Иномирье. Том 1. Ключ

Алиса Чалис, 2021

Цикл новелл о подростках, попавших на проклятый остров и пытающихся вернуться назад. В этом мире есть три основных правила: 1. Никогда не называй своего настоящего имени. 2. Никогда не показывай лица. 3. Не пытайся вернуться назад. Именно в этом мире оказалась девушка, забывшая свое имя. Она хочет вернуться домой. И для этого у неё есть ключ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

История первая. Ключ

I

— Женщина, вам плохо?

— Да, видишь, едва идет.

— Черт! Да у нее кровь! Постойте… куда? Мы хотим помочь!

Кто-то схватил ее за рукав мешковатой куртки, накинутой на короткое домашнее платье. Одежда была велика, потертая ткань насквозь пропахла табаком и мылом.

— Пусти! — сдавленно огрызнулась женщина, обнажив пожелтевшие зубы. — Не надо мне помогать…

Ее осипший голос звучал угрожающе, озлобленный взгляд пугал.

— Помочь… ему помогите… себе помогите… вы все получите… — она грязно выругалась.

Собравшихся обдало запахом спирта. Люди брезгливо расступились, морщась и позволяя нищенке ковылять дальше, вниз по улице.

— Пьянь! Иди, иди! — полетело в спину.

Незнакомка поежилась. Пускай она пьянь. Главное, от нее отстали. Она с трудом зажимала рану на боку одеревеневшими пальцами, но кровь не останавливалась.

Мир терял краски, размазывался. Асфальт выскальзывал из-под ног. Фонари и фары встречных машин тускнели.

Женщина упорно шла вперед, словно повинуясь инстинкту. Посиневшие, покрытые сеткой вен ноги несли ее к старому особняку, спрятанному за строительными лесами. Кто-то начал реставрировать, да бросил.

Насквозь прогнили деревянные перекладины, покачивались от порывов ветра балки. Женщина поднялась на крыльцо, прячась от шума дороги и голосов, нашла на ощупь замочную скважину в деревянной двери и потянулась за ключом.

Сколько лет он пролежал в шкатулке? По какой такой случайности оказался у нее? Женщина не помнила.

Замок не заклинило. Дверь отворилась, пропуская гостью в пропахшую сыростью тьму.

Сегодня, в последний раз, она вернулась в свое убежище. Тайный дом, где она скрывалась от бед и невзгод, влюблялась и где едва не нашла свою смерть.

И где, наконец, отдохнет.

Отдохнет от липкого страха, что отравлял ее жизнь. Сколько? Дни? Недели? Годы?

Как давно она не переступала этот порог? Стены, должно быть, забыли ее? Хотя стены — всего лишь камень. Сама старуха прекрасно помнила, почему перестала сюда приходить.

Да, с того дня, когда выбежала из старого поместья в разорванном платье. Живой. Нетронутой. Благодаря защитнику. Защитнику, на которого она сама потом показала на суде пальцем, солгав… Тогда ей обещали, что за это ничего не будет. Что все закончится. Она поверила.

«Но это было не так».

Ничего не закончилось, ведь она так и не смогла себя простить.

Женщина заперла дверь и упала на пол без сил. Рука соскользнула, обнажая кровоточащую рану. Глаза закрылись.

«Тепло. Хорошо…»

Женщина гадала лишь об одном: могло ли быть иначе? Наверное, если бы она не боялась.

«Как бы я хотела все исправить. Как бы я хотела найти выход…»

Короткий миг ясности растаял. Грудь вздымалась тяжелее.

Послышался шелест волн.

«Но здесь же нет моря…»

Птичьи когти отстукивали последние секунды жизни. За окном громко каркнул ворон.

II

Она никогда не просыпалась от холода. Вернее, не помнила такого. А здесь даже пальцы посинели. Девушка пыталась унять мелкую дрожь. Длинное грязное платье, висевшее мешком на худом теле, будто чужое, совсем не согревало. Она нащупала куртку и натянула на плечи. Такая огромная! В ней утонуть можно! А еще от нее пахло…

«Как от отца». Девушка с удивлением осмотрела рукав, провела ладонью по странной шуршащей ткани. Ощупала колючий мех. У папы точно такой не было.

«Но лучше уж так».

Натянув капюшон, она поправила растрепанные косы и огляделась.

Полутемная комната казалась давно заброшенной. Серые стены украсила причудливая паутина трещин. Здесь было два выхода — большая запертая дверь, заваленная кучей дурно пахнущего тряпья, и с другой стороны — пустой проем, за которым виднелись коридор и окно без стекла и рамы. По подоконнику на фоне грозового неба выхаживал ворон с лоснящимися перьями. Птица замерла, повернула голову и громко каркнула. Девушка испуганно вздрогнула.

Расправив крылья, ворон улетел.

«Так, где же я? Пустые стены, на полу мусор и грязь. Заброшка? Стройка?»

Ладно, пускай она не помнила, как здесь оказалась. Важно было не это. Важно было понять, как выбраться отсюда.

Ноги не слушались. Девушка, сидя на полу, судорожно растирала их, разгоняя кровь и смахивая бетонную крошку, прилипшую к коже.

Откуда-то слышался тихий гул улицы: машины, человеческие голоса, ветер в деревьях.

Она поднялась и подошла к закрытой двери. Сквозь щели виднелся теплый свет фонарей. Перешагнув через кучу мусора, девушка потянула за ручку. Заперто.

«И как отсюда…»

Шум колес донесся из-за спины, совсем рядом, будто кто-то проехал мимо здания. На секунду пустой оконный проем залил свет фар.

Девушка подбежала к окну, где еще недавно расхаживал ворон, уставилась на улицу и в ту же секунду ошеломленно замерла. Никогда в жизни она не видела ничего подобного.

Внизу была лишь узкая полоска серой земли, а за ней воздух причудливо дрожал, как потревоженная водная гладь. Едва различимый барьер, за которым, словно нарисованная картинка, были широкая дорога, уходящая в ночной лес, пурпурное небо над кронами и ряд уличных фонарей.

Тот мир за незримым занавесом казался таким желанным. До заледеневшей кожи долетал летний ветерок. Ноздри щекотал запах свежей листвы.

— Что это?

Завороженная пейзажем девушка не сразу заметила человека, появившегося перед миражом. Сделав несколько пассов руками, незнакомец сделал резкий выпад. По «картинке» поползли трещины, как кракелюр на старых картинах. Одно мгновение — мириады осколков осыпались бесшумным дождем и растаяли в воздухе.

«Исчезло…»

За узкой полоской земли теперь был лишь обрыв. По скалистому побережью разлился шум волн. На горизонте показались вспышки зарниц. Человек, уничтоживший окно в иной мир, поднял голову. Под капюшоном сверкнули синими вспышками глаза.

Девушка в ужасе метнулась к запертой двери и яростно забарабанила по старой древесине.

«Откройся! Пожалуйста!»

Она ясно слышала гомон, видела сквозь щели оживленную улицу. Пальцы скользнули к замочной скважине…

«Был же ключ!»

Вспомнилось ощущение холодного металла в ладони.

«Точно, обычный, медный, с кольцом».

Кажется, она знала, где искать. Да, в той самой груде тряпья, которую приняла за мусор. Дрожа, девушка приподняла ткань и увидела посиневшую руку, сжимавшую медный ободок.

Со стороны коридора раздались тяжелые шаги.

Девушка застыла, как испуганный зверек, а затем юркнула в ближайший угол, где и затаилась. В дверях появился тот самый незнакомец, что был во дворе. Человек в тяжелых ботинках, его фигуру скрывал длинный плащ, лицо — низко надвинутый капюшон. За спиной висел увесистый рюкзак. Глаза поблескивали в темноте. Человек медленно поворачивал голову, оглядываясь, а затем зашагал дальше по коридору.

Девушка тихо выдохнула, но облегчение исчезло в один миг, стоило вспомнить про мертвеца, сжимавшего спасительный ключ.

Дрожа от ужаса, она заставила себя подойти ближе, задержала дыхание: от сладковатого запаха слезились глаза. Брезгливо схватившись за край ободка ключа, девушка потянула его на себя, и… труп вскочил.

Девушка завизжала, отшатнулась, упала и сама не поняла, как оказалась у дверного проема. Просто болезненно стукнулась спиной о побитый косяк. Сжимая в руке ключ, она слышала, как громко бьется сердце. Глаза округлились, вместо крика изо рта вырвалось сипение.

Труп старухи, закутанный в тряпье, слепо озирался, медленно ощупывая воздух тонкими пальцами.

Девушка хотела было снова завизжать, но рука в грубой перчатке вовремя зажала ей рот, а у самого уха прозвучало глухое:

— Тихо. Она не видит тебя.

Незнакомец потащил девушку прочь, и та в панике забарабанила тощими кулачками по его руке. Старуха повернулась на звук возни, отклонилась назад, раскрыла рот…

— Валим!

Человек нырнул в коридор, волоча девицу за ворот куртки. Раздался вопль, от которого заложило уши. Девушка сжалась, с трудом переставляя ноги. Незнакомец не выдержал и выпихнул ее перед собой. К началу винтовой лестницы, ведущей вниз.

Крик стих так же резко, как и начался. Из комнаты послышалось копошение и низкое рычание… и чавканье.

— Что происходит? — прошептала девушка, но вместо ответа раздалось шуршание. С потолка. Молодые люди задрали головы, и вместе со штукатуркой на них упало нечто длинное, покрытое перьями. Извиваясь, оно вцепилось заостренным клювом в рюкзак незнакомца.

— Тупая кура! Хрен тебе! — человек схватил тварь за горло и, отодрав вместе с куском ткани, закинул в темноту. Существо, названное «курой», заметалось, замахало крыльями.

— Вниз! Живо! — незнакомец не церемонясь подпинывал девушку, при этом бережно прижимая к груди рюкзак. — Валим пока…

Девушка резко встала, вцепившись в кованые перила.

Весь первый этаж полнился «курами». Они были гораздо мельче, чем их собрат наверху, но в остальном — такие же пернатые ящерицы с клювами, полными острых зубов. Они облепили стены, потолок, копошились в углах. Стоило появиться людям, как твари разом повернули головы и уставились огромными глазами.

— Вот… — глухо выругался человек. Сверху раздалось клокотание, мелкие «куры» подхватили его, заполняя дом невыносимым гомоном.

— Да подавитесь! — человек швырнул рюкзак в середину комнаты, куда метнулись монстры, и, схватив девушку за куртку, поспешил к окну.

— Двигай ногами!

Они отбежали от дома на достаточное расстояние, когда девушка решилась обернуться. Крылатые твари, явно не насытившись содержимым рюкзака, полезли за ними.

— Там же был выход… — растерянно прошептала девушка.

— Какой выход? Это их гнездовье, — человек хлопнул в ладони. По пальцам пробежала искра. Воздух озарила вспышка, и незнакомец метнул светящийся шар в сторону дома. Громкий треск — и добрая сотня пернатых ящериц упала на землю, дергая конечностями.

Ликуя, человек не заметил, что оттеснил девушку к самому краю.

— Получили, вы, тупые…

Земля осыпалась. Девушка сорвалась вниз и в последнюю секунду вцепилась в плащ своего спасителя, утягивая его за собой.

Она зажмурилась, ожидая удара о скалы, но оба мягко плюхнулись в холодную воду. Под ногами оказалось каменистое дно.

* * *

Девушка вынырнула и судорожно вдохнула. Закашлявшись от соленой воды, она поспешила к берегу, запуская пальцы в крупную гальку на дне. Наконец, выбравшись на пляж и отдышавшись, она огляделась. Не было ни крутых скал, ни каменного дома на краю обрыва, ни «кур» с их жутковатым клекотом. Только неспокойное море, свинцово-серое из-за нависших облаков, берег, усыпанный черными камнями, и величественная гора вдали.

Послышался громкий плеск. Незнакомец с трудом — мешал тяжелый плащ — выбрался из воды и плюхнулся рядом. Одежда на нем была странной. Наверное, в современном обществе такому бы попытались придумать какое-нибудь интересное название вроде «винтажный фьюжн», на деле же парень, похоже, нацепил то, что нашлось под рукой. Плащ с капюшоном был сшит из грубой домотканой ткани. Куртка же была из качественной кожи и будто куплена в магазине. То же касалось и брюк с кучей карманов. Или ботинок, так сильно походивших на военные берцы с толстой подошвой. Зато все многочисленные ремни, поножи и наручи были явно самодельными.

Натянув край плаща на лицо, незнакомец снял маску, выдохнул и громко распорядился:

— Капюшон одень!

— Надень, — машинально поправила девушка, но все же подчинилась. — Правильно говорить «надень».

— Правильно — не показывать своего лица.

— А то что?

— Душу украдут.

— Серьезно? — скептически переспросила девушка.

— Серьезно, — фыркнул собеседник. Девушке казалось, что спаситель прекрасно понимал, как глупо прозвучала фраза: ну не мог же человек искренне верить в подобную чушь?

«А как же оживший труп, огромные пернатые ящерицы? Может, он говорил правду?»

— Запомни три «не», — человек сел, — не показывай лица, не называй имени и не пытайся отсюда уйти.

Девушка прищурилась — без маски голос звучал иначе: как-то звонче, моложе. Не в силах сдержать любопытство, она приподняла ткань.

— Да ты же мальчишка… — протянула она и неожиданно рассмеялась. Неизвестный спаситель оказался вполне симпатичным, худое лицо было усыпано веснушками, на лоб падали темные вьющиеся локоны. — Тебе лет шестнадцать. Ты же ребенок!

Глаза парня, обрамленные длинными ресницами, округлились от возмущения. Он поджал тонкие губы, поспешно нацепил маску и вскочил.

— На себя посмотри.

Она перевела взгляд на тощие коленки, покрасневшие руки, ощупала длинные, спутанные косы и кинулась к воде, но не разглядела отражение.

Действительно, она даже не знала, сколько ей лет.

— Почему ты говорила, что в доме есть «выход»? — спросил парень.

«И что ответить?» — подумала она, вспоминая дрожащее окно в иной мир, полный красок… которое так безжалостно уничтожил ее новый знакомый. Нащупав заветный ключ в кармане, девушка поспешно пробормотала:

— Я не помню… А что это были за «куры» такие?

— Кто? А, там. Куролиски.

— Что? — девушка опешила от того, как нелепо звучало название кровожадных тварей. — Какие еще… подожди, а как ты зажег вспышку?

— А как ты нас перенесла сюда? — раздраженно дернул плечом спаситель.

— Я перенесла? Как? А где мы? Эти твари не вернутся?

— Хватит.

Парень поднялся, отжал плащ, бурча что-то вроде «а такой хороший улов был», и пошел прочь.

— Ты куда? — крикнула ему вслед девушка.

— Идем к остальным. Вот их и будешь… э… терроризировать вопросами. Я ничего не расскажу.

— Остальным?

Парень не ответил. Девушка отвернулась и тупо уставилась на неспокойную поверхность моря, пытаясь понять, что происходит. Длинный путь, который проделывает человек от отрицания до принятия, промелькнул так быстро, что ее хватило только на:

— Неужели так сложно рассказать? — облокотившись о колено, она подперла кулаком щеку. Второй рукой девушка неспешно перебирала камушки. Они оказались гладкими, с волнистыми полосками. Словно оникс или турмалин. Глупость какая. Не могут же по всему пляжу валяться полудрагоценные камни? Их бы мигом растащили.

Галька зашуршала — парень вернулся и, помявшись, сказал:

— Слушай, не обижайся. Я… э… ну просто не сделаю этого правильно.

— Это важно?

— Очень, — его голос звучал уверенно. Он даже кивнул для пущей убедительности.

Девушка вздохнула, похоже, смирившись со своей участью.

— А тот дом с курами… где он был? Мы можем туда вернуться?

— На другом конце острова. Туда полдня топать, так что это… э… не бойся… за нами не погонятся. Ну, я тебе у нас, если хочешь, на карте покажу.

Девушка вовсе не боялась погони, но объясняться не стала. Пока ей хватило слов, что в этом странном месте есть карта. Немного пугала перспектива оказаться в мрачном логове каких-нибудь головорезов — а именно так представились девушке знакомые спасителя, — но выбора не оставалось. Парень, несмотря на странную манеру изъясняться, вел себя дружелюбно. Может, и другие будут… как минимум не хуже? Здравый смысл подсказывал, что, конечно, нет. Если люди каждый день сталкиваются с жуткими тварями, о каком дружелюбии может идти речь?

Оставалось перехитрить, обмануть, ну или убежать.

Девушка решила осторожно сменить тему разговора, надеясь выведать у нового знакомого побольше.

— Так мы на острове?

Парень кивнул и зашагал прочь. Спутница, хромая, следовала за ним.

Отупляющий страх пропал, вскоре девушка активно крутила головой, озираясь.

Каменистый пляж раскинулся насколько хватало глаз, исчезая узкой полоской вдалеке. Успокоившееся море нежно лизало антрацитовые камни, отчего те блестели даже в скупом рассеянном свете. Горизонт тонул в тумане. Облака, казавшиеся такими плотными, что их можно было пощупать рукой, смыкались куполом над водой. К шуму прибоя примешивался шелест ветра. Над берегом раскинули густые колючие ветви тисы, усыпанные красными ягодами, и можжевельник. Единственное, что настораживало, — не было ни крика чаек, ни щебета птиц, ни цикад.

— А здесь… красиво.

Парень вздрогнул и, обернувшись, спросил:

— Ты это… когда только очнулась, чего видела?

— Дом. Дверь. Ворон на окне.

— Ворон?

— Или ворона. Но что в этом такого?

— Да нет тут ни ворон, ни голубей. Вообще нормальных животных. А если и заползают, то их сжирают быстрее чиха. Значит, ворон… ворон… Корвус, стало быть.

— Что?

— Корвус. Можно звать тебя Корвус. Не нравится?

Девушка пожала плечами. Имя как имя. Других идей, как назваться, все равно не было. «Да пускай зовет хоть тапкой. Я же не собираюсь здесь оставаться надолго».

— Нам э… настоящее имя говорить нельзя, поэтому берем в честь чего-нибудь. То, что первое увидели или услышали. Потому что это… ну, тип, важнее всего, — косноязычно пытался объясниться новый знакомый. Он то и дело запинался, экал, пытаясь подобрать верное слово. Похоже, ему действительно было сложно говорить.

— А ты…

— Нарс. Правильно тип… Нарцин. Но лучше просто Нарс.

— И что это значит?

— Типа скат…

— Скат? Рыба? Это ты ее увидел, когда попал сюда?

Парень не ответил. Девушка повторила вопрос, но без толку. Все равно что расспрашивать стену. Нарс молча шел вперед, и Корвус оставалось только идти по его следам.

III

Дорога петляла, то удаляясь от моря, то вновь сворачивая к холмистому берегу. Пахло водорослями, солью и йодом. Промокшая одежда совсем не грела, но чем дольше они шли, тем теплее становился воздух. Можно было подумать, что ребята оказались на побережье какого-нибудь средиземноморского острова. Если не считать странных существ, пляжа, полного богатств, и вездесущего тумана. Несмотря на тепло, этот туман не рассеивался. Казалось, кто-то небрежно раскидал клубки плотно смятой газовой вуали, скрывшей облик острова, слой за слоем. Мягкое переливчатое свечение окрашивало дымку во все оттенки — от малахитового до пурпурного. На секунду Корвус показалось, что она слышит тихое пение из-за пелены. Девушка стянула капюшон, чтобы получше расслышать голос. Будто кто-то приглашал шагнуть за зачарованную завесу.

«Этот мир не наш дом. Тело взято взаймы. У грехов наших нет имен. Лишь расплатившись, сможем дальше идти».

Навязчивая мысль не отпускала, словно зуд. Корвус сошла с тропы, протянула руку, пытаясь нащупать прозрачную ткань кончиками пальцев…

— Корвус, нет! — одернул ее Нарс. — Нельзя!

Девушка вздрогнула, мигом надвинула капюшон и шмыгнула на тропинку, с удивлением понимая, что наваждение пропало, как и таинственные голоса. Просто шушуканье ветра в листве. От страха сердце забилось быстрее.

— Корвус, — вновь окликнул ее новый знакомый, приводя в чувство, — мы должны держаться дороги. Там за туманом только беды. Миражи. Тебе туда точно нельзя.

Корвус… как же непривычно звучало имя… понурилась и неспешно побрела по дороге, невольно поднимая соскальзывающими туфельками клубы пыли. Она так и не могла понять: было ли все произошедшее игрой воображения, или остров пытался заманить ее в ловушку?

Девушка еще раз проверила карман. Ключ был на месте.

Как только найдет особняк, вернется домой.

В следующий миг Корвус вновь застыла посреди дороги, но на этот раз озадаченная совершенно нелепым вопросом: «А какой он, этот “дом”?»

В памяти не было ничего. Ни знакомой улицы, ни фасада здания, ни подъезда, ни двери… В ушах не звучал голос мамы. Да и была ли она вообще? Пустота. К горлу подкатывал ком. То ли от страха, то ли от жалости к себе. «Может, здесь и воздух отравлен?»

— Эй, ты чего? — окликнул ее спутник. Из-за маски сложно было сказать, что именно он имел в виду — то ли подгонял, то ли действительно волновался.

— А, — неожиданно протянул он, будто понял замешательство новой подруги без слов, и буднично добавил:

— Это… ну, это так у всех бывает. Когда ты здесь, то прошлая жизнь уже ничего не значит. Ну, так одни говорят. Ты это… ну, не переживай. Пошли.

Корвус, которая уже почувствовала, как увлажнились уголки глаз, нахмурилась. То, как ровно говорил новый знакомый, немного задевало. Даже плакать перехотелось.

— Одни говорят? — уточнила Корвус, нагоняя парня.

— Ага. Типа есть две, этих… как его… теории… — Нарс замолк и резко поднял руку. В тумане между деревьями показалась еще одна дорога. По ней неспешно двигалось нечто громоздкое. До путников донесся шорох и скрип колес.

— Это опять мираж? — шепотом спросила Корвус, но Нарс покачал головой.

— Идем, — скомандовал он и, поправив капюшон спутницы, указал на обочину. Без лишних вопросов Корвус шмыгнула в заросли высокой травы и кустарника, и, прежде чем успела пригнуться, парень бесцеремонно дернул ее за подол платья, заставляя сесть.

Нос защекотал пряный запах. Суховатые стебли кололи голые ноги. Корвус заворочалась, пытаясь устроиться поудобнее, но Нарс вновь одернул. Показалась телега, укрытая брезентом и обвешанная тусклыми фонарями. Вместо лошади ее тянуло огромное существо, походившее на оживший ком свалявшейся шерсти. Его легко можно было бы принять за зубра, но вместо копыт по земле тяжело ступали когтистые лапы. Оттопыренные уши то и дело двигались, ловя малейший шум. На месте ямщика восседало не менее странное существо. Сначала Корвус приняла его за человека, кутавшегося в плащ с капюшоном, но, заметив черные когтистые руки, нервно сглотнула.

Девушка испуганно опустила взгляд, ожидая, когда же скрип телеги утихнет, и невольно начала рассматривать землю. Сероватая, будто смешанная с пеплом, она казалась безжизненной — на ней не было ни жучков, ни муравьев. Корвус заметила зеленый росток, надломила стебель и растерла в пальцах. Сухой. Несмотря на яркую зелень, внутри не было сока. Такой же оказалась и веточка, которую девушка украдкой надломила.

В тот момент Корвус осенило — здесь нет жизни. Как минимум той, настоящей, которой для роста нужны солнечный свет, кислород и вода.

Мертвое, но живое.

— Не заметил, — выдохнул Нарс, когда телега укатила на достаточное расстояние. — Можем…

Обернувшись, парень резко вскочил. Корвус так же поспешно поднялась, но тут же упала, вскрикнув. Рядом с глухим звуком плюхнулось упитанное тельце.

— Кыш! — Нарс, не раздумывая, пнул зверька. В воздухе мелькнули бурая шерсть и длинный червеобразный хвост. Тварь, пискнув, приземлилась в ближайших кустах и, зашебуршав, скрылась из виду.

На куртке девушки осталась неровная круглая дырка, в которую спокойно пролезал кулак. Глаза Корвус расширились от ужаса.

— Да не бойся. Это сорная крыса. Видимо, гнездо вьет, и ей это… твой запах понравился. Или куртки. Давай скорее, не хватало еще каких-нибудь приключений.

Нарс протянул ей руку, но Корвус поднялась сама, бормоча:

— С этим сложно поспорить.

Парень спрятал руку в карман и, выйдя из укрытия, жестом позвал Корвус за собой.

— А если бы нас заметили? — спросила девушка.

Нарс пожал плечами.

— Да кто его знает. Ничего хорошего. Пожаловались бы, наверное, а может, припрягли. С химерами не угадаешь.

— Химера? Это та штука, которая тащила телегу?

Парень остановился и громко загоготал. Смех у него был неприятный, Корвус даже показалось, что новый знакомый перегибает палку, особенно когда он снял маску и спрятал лицо в сгибе локтя, пытаясь отдышаться.

— Рада, что насмешила, — мрачно сказала девушка. Впрочем, теперь она точно знала, что химерой Нарс назвал того ямщика с черными руками. И что если этот тип нажалуется куда-то, то это страшнее, чем огромные крысы или… даже чем тот комок шерсти с лапами!

Этот мир казался все безумнее.

Нарс наконец успокоился, надел маску и продолжил путь.

Молодые люди поднялись на холм, и взору девушки вновь открылась высокая гора, вершина которой пряталась в грозовых тучах. С одной стороны склон зарос деревьями с бутылочно-зелеными кронами, подернутыми мглистой завесой. В тумане чудились стены и шпили средневековых замков и крыши домов.

По другой стороне горы будто прошелся пожар, испепеливший все живое.

— Вся дрянь оттуда, — небрежно махнул рукой Нарс, заметив интерес Корвус. — Мы это… почти пришли. Там тебе лучше расскажут.

Он уверенно свернул с широкой дороги на узенькую тропку, которая довольно быстро привела путников к краю оврага. Недолго думая, Нарс спустился вниз по склону. Корвус шла по его следам, правда, не так ловко: почти на четвереньках, крепко хватаясь за выступающие из земли корни.

Глаза девушки не сразу привыкли к темноте. Нарс, похоже, хорошо знал дорогу. С двух сторон высились крутые земляные стены, прошитые толстыми корнями деревьев. Под ногами, между булыжниками, спешил ручеек. Из-за влажности земля раскисла и пахла болотом. Нарс шел напрямую по камням и чавкающей грязи, а девушке, боявшейся потерять единственную обувь, приходилось осторожно выбирать путь. Поток набирал силу, становился шире и быстрее, подпитывался подземными ключами. Вскоре путь превратился в узкую полоску земли со скользкими берегами. Корвус цеплялась за торчащие корни, чтобы не угодить в воду. Поход, казалось, длился вечность, пока впереди не показалась поляна и… белые огоньки.

Сначала девушка насторожилась — она уже не доверяла ничему, что могло светиться на проклятом острове, — но от сердца отлегло, как только она разглядела самодельный деревянный мост, обвитый светодиодной лентой. Ступени, которых было не меньше сотни, петляя, уходили на высокий холм, поросший деревьями. Лиственные кроны плотно сплелись.

Конечно, именно туда и пошел Нарс.

Корвус неспешно поднималась по лестнице, когда услышала тихий металлический перезвон.

— Что это? — девушка задрала голову. Ветви были чем-то украшены.

— У нас у всех такие. Навроде оберега, — в обычной скучающей манере ответил Нарс. — Это те, кто прошел свой путь.

Остановившись, он достал из-за ворота куртки пластину, закрепленную на цепочке, и показал спутнице. На отполированной до блеска поверхности были криво нацарапаны латинские буквы N A R C I N E.

По спине пробежали мурашки. Прищурившись, девушка разглядела несколько сотен украшений, тихо позвякивавших, напевавших едва слышную песню.

— Это всех ждет. Пока не думай об этом, — безразлично ответил парень, убирая амулет. — А пока они здесь висят, то хранят нас.

— От кого?

— Да ты ж видела… и тут такого добра много. Всех форм и размеров. Все, на что хватало человеческой фантазии. Но сюда они не суются.

Перила лестницы оказались исцарапанными надписями. Кто-то потрудился выскоблить целые послания, а от кого-то остались только имена и улыбающиеся рожицы.

— Вот мы и дома. Как говорится… обитель порядка и… света!

На вершине холма, обвитый красноватыми листьями винограда, спрятался двухэтажный каменный коттедж с мансардой и темно-зеленой крышей. Казалось, что крохотный домик постепенно достраивали. Так, первый этаж, наглухо заколоченный, облицевали крупными гладкими булыжниками, второй — с полукруглыми окошками и лазурными ставнями — крупной шершавой галькой, а мансарду собирали из обычного серого кирпича, видневшегося из-под отлетевшей штукатурки. Зато на лужайке перед домом был форменный хаос. Большую часть свободного места занимала самодельная полоса препятствий, ну, по крайней мере, именно так окрестила про себя Корвус конструкцию из прибитых друг к другу деревянных лестниц и турникетов. Настоящая спортплощадка.

Правда, немного смущала пестрая одежда, которая сушилась на перекладинах. Такая же разномастная, будто собранная с миру по нитке — самодельные рубахи и штаны соседствовали с разноцветными футболками и протертыми джинсами.

Нарс присвистнул.

— Ну, кому-то влетит.

— Тебе?

— Мне-то с чего? Не я дежурный.

Нарс обошел двор. Корвус семенила за ним, стараясь не споткнуться в траве о разбросанные гири, скакалки и мячи всех форм и размеров. Девушка несмело нырнула под сетку, отгораживающую стрельбище, и лишь укоризненно покачала головой, заметив, в каких позах кто-то оставил многочисленные чучела и цели. Интересно, может, в этом мире водились какие-нибудь «дворовые», которые переворачивали все с ног на голову?

Тем временем Нарс уверенно двинулся к деревянному навесу. Под ним были в кучу свалены вещи и брезент, а между балками висел гамак, из которого доносилось сопение. Похоже, это и был тот самый «дворовой». Предчувствуя разборки, девушка решила остаться около дома. На всякий случай.

Если еще недавно она представляла дом Нарса как постапокалиптическое логово, то теперь думалось лишь о потустороннем лагере для трудных подростков.

— Эй, подъем! — Нарс небрежно пнул коленом спящего. Тот резко подскочил, с трудом удерживая равновесие.

Это был еще один молодой человек, ровесник Нарса и Корвус. Подросток с круглым лицом сонно провел по взъерошенным огненно-красным волосам, огляделся и широко зевнул.

— Что происходит? Это ты Дарт Вейдер с планеты Вулкан? — сипло спросил он, оглядываясь. — Хотя… в общем, я еще пять минуточек.

Парень улегся обратно, подбивая под голову подушку.

— Оскар, идиот, — Нарс с силой затряс гамак. — Ты чего развел?

— Да… успокойся…

Протесты парня прервал громкий треск — ткань порвалась, и Оскар рухнул на пол вместе с гамаком. С шумом втянув воздух сквозь сжатые зубы, он сел, потирая локоть.

— Какой же ты… прешь как некоторые. Бронепоезд. Знаешь, что в моем случае говорил Цезарь?

Нарс громко фыркнул. Корвус собралась было подойти ближе, но по двору пронесся порыв ветра. Она не заметила, как молодой человек, грозивший засыпать собеседника умными цитатами, оказался на другом конце двора с железным тазом.

— Carpe diem! Ловите момент, мальчики!

— Цезарь такого не говорил, — проворчала Корвус.

Еще один порыв ветра — Оскар театрально кинул таз, заполненный высохшей одеждой, под ноги Нарсу, а затем горделиво упер руки в бока.

— Вот, прошу. Доволен? Ты еду принес?

Оскар готов был продолжать речь, но тут заметил гостью. Корвус же поняла, что стоит с открытым ртом. Незнакомый мир словно задался целью свести ее с ума.

— Я… ну, в общем, нашел ее. Это Корвус, — Нарс стянул капюшон и повернулся к девушке.

— Очень приятно, — протянул Оскар, загадочно улыбаясь. Все с той же невероятной скоростью он подлетел к девушке. Спустя секунду он уже пожимал руку Корвус. На лице парня отражался полнейший восторг. От такого дружелюбия девушке захотелось забраться под скомканный брезент. На всякий случай.

— Меня зовут Скарабеус, или Скарабей, но можно просто Оскар, и я безумно рад нашей встрече, — затараторил он.

— Добро пожаловать в наш мрачный и опасный мир.

— Как ты это делаешь? — хрипло выдавила из себя девушка.

— Что именно?

— Болтаешь без умолку, — пробубнил Нарс. — Она про беготню, гений.

— А, это! — Оскар переместился за спину Корвус. — Просто небольшой подарок от этого мира, чтобы мы могли выживать.

Конец ознакомительного фрагмента.