Тройня для дракона

Алисия Эванс (2025)

— Помогите мне… Я рожаю, — выдохнула я в приоткрывшуюся дверь. — Пошла прочь отсюда! — донесся мне грубый окрик. — Кувыркаетесь с кем попало, потом претесь ко мне рожать! Знала бы эта ведьма, кому сейчас грубит. Впрочем, нет. Никто не должен знать, что отец моего ребенка — дракон и наследник великого дома — Нейтон Бельмонт. Даже сам Нейтон. — А-а-а-а! — от боли я не могу сдвинуться с места. Схватки такие сильные, что с трудом удается дышать. Вскоре я родила мальчика. А через несколько минут еще одного. А затем прекрасную девочку. Тройня. Трое прекрасных малышей, о появлении которых никто из драконов не должен узнать. Отец Нейтона поклялся, что убьет меня, если я хотя бы приближусь к его сыну. Боюсь представить, что он сделает, когда поймет, что я уже носила под сердцем его внуков, когда этот старый дракон угрожал мне смертью и изгонял из столицы. Нейтон перевернул вверх дном тот квартал, в котором я жила. Однажды дракон узнает, что после единственной ночи со своей истинной он стал отцом троих драконят.

Глава 1

За семь месяцев до…

Бам!!!

Я проснулась от грохота в гостиной. Подскочив на постели, бросила взгляд на часы — полпятого утра. Быстро выбралась из кровати и помчалась вниз, на бегу натягивая халат. То, что увидела, уже стало привычным. Он опять вернулся пьяный. Снова наклюкался в кабаке и добрался до дома лишь под утро, хотя должен был приехать еще вечером.

— Отец! — в страхе воскликнула я, перескакивая через ступеньки.

Хозяин этого дома растянулся на полу возле лестницы. Он явно пытался подняться в свою спальню, но не смог преодолеть главное препятствие — лестницу.

— Отец, вставай! Приблизившись, я ощутила тошнотворный запах перегара. Он вусмерть пьян… Его голова лежала на ступенях, руки раскинуты в стороны. До чего же он докатился…

— Арина, доченька! — пробормотал папа заплетающимся языком. Он даже глаза не открыл.

Мой целительский дар позволил сходу определить то, что, в общем-то, и так очевидно — отец пьян до упаду. Его тело окутано яркой синей дымкой, означающей сильное алкогольное опьянение. Но черных пятен на ауре нет, а значит, смерть ему не грозит, пока что. Состояние печени уже настораживает — я вижу, как она медленно, но верно покрывается нехорошими бугорками. На поджелудочную железу больно смотреть. Мозг похож на грецкий орех. Кровь в сосудах загустела и больше напоминает кисель.

Внутри даже ничего не отозвалось. Обычно мой дар сам стремится к тем, кто нуждается в лечении и помощи. Магия откликается на зов боли и страданий. А сейчас… пустота. Ничего. Папе не поможет ни один целитель в мире. Можно вылечить его органы, но все усилия он спустит в никуда новыми возлияниями.

— Папа! — я потрепала его за плечо, надеясь разбудить. — Папа! Вставай! Иди в постель!

Попыталась поднять его, но куда мне, хрупкой девушке! Отец громко захрапел. Запах от него шел невыносимый. Сколько же он выпил? Раньше хотя бы был в состоянии дойти до постели, а теперь… Папа все сильнее спивался.

Запахнув халат, я оставила отца в покое и вышла во двор. У порога нашего скромного домика стояла пустая повозка с уставшим конем. Сердце в моей груди забилось чаще: повозка пуста — отец все распродал! Он сделал пять артефактов на прошлой неделе, а значит, должен был выручить за них пять золотых!

Забыв, как дышать, я кинулась проверять сумку, которую он бросил на месте возницы. Пусто. Абсолютно пусто. Даже медяка нет.

У меня внутри что-то оборвалось. Он снова ничего не привез. Я уверена, что никто не грабил отца. Воры никогда бы не положили сумку так аккуратнош на козлы. Отец брал отсюда деньги, еще когда был трезв. Все заработанные деньги пропиты. А значит, завтра мне снова будет не на что купить еды.

Пора бы уже привыкнуть к такому раскладу, а я все никак не могу. Еще каких-то два года назад мы считались зажиточной семьей и уважаемыми людьми. Отец — талантливый артефактор, матушка — травница, которая своими снадобьями помогала всем, кто к ней обращался. И я, их дочь, целительница, магически одаренная девушка, ведьма, иными словами. Все покатилось по наклонной после кончины мамы. Трясучая болезнь унесла ее жизнь за каких-то три дня. Все случилось так быстро, что до сих пор не верится, что она действительно умерла. Кажется, будто уехала куда-то надолго…

Подойдя к коню, я погладила его по морде, успокаивая и благодаря за то, что он все-таки привез отца домой.

— Пойдем, — шепнула я, уводя коня в стойло.

Раньше о жеребце заботился отец. Он очень любил своего коня Краноса. Выписывал для него лучший корм, мыл и с гордостью ездил на нем. Но то было до смерти матушки. Теперь папа бросает любимого коня на улице и даже забывает распрячь его и накормить.

Я зажгла свечу в небольшой конюшне и принялась ухаживать за Краносом. Распрягла его, набрала ведро воды, положила сено в ясли. Конь жадно припал к воде. Бедный… Должно быть, отец ни разу не напоил его за весь день. Удивительно, что после такого обращения животина вообще довезла его до дома.

— Ты очень верный друг, Кранос.

Я вновь погладила коня и вышла из конюшни. Вот и рассвет уже зарделся над столицей. Можно и не ложиться.

Подойдя к двери дома, я застыла. Так не хочется входить внутрь, но деваться некуда.

— Арина! — услышала я пьяный голос отца, едва ступив за порог. Он так и не встал с пола, лишь перевернулся на другой бок.

— Арина! — нетерпеливо рявкнул он, не получив ответа. Куда только делось его благодушие?

— Что, отец? — тихим голосом отозвалась я.

— Закрой свой рот!!! — взревел отец, переворачиваясь на спину.

Я вздрогнула от его крика и отступила. Его всегда так штормит, когда он напивается: то передо мной ласковый и добрый «котенок», то злобный, ненавидящий всех и вся «тигр».

Даже хорошо, что отец напился так сильно, что не может ходить. Самое страшное начинается тогда, когда он становится агрессивным, цепляется ко мне и пытается ударить. В такие моменты я стараюсь уходить из дома и возвращаюсь лишь тогда, когда папа трезвеет. Он не помнит всего того кошмара, который творил в пьяном состоянии, или делает вид, что не помнит…

Я вдруг поняла, что не могу подняться в свою спальню и переодеться — отец перегородил и без того узкий проход на лестницу. Пытаться переступать через него опасно. Отец может внезапно схватить меня, уронить на лестницу и даже ударить. Все это уже было и не раз.

Отнесу снадобья и травы соседям, семейству Бастр. Они давние друзья нашей семьи.

Помявшись у входа, я тихонько выскользнула в гардеробную и накинула плащ. Тщательно запахнулась, спрятала оборки халата и повесила на плечо свою сумку с длинным ремешком. В ней аккуратно сложены травы, снадобья и пара артефактов. Что ж, этот день мне придется провести вне дома.

Я осторожно приоткрыла входную дверь.

— Адель!!! — донесся пьяный крик отца мне в спину. Когда он напивается особенно сильно, всегда начинает звать матушку.

— Адель!!! Где ты?! Иди сюда!!! Ты нужна мне!!!

Сердце болезненно сжалось в груди. Я выскользнула за дверь и повернула ключ. Пока отец не придет в себя, покинуть дом он не сможет. Только трезвым он сможет отыскать ключ и открыть дверь.

Я вышла за калитку. Свежий утренний воздух окутал меня. Ботинки мгновенно стали влажными от росы. В столь ранний час на улицах еще никого нет. Жители столицы долго спят.

Я свернула на Бирюзовую улицу. Здесь живут люди значительно богаче и знатнее нас, мелких купцов. Тем не менее я вошла в один из домов высотой в два этажа и с эркером.

Тук-тук-тук.

— Дора Арина!

Мне открыли очень быстро. Пожилая экономка семейства Бастр встает очень рано и всегда выглядит идеально, но сегодня мне удалось застать ее врасплох — дама едва успела накинуть халат.

— В такую рань? — удивилась она, выразительно глянув на меня.

— Простите, — я растянула губы в вежливой улыбке. — Бессонница.

Экономка глянула на меня так, что я сразу поняла — не поверила. Однако вслух ничего не сказала и пропустила в дом.

— Входите, дора. Господа еще спят.

— Я подожду, если вы не против.

Изо всех сил стараюсь держаться естественно. Хотя все всё прекрасно понимают.

— Конечно, дора. Кухня в вашем распоряжении.

Экономка проводила меня, поставила передо мной явно вчерашнее рагу и удалилась спать. Я осталась одна в чужом доме. Как же стыдно и неудобно, боги… Раньше я приходила сюда как подруга дочери хозяев поместья. А теперь ищу приюта и еды, как побирушка.

Вооружившись ложкой, принялась уплетать рагу. Овощи… Тех денег, которые я зарабатываю с продажи снадобий, хватает лишь на муку второго сорта и картошку. Хорошо выручает целительская практика. Благодаря ей я могу купить себе немного курятины. Почти все деньги откладываю на учебу. Да, если поступлю, мне будут платить стипендию, но до того момента дорогу к академии, хорошую одежду и новую обувь я буду оплачивать сама себе. А это непросто.

Ко мне обращаются лишь очень бедные люди, которые не в состоянии позволить себе нормально целителя. Матушка научила меня многому. Даже если я не вылечу человека полностью (что нередко случается), то облегчу его страдания.

— Арина?! — услышала я высокий голос подруги и подпрыгнула на стуле.

— Доброе утро, Айла, — выдавила из себя, застигнутая врасплох.

Она стоит в дверях кухни, растрепанные черные волосы ниспадают до талии. Подруга явно только что выбралась из постели.

— Я травы принесла. Только вечером собирала, они еще свежие, — отчеканила, объясняя ей свое появление.

— Он опять напился? — строго спросила Айла, не поверив ни одному моему слову. Повисла неловкая пауза.

— Да, — я понуро опустила голову. Лгать Айле не умею. — Он тяжело переживает…

— Сволочь он последняя, вот он кто! — перебила меня подруга. — Тети Адель нет уже два года, а он всю жизнь пустил под откос! И ладно бы только свою! Но он тебя на дно тянет, Арина! Тебе ведь есть нечего, скоро побираться начнешь, — Айла посмотрела на меня с жалостью.

— Не говори глупостей, — отмахнулась я. — Я вчера ездила в Сизый квартал, вылечила мужчину от желчекаменной болезни. Мне заплатили целый золотой, — похвасталась я.

— Ясно, — сквозь зубы процедила подруга.

Ее не впечатлили мои заработки. Одна только ночная сорочка, которая надета на Айле, стоит не меньше десяти золотых. Она очень недолюбливает моего отца с тех пор, как он запил. Я бы даже сказала, ненавидит.

— Знаешь, а даже хорошо, что ты пришла! У меня такие новости! — воскликнула Айла, и хмурая мордашка засветилась от счастья. Она даже подпрыгнула на месте от восторга.

— Что случилось? — удивилась я. Айла — благовоспитанная аристократка, она редко показывает столь яркие эмоции.

— Идем! — схватив под руку, подруга утащила меня наверх.

Я только сейчас мельком отметила, что это странно: ни свет ни заря, а Айла уже на ногах. Обычно она до обеда нежится в кровати. «Произошло что-то из ряда вон выходящее», — с легкой паникой подумала я.

— Ты даже не представляешь, что случилось вчера вечером! — быстро заговорила подруга, утаскивая меня в свою спальню.

— Боюсь даже предположить, — я с опаской покосилась на Айлу.

— Смотри, — она вытащила из-под своей подушки письмо и протянула мне. Дорогой картон с золотым тиснением по краям. Императорский герб на фоне.

«Приглашение на Весенний бал для лерды Айлы Бастр» — гласит зачарованный магией заголовок. Это особая магия императорской семьи. Такую бумажку не подделать.

— Поздравляю, — искренне улыбнулась я Айле. — Ты так мечтала об этом, и вот наконец-то твое желание осуществилось!

Я просияла так же, как и подруга. Теперь ее восторг стал понятен. Я бы тоже не спала после таких известий.

— На этом балу будет весь свет столицы! — Айла мечтательно прижала руки к груди. — Члены королевской семьи, великие маги-стихийники и даже драконы!

Она закрыла глаза и закружилась по комнате с воображаемым кавалером, уже представляя себя в императорском дворце.

— Драконы? — я нахмурилась. — Они же военные и балы не посещают.

— Ага, но охранять мероприятие кто-то должен, — объяснила Айла. — Ведь там будет даже наследный принц! — у подруги засветились глаза при его упоминании. — Ты представляешь? Это такой шанс завязать связи и пообщаться с высшим светом! Даже не верится, что наша семья получила приглашение! Говорят, император приказал созвать всех самых талантливых магов, целителей и артефакторов со всей столицы!

У меня в груди что-то болезненно ёкнуло. Раньше нас тоже приглашали на званые обеды. Не в императорский дворец, конечно же, но в знатные дома мы были вхожи. А теперь все пошло прахом. Заказов нет и, наверное, уже не будет. А ведь если бы он не спился, то и мы могли бы получить такое приглашение…

— Я очень рада за тебя, — выныривая из грустных мыслей, я попыталась улыбнуться.

— А за себя? — хитренько поинтересовалась Айла.

— В каком смысле? — не поняла я ее вопроса. — Мне-то чему радоваться?

— Как чему? — деланно удивилась Айла. — Вы ведь тоже идете не Весенний бал, госпожа Келли Тирс!

Она, словно фокусник, достала из-за спины еще одно приглашение и протянула мне.

— Что это? — растерялась я.

Взяв тисненный картон, увидела на нем такую же магическую вязь, как и на предыдущем. Но надпись гласит: «Приглашение на Весенний бал для лерды Келли Тирс».

— Кто такая эта Келли Тирс? — я посмотрела на подругу с испугом.

— Какая-то недалекая особа, которой деньги нужнее, чем императорский бал, — отмахнулась Айла. — Что? Не смотри на меня так!

— Это магия императорского рода! — указала я на очевидное. — Такое приглашение невозможно подделать! Оно именное! Откуда оно вообще у тебя?!

— Ой, Арина, ты такая наивная! — скривилась подруга. — На черном рынке есть все! Даже приглашения на императорский бал. Подлинные! — с важным видом подчеркнула она. Я боюсь даже представить, какую цену заломили перекупщики за этот кусок зачарованного картона.

— А если меня раскроют?! — от страха у меня задрожали руки, и я бросила на стол чужое приглашение, как ядовитую змею. — Ты… Ты хоть представляешь, что со мной сделают?!

— Ничего, Арина, — равнодушно вздохнула подруга и подошла к столу, взяла тисненый картон и практически насильно вложила его мне в руки. — Ничего, потому что тебя не раскроют. Это приглашение никому не известной вдовы. Она сама добровольно продала его перекупщикам. Чего ты боишься? Никто не явится на бал и не потребует приглашение обратно, потому что тогда будут вопросы к самой Келли, как ты понимаешь. Арина, успокойся, расслабься и наслаждайся. Мы с тобой идем на Весенний бал! — Айла засветилась от счастья. — Что может быть лучше?!

Да, с этим сложно поспорить. Бал… Сколько волшебства в этом слове: музыка, прекрасные наряды, танцы, блюда от императорских поваров, комплименты от кавалеров и светские беседы. Стоило только представить всю эту красоту, как…

— Погоди, твой отец что купил это, — я потрясла приглашением, — специально для меня?

— Да, Ариша, специально для тебя, — кивнула Айла. — Ты же знаешь, как мой отец относится к тебе. Твоя покойная матушка вытащила с того света моего младшего братца. Считаешь, это недостаточно весомый повод, чтобы мой отец стал приглядывать за тобой и помогать по возможности? Барри — его единственный сын и наследник. Мы никогда не забудем, как он, еще совсем ребенок, лежал и задыхался. Отец нанял лучших целителей. Приезжал даже целитель из императорского дворца, и никто не смог вырвать нашего Барри из лап смерти. Никто, кроме тети Адель.

— У него было воспаление легких, Айла, — повторила я то, что и так все знали. — Императорские лекари неправильно поставили диагноз и лечили его не от того, от чего было нужно. Они привыкли лечить магические болезни и думали, что у него какое-то магическое отравление. Матушка не чувствовала магию и сразу предположила, что это болезнь тела.

— Маги так редко болеют простыми болезнями, — Айла покачала головой. — Обычно магия причиняет недуги своему хозяину, а тут… И никто, кроме простой травницы, не справился с простым воспалением легких, — поджала губы она.

Мне резануло слух «простое воспаление легких» из уст Айлы. Да, маги редко болеют теми же болезнями, что и простые смертные, оттого и такое пренебрежение. Оно, это воспаление, было совсем не простым. Матушка не спала несколько ночей, отпаивала мальчика, следила за его состоянием. Помню, когда у него в последний раз поднялась температура, она чуть не сошла с ума от отчаяния. Но жар все-таки спал, мальчик пошел на поправку.

Я никогда не забуду, как отец Барри и Айлы, богатый алхимик и знатный маг, стоял на коленях перед мамой и целовал ее руки. Она тогда смущалась, а он по-настоящему плакал.

Когда матушка умерла, именно глава семейства Бастр оплатил ее похороны. Изначально мы планировали похоронить ее в деревне, в которой матушка родилась, но господин Бастр оплатил место на столичном кладбище. Только благодаря ему у мамы есть памятник — статуя в полный рост, изображающая ее с корзинкой, полной трав. У нашей семьи никогда бы не хватило средств, чтобы так увековечить память матери.

После того как отец стал регулярно уходить в запои, лорд Бастр начал выплачивать мне ежемесячное жалование. Не очень большое, всего несколько серебряных монет в месяц, чтобы не опорочить мою репутацию. Если бы не его помощь, я бы точно пошла на паперть. Не знаю, как благодарить этого великодушного мужчину. Он помогает не только деньгами. Пару раз я даже оставалась ночевать в доме Бастров, когда мой отец буянил и становился совершенно невменяемым. В такие моменты я по-настоящему боюсь этого зверя. В его бешеных глазах я больше не вижу своего отца. Нет, мой папа всегда был добрым и даже стеснительным мужчиной. Он нежно любил маму и меня. Теперь же, напиваясь, он называет меня такими словами, которые не должна слышать ни одна женщина.

Стыдно признавать это, но я больше не чувствую любви и привязанности к папе. У меня такое чувство, будто он умер вместе с матушкой, а его шкуру напялил перевертыш.

— Арина? — голос подруги вырвал меня из тяжелых воспоминаний. — Ты слышишь меня? — похоже, она уже несколько минут пытается до меня достучаться.

— А? — растерянно крякнула я.

— Ты идешь на бал, — это даже не вопрос, а почти что приказ.

— Но у меня нет ни платья, ни украшений, ни… — начала перечислять я, но Айла резко оборвала: — Все уже куплено!

От такого заявления я оторопела.

— Как? — мне стоило огромных усилий не свалиться со стула. Бальное платье — это не просто наряд. Его шьют на заказ из самых дорогих тканей. Ни одна швея не возьмет на бальный наряд простой ситец. А у меня нет денег ни на что более дорогое.

— А вот так! — торжественно воскликнула подруга и нырнула за ширму в углу.

Когда она выкатила на середину комнаты два манекена, наряженных в ослепительные бальные платья, я потеряла дар речи. Первое — розовое, с огромной пышной юбкой с оборками. Рукавов нет, глубокое декольте и очень уж тесный корсет.

А вот второе гораздо проще, и оно явно предназначается мне. Молочно-белое платье с квадратным вырезом и рукавами три четверти. Четкие нежные линии, сверкающая глянцевая ткань. Юбка не пышная. Тяжелый атлас ниспадает к полу, очерчивая контуры бедер. Никаких оборок, рюшей и украшений. Строгий фасон, лишь по краям рукавов и юбки тонкой строчкой прилегает кружево.

Но даже на такое простенькое бальное платье у меня никогда не хватило бы денег.

— Нет! — решительно заявила я, замотала головой изо всех сил и попятилась назад. — Нет, я не могу это принять! Это немыслимо дорого, Айла! И приглашение… И платье… Я никогда не…

— Даже слышать ничего не хочу! — возмутилась подруга и махнула на меня рукой, мол, молчи и не говори мне всякую ерунду. — Ты обязательно пойдешь на Весенний бал, будешь веселиться, танцевать, есть вкусную еду и, смеясь, краснеть от тех комплиментов, которые тебе будут отвешивать кавалеры! А если ты в силу своей безмерной глупости вздумаешь отказаться, я тебе этого никогда не прощу! — категорично заявила Айла.

— Не простишь? — не поняла я. — Что ты мне не простишь?!

— Того, что ты готова отказаться от такого шанса, глупышка! Арина, ты заслужила эту поездку, как никто другой! В последние пару лет ты только и делаешь, что пытаешься выжить. Целыми днями готовишь свои настойки, бежишь на другой конец столицы по первому зову очередного нищего больного, который не может позволить себе нормального целителя, — с презрением фыркнула она. — А ведь тебе всего двадцать, дорогая. Ты должна думать о поступлении в академию, развивать свой дар, красиво одеваться и стараться удачно выйти замуж. Арина, это наша с тобой главная задача — найти себе богатых женихов! — с огнем в глазах заявила Айла.

— Я не хочу замуж, — покачала головой я. Перед глазами всплыл образ отца — пьяного, жалкого, слабого человека. А ведь раньше он был совсем другим. Страшно, что человек может вот так стремительно измениться и из любящего отца превратиться в невменяемое чудовище.

— Что за глупости ты говоришь?! — всплеснула руками Айла. — Замуж она не хочет! Все туда хотят! Ты думаешь, мне не страшно ехать туда без подруги?! Да я боюсь этого бала больше, чем брачной ночи! Эти лживые светские беседы, поток кавалеров, которые будут смотреть на меня, как на товар на прилавке… Нет, Арина, я не выдержу этого в одиночку! Мне нужна поддержка. На тебя, как на вдову, вряд ли кто-то всерьез обратит внимание, а вот я… — Айла очень выразительно вздохнула, чтобы я прониклась тяжестью ее положения. — Ты мне нужна, — проникновенно заявила она.

— Но…

— Никаких «но»! — подруга топнула ножкой. — Арина, только подумай — бал! Самый настоящий императорский бал! Ты думаешь, королевский дом часто устраивает такие мероприятия, на которые зовет лордов среднего достатка, как мой отец? Нет! Это исключительный шанс для нас с тобой посетить дворец! Отказываться от этого — высшая глупость, о которой ты будешь жалеть на старости лет! Там будут все! Где еще ты увидишь принца или, на худой конец, дракона?! На рынке встретишь?! Я даже слышать ничего не желаю! Так что, как тебе платье? — внезапно сменила тему подруга.

От столь резкой перемены я опешила и растерялась.

— Платье? Прекрасное платье, — ошарашенно прошептала я.

— Я знала, что тебе понравится! Папа заказал наряды у лучшей швеи нашего квартала. У нее большая очередь, но для нашей семьи она изготовила целых два платья в кратчайшие сроки, — щебетала Айла, порхая вокруг нарядов.

— Это стоит баснословных денег, — выдохнула я. — Боюсь, столько золотых я даже в руках никогда не держала.

— О деньгах не думай, — отмахнулась подруга, будто речь шла о какой-то мелочи. — Мой папа оплатил все. Мерять будешь? — у нее загорелись глаза. — Погоди, а ты почему до сих пор в плаще? — Айла только сейчас заметила, что я так и не сняла верхнюю одежду.

Я смутилась и начала раздеваться. Тут-то и стало очевидно, что под плащом у меня ночная сорочка.

— Ты бежала из дома, даже не переодевшись? — с неприкрытой жалостью спросила Айла.

— Да, — негромко шепнула я, старательно отводя глаза. Как же стыдно…

— Твой отец — самая настоящая свинья, Арина! — констатировала подруга, задрав подбородок. — Он не достоин такой чудесной дочери, как ты!

Я невольно улыбнулась. Вот умеет Айла развеселить и поднять настроение тогда, когда охота утопиться. Удивительная девушка. Кажется, она вообще не знает, что такое уныние.

— Снимай все это! — скомандовала подруга.

Я послушно разделась. Айла умело сняла с манекена белое платье и мастерски втиснула меня в это швейное великолепие. Оказывается, надеть такое платье — это не в сарафан вскочить. Пришлось постараться. Без подруги я бы точно порвала наряд.

Наконец, платье оказалось на мне и идеально легло по фигуре. Я смотрела на свое отражение в напольном зеркале и не могла отвести глаз. Это я? Вот эта принцесса в белом — я?! Корсет стянул и без того тонкую талию, а светлые локоны падают на плечи и делают меня похожей на куклу. Оказывается, мне до неприличия идет белый цвет.

А ведь прежде я могла лишь робко мечтать, что однажды окажусь на балу. В мечтах мне виделось, что бал будет происходить в доме какого-нибудь герцога, но уж точно не в императорском дворце. Кто же меня, дочь простого артефактора, туда пригласит? Мои родители даже магией не обладают, а значит, в знатные круги им путь заказан.

Но судьба подарила мне шанс воплотить в реальность розовую мечту. Танцевать с кавалером, кружиться по залу в прекрасном платье, со смущением принимать комплименты и наслаждаться музыкой, танцами и красотой императорского дворца.

Айла права, глупо отказываться от такой возможности. Я должна пойти на этот бал. Хотя бы на один вечер забыть о нужде, о пьянице-отце, который валяется дома на полу, о травах, пациентах и всех-всех проблемах. Всего на один вечер позволить себе расслабиться. Готовься, императорский дворец! Я иду к тебе!