрения Даши была видна выпрямленная нога в джинсах. Судя по всему, она принадлежала водителю.

«Ну и сюжетик!» — подумала Даша, одновременно осознав, что нынешнему положению оператор и водитель телекомпании обязаны ее бурной деятельности.

— Где мы? — спросила она, почувствовав, как пол медленно качнулся и поплыл. Появилась и стала быстро усиливаться тошнота.

— Ты ничего не помнишь?

— Только как машина остановилась. — Чтобы ослабить эффект головокружения, Даша закрыла глаза.

— Повезло, — вздохнул Ханин. — Короче, нас кто-то взял в плен. Судя по всему, это какой-то новомодный партизанский отряд. Возможно, секта. Пока ты лежала, нас немного расспрашивали. Мы рассказали все, что знали, и что не знали тоже.

Только сейчас она обратила внимание на то, что он сильно шепелявит и глотает окончание слов.

— Били?

Вместо ответа кто-то вздохнул и слегка охнул. Так бывает, когда человеку ломают ребра и любое движение вызывает резкую боль.

Даша собрала все силы и медленно села. Повернула голову влево. То, что предстало взору, заставило ее содрогнуться. Это были не люди, а куклы с гигантскими почерневшими головами. Ближе сидел Вадим. Ухо, которое она могла видеть, походило на огромный фиолетовый вареник. Вместо глаз прорезь. Будто по раздувшемуся, готовому лопнуть фиолетовому лицу кто-то провел лезвием. Неимоверно распухший нос был вдобавок смещен ближе к правой щеке. Даже волосы казались теперь реже.

— Господи! — От страха внутри все онемело. Даша сделала над собой усилие и перевела взгляд на Ханина. Он сидел у боковой стены, лицом к ней. Один глаз был полностью заплывший. Второй слегка виден. Лицо в земле и тоже до неузнаваемости распухшее. Благородной седины не видно из-за грязи. Одежда порвана и в крови. — Это все из-за меня! — Она вдруг почувствовала, как пол под ней стал проваливаться, словно она сидела на толстом надувном матраце, который резко начал спускать.

— Ерунда! — почти крикнул Ханин. Слова вернули ее из полуобморочного состояния. — Бывает хуже! — продолжал он. — Помнишь, в Чечне нам освобожденных из плена солдат снимать не дали?

Даша помнила. Как тогда выразился один из офицеров, «по этическим соображениям». Два бойца несколько недель не покидали ямы. При этом их еще били.

— Где мы? — спросила она.

— Там же, куда заехали. Этих здесь пятеро. — Ханин облизнул разбитые губы. — Все вооружены. По крайней мере, пистолеты я у двоих точно видел. Они меня пристрелить грозились.

— Что им надо?

— Ничего, как ни странно. Спросили, что здесь делаем. Ответили, съемочная группа, приезжали собирать материал для репортажа об ученьях. Теперь возвращаемся назад. Сбились с пути. — Ханин выдержал паузу, с трудом перевел дыхание, поморщился и продолжил: — Один из них стал орать, что врем. Тут одна дорога, и потеряться невозможно. Говорит, что мы разнюхивали что-то. Пришлось рассказать, что ты там видела. Они тебя давай трясти. Или не помнишь?

— Нет, — протянула Даша. — И что я им говорила?

— Про какую-то кочегарку, в которой трупы. О том, что хотела репортаж сделать, — стал перечислять Петр. — Уезжали другой дорогой, чтобы на глаза следователям не попасться.

— Они меня били? — Она машинально опустила взгляд на джинсы. Вернее, на замок гульфика.

— Да уж не целовали. — Он попытался улыбнуться, догадавшись, чего она испугалась на самом деле. — Не волнуйся, до этого не дошло. Хотя обещали. Ты сказала, что СПИДом болеешь.

— Поверили?

— У тебя есть возможность об этом узнать, — съязвил Вадим.

— Ладно, не гунди, — одернул его Ханин.

Она заметила, что передние зубы у Петра попросту отсутствуют.

Неожиданно из глаз Даши ручьем поились слезы. Эйфория первых минут прошла. Она вдруг полностью осознала то ужасное положение, в котором они все по ее вине оказались. Ей вдруг особенно ясно представилось, на что способны люди, которые с таким изуверством их избивали. Неизвестность, которая ждала, пугающая, зловещая обстановка, а главное, огромное чувство вины перед коллегами, у которых еще совсем маленькие дети, вдруг обвалилось огромной массой, и психика не выдержала. Она просто по-бабьи жалобно, протяжно и громко завыла.

— Фу ты черт! — взвизгнул Ханин. — Дашка, ты чего?! Ты не пугай!

— Это из-за меня, — проскулила она и снова перешла на низкую ноту.

— Слушай, без тебя тошно. — Водитель развернул голову в ее сторону. — Силы побереги.

Он хотел еще что-то сказать, но неожиданно массивные двери с большим, похожим на штурвал колесом посередине открылись. В бункер вошел высокий светловолосый мужчина с правильными чертами лица. На нем были надеты джинсовая безрукавка со множеством карманов и такого же материала штаны. На ногах кроссовки. Если бы не брезгливая, немного надменная улыбка и обстановка, он смог бы сойти за честного и порядочного человека. Даше нравился такой тип мужчин. Он чем-то напомнил ей спецназовца, не позволившего снять свое лицо. Она вдруг подумала, что уже есть все необходимые для написания боевика атрибуты и персонажи. Осталось только тому офицеру сейчас ворваться сюда, пристрелить вошедшего негодяя, потом подхватить ее на руки и вынести на свет. Хотя слишком короткий получится сюжет. Не успели оказаться в руках злодеев, как их уже освободили. Нет, если следовать жанру, еще должны мучить, издеваться, требовать выполнения условий и кого-то убить. Почему-то она подумала, что жертвой обязательно станет кто-то из мужчин, и машинально посмотрела на Ханина. Потом вздрогнула, обозвала себя дурой и вновь уставилась на вошедшего.

— Ну что, уроды, как самочувствие?

— Вашими молитвами, — пробурчал Петр и сплюнул. Однако не рассчитал. Забыл, что зубов нет, а губы разбиты, и слюна повисла на подбородке.

— Че, слово «му» сказать не в силах и через нижнюю губу переплюнуть? — оскалился парень. — Тебя еще не били. Это так. Профилактика.

— Зачем вы нас схватили и держите? — осторожно спросила Даша, поймав себя на мысли, что режиссеры подобных сюжетов врут. Смело и решительно задать вопрос не получится. Тон сам по себе выходит заискивающий и жалкий. Страшно.

— Этих, — парень показал взглядом на мужчин, — используем в качестве «кукол» для тренировки. А тебя… — Он склонил голову набок и оценивающе, словно вещь в магазине, некоторое время рассматривал. Взгляд его сделался похотливым и наглым. В конце концов он цокнул языком, словно восхищаясь ее внешними данными, и закончил свою мысль: — Отмоем, а потом…

Дальше, на ненормативном жаргоне, последовали описания ее перспектив. Говоря человеческим языком, Даше предстояло остаток жизни провести в качестве объекта удовлетворения сексуальных потребностей какой-то команды отмороженных на всю голову парней. Она в очередной раз провела аналогию с кино. Там в подобной ситуации героини начинали закусывать нижнюю губу и требовать смерти. Еще угрожать. Нет, современные авторы совсем жизни не знают. Уж лучше пусть так, чем на тот свет. Она покосилась на Ханина, и в груди вновь защемило, хотя, казалось, хуже быть уже не могло. Теперь стало тошно от того, что в отличие от коллег у нее более выгодное положение.

Раздался шум, и в комнату вошел еще один парень. Этот был пониже ростом и моложе. Короткая, аккуратная прическа, не лишенное интеллекта лицо.

— Чего они бормочут? — Он посмотрел на своего дружка, потом на Дашу.

— Ничего. — Высокий сунул руки в карманы джинсов и пожал плечами.

«А вдруг это чудовищный розыгрыш? — неожиданно подумала Даша. — Мужчин загримировали, подговорили… Ага, и меня по голове навернули для потехи так, что до сих пор пол качается, будто палуба корабля». Даша улыбнулась своим мыслям.

— Смотри, телочка лыбится! — удивился вошедший вторым.

В это время в кармане безрукавки его дружка зашипела радиостанция:

— Слышь, Кэмэл, ты где?

Мужчина суетливо вынул пластмассовую коробочку и поднес ее к губам:

— В зиндане.

— Тоже, нашел зиндан, — прохрипела станция. — Давайте их к машине.

— Всех? — Отчего-то парень, которого назвали Кэмэлом, удивился.

— Нет, по частям! — фыркнули на другом конце и отключились.

Парни подошли к пленникам и бесцеремонно, кого за шиворот, кого просто, пинками, вынудили встать. Кэмэл сунул руку за отворот Дашиной куртки, под футболку и сжал грудь:

— А ты ничего!

Она взвизгнула. На глаза, больше от боли, нежели от обиды и стыда, которого, как ни странно, не почувствовала, выступили слезы.

— Не тронь, падла! — неожиданно Ханин сделал шаг к отморозку и на удивление мастерски ударил его в грудь ногой.

«Окажется, что он раньше был секретным агентом», — машинально Даша снова провела аналогию с боевиком.

Удар был до того сильный, что Кэмэла в буквальном смысле припечатало всем телом к стене. Отлетев от нее, он на секунду присел, с хрипом перевел дыхание и медленно выпрямился:

— Вот ты и приехал!

Ханин тем временем потерял из-за связанных рук равновесие и со всего размаха упал на левый бок.

— Не тронь его! — Даша нагнулась и с удивительным проворством поймала зубами локтевой сгиб негодяя.

Кэмэл резко отдернул руку. Но она успела прищемить ему кожу. Он зашипел, схватившись за больное место. Второй отморозок толкнул ее открытой ладонью в темя. Она тоже упала на задницу. Из глаз брызнули искры, а там, где по идее должны были быть почки, будто что-то оторвалось.

— Ну, вы чего здесь возитесь?! — раздался в дверях громкий, слегка с хрипотцой голос. — Я долго ждать буду?

Превозмогая боль, которая разлилась по всему телу от падения на бетонный пол, Даша посмотрела в его сторону.

Третий участник банды был невысокого роста, широкоплечий. Перебитый мясистый нос, казалось, занимал треть лица. Дугообразные брови делали выражение его лица немного удивленным.

— Вы знаете, что в округе творится?! — завопил он. — Давай живее волоките их…

— Все, Корень, сейчас, — засуетился со своим дружком Кэмэл.

Подгоняя пинками и зуботычинами, команду телевизионщиков погнали к выходу. Как оказалось, солнца уже видно не было. Его лучи серебрили лишь верхушки застывших в безветрии сосен. Петр то и дело падал. Даша видела, что это Кэмэл несколько раз подряд сильнее, чем требовалось, двинул ему кулаком сначала в шею, потом в спину. Она догадалась, он мстит, но отчего-то боится делать это в открытую. Значит, его дружкам такое положение вещей может не понравиться. Почему? Неожиданно ее осенило. До нее вдруг особо четко дошли слова бандитов, обещавшие сделать оператора и водителя «куклами». На них будут тренировать удары! Бред какой-то. Ей стало не по себе оттого, что она снова вспомнила фильм, который прямо так и назывался — «Кукла». Там снайперов учили стрелять по живым мишеням. Она неожиданно встала. Наконец до ее сознания дошел весь ужас и нелепость событий, участниками которых они стали. Ну, как же, скорее всего в брошенном ракетчиками городке какой-то бизнесмен организовал охоту на людей. Оттуда и трупы. Спецназовцы подумали, что эти следы оставили террористы. Но ведь парни славянской наружности! Точно! Стоп, неожиданно осадила она сама себя. Кроме гильз там нашли химическую лабораторию и схемы взрывных устройств. Может, это националисты?

Удар в спину, аккурат между лопаток, из-за которого хрустнули шейные позвонки, заставил ее вновь зашагать к машине.

Кроме «Нивы», появился старенький микроавтобус зеленого цвета. Даша не разобрала марки. Их «десятки» нигде не было. Она украдкой огляделась. Между деревьями виднелись несколько приземистых сооружений из бетона, от которых тянулись узкие дорожки с остатками асфальта. И все.

— Значит, говоришь, все вверх дном ставят. — Задумчиво потирая бровь, из-за микроавтобуса вышел толстый рыжеволосый, из-за приплюснутого носа и широкого лица похожий на кабана мужчина. Он был одет в строгий костюм серого цвета, никак не вязавшийся с окружающей обстановкой. На ногах коричневые туфли. Рядом с ним шел высокий черноволосый парень с неестественно широким затылком. В камуфлированной форме, с висевшим на груди биноклем, он напоминал американского солдата. В его руке был автомат.

— Лесник, ну, чего там? — переключил свое внимание с Ханина на длинного в камуфляже Кэмэл.

— Дрянь дело. — Лесник изучающим взглядом окинул пленников, задержал его на Даше, вынул из кармана пачку сигарет, вставил одну в рот, протянул рыжеволосому.

— Бросил, — покачал тот головой.

— Круто, — усмехнулся Лесник, пряча сигареты в карман штанов. — А базе хана. Новую придется искать.

— Не каркай! — оборвал его рыжий. — Рассосется.

— Место такое жалко терять. — Напарник Кэмэла с сожалением вздохнул и потянул двери микроавтобуса: — Залезай!

— Куда вы собираетесь нас везти? — спросила Даша, наблюдая за тем, как водитель, а за ним Ханин влезли в салон.

— Тебе какая разница? — удивился Лесник и развернулся к мужчине с перебитым носом: — Ну что, Корень, по местам?

Даша больше не стала испытывать судьбу и забралась внутрь. Почти сразу дверь захлопнулась. Стало темно. Как оказалось, окна вообще не пропускали света.

— Лихо, — пробормотал Вадим.

Даша медленно пошла в конец салона, пока не уперлась коленями в сиденье.

* * *

Ладо Турашвили ошибался, что остаток дня после прилета в Москву будет потрачен зря. А бесполезным он считал все, кроме своей работы, которой был готов заниматься круглые сутки. Но специфика ее была как раз такой, что иногда приходилось долго бездельничать. Однако на смену таким периодам затишья приходили напряженные дни, недели, а иногда и месяцы. Иногда он по нескольку суток не смыкал глаз, доводя организм до физического и нервного истощения, при этом не только рискуя лишиться свободы, но и самой жизни.

Ладо родился в северной Грузии. За сорок пять лет своей жизни он успел повидать многое. На его глазах разрушилась страна, огромная и казавшаяся когда-то ему, пионеру из горного селения, вечной и нерушимой. Грузия стала самостоятельным государством, при этом кардинально пересмотрев свои отношения с некогда братским народом и неожиданно став у Америки форпостом политических давлений на Россию. Ладо с отличием окончил школу и технологический институт, успел поработать в пищевой промышленности, побыть комсоргом, а затем парторгом крупного завода, который, после наступления вселенского хаоса, успешно приватизировал с горсткой негодяев. Его партнерами по бизнесу были размножающиеся в геометрической прогрессии в Москве новые грузинские авторитеты. В конце девяностых он сам преступил закон и был вынужден бежать из России в Англию. Для того чтобы заручиться там надежной поддержкой, быстро сориентировался в обстановке и организовал команду из первоклассных политологов и журналистов. После двух десятков статей, обличающих вскормившую его страну в беспределе, получил статус политического беженца. Однако вскоре он ему оказался не нужен. Адвокаты и юристы развалили дело, переведя стрелки совершенно на другого человека. Но политическая деятельность вдруг понравилась ему. Не из-за того, что он действительно хотел повлиять на ход тех или иных событий. Просто судорожно организованная защита вдруг принесла огромные дивиденды, выразившиеся не только в увеличении его капиталов. Он стал заметен. Вскоре ему дали понять, что он интересен структурам, заинтересованным во влиянии на российское руководство и парламент. К этому времени Ладо уже имел свой круг общения в правительстве и среди депутатов. Через его банк пошли деньги на лоббирование выгодных Западу законов. Постепенно, не без помощи огромного числа проживавших в России грузин, Ладо заново легализовался и приобрел большой авторитет. На родине он тоже пользовался уважением. Там знали, подконтрольные Ладо структуры вовсю и успешно сосут из врага деньги в родную республику, собирают компромат и разведывательную информацию, которая, впрочем, больше интересовала США.

Ладо жил в квартире, которая располагалась на третьем этаже элитной новостройки. Дом был в Ясеневе. Ладо справедливо считал, что главное — здоровье, и убрался из загазованного, кишащего машинами центра. Там тоже была квартира. И не одна. Наученный горьким опытом девяностых, кроме просторных, обставленных дорогой мебелью и аппаратурой жилищ, он имел и более чем скромные апартаменты, записанные, как правило, либо на дальних родственников, либо на сотрудников его личной службы безопасности. Несмотря на большое число телохранителей и охранников, с собой брал их редко, лишь для помпы, считая, что если закажут, то уж точно никто не поможет. Сам Ладо прекрасно владел стрелковым оружием. Его водитель и дальний родственник по материнской линии когда-то занимался боксом. Был чемпионом республики. Отслужил срочную в ВДВ. Побывал в Афганистане. Выходил оттуда в числе последних солдат. Но ничто, как разборки и «стрелки» девяностых, не закалило наполовину лысого, коренастого грузина по имени Вано. Именно этот человек был тенью Ладо и неразлучно следовал за ним повсюду. Он и селился так, чтобы по первому звонку своего хозяина оказаться рядом меньше чем через полминуты. В Ясеневе их квартиры располагались на одной площадке. Дверь в дверь.

Едва Вано въехал на охраняемый двор, как в кармане пиджака Ладо заработал сотовый телефон. Не глядя на определитель, он приложил его к уху.

— Здравствуй, Ладо, — раздался знакомый голос ближайшего помощника Бидзина Казалишвили. — Как долетел?

— Хорошо, спасибо. — Ладо скосил взгляд на стоявшего у шлагбаума охранника, который при появлении знакомой машины приветливо улыбался. — Раз с тобой говорю, значит, самолет не упал. Что хочешь?

— Ребята сказали, ты к дому подъехал?

Скрытно, за боссом повсюду перемещались на неприметных машинах экипажи из двух, трех человек. Бидзин был из тех людей, кому эти парни подчинялись и имели право сказать, где находится хозяин.

— Да, — подтвердил Ладо. — Во двор въехали.

— Надо поговорить.

— Срочно? — насторожился Ладо.

— Завтра будешь ругать меня за то, что не рассказал то, что хочу поведать сегодня.

— Хорошо. — Он откинулся на спинку кресла, размышляя, где назначить встречу.

— Давай в «Скале»? — сам предложил Бидзин.

Ладо удивился. Между ним и подчиненными существовало негласное правило. Место, которое все равно проверял оповещенный в этом случае начальник службы безопасности, определял он. Что бы там ни говорили, но зачастую предателями становятся самые близкие люди.

— Может, лучше в парке? — неожиданно предложил Ладо.

— В Битцевском? — осторожно уточнил Бидзин.

— А ты что, маньяка боишься? — вопросом на вопрос ответил Ладо и рассмеялся. — Они нас пусть боятся. Да и поймали его давно.

Бидзин Казалишвили тоже был в сером костюме строгого покроя. Узел розового галстука распирал ворот голубой рубашки, облегающий неимоверно большой кадык. И все же, как бы ни одевался Бидзин, его худощавость, тонкие усики, бегающий взгляд делали этого человека немного смешным. Он больше походил на конферансье, чем на жестокого и коварного человека, готового выполнить любой приказ Ладо. Хотя Ладо был уже не молод и не особо верил в крепкую мужскую дружбу, тем более если она зацементирована суммой с множеством нулей, опасной информацией и большим количеством крови.

— Ну, здравствуй. — Ладо потрепал помощника за плечо, окинул ничего не выражающим взглядом двух шедших за ним охранников и поморщился: — Я даже водителя в машине оставил. Зачем ты ходишь со свитой? Или меня боишься?

— Последнее время скинхеды без разбора нападают на порядочных людей, — попытался оправдаться Бидзин.

Этот аргумент вызвал на лице Ладо улыбку:

— Они могут поколотить нас с тобой лишь за то, что мы мало платим их главарям. Говори, зачем звал?

— Люди, которых Паду готовил для акций, поймали целую съемочную группу телевизионщиков!

Ладо остановился. Его рот открылся от удивления. Он некоторое время смотрел на Бидзина как на сумасшедшего. Потом взял себя в руки:

— Не понимаю, зачем?

— Они тренировали своих боевиков на территории брошенной военной части. Там дома как в городе, и никто не мешает. Лес кругом. А совсем недавно в этом месте стали готовить ученья настоящие военные. ФСБ, милиция… Сегодня они их провели. Было много гостей из СНГ. Эти журналисты все снимали. В конце, как выяснилось, кто-то наткнулся на захоронение, которое осталось там после занятий Паду. Журналистка подглядывала за тем, как начиналось расследование. Потом испугалась, что этот репортаж ей не дадут выпустить в эфир, и сбежала. Только по единственной дороге, которая туда ведет с шоссе, уже ехали следователи. Телевизионщики решили скрыться и повернули в другую сторону. Там наткнулись на людей Паду, которые должны были дождаться окончания учений и узнать, обнаружат военные трупы или нет.

— Ты пригласил меня, чтобы рассказать об этом? — Не понимая, к чему клонит Бидзин, Ладо часто заморгал глазами.

— У меня появилась идея. Есть съемка учений. Начало. Там даже вертолеты летали. Скоро в прессу просочится информация о захоронении живых мишеней. А что, если эти два события связать?

— Не понимаю. — Ладо окончательно потерял нить рассуждений помощника. — Паду подчиняется Амирхану. При чем здесь мы?

— Чеченец выполняет наш заказ. — Бидзин выдержал паузу, давая Ладо переварить услышанное. — Он давно советуется со мной по многим вопросам. Я не раз помогал ему деньгами и связями.

— Ты делал это за моей спиной?

— Но это для общего дела! — стушевался Бидзин.

— Хорошо, излагай, — расстроенным голосом проговорил Ладо.

— Можно переделать репортаж. Ничего не стоит преподнести все так, будто спецназ тренируется на реальных людях, — перешел на шепот Бидзин. — Корреспондентка будет говорить то, что скажем. Кто-то снимать. Потом ее труп найдут на окраине Москвы. А чуть позже копию фильма покажут по всем зарубежным телеканалам с комментариями, будто телевизионщиков убили из-за того, что они оказались случайными свидетелями жестоких учений. Если умело использовать этот материал, Россия вновь станет изгоем и потеряет авторитет.

— Кто в это поверит? — Ладо расстроился. До этого разговора Бидзин казался ему умнее, чем есть на самом деле. К тому же, как выяснилось, за его спиной этот человек уже давно контачит с Паду.

— Вспомни, какой резонанс в мире вызвало известие о пытках в тайных американских тюрьмах! — не замечая перемен в настроении Ладо, продолжал Бидзин. — Неужели нельзя преподнести все таким образом, будто ФСБ таким образом выбивает признания у пленных боевиков?!

— Если мне не изменяет память, Паду долго использовал своих единоверцев, — оживился Ладо. — По крайней мере, там много его земляков, с которыми он сводил счеты! По нашей просьбе он свел таким образом счеты с Рабакидзе! Захоронение кавказцев! — Ладо понял замысел. От перспектив его претворения в жизнь перехватило дух. Нусон будет в восторге! Даже если из этой затеи ничего не выйдет, появлялась возможность наладить более тесный контакт с чеченцами, которые до этого момента не очень были рады сотрудничеству.

— Где сейчас телевизионщики? — взвесив все «за» и «против» предложения Бидзина, оживился Ладо.

— Паду увез их на одну из своих баз. Двоим необходимо время, чтобы прошли синяки. Сначала не подумали и сильно избили… Журналистка тоже пострадала. Их нужно привести в порядок. Обработать, а времени в обрез.

— Надо действовать немедленно, — засуетился Ладо. — Раз уж ты здесь, как обстоят дела с этой шлюхой с передачи?

— Ни в какую не идет на встречу, — развел руками Бидзин. — Боюсь, мы были с ней слишком откровенны. Она уже опасна. Раз не согласилась, надо убрать.

— Ты хочешь, чтобы эта команда исходила от меня? — прищурился Ладо.

— Неужели ты думаешь, что я трус? — Брови Бидзина поползли на середину лба. — Может, ты решишь предложить ей большую сумму?

— Нет, не буду, — покачал головой Ладо. — Мы с самого начала совершили ошибку. Россия стала немного не такой.

Неделю назад они, через посредников, вышли на ведущую передачи «Результат» Анну Веселову. Ей было предложено прокомментировать и пустить в эфир видеозапись, смонтированную специалистами разведывательного управления Грузии, о том, как один из чиновников России обсуждает вопрос финансирования переворота в Тбилиси.

Красивая, со стройной фигуркой и на первый взгляд немного легкомысленным отношением к жизни журналистка не оправдала надежд и ответила отказом. Возникла другая опасность — увидеть материал, обличающий грузинскую разведку.

— Значит, на ней ставим точку? — Бидзин уставился на Ладо в ожидании ответа.

— Спровоцируй на это Паду. Тем более сам сказал, что смог наладить с ним отношения, — с издевкой заговорил Ладо. — Предложи денег. Заодно проверим, на что они способны. Имей в виду, наверняка она связалась со спецслужбами и проинформировала их о нашем предложении. За ней может быть организован негласный контроль. Поэтому нельзя привлекать грузин. А чеченцы, если и попадут в руки русских, нас не вложат.

— Ты сказал, что за ней могут присматривать, — собираясь с духом, чтобы закончить свою мысль, Бидзин сделал паузу. Она затянулась. Оправдывая молчание, он стряхнул с лацкана пиджака невидимую соринку, потом посмотрел на Ладо: — Если так, зачем убивать?

— Самое страшное для нас не следствие, а то, что эта дамочка может организовать со своими дружками собственное расследование, и будь уверен, они смогут насобирать материала на передачу. Нас потом по головке не погладят. Для меня, например, это конец карьеры в России.

— Все делалось с такой осторожностью, что на нас никогда не смогут выйти, — заверил Бидзин. — А просить чеченца выполнить работу, выходящую за рамки договоренности, не очень приятное занятие.

— Я не понимаю. — Ладо нахмурил брови, — ты пытаешься отговорить меня от ее устранения? Может, жениться на этой шлюхе собрался?

— Да что ты такое говоришь? — опешил от такого оборота дел Бидзин и кивнул: — Все сделаю в лучшем виде.

* * *

Антон сидел в удобном кресле и наслаждался вкусом ароматного кофе. Ольга действительно умела хорошо его готовить. Возможно, волшебным он казался из-за пережитых накануне неприятностей, однако и безупречная красота известной столичной женщины-адвоката тоже придавала напитку своеобразный колорит.

Сотрудники ППС, среагировавшие на сигнал пенсионерки, которая жила на первом этаже, а затем и приехавшие опера не долго мурыжили Ольгу и Антона. Личность нападавшего была установлена быстро. Этот инцидент был связан с профессиональной деятельностью адвоката, но назвать его покушением на убийство не поворачивался язык. Злодеем оказался муж ее клиентки. Супруга подала на развод и раздел имущества, которое оценивалось в довольно крупную сумму. Мужчина уже несколько раз угрожал, уговаривал и пытался подкупить Ольгу. Отказ адвоката пойти навстречу довел его до крайности. Приняв на грудь, он отправился навестить Фролову. Когда увидел из окна лестничной клетки ее провожатого, то решил, что это охранник. Средней руки бизнесмен быстро сообразил, что без травматического пистолета у него вряд ли получится разговор. С его слов, стрелять он не собирался. Хотел лишь припугнуть. Ольге стало жалко с трудом держащегося на ногах горемыку. Она попыталась убедить милиционеров, что в таком состоянии он не представляет особой опасности, и попыталась уговорить замять дело. Несмотря на ее большой авторитет как защитника, милиция не собиралась идти на уступки. Напротив, у них появился шанс потрепать ей нервы, а состояние алкогольного опьянения хулигана они справедливо назвали отягчающим обстоятельством. Антон понимал сотрудников и в душе невольно был с ними солидарен. Странное чувство, испытывая к женщине симпатию, даже влечение, он ненавидел ее работу.

К счастью, Антона не обыскивали, что позволило избежать объяснений по поводу наличия у него оружия. Паспорт он предъявил липовый, но проходивший по всем базам данных МВД и вполне пригодный для участия в качестве свидетеля на судебном разбирательстве. Хотя Родимов теперь все равно его съест. Кроме этого, Дрон непременно съязвит, что, мол, шеф докатился и по ночам подрабатывает частным извозом.

— А дети есть? — Антон обвел взглядом просторную гостиную и поставил пустую чашку на столик. Он заранее знал, что есть, и был уверен, что не оскорбит этим вопросом хозяйку квартиры. В прихожей на вешалке была легкая куртка на девочку-подростка. На подставке для обуви — тапочки в виде мышат. Кроме этого, многое говорило о том, что женщина живет с ребенком.

— Бабушка воспитывает. — Ольга виновато улыбнулась, не заметив, что вопрос задан лишь для поддержания разговора. — Дочь, восемь лет.

— Ясно, — протянул Антон. Ровесница его Сережки. Он неожиданно подумал о том, что Регина уже встала и сейчас готовит завтрак.

«Интересно, станет звонить на базу или нет? — подумал он. — Хотя я вчера предупредил, что из-за учений исчезаю на несколько дней».

Иногда подобные мероприятия для спецназа заканчивались намного позже, чем поначалу обещал Родимов. После окончания основного этапа учений они могли оказаться на полигоне в Забайкалье или убыть для штурма брошенного на Камчатке судна. Генерал обожал импровизации. А еще он любил повторять, что цель любой тренировки или занятия считается достигнутой, если из обучаемого выжаты все до последней капли пота.

— Антон, — Ольга не удержалась и зевнула, прикрыв рот ладонью, — а вам разве не жарко?

— Нет. — Он догадался, что она хочет предложить ему снять пиджак. — Я выгляжу скованно?

Он вдруг подумал, что, если дело дойдет до постели, надо будет как-то скрыть факт наличия оружия. И вновь на затылке зашевелились волосы. Словно фантом Регины возник позади кресла и смотрит на него.

— Я, пожалуй, пойду. — Пересиливая себя, чтобы не обернуться, он взялся за подлокотники кресла. — Спасибо за кофе.

— Куда вы торопитесь? — Она посмотрела на часы, тикающие на старинном комоде, и ее лицо оживилось. — Давайте, я накормлю вас завтраком?

Антон почувствовал себя неловко. Он догадался, что понравился Ольге и она не хочет его отпускать. Это уже не входило ни в какие планы. Одно дело — небольшая, ни к чему не обязывающая интрижка на стороне, встретились и разбежались. Другое — привязанность и надежды на что-то большее. А он не хотел причинять этой женщине боль. Она нравилась ему, в ней не было ничего отталкивающего, за исключением, наверное, легкого запаха табака, который будет ощущаться при поцелуе.

— А ведь я не курю, — неожиданно улыбнулась она.

Его обдало жаром. Неужели она читает мысли или он произнес это вслух?

— Просто ношу в сумочке, — продолжала Ольга. — Когда вдруг оказываюсь в незнакомой обстановке, чтобы чем-то занять руки, закуриваю. Но дым не вдыхаю, а держу во рту. Потом очень быстро избавляюсь от сигареты. Тебе не нравятся курящие женщины?

— Нет, — откровенно признался он, ловя себя на мысли, что в его жизни, после того как появилась Регина, их было не так уж и много.

— Чем ты занимаешься?

— Ищу по ночам прекрасных незнакомок, которым через некоторое время понадобится моя помощь, — выпалил он.

Она рассмеялась:

— Ты — Бетмен?!

— Угу. — Антон тоже повеселел. Ответ ему понравился.

— А если серьезно?

— Ты уже спрашивала ночью.

— Но ведь ты так и не сказал! — удивилась Ольга. — Тайна?

— Работаю в небольшой коммерческой компании по монтажу оборудования для очистки бассейнов, — соврал он. — «Посейдон» называется.

На случай внезапной необходимости скрыть свою принадлежность к ГРУ для каждого спецназовца была разработана и по всем правилам оформлена легенда. Согласно ей, он — оставивший службу военный, занимающий должность начальника административно-хозяйственной части «Мега-Сеть». Направление деятельности компании — строительство, ремонт, обслуживание энергосетей. В случае необходимости эту информацию должны были подтвердить не только в отделе кадров компании, но и ее рядовые сотрудники. Но сейчас не было оперативной необходимости, и он импровизировал.

— Посейдон, — по складам проговорила она. — Немного не вяжется.

— С чем?

— С Бетменом. — Она вновь рассмеялась, обнажив ряд ослепительно белых зубов.

Он встал, обошел столик, опустился перед ней на корточки, взял лежавшую на подлокотнике руку и прижал пальцы к губам.

Ольга продолжала смеяться, но уже делано. Она стала похожа на механическую куклу. Лукавый взгляд сделался настороженно-испуганным и одновременно слегка затуманился. Она не испугалась его решительности, напротив, опасения, что таким образом он решил с ней попрощаться, вызвали некую тень замешательства. Но он уже не собирался уходить. Медленно привставая, Антон потянулся к ее губам. Она подалась вперед. И они слились в страстном поцелуе. Ольга ловко ослабила ему галстук. Он вспомнил про пистолет и слегка развернулся к ней правым боком. Но тут случилось непредвиденное. Едва он собрался отпрянуть и попросить разрешения на минуту отлучиться, как она обхватила его за туловище, запястьем задев кобуру с «Гюрзой».

Лицо ее вмиг отдалилось, а руки уперлись ему в шею. Он замер.

— Что у тебя там?

— Газовая пушка. — Антон спокойно вынул пистолет и, не глядя на него, положил на стол. Потом выпрямился, снял пиджак, бросил сверху.

— Странные вы все. — Она поднялась с кресла. — Как дети. Набрали всяких хлопушек и носитесь с ними. Только, когда надо, достать не успеваете. Либо по пьяному делу, либо как этот дурак сегодня. Ладно, я сейчас. — С этими словами она направилась из комнаты: — Освежусь и вернусь.

Антон подошел к окну и выглянул во двор. Народ спешил по своим делам. Наступал новый рабочий день. Одетый в оранжевую безрукавку дворник подметал рядом с его машиной асфальт. Какой-то пенсионер выгуливал небольшую, смешную собачонку.

Неожиданно в дверь позвонили. Мелодичная трель звонка прозвучала на фоне зашумевшей воды. Антон направился к ванной комнате.

— Там звонят. — Он слегка приоткрыл не запертую дверь.

— Не слышу!

— Кто-то пришел! — повысив голос, повторил он.

Шум воды стих.

— Кого черти принесли? — Послышался шелест сдвинутой шторы. — Ночного дебошира вряд ли отпустили. Да и не пойдет он больше сюда. Может, мама? Хотя рано.

День начинался не так, как хотелось бы, и Антон впервые пожалел, что решил зайти на чашечку кофе. Ольга, нисколько его не смущаясь, вышла в коридор, обмотав красивое тело полотенцем. Разбрызгивая по полу воду, пришлепала босыми ногами в прихожую, сняла трубку видеофона и сразу прижала ее к груди.

— Ой!

Он прошел следом:

— Что?

— Этого еще не хватало, — расстроенно проговорила она.

— Чего? — Антон посмотрел на экран через ее плечо.

Двое прилично одетых, крепкого телосложения парней стояли в ожидании ответа.

— Кто это?

— Как они узнали мой адрес? — проигнорировав вопрос Антона, удивилась она и приложила трубку к уху: — Да!

— Ольга Николаевна? — Лицо одного из бугаев вдруг увеличилось до размеров экрана.

— Она самая! — подтвердила Ольга.

Антон заметил, как женщина даже слегка отпрянула от видеофона.

— Мы от Сергея Дмитриевича. Надо поговорить.

— Вы можете приехать в офис?

— Срочно. — Парень придвинулся к окуляру видеокамеры еще ближе, отчего крупным планом стало видно четверть его лица. Антон даже разглядел на крыле носа родинку.

Она надавила на кнопку замка:

— Заходите, но вам придется немного подождать на площадке. Я не одета.

— Ничего. — Парни проскользнули в подъезд.

— Кто это?

— Представители одного из моих клиентов. Вчера я им предложила решить спорный вопрос мирным путем. Они заведомо в проигрышной ситуации. Возможно, их хозяин согласился.

— Твой подзащитный кого-то порезал или побил? — уточнил Антон.

— Что-то в этом роде.

Она упорхнула в комнату. Он прошел на кухню и сел за стол.

Вскоре Ольга вернулась к дверям и открыла замок. Послышались приглушенные голоса. Несколько минут, постепенно повышая голос, говорил один из гостей.

— Нет! Я категорически против такого решения вопроса! — неожиданно отчетливо, чеканя каждое слово, почти крикнула она.

Антон встал со стула. Тем временем кто-то прошел в комнату. Судя по шагам, это был более тяжелый, чем хозяйка квартиры, человек. Ствол! — осенило Антона. Он оставил на журнальном столике под пиджаком «Гюрзу».

«Шеф, сколько раз можно говорить, ты с базы — прямехонько домой, — неожиданно всплыли в памяти слова Дрона. — Ведь знаешь, что притягиваешь неприятности».

Василий сказал это после того, как Антон вмешался на улице в драку, а после оказалось, что предотвратил покушение на убийство. В тот раз много времени отобрали разного рода следственные действия. Генерал не приветствовал геройства офицеров вне служебного времени. Сейчас ситуация и вовсе дрянь. Каково будет узнать Регине, в каком месте он нашел на свою задницу очередные приключения?

Между тем шум из коридора переместился в гостиную. Он понял: Ольга и второй ее гость тоже проследовали туда. Судя по звукам, гость увлек ее силой. Она пыхтела и что-то шипела. Дождавшись, когда они минуют коридор, Антон приоткрыл двери.

— Слушай, а она не одна! — удивленно просипел голос.

Антон понял, что он принадлежал второму гостю. Тому, что без родинки на носу, так как первого он уже слышал.

— Чей пиджачок?

— Проверь, Толик, ванну. Она видишь в каком виде нас встретила? По ходу, они там вместе плавали.

Антон слега отступил в глубь кухни и открыл двери шире. Благо, что петли не скрипели. Но в коридоре стало немного светлее. Парни были не особо подготовлены либо уверены, что женщина в доме одна. Иначе сразу бы осмотрели все помещения. Теперь Толик, ошарашенный открытием, что допустили просчет, как утюг бросится в ванную и вряд ли обратит внимание, что изменилось освещение. Так и случилось. Едва парень оказался напротив него, он схватил его за одежду на плече и дернул на себя, одновременно быстро уходя в сторону. Раздался хруст рвущейся материи, но рывок удался. Злоумышленник не успел ничего понять. Положив ладонь левой руки ему на лицо, Антон развернул парня в воздухе и направил его затылком на пол. Глухой удар, в меру гуманный, надолго выключил злодея. Секунды ушли на то, чтобы вынуть находившийся в закрепленной на поясе злодея кобуре «ИЖ». Выпрямляясь, Антон снял его с предохранителя и передернул затвор. На пол полетел патрон. Он оказался досланным в патронник. Но разбираться в нюансах времени не было. Едва успел выпрямить в направлении коридора руку, как оттуда выскочил второй злоумышленник, враз уткнувшись грудью в ствол.

— Не шали, — негромко сказал Антон, переместив точку прицеливания прямо в переносицу. — Чего же ты, глупенький, не воспользовался своим явным преимуществом?

Как это ни кощунственно, он имел в виду Ольгу. Антон откровенно пожалел о том, что парень не схватил женщину и не начал требовать отпустить их взамен на ее жизнь. Он бы благородно согласился. Для виду немного помялся, и все. Зато не пришлось бы оправдываться перед женой и Родимовым. Избежал волокиты служебных разбирательств. Теперь придется «влипать» дальше. Он заметил, как у крепыша неожиданно, едва уловимо расширились зрачки и вздрогнули ноздри. Антон давно знал это состояние человека за долю секунды до броска. Что это, результат выброса порции адреналина или небольшой скачок давления, неизвестно. Но он кожей осязал всплеск агрессии. Молниеносно отдернув руку с пистолетом в сторону, он тут же вернул ее назад. Ладонь бугая описала дугу, словно он хотел отогнать летавшего перед носом комара, пролетела в пустоту и безвольно повисла вдоль туловища.

— Медленно разворачиваешься спиной ко мне и вытягиваешь руки перед собой, — почти по складам проговорил Антон.

Парень подчинился. Злость в глазах сменилась растерянностью и досадой. Он стал медленно выполнять команду. Антон, когда тот уже находился почти спиной к нему, сделал шаг вперед, чтобы обыскать, как боковым зрением увидел Ольгу. Она держала в одной руке «Гюрзу», в другой его пиджак. Причем ствол пистолета был направлен на них. Он запоздало вспомнил, что она считает, будто оружие газовое. В этот момент парень вдруг присел и двинул ему локтем в левое подреберье. Удар был не сильный. Дистанция не позволяла, да и мастером, судя по всему, бандит оказался никудышным. В следующий момент незваный гость вскрикнул от опущенной на ключицу рукояти пистолета. Одновременно в голове Антона словно лопнула рояльная струна. Раздался вскрик Ольги. Она не ожидала, что пистолет так громко выстрелит. Сыграли роль стены и стеклопакеты на окнах. В голове зазвенело. Парень упал и скорчился на полу. Антон знал, он уже не опасен. Нужно только осмотреть его на предмет наличия оружия. Он уже примерно понял, кто перед ним. Эти отморозки наверняка были сотрудниками какой-то службы безопасности. Обычные бандиты сразу машут оружием.

— Положи осторожно на стол. — Антон посмотрел на Ольгу, потом проследил за ее взглядом, застывшим в одной точке, и чертыхнулся. Пуля прошла почти над самой головой, оставив на стене отчетливую, в несколько сантиметров в диаметре, отметину.

— Зачем обманул?! — Ее вдруг затрясло. Она бросила пистолет на кресло, решительно подошла к нему и со всего размаха залепила пощечину. Полотенце, которым она обмотала голову, упало к ногам, и мокрые волосы рассыпались по спине. Находясь под впечатлением произошедшего, Ольга не заметила, как шелковый пояс ее халата развязался, а полы распахнулись, обнажив красивое тело.

Он лишь прокашлялся. Лежавший на полу бугай открыл глаза. Прижавшись левой щекой к паркету, словно пытаясь услышать, что происходит в квартире этажом ниже, он медленно поднял взгляд от ступней к щиколоткам, потом выше, до колен, еще…

— Зенки закрой! — Антон строго посмотрел на поверженного и еще раз кашлянул.

Почувствовав неладное, Ольга оглядела себя и вскрикнула. Тут же резко присела, кокетливо сдвинув белоснежные коленки в сторону, подхватила полотенце и юркнула в комнату.

Антон сунул трофейный пистолет в свою пустую кобуру, забрал оружие у второго гостя и толкнул его по полу, вслед Ольге. Потом из штанов бугая проворно выдернул брючной ремень и быстро стянул им его запястья. Только после этого развернулся ко второму. По всем расчетам, время гарантированного пребывания в бессознательном состоянии этого громилы подходило к концу. Антон также освободил его от брючного ремня, перевернул на живот и связал.

— Ты чего, охрану наняла? — прохрипел лежащий в коридоре парень.

— Помалкивай. — Антон вернулся к нему. — Теперь говорить будешь только по команде. Фамилия, имя, отчество?

С этими словами Антон приступил к более детальному осмотру пленников. В руках у него оказался паспорт на имя Ганова Ивана Сергеевича, удостоверение частного охранника и, самое интересное, корочка помощника депутата. Остроносов Николай Геннадиевич был яркой личностью на политической арене, и Антон даже хмыкнул от удивления.

— Этот дон Педро и есть представитель потерпевшей стороны?

— Который? — не поняла Ольга, выглядывая из-за дверного косяка, она заново завязывала пояс.

— Остроносов.

— Он самый. — Она встала в дверях, не по-женски широко расставив ноги и уперев кулачки в бока.

Антон улыбнулся. Ольга напоминала ему боксера в ринге, в ногах у которого оказался поверженный раньше времени противник.

— Ну что, мальчики? Доигрались? Хана теперь вашему депутату, — сверху вниз глядя на бугая, заговорила Ольга. — У меня есть все основания быть в этом уверенной. Незаконное проникновение в чужое жилище, угроза убийством, попытка изнасилования. Самая трудная статья сейчас окажется легко доказуемой благодаря случайно оказавшемуся в моей квартире свидетелю.

«Ну и понесло бабу», — с досадой подумал Антон, окончательно придя к выводу, что грядут большие проблемы.

— Мы что? — Глаз парня, лежавшего в коридоре, полез из орбиты. — Да мы ничего. Вы нас выгнать решили. А шеф сказал любой ценой уговорить…

— Но отвечать будете вы. — Она смешно топнула босой ножкой. — А я потом раздую через прессу скандал.

— Что они натворили? — Антону надоело чувствовать себя сторонним наблюдателем.

— Пока ничего, но очень стараются.

— Простите нас, Ольга Николаевна, — взвыл неожиданно писклявым голосом лежавший в кухне бугай. Он уже пришел в себя и, приподняв над полом голову, слушал, о чем говорят.

— Хорошо, — неожиданно согласилась она. — С одним условием, за оружием в офис приедет ваш хозяин.

— Да вы что! — в один голос воскликнули парни.

— Тогда я звоню в милицию? — Она сделала вид, будто уходит в комнату.

— Хорошо, — неожиданно раздался голос из кухни. — Мы согласны.

Антон схватил под руку сначала одного и поставил на ноги, потом второго, выпроводил в прихожую и открыл двери.

Затравленно озираясь, словно побитые собаки, парни замешкались.

— Чего? — не понял Антон.

— Руки, может, развяжешь? — с мольбой в глазах спросил помощник депутата.

— На площадку выйдете, и один другого зубами освободит, — подсказал Антон выход из положения.

Уже находившийся на пороге, бандит вдруг шагнул назад.

— Живее! — Антон начал злиться.

— Там кто-то по лестнице спускается.

— Стыдно? — Антон повеселел. — Заодно помогут развязаться. — С этими словами он схватил его за шиворот и вышвырнул наружу. Следующий, не дожидаясь подобной помощи, быстро прошмыгнул мимо.

* * *

В салоне было не так уж и темно, как показалось в самом начале. По крайней мере, Даша различала силуэты своих коллег и усевшегося рядом с ними Кэмэла. Бандит устроился у перегородки, возле дверей.

Ехали долго. Тряска и вибрация, словно микроавтобус ехал по гигантской стиральной доске, сменялись плавным ходом. И так несколько раз. Чувствовалось, что с грунтовки выезжали на шоссе, потом обратно.

Дашу впервые в жизни укачало. Она понимала, что это больше из-за сотрясения. Так ее голове никогда еще не доставалось. Даша вообще впервые теряла сознание и была удивлена ощущениями. Особенно поражала амнезия. Со слов мужчин, ее расспрашивали, а она совсем ничего не помнит. Кусок жизни был словно вырезан.

«Значит, врут режиссеры, когда показывают, как вытягиваются и начинают кружиться предметы, — неожиданно подумала она. — А может, ее не так ударили или это еще зависит от особенностей организма?» Она про себя усмехнулась. Странное состояние эйфории и страха придавали мыслям то легкость, то наоборот, она не могла сосредоточиться и понять, сколько прошло времени с того момента, как они сели в этот микроавтобус.

Между тем тошнота усилилась. Стало совсем невмоготу, и она привстала со своего места:

— Меня тошнит!

— Ну и что? — после небольшой паузы раздался голос Кэмэла. — А ты оргазма хотела?

— Я сейчас вырву! — выкрикнула Даша, чувствуя, как желудок уже судорожно сжался, толкнув по пищеводу остатки съеденных на обед бутербродов.

— Языком лизать будешь! — заверил Кэмэл.

— Скажи, чтобы остановили! — не унималась она.

Сначала Даше показалось, что ее услышали. Микроавтобус действительно встал. Она не успела сесть и полетела вперед, больно ударившись грудью о спинку следующего сиденья. Хлопнули дверцы кабины. Послышалась возня. Раздался шум отъезжающих в сторону дверей. В салон ворвался воздух, наполненный ароматом цветов, разогретой смолы, хвои и прелого сена. В нормальной обстановке все это вызвало бы состояние спокойствия и умиротворения. Однако сейчас запахи лишь усилили тревогу. На улице был уже поздний вечер. Она удивилась. Казалось, ехали не больше часа.

— Выползайте! — раздался снаружи голос Лесника.

Первым вышел Ханин. Оператор, едва ступив на землю, вскрикнул и слегка присел.

«Раз столько таскают за собой, значит, сегодня убивать не будут, — подумала Даша, выбираясь следом. — Ну, где же ты, герой? — Неожиданно она вновь вспомнила военного, которого пыталась снять. — Все, достаточно намучились. Нас пора спасать».

Она вдруг поймала себя на мысли, что уверена, между ней и этим человеком налажена мысленная связь. Он почувствует и придет на помощь.

Снова лес. Сосны из-за темноты казались черными. Небо усеяли миллионы звезд.

Она обернулась. Их высадили у небольшого хутора. Несколько домов, какие-то хозяйственные постройки. Окна светились тоскливым, желтоватым светом. Было ясно, что здесь нет даже электричества.

— Господи! — проговорила она одними губами и впервые за все это время вдруг вспомнила маму. Бедная женщина, наверное, уже не находит себе места. Ведь она даже не позвонила ей! Мама вышла на пенсию, а Даша была у нее единственным ребенком. Папа давно умер. Поэтому у матери основная забота — дочь. Она переживала за все. Боялась аварий, маньяков, грабителей, скользких ступенек, бродячих собак…

А Даша оказалась в руках вооруженных до зубов бандитов. Интересно, а такого развития событий мать опасалась? Вряд ли. Подобное бывает только в кино, и не с нами, а с другими.

Тем временем Кэмэл схватил Дашу под локоть и увлек к дому. Свободной рукой отворил скрипучую, висевшую на одной петле калитку. Они оказались в заросшем по самый пояс лебедой дворе. Даша оглянулась. Кроме Кэмэла, который вел ее, с ними шли Корень, скорее выполнявший в банде роль водителя, и светловолосый парень. Ханин и Вадим, едва волоча ноги, ковыляли между ними.

Кэмэл больно дернул ее за руку. Она вновь развернулась. Они поднялись по скрипучему крыльцу. Он толкнул дощатую дверь. В нос ударил запах керосина, жаренного с луком мяса, носков и чего-то перекисшего. Взору открылась небольшая комната с обыкновенной русской печкой посередине. Остатки извести белели на ней уродливыми белыми пятнами. Справа стоял заставленный консервными банками стол, на котором горела лампа «Летучая мышь».

— Чего так долго? — От окна, выходившего во двор, отошел невысокий сухощавый мужчина. Нижняя часть лица покрыта трехдневной щетиной.

«Чеченец», — догадалась Даша.

Легкий акцент и черты лица красноречиво говорили об этом.

Сзади подпирали остальные, и ей пришлось выйти почти на середину комнаты.

— Куда их, Паду? — раздался слегка осипший голос Корня.

Даша заметила, как чеченец, которого назвали таким странным именем, больше, чем положено, смотрел на обратившегося к нему человека. Она догадалась: он разозлен тем, что в присутствии посторонних его назвали по имени. Это добавило ей уверенности, что у них еще, возможно, есть шанс остаться в живых. В противном случае чего он так волнуется, если в скором времени они умрут?

— Женщину оставь, а этих, — Паду с безразличием во взгляде осмотрел Ханина и водителя, — в сарай.

Мужчин вывели обратно.

— Я с ними хочу! — неожиданно вырвалось у Даши.

— Успеешь, — заверил чеченец. — Мы не причиним тебе зла. Напротив, будешь делать, что скажут, еще и живой останешься. Видишь, правду сказал, могли сразу убить, но вы нам нужны.

— Зачем? — промямлила Даша, одновременно ловя себя на мысли, что вопрос в данной ситуации по меньшей мере глупый.

— Корнеев, развяжи ей руки, — приказал чеченец стоявшему за ее спиной мужчине с перебитым носом. Теперь Даша поняла, почему его все называли Корень. Между тем бандит перерезал веревку ножом.

Она медленно, словно не веря в происшедшее, поднесла ладони к лицу. Они были грязными и в крови. Ухоженные ноготки обломались. Красный лак при этом освещении казался зловеще черным.

— Господи, — прошептала Даша и стала медленно растирать запястья.

— Пройди к столу, сядь. — Паду показал рукой на почерневший от времени табурет.

Она подчинилась.

— Расскажи, что видела?

— Вы о чем? — не поняла она.

— С самого начала. Как оказалась на ученьях, что снимали? Кого нашли военные? — Он прошел к столу и сел напротив.

Корень, словно истукан, продолжал стоять у выхода.

Даша без лишних вопросов пересказала все, что произошло с утра. Даже захватила инструктаж редактора и упомянула о том, что никто из военных не стал давать интервью по причине занятости.

— Знаешь, как на самом деле там все было? — прищурился чеченец.

— Нет. — Ей невольно пришла в голову мысль, что, если она сейчас убедит этого человека в этом, их отпустят.

— Русский спецназ давно использует это место. — Чеченец, словно ища подтверждения, перевел взгляд на Корня, потом снова уставился на Дашу. — Вот скажи, почему журналистов, кроме вас, больше не было?

— Не знаю, — откровенно призналась Даша.

— Они не хотят, чтобы много людей знали о существовании такого полигона, — продолжил чеченец. — Ты сама сказала: тебе интервью не дали. Лица снимать не разрешили. Неужели не поняла, в чем причина?

Даша стала догадываться, куда клонит бандит, и старалась делать вид, будто не понимает.

— Не совсем.

— Они давно убивают там людей. — Чеченец хищно оскалился и слегка подался вперед. — Перед ученьями этот полигон немного почистили. Трупы спрятали. Однако какой-то дурак их нашел.

— А вы тогда кто? — в лоб спросила она.

— Моего брата там убили, — сквозь зубы процедил Паду. — Я хочу правду всему миру показать. И ты в этом мне поможешь.

— Но я ничего не видела! — Она искренне удивилась.

— Я научу, что делать. Ты станешь знаменитой и получишь много денег. — Он перевел взгляд на Корня. — Уведи ее в сарай.

На этот раз руки Даше не стали связывать. Корень препроводил ее во двор. Они прошли вокруг дома, за которым оказались хозяйственные постройки. Животных здесь не было. Даша поняла: хутор давно был брошен людьми.

Подсвечивая путь фонарем, Корень повел ее мимо загонов для скота, потом через заросший травой огород.

Она оглянулась. Дом остался далеко позади. Его уже почти съела темнота. Вокруг гудели комары. Впереди что-то чернело. Пройдя еще немного, Даша различила двускатную крышу и подумала, что это и есть тот самый сарай, куда наверняка уже отвели мужчин.

— Стой! — запоздало скомандовал Корень уже после того, как она сама остановилась у дверей небольшой покосившейся избушки.

Он обошел Дашу, погремел засовом и открыл двери.

Вход был до такой степени низким, что даже ей, с ее ростом, пришлось пригнуться. Она вошла внутрь. В нос ударил запах сырости, плесени и березовых веников.

«Баня», — догадалась она.

Между тем Корень положил ей руку на шею и вынудил сделать в темноте еще несколько шагов.

— Все. Здесь. — Его голос странным образом изменился: стал глухим и выдавал волнение.

Даша замерла, пытаясь понять, где мужчины. Между тем глаза немного привыкли к темноте, и она разглядела серый квадрат небольшого оконца, белеющую справа печь. Полки.

Двери с шумом захлопнулись. Она вздрогнула и съежилась, заподозрив неладное.

— Слышь, ты только молчи и ничего не говори, — быстро зашептал ей на ухо Корень, неприятно щекоча ее кожу горячим воздухом. — Меня Сергей зовут. Будешь делать, что скажу, живой останешься. Нет — хана тебе. Не верь этому чучмеку. Они никого не отпускают.

Даша хотела развернуться, но ее ноги словно приросли к полу. Не от того, что говорил ей этот человек. Это Даша и без него поняла. Просто она догадалась, зачем Корень завел ее сюда. Между тем его пятерня легла на ее бедро и медленно поползла по джинсам вверх. Негодяя трясло от возбуждения, и он частыми рывками выдыхал воздух. У нее была красивая фигурка. Кожа упругая и нежная. Она прекрасно знала, как возбуждает мужчин. Вот его большой палец скользнул под выбившуюся из штанов футболку и неприятно защекотал по коже.

— А где мужчины? — с трудом выговорила она. Во рту пересохло. Сердце колотилось с такой силой, что Даша раскачивалась в такт его ударам.

— Какие? — не понял он. Его рука прекратила свое движение.

— Мои, — стараясь унять тряску, уточнила она.

— А-а, — протянул Корень. — В сарае.

Рука продолжила ползти вверх.

«Вот это экстрим! — с ужасом подумала она. — Выживу, брошу к чертям журналистику, начну боевики писать. Всем популярным авторам хана! О чем это я! — По спине Даши пробежали мурашки, а волосы на затылке зашевелились. — Он же меня насиловать собрался! А вдруг больной?! Скорее всего так оно и есть».

Даша не знала, что делать. Кричать? Наверняка чеченец по головке этого Корня за такие дела не погладит. Ведь он же не стал этого делать? А Корень боится. Вон куда завел. До избы метров сто! Не услышат. А если не сопротивляться? Вдруг поможет? Если что, потом припугнуть, расскажу, мол, вашему Паду или Панду. Фу ты, имя какое-то странное.

Тем временем Корень вошел в раж. Он навалился на нее всем телом. Она интуитивно выставила руки и уперлась в полок.

— Сейчас… Сейчас. — Раздался шорох одежды.

Она так и продолжала стоять. На нее накатило странное состояние ступора. Даше даже не верилось, что все это происходит с ней. Тем временем насильник справился со своей одеждой. Ловко, словно занимался этим всю жизнь, расстегнул «молнию» на Дашиных джинсах и стянул их до колен. Раздался грохот. Сначала она не поняла, что это, потом ее вдруг осенило. Корень рухнул на колени. По ее бедру пополз его липкий язык. Она отдернула ногу, словно к ней прикоснулись раскаленным железом:

— Я в туалет хочу!

Даша действительно только сейчас поняла, что еще немного, и ее мочевой пузырь разорвется.

Но насильник уже потерял над собой контроль. Он вдруг вскочил, схватил ее за талию и притянул к себе. Что-то твердое уперлось в ягодицу и скользнуло между ног. Он в темноте не снял трусики. Так ему и надо! Даша разозлилась.

— Слушай. — Она вырвалась, развернулась всем телом, оказавшись, таким образом, сидящей на полке. — Давай я в туалет схожу, а потом по-человечески, лежа. А?!

Но Корень не слышал ее. Издав нечленораздельный рык, он навалился на нее всем телом. Перед глазами поплыли круги. Она уперлась кулачками ему в грудь. Неожиданно раздался страшный треск. Снизу вверх, по позвоночнику Даши, словно провели костлявой лапой, а сама она полетела в разверзшуюся под ней бездну. Все произошло до того быстро, что она не успела ничего понять и даже напугаться. Под весом рухнувшего сверху Корня из нее вылетел воздух. Все вокруг трещало, гремело, хрустело и лопалось. Звук обрушения прекратился так же неожиданно. Она с ужасом поняла, что лежит на спине, практически вниз головой. Лишь щиколотки остались на полу. Край доски страшно резал ей икры. Корень повел себя как-то странно. Он начал мелко сучить ногами и вздрагивать. При этом все время что-то хлюпало. В нос ударил странный и непонятный запах. Она не знала, отчего он может исходить, но ощутила животный ужас. Почему-то Корень затих. Придавленная неожиданно обмякшим насильником, Даша с трудом сделала вдох и попыталась освободить прижатую к животу руку. Не вышло. Ее тело было со всех сторон стиснуто. Воздуха катастрофически не хватало. Дашу охватила паника.

— Корень! Сергей! Сережа! — Из последних сил она освободила из-под завала левую руку и дотянулась, как она предполагала, до головы своего истязателя. Но, как оказалось, ее лицо оказалось под его животом. Она повела ладонью дальше и вскоре нащупала его затылок. Нашла ухо. Схватила за мочку и стала теребить. Сил на то, чтобы говорить или звать на помощь, не было.

Но Корень никак не реагировал.

Он что, уснул? — с ужасом подумала она. Или умер? Может, у него случился разрыв сердца? Она даже улыбнулась, представив, как этот сюжет будет выглядеть в ее будущем романе:

«Насильник, в предвкушении сладострастия, вдруг почувствовал, что жертва проваливается под землю. Темнота не позволяла ему разглядеть не выдержавших веса двух людей и давно сгнивших досок. Решив, что это небесная кара, а девушка увлекает его за собой в преисподнюю, он умер от страха».

Но эти мысли не задержались в ее голове надолго. С каждым ударом сердца кровь стучала в висках все сильнее. Ее пульсация уже отдавала в затылке болью. В ушах зашумело. Даша продолжала проваливаться. Медленно. Причем ноги оставались на прежнем месте. Где-то шумела осыпавшаяся земля, слегка хрустели доски, вонзались в спину новые щепки, а сознание медленно покидало ее.

–…Корень! — раздался крик. — Ты где, сука?

— Елы-палы! Лесник, смотри…

— Мама дорогая!

Даша слышала, щурилась от яркого света и не могла понять, что происходит. По ее спине словно провели оголенным электрическим проводом, и она уже поняла, что сидит. Рядом, на полу, валялся какой-то мужик со спущенными до колен штанами. Она подняла взгляд выше. Его голова была в луже черной жидкости. Сразу за ней зияла яма, из которой торчали обломки досок и скрюченных гвоздей. На полу стоял туристический фонарь, свет которого выхватывал из темноты еще две пары ног.

— Вот же урод. — Даша увидела руку, которая появилась из непроглядной темноты и тронула голову мужчины. — По ходу, отошел Корень!

— Ты чего, сука, с ним сделала! — раздался другой голос, и в глазах Даши вспыхнуло солнце. Она вновь полетела на спину. Однако на этот раз боль лишь отрезвила ее.

— Кэмэл! Она-то тут при чем?

Даша узнала: это был Лесник. Скорее всего они не дождались ее там, куда должен был отвести ее Корень, и пошли искать.

Стукнула дверь, скрипнули петли. Появился еще кто-то. К стоящему на полу фонарю добавился еще один. У Даши из глаз брызнули слезы.

— Что здесь случилось? — спросил Паду.

— Ты не поверишь, — возбужденным голосом заговорил Лесник. — Пошли искать, заглянули сюда. Кэмэл фонарем посветил. Вроде пусто. Только уходить собрались — стон услышали. Заходим, полок обвален в сливную яму, а оттуда две пары ног торчат.

— Я офигел! — не выдержал Кэмэл.

— Короче, Корень решил с девчонкой поразвлечься. А здесь все давно прогнило. Полок не выдержал, они и рухнули вниз. А там штырь. Стены, чтобы землю не смывало, досками укрепили и арматуру забили. Штырь со всего размаха в рот ему вошел. Смотри. — Фонарь с пола поднялся в воздух, и стало темнее.

Даша поняла, бандиты рассматривают дно ямы.

— Ишак! — в сердцах топнул ногой Паду. — Что с женщиной?

Даша вновь обрела способность соображать, и в очередной раз трагизм ситуации был отодвинут в сторону возмущением: какая я женщина? Ну да, физиологически, конечно. А по возрасту? Меня все девушка называют! Что он себе позволяет?

Однако вслух это она сказать не решилась.

— Вставай. — Лесник взял ее за отворот ветровки и приподнял. Футболка врезалась в шею, и она засипела.

— Задушишь, — предостерег Кэмэл.

— Он успел с тобой что-нибудь сделать? — спросил Лесник.

— Обесчестил, — съязвила она и вдруг громко заплакала.

Второй раз за день на нее нахлынул подобный приступ. Как ни странно, сейчас ей было жалко не только себя, но и несчастного Корня. Ведь он же человек. И мама у него, наверное, есть. Она представила его маленьким мальчиком, и слезы полились с большей силой.

В глубине души Даша понимала, этот бред — результат пережитого стресса, который произошел по вине этого подонка, и в то же время ничего не могла с собой поделать.

Ей помогли подняться, как маленькой, натянули джинсы и вывели из страшной бани.

* * *

— Почему ты их отпустила? — Антон сунул свой пистолет в кобуру, трофейные положил на журнальный столик и посмотрел в коридор.

Ольга не ответила, продолжая возить тряпкой там, где недавно лежал один из ворвавшихся к ней в квартиру злоумышленников.

— Оля, ты на что-то обиделась? — Он выжидающе уставился на нее.

— А как бы ты объяснил это? — Она шмыгнула носом и посмотрела вверх, туда, где на стене зияла отметина от пули.

— Логично, — вяло ответил он. — Только не могу понять, ты что, собираешься два ствола тащить по городу в свой офис?

— Разве ты не поможешь? — Она оттопырила нижнюю губу и сдула прядь свисавших со лба волос.

Он посмотрел на часы:

— Вообще-то мне на работу пора. Да и женат я.

— Удивительно. — Она наконец выпрямилась. — Память вернулась. Кстати, зачем обманул, что пистолет не настоящий?

— А разве газовый — это игрушка? — вопросом на вопрос ответил он.

— Все равно. — Она провела тыльной стороной ладони по лбу и направилась в ванную.

— Я могу проводить тебя до работы, — крикнул он вдогонку.

— Не надо, — отказалась она. — Я вызову помощников.

— Как хочешь. — Он надел пиджак.

В кармане зазвонил сотовый.

— Ты где лазишь? — не здороваясь, с ходу спросил Родимов.

— У знакомых.

— У нас ЧП, давай на базу.

Одной из основных особенностей телефонов была гарантированная невозможность их прослушивания. Но никто не доверял серьезную информацию технике. Только в экстренных случаях.

Без лишних слов Антон направился в коридор.

«Попил кофейку», — с сарказмом подумал он, а вслух сказал:

— Закрой за мной дверь. И не забудь оповестить своих коллег, или кто там у тебя.

Ольга выпустила его на площадку. Он глянул вверх, посмотрел между перилами вниз. Никого.

— Слушай. — Он развернулся к стоявшей в дверях Ольге. — За одну ночь тебя два раза чуть не грохнули. Зачем тебе такая работа?

Она пожала плечами:

— Такое первый раз за все время. Бывало, угрожали, но это скорее так, сгоряча… А вот сегодняшняя ночь действительно аномальная. — Она поежилась.

— Тоже хочешь сказать, я притягиваю неприятности? — насторожился Антон.

— Наверное. — Она улыбнулась.

— Закрывайся. — Антон шагнул на лестницу.

— Ты еще придешь?

— А что, к тебе снова кто-то должен вломиться? — на полном серьезе спросил Антон.

— Не ерничай. — Она обиженно надулась.

Неожиданно для себя он резко наклонился к ней, чмокнул в губы и бросился вниз по лестнице.

«Надо будет обязательно навестить ее, — размышлял он, идя к машине. — Только вот номер телефона не спросил. Ерунда, — уже открывая дверь и усаживаясь за руль, успокоил он себя. — Адвокат известный, узнать телефон не составит труда».

До начала рабочего дня было еще около получаса, когда Антон въехал на территорию учебного центра. К управлению не поехал, а оставил машину на стоянке перед гостиницей. По ступенькам спускался Дрон. В дверях появился Джин.

— Доброе утро, командир! — нарочито бодро поприветствовал его Василий, пожал руку, задержал взгляд на лице Антона. — Неприятности?

— С чего ты взял? — Антон сделал вид, будто не понимает, о чем речь.

— Ладонь влажная, на глазах сеточка сосудов, взгляд уставший, лицо…

— Хватит, — сдался Антон. — Угадал. Лучше скажи, что тут еще случилось?

Подошел Джин. Поздоровался и упер руки в бока.

— Помнишь журналистку и оператора, которые вчера на ученьях были? — Дрон выжидающе уставился на Антона.

— Ну, — подтвердил он. — Глупый вопрос. Я что, даун?

— Мало ли, — фыркнул Дрон и тут же спохватился: — Я не это имел в виду! Может, закрутился да забыл. В общем, они должны были еще вечером сдать материал в редакцию программы. Но никто там не появился. Под утро родственники подняли панику.

— А мы при чем? — удивился Антон. — Думают, их съели?

— Не знаю. — Дрон развел руками.

— А у меня анекдот вышел. — Антон огляделся по сторонам. — Вчера, вернее, уже сегодня, — поправился он, — одна дама попросила подвезти. Почти по пути. Решил до квартиры проводить. Тут из подъезда мужик с пушкой выскочил. Как потом выяснилось, муж ее клиентки. Естественно, пошуметь пришлось. Бабка с первого этажа милицию вызвала. Пока разбирались, почти рассвело. Поднялся к ней. Только в себя пришли, тут еще два визитера. Снова эксцесс.

— Странная попутчица, — протянул Дрон.

— Адвокат Ольга Фролова.

— У-у, — протянул невесть откуда взявшийся Кот. — Наслышан.

— Значит, отдохнул на славу? — то ли спросил, то ли констатировал Кот. — У вас с Дроном прямо соревнование. Вам вообще надо в гостинице жить, а домой с сопровождением ездить.

— Ладно. — Антон отмахнулся и отправился переодеваться, с сожалением вспомнив, что испачканную и пропитанную потом накануне форму так и не довез до дома и сейчас она тухнет в пластиковом пакете на заднем сиденье джипа. Хорошо, что был второй комплект одежды.

Родимов одарил Антона ничего не выражающим взглядом, кивком показал на стул у стола для совещаний.

— Ты вчера с журналисткой о чем говорил?

— Ни о чем. — Антон покачал головой. — Она прыгала рядом с оператором, но не подходила.

— Пропала. — Генерал вздохнул. — Еще пропали оператор и водитель.

— Знаю, — ответил Антон. — А мы при чем?

— Всех трясут. — Родимов сокрушенно вздохнул, подвинул к себе листок, взял простой карандаш и стал им что-то чертить. — В прессу просочилось, что в районе учений произошло нечто из ряда вон выходящее. По крайней мере, не остался незамеченным приезд нескольких следственных бригад. При таком количестве народа что-то утаить сложно. Там и врачи, и спасатели были. Официальной информации нет. Но уже распространяются слухи, будто нами в учебных целях был применен какой-то газ. Из-за халатности был допущен просчет, и случилась катастрофа, последствия которой сейчас тщательно скрываются.

— Бред какой-то, — протянул Антон. — И кому такое в голову могло прийти?

— Сам бы хотел знать. — Родимов перестал рисовать, скомкал лист и забросил его в стоящую под столом корзину.

— Теперь понимаю. — Антон нахмурился. — Действительно, нелепая ситуация. Так пусть те, кто занимается этим делом, сделают официальное заявление! — Он посмотрел на генерала, будто следствие было в его компетенции, и неожиданно понял, что сморозил глупость. Кто допустит обнародование фактов, которые напрямую указывают на то, что в центральной части России существует хорошо организованная террористическая группа, которая, ко всему, для обучения своих головорезов использует живых людей?

— Здесь много факторов, которые пока вынуждают об этом не распространяться. — Генерал выдвинул ящик стола, взял оттуда тонкую черную папку, подержал, словно пытаясь определить ее вес, и положил перед собой. — Там с рассветом возобновила работу следственная бригада. Подключены специалисты самого высокого уровня. Я уже виделся с Линевым. Он говорит, что их экспертам уже примерно удалось установить характер предстоящих задач тренировавшейся там группы. Люди, стоящие за всем этим, планируют организовать покушение на хорошо охраняемый объект. Скорее всего по пути следования кортежа как минимум члена правительства. Нашли четыре «Волги» и «Москвич». Все разворочены выстрелами из РПГ, кроме этого, на корпусе множество пулевых отверстий. Били по ним на приличном ходу. В салоне все залито кровью. Обнаружен и разгонный участок, это остаток бетонной дороги длиною в километр. Позиции устраивали в расположенных вдоль нее домах и трансформаторной будке. За ночь удалось провести экспресс-анализ крови нескольких останков. Обнаружен сильнодействующий наркотический препарат. Есть и алкоголь.

— Я так понял, что вы мне говорите об этом не просто так? — догадался Антон.

— Конечно, — кивнул Родимов, взял папку и толкнул ее в его сторону, — здесь все, что касается этого дела. Пока негусто. Линев в процессе следствия будет тебя информировать о вновь вскрывшихся обстоятельствах. Следственная бригада обследует только городок ракетчиков и прилегающую местность. Возможно, что террористическая группа живет в окрестностях. От Москвы ехать слишком далеко. Собери людей, доведи до них эту информацию. Попытайтесь смоделировать ситуацию. Отработайте населенные пункты, находящиеся в этом районе.

— Примерно я уже могу представить, по какому сценарию развивались события, — задумчиво сказал Антон. — Некая террористическая группа, преследующая своей целью устранить хорошо охраняемый объект, организовала тренировочную базу. Для максимального эффекта подготовки были использованы похищенные люди и транспорт. Их поили, обкалывали, возможно, давали оружие, снаряженное холостыми патронами, и заставляли ехать по так называемому разгонному участку. В это время террористами отрабатывались вопросы ликвидации объекта и ухода с места засады.

— Знать бы, кого они хотят видеть в этих «Волгах», — вздохнул Родимов.

— «Волги» имитировали как минимум «БМВ». Просто это сейчас самые дешевые машины, — стал рассуждать Антон. — Если даже угнать, не сильно искать будут.

— Это понятно. — Родимов едва заметно кивнул. — Давай, забирай транспорт и вали в район.

Антон уже порывался выйти, как неожиданно замер у самых дверей. Потом медленно развернулся.

— Что? — насторожился Родимов.

— Не исключено, что журналистка вчера оказалась свидетелем происшедшего, — выдвинул предположение Антон. — А потом они решили уехать другой дорогой. Когда я с группой выезжал на шоссе, на повороте уже стоял милицейский пост. Там никого не пропускали.

— Думаешь, заблудились? — нахмурился генерал. — Хотя места в тех краях глухие.

— Либо вне зоны действия сотовой связи вышел из строя автомобиль.

— Поработай над этим вариантом, — кивнул Родимов. — Если что, можно использовать этот факт с пользой. Оформим нештатному экипажу вылет, пусть тренируются.

Антон в душе упрекнул себя за чрезмерную инициативу. Он не ожидал от генерала такого шага. Попутная тренировка не входила в его планы. По штату в группе были специально обученные офицеры, которые с определенной периодичностью уезжали на сборы в Чкаловск или Жуковский, где совершенствовали свои знания и навыки в управлении вертолетом. Одним из вариантов заброски группы в глубокий тыл противника было использование максимальной дальности полета «Ми-8». После чего он уничтожался, а дальше группа двигалась своим ходом. Предусматривался вариант возвращения к своим с использованием захваченного вертолета, так как большинство стран мира имели данный тип машин как на вооружении, так и в обычной авиации.

Летом группа летала таким образом на север Афганистана. Дрон после этого полета не умолкал неделю.

Однако дальнейшие события немного успокоили Антона. Вертолет в распоряжение спецназовцев не выделили, сославшись на плановые ученья армейской авиации. Группа выдвинулась на поиски, как и накануне, двумя микроавтобусами. Перед этим Антон получил карты района предстоящих действий, после чего оформил и отправил в штаб РВСН официальный запрос на получение координат объектов, которые обслуживались проживавшим в городке персоналом. Уже через час пришел ответ, и вскоре условными знаками на картах были отмечены два узла связи, заглубленный командный пункт, местонахождение пусковых шахт. Самое парадоксальное, что основная волокита была связана с получением разрешения на выдачу такой информации. Несмотря на то что данные объекты в свое время инспектировались иностранными военными наблюдателями, которые следили за ходом выполнения договорных обязательств о сокращении стратегических наступательных вооружений, сейчас, по истечении почти полутора десятилетий, эти данные оказались закрытыми.

Антон пожалел, что проговорился о таком положении дел в автобусе. Это услышал Дрон, после чего, как и следовало ожидать, последовали его рассуждения на тему глобального отупения людей, что отразилось и на военных.

В городок заезжать не стали. Лишь на некоторое время притормозили у поворота на него. Асфальтированная площадка рядом с развалинами КПП сегодня была заставлена самыми разными машинами. Здесь была даже лаборатория на колесах военной прокуратуры московского гарнизона. «КамАЗ», по всей видимости, давно не эксплуатировали, и на фоне руин он пугал своей парадностью.

Подошел Линев. Вяло ответил на рукопожатие, кивнул высунувшемуся из пассажирского салона Коту, вновь посмотрел на Антона.

— Что собираешься делать?

— Проверить объекты, которые обслуживал размещавшийся здесь гарнизон, — ответил Антон. Вопрос его удивил. Данила прекрасно знал, зачем приехали спецназовцы.

— Дорога в двадцати километрах отсюда заканчивается тупиком. — Данила посмотрел в том направлении. — По всей длине влево и вправо повороты. Они ведут к разного рода подстанциям, ЗКП…

Конец ознакомительного фрагмента.