Серия драконид. Сердце дракона. Горы Кайлос

Алиса Bird, 2019

Горы Кайлос – таинственное мистическое место, находящееся меж мирами в астрале. Где никто еще не был. Кто отправлялся, то не возвращался. Единственным существом, кому открылась информация об этом месте, стала я, эмпат драконид Витта. И чтобы уравновесить силы Тьмы и Света в моем астральном мире драконид, мне придется отправиться туда в одиночку. Не подвергая опасности своих друзей, любимого дракона и множество храбрых воинов драконов.Миссия может превратиться одним легким движением в фатальную для человечества. Над обложкой работал художник Анетта Политова, изображение нарисовано с нуля.

Глава 4

— Что ж, моя девочка, — Ласково проговорил Моско, аккуратно сдвигая на бок прядь отросших волос.

Всегда мечтала иметь огромную копну длинных волос, но в реале как то не очень получалось. Природа не наградила, что ж поделаешь?! Хотя огромное ей спасибо за эффектную внешность, заставляющую мужчин провожать глазами мою персону.

Зато в астрале все расцветает, как на дрожжах. Теперь у меня офигительно густые длинные серебряные волосы, достающие до поясницы. Не всегда это удобно, как в случае астральных поединков, например, но зато потрясающая красота, от которой сама же и балдею.

Я нехотя прислушалась к неторопливой беседе Моско с самим собой. Конечно же, он разговаривал со мной, скорее он так думал. Пока я, молча, лежала, кивала в ответ, наблюдая за ним. После нашей очередной прогулки на свежем воздухе я очень притомилась и немного вздремнула с открытыми глазами. Поэтому почти все пропустила, но увидев вопросительное выражение на лице Моско, поняла, что от меня требуется срочно какой — то ответ. Пришлось, не выдавая свое состояние, быстро соображать.

Ох, уж, эти мужчины! Обидится же, что не слушала его.

— Умм… — Я грациозно потянулась, сделав милую мордашку с наивным взглядом серебряных глаз.

— Витта, — Укоризненно ответил Моско. — Опять ты не слушала меня.

— Ты ошибаешься. — Я уморительно перевернулась на спину, поджав ножки. Затем упругой пружиной взлетела за мужскую спину, в прыжке перекинувшись в драконье обличие. Крепко обняв Моско, нежно поцеловала в мощный затылок. Горячо продолжая дышать, опаляя своим дыханием драконий затылок (Моско не оставшись в долгу, вместе со мной перекинулся в дракона) запустила острые коготки во вздыбившиеся чешуйки. Дракон тяжело дышал, нервно поводя огромным хвостом по сторонам. Я знала, что если обовью его своим хвостом и другой лапой проведу по перекатывающимся грудным мышцам, медленно опускаясь по животу, то он потеряет контроль над собой, и мы вновь сольемся в физическом экстазе, забыв на долгое время об окружающих мирах, сколько бы их не существовало в материальной реальности.

В такие моменты существовали только мы двое. Нет, скорее только мы единые, как одно

Целое.

Но моим желаниям и фантазиям не суждено было сбыться на этот раз. Моско резко перехватил мою левую лапу, рывком дернул ее, и я кубарем перелетела через него, чтобы тяжелым неуклюжим мешком упасть к нему на колени.

— Опять ты со своими коварными планами. Только я всегда на шаг впереди тебя. — Улыбнулся он, играя желваками на скулах. Ему до боли хотелось отдаться вечной игре, но он сдерживал себя, не идя на поводу своих желаний.

Я прекрасно чувствовала, как ему было тяжело, практически больно, унять свое тело. И его желание, боль, смешиваясь, проникали в меня, создавая невыносимый коктейль с моими разнузданными возбужденными чувствами, заставляя продолжать борьбу, не сдаваясь.

Моско сильно сжал меня в своих лапах, придерживая хвостом и одновременно экранируясь от моих эмоций.

— Прекрати. — Властно приказал он.

— А то что?! — Извиваясь в его тисках, я не желала уступать.

— Иначе мне придется наказать тебя. — Грозно уже рыкнул дракон.

— Вау! — Игриво начала, было я, но тут почувствовала прикосновение чужой энергетики. Так реально, словно меня в живую кто-то нежно обнимал без моего разрешения.

По коже побежали противные мурашки, и меня всю передернуло в лапах Моско, который мгновенно уловил мое изменившиеся настроение, не смотря на свое экранирование.

— Витта. — Моско поднял меня со своих колен. — Что произошло?

Я еще некоторое время продолжала чувствовать чьи — то объятия, чужую энергетику, пытавшуюся слиться с моей. Миг и все пропало, словно ничего и не было. Только странное чувство недосказанности прочно застряло в сознании, испортив прекрасное настроение.

Я высвободилась из лап Моско и тихо подошла к окну, открывавшему красивый вид на Эйфелеву башню.

Могла ли я когда — то мечтать жить в апартаментах с видом на символ Франции? Ко мне тихо подошел Моско, накинув кружевную теплую шаль, чтобы меня согреть и защитить.

Я улыбнулась ему, вспомнив тот день, когда мы заглянули в гости к лесным феям. Именно там Моско подарил мне легчайшую шаль, специально сплетенную пауками фей и с вплетенными в нее защитными заклинаниями самих фей.

Не думала я тогда, что скоро придет тот день, когда шаль мне будет необходима.

Инстинктивно я сильнее закуталась в нее, поблагодарив Моско одними губами. Меня настолько сильно выбило произошедшее, что даже шаль тихо засветилась причудливым узором, показывая уязвленность и чужое вмешательство в мою энергетику.

— Витта? — Дракон сделал еще одну попытку.

— Не знаю, что конкретно произошло… — Я нехотя разлепила губы, просовывая между ними слова. — Вдруг почувствовала присутствие чужой энергетики. Темной холодной энергетики, очень мощной. Будто бы я вся тону в ней.

Моско нахмурился, забарабанив пальцами по подоконнику.

Не замечая его состояние, я продолжала.

— Часто мне кажется, что кто-то наблюдает за мной. Кто-то неуловимый, постоянно находится где-то вдалеке и пристально изучает меня. Моско перестав пальцами барабанить, озадаченно спросил.

— Насколько давно ты стала замечать чье — то присутствие?

— Практически сразу, как попала в астрал. — Я опустила глаза, не выдержав вспыхнувшего взгляда Моско. Вот чувствую, будет мне сейчас взбучка!

Но Моско смог сохранить спокойствие.

–Почему ты мне не сказала? Почему никогда ничего не говоришь до тех пор, пока клещами из тебя не вытянешь. Или еще хуже, когда приходится тебя вытаскивать из проблем.

Я продолжала виновато стоять перед ним, переминаясь с ноги на ногу.

А Моско молча, ждал ответа, внимательно смотря на меня. Время в комнате остановилось. Стало душно, и только стук его сердца громко разносился в пространстве. Не выдержав, я покаялась.

— Да, я такая скрытая. Привыкла все держать в себе, стараясь решать свои проблемы, не желая доставлять другим хлопот. И не слышать в свой адрес критику, претензии и прочее.

Моско вскинулся.

— Но так же тяжело и не правильно. Ты не одна в жизни. Мы все должны контактировать, взаимодействовать… — Он потряс меня за плечи. — Скажи, что поняла меня.

— Я постараюсь делиться впредь. — Пообещала я, прекрасно понимая, что не смогу, что продолжу решать все одна. Поэтому я и не рассказывала про нашу встречу со Зверем.

Моско тоже сделал вид, что поверил. Точнее на одну сотую часть он захотел верить что так и будет.

— Сейчас скину Лахо мыслеформу, чтобы просканировал твою энергетику на воздействие чужой энергетики. И если надо, то пусть подключит программы или Риин посоветует что-то путное…

Материализовав в пространстве большую чашку с крепким горячим капучино, чья воздушная пенка была щедро посыпана ароматной корицей, Моско молча, протянул мне ее, чтобы я выпила.

— Не переживай, все решаемо. Мы все вместе, одна огромная команда.

Я рассмеялась в ответ, сделав большой жадный глоток напитка, который разнесся по телу волной тепла, неся блаженство. Мгновенно улетучилось подавленное настроение. Ко мне вернулась искра жизни и любопытство.

— И куда мы теперь? — Спросил Моско, играя со светом. Ты уже видела все в этом мире. Посетила страны, пляжи, музеи, театры, горы… Побывала внутри и снаружи. Что теперь твоя душа пожелает?

— Я разве виновата, что ты разрешил прыгать только туда, что хорошо представляю.

— Для нашей же безопасности.

— Жаль, что представляю я только реальную планету. Кстати, меня продолжает мучить вопрос. Это мое измерение реала?

— Да, а что? Хочешь домой попасть.

— Нет. Просто удивляет, как спокойно я разгуливаю в астральном теле в реале, а где то лежит мое спящее тело.

— Мы хорошо тогда вместе поработали. Помнишь?

Я кивнула головой в знак согласия, но все равно мне было странно.

— Может, когда допьешь кофе, тогда я покажу тебе остальные миры и реальности?! — Протянул Моско.

— Обязательно. Только напоследок сходим еще раз к собору Святой Богоматери. Мне он очень нравится, точнее что-то постоянно меня туда зовет, тянет.

Я повернулась лицом к Моско, чтобы упереться в широкую родную грудь. Молча, прислонила голову к ней, и блаженно застыла, закрыв глаза, наслаждаясь моментами близости.

–Так сильно тебя люблю. — Проговорила я во вздыбившиеся чешуйки.

— Я тоже. — Откликнулся Моско, заключая меня в свои объятия, плотно закутывая в кокон своих крыльев.

— Не знаю, как так долго могла жить без тебя.

— А я без тебя теперь не смогу жить.

Я окружила нас золотистым сиянием, которое вибрировало вместе с нами в унисон. Наши сознания слились в единое целое, и вечность прошла для нас, пока мы не расцепили объятия.

— Ты мне так и не сказала, как понравился тебе Париж?! — Лукаво спросил Моско, когда мы спускались по узким ступенькам на улицу.

— Как сказать? Конечно, понравился. Но Санкт-Петербург намного красивее, богаче и мощнее. По красоте архитектуры, по музеям, по пространству, по энергетики в разы мощнее. В Париже я странную энергетику постоянно чувствую.

— Любви?! Не зря говорят, что Париж — город влюбленных.

— Это — то да. Но энергия любви словно флер. Она пытается заслонить собой энергию разложения. Темную энергию, которая сочится со всех старых щелей, кладбищ, захоронений.

Это темная, вязкая, липкая энергия. Она плохо пахнет и требует постоянных жертв. Особенно в последнее время, когда накалена обстановка между двумя сторонами.

Меня ужасает и коверкает сила энергии, просачивающаяся из катакомб под Парижем, где захоронены вместе больше 6 млн. человек. Представляешь, это же в два раза больше, чем жителей города.

Я чувствую боль, потерю, плач древних мертвых. Все в катакомбах не просто так собрано, не случайно! Когда — то Париж беспорядочно тонул в кладбищах, а темная энергия уходила в ни куда. И нашелся мощный некромант, аккуратно собравший все воедино, сложив определенный порядок. Теперь темная энергия столбом идет на подпитку Тьмы. А катакомбы ежедневно требуют свежей энергии, чтобы подпитывать себя. Вот и идут толпы туристов на заклание. Часто бывают там в низу даже жертвоприношения. И не делай вид, что ты не слышал о пропавших там людях, умеревших от страха или от ужасных пыток.

Нет, конечно, и мест Сил не мало в Париже, поэтому город до сих пор борется, не отдавая себя Тьме, которая не оставит нас в покое.

Гуляя по улицам Парижа, я очень много страданий чувствую, жалоб. Это забирает энергию, высасывает силы, не смотря даже на всю поставленную мной защиту.

— Откуда ты все это берешь? — Спросил Моско, беря меня за руку.

— Не знаю. Просто приходит и приходит на ум в определенный момент. И, правда, я не знаю. — Развела я руками в попытках объяснить свои ощущения.

— Вот мы пришли. Твой любимый Собор Парижской Богоматери.

— Да! Это потрясающая красота! Мощнейшая энергетика! Приходит в голову лишь КАК? И ЗАЧЕМ?

Обожаю, здания такого готического стиля раннего периода, где вертикальные линии преобладают с горизонтальными. Здесь все устремлено ввысь к духовному. Интерьер собора, увидев однажды, легко восстановить в памяти закрыв глаза. Это готический неф, хоры, витражи, со струящимся светом сквозь цветное стекло.

«Где римский судия судил чужой народ,

Стоит базилика — и радостный и первый,

Как некогда Адам, распластывая нервы,

Играет мышцами крестовый легкий свод,

Но выдает себя снаружи тайный план.

Здесь позаботилась подпружных арок сила,

Чтоб масса грузная стены не сокрушила,

И свода дерзкого бездействует таран,

Стихийный лабиринт, непостижимый лес,

Души готической рассудочная пропасть,

Египетская мощь и христианства робость,

С тростинкой рядом — дуб, и всюду царь-отвес.

Прошептала я благоговейно великие слова.

— Бессмертные строки Мандельштама о Нотр Даме. — Ответил Моско, выведя меня из медитативного состояния.

— Точно! Как ты меня понимаешь! — Радостно откликнулась я.

Войдя под своды собора, мы на миг остановились, задрав головы, в восхищении чувствуя себя мелкими ничтожными существами перед ликом Великого и Вечного.

— Поднимемся наверх к горгульям. — Попросила я, потащив еще не опомнившегося Моско за собой. — Кто первый на крышу! — Быстро скинула неудобные туфли и побежала вверх, задорно шлепая босыми ступнями по старым истоптанным ступеням, которые приятно холодили кожу ног каменной прохладой.

— Ты словно ребенок! — Долетел до меня обиженный возглас Моско.

— Если ты еще не успел забыть, я и есть подросток. Поэтому мне можно все!

Конечно же, я оказалась на крыше первая. Признаюсь, смухлевала немного, не без этого.

На середине пути, когда я скрылась из вида Моско за очередным поворотом, то быстро выпрыгнула из окна, перекинувшись в дракона, и взлетела на крышу. И да, я не забыла накинуть покров невидимости!

Негоже нам, красоткам, ножками перебирать бесконечные ступени лестницы!

Через пару минут ко мне присоединился Моско. Он появился внезапно, выпрыгнув из — за фигуры горгульи, возле которой я стояла, задумавшись.

— Попалась, хитрюга!

— О, Боже, Моско! — Вздрогнула я от неожиданности.

— Кто у нас жульничает? Не знаешь случайно? — С улыбкой Моско стал наступать на меня, зажимая в угол.

Я как могла, сделала невинные круглые глазки.

— Думаешь, я не почувствовал тихий всплеск энергии рядом?! — Усмехнулся мужчина, ехидно сузив глаза.

— Но мы же не обговаривали правила? — Попыталась вывернуться я. — А победителей не судят.

— Вот, хитрюга! — восхитился моей наглостью Моско, поймав меня в крепкие объятия.

И как только нам не надоедает постоянно обниматься?!

— Что тебя так привлекает в этих мрачных холодных статуях? — В очередной раз спросил Моско, когда мы, наверное, в сотый раз наматывали круги по крыше, монотонно обходя горгулью за горгульей.

Я пожала плечами.

— Сама не знаю. Что — то тянет сюда. Хочется быть рядом. Как то завораживают они меня.

Оказавшись рядом с грустной горгульей, я посмотрела туда, куда уперла она свой взгляд. Вниз на большой гудящий город, непредставляющий, сколько внимательных глаз, устремлено на него.

Моя ладонь медленно поглаживала пористый холодный камень статуи, следуя за течением моих мыслей.

— Откуда горгульи и химеры, все эти драконы и полузвери появляются на зданиях, и еще в таких количествах? — Неожиданно спросила я Моско, продолжая удерживать ладонь на спине статуи. Что они означают?

— Я заметил, что их стало больше появляться в городах, намного больше. Так стягиваются силы Тьмы.

— То есть они устрашают людей.

— Нет, скорее они чего — то ждут.

Я оглянулась на него. — Представляешь, где — то год назад я написала мистический рассказ о горгулье.

— Интересно. Расскажи! — Заинтересовался Моско, приняв позу удобнее, приготовившись послушать меня.

Я медленно начала рассказывать, нехотя, но постепенно увлекаясь.

«Даже легкое движение видел чей — то глаз, чьи-то уши самый тайный слышали рассказ и когда настанет время платы по счетам. Покаяние не поможет там»

«Ария»

Мрачная фигура горгульи на крыше брошенной церкви, пугает редких прохожих. Им кажется, что она жива и готова в любой момент, стрелой упасть с высоты, чтобы терзать и рвать их бренные тела. Эти глупцы, именуемые человеком, бояться не без основания. Они трепещут перед приходом Страшного Суда, не зная, что их грязные заячьи души в темноте поджидают монстры, намного страшнее Суда.

Одно из таких существ сейчас в гордом одиночестве находится на крыше церкви, в которой скрывается, столько греха, совершаемого дьяволами в сутане. Они прикрываются буквой Библии и золотым крестом на груди.

Перед вырванными глазами горгульи на тонком плане есть Чаша Терпения Господа. Капля за каплей в нее падают слезы гордости, обмана, лжи, злости — всех грехов человечества. Когда последняя капля переполнит Чашу, Создатель отдаст их демонам, которые оживут на коньках церквей, шпилях старых домов и могилах на кладбище. И наступит Эра стенаний человечества. Рык демонов будет сопутствовать этому жестокому периоду.

А пока горгулья терпеливо ждет своего часа. В ее глазницах когда — то блестели красные рубины, но жадность монаха вырвала их из глазниц горгульи.

Он обезобразил и без того уродливое лицо — первая капля rpexa стекла по стенке Чаши.

Проходили века, и Чаша постепенно наполнялась, а каменная фигура с жадностью всасывала всю людскую мразь, перерабатывая ее в ментальную мощную энергию.

Медленно оживала горгулья. Сначала одна лапа, потом другая. Так же одно крыло за другим, тело и голова. Каждое преступление человека укрепляло веру в то, что очень скоро крылья взмахнут и понесут мощное тело вниз к городу.

Где-то украли последние деньги у пожилого человека, где-то мать убила дитя, потому что ее бросил муж, изнасиловавший этого дитя. Ужасы творились на Земле, и вспыхивали пустые глазницы горгульи красным пламенем гнева.

Где-то мошенник забрал деньги у сирот. Где — то дети выкинули своих старых родителей на свалку. И дыхание рванулось из груди горгульи, ее пасть растянулась в циничной ухмылке.

Скоро… Очень скоро человечество заплатит за жизнь, подаренную Богом им,

а не демонам мрака. Заплатят за тупую гордость, за отверженного Отца. Создателя и преданную веру.

Такие мысли проносилась в голове горгульи. Oнa ждала последнюю каплю. Дрожь пробегает по телу демона. Когти удерживают тело на месте. Как ей хочется быть Первым посланцем мрака.

Но нет ничего невозможного. Что стоит несколько часов ожидания по сравнению с веками.

Тем временем в городе плакала бродяжка. Ее избитое тело, прикрывали грязные лохмотья. Она забилась в самый темный угол улицы и рукой поглаживала огромный живот. Вот — вот должен появиться на свет ребенок. Женщина плачет от радости и боли. На ее сдавленные стоны из машины выскальзывает шикарная леди. Раздраженно она кричит бедняге:

— Ты, мерзкая сволочь, заткнись! От твоих воплей болит голова. А лучше убирайся.

— Помогите мне, — Умоляет бродяжка.

— Помочь? Вот держи. Убей ублюдка.

Она кинула нож на колени, рожающей бродяжки. Брезгливо поправив прическу, женщина, не торопясь, пошла прочь. Ей в спину раздались стоны бродяги, а затем крик новорожденного, который тут же смолк. Удивленно женщина обернулась. Ее взору предстала картина безнадежности. Под светом фонаря, лежало тело ребенка, чье горло пересекала кровавая рана. Рядом металась, сошедшая с ума мать.

— Благодарю Вас, — Сказала женщина. И что — то мурлыкая под нос, продолжила путь.

Это последняя капля в чаше терпимости была огромна, как слеза Господа, она оживила всех монстров.

И горгулья со свистом рассекала воздух сильными крыльями. Она снижалась над городом в поисках человека. Вот лежит мертвый ребенок и рядом грязный безумный комок плоти — это неинтересно. И тут она заметила женщину, шагающую в хорошем настроении. Вихрем набросилась горгулья на человека, и челюсти стали разрывать податливую плоть. Крики ужаса и боли звучали музыкой в ушах демона.

Пиршество началось. Скоро Земля огласилась рыданиями, погибающего так бесславно человечества. На скорый конец пусть не надеются. За каждую каплю греха в Чаше Терпимости должны заплатить Создания Господа.

— Интересно. — Вновь повторился Моско. — Откуда ты взяла идею рассказа?

— Как то сразу весь рассказ предстал в моей голове. Иногда мне кажется, я, словно подключаюсь к каналу и скачиваю информацию без своего желания. — Задумчиво ответила я.

— Вероятно, вероятно… Как бы твои слова не оказались пророческими…

— Ты про рассказ?

— И про него тоже…

Я услышала ответ Моско, где то далеко, словно через толстый слой ваты. Мне стало как то не по себе, и я посмотрела на него. Но там где должен был стоять Моско, никого не оказалось. Весь мир немного посерел, подернулся дымкой, легким туманом, в котором хищно горели красные глаза горгулий.